- Им попался фрагмент, по которому можно было заподозрить, что вы разрабатываете проект усиления Штатов в обозримом будущем. Мы вас спрятали и начали гасить ситуацию. Но произошел еще один прокол: они сумели расколоть нашу систему связи. Вышли на вас и от имени якобы нанятых бандитов стали шантажировать: или вы сдаетесь в течение получаса, или они взрывают жилой дом. Вы решили сдаться. Мы в этой ситуации, - Иванов опять виновато вздохнул, - вынуждены были блокировать вам память.
- Ну, а если какая–нибудь подобная ситуация повторится? - спросил Гуров. - И речь будет идти уже о более длительном промежутке потери памяти? Хотя и сейчас - он виновато покосился на Катю, - мягко говоря, тяжело и мне, и особенно жене.
- Наши специалисты разработали для человеческого мозга новую методику блокирования памяти, в гораздо меньшей степени затрагивающую эмоциональные воспоминания и позволяющую восстановить память не с примерно 50 % вероятности, как сейчас, а где–то на 95 %. Но какой–то риск, конечно, останется.
- Сколько у нас времени на принятие решения? - спросил Гуров.
- Сколько бы вы хотели?
- Нескольких дней нам будет достаточно, Катюш?
- Наверное, да - ответила та.
- О царь, - спросила Катя, - я не слишком выйду из роли Шахерезады, если за рассказом выпью водки? В прошлый раз, признаваясь тебе, водку пила, и в этот раз нет сил, как хочется.
- Конечно, солнышко, - ответил Гуров. - Особенно если и мне нальешь. Жена–собутыльник - это моя тайная мечта. Но что тебя смущает? То, что ты мне расскажешь, я ведь уже знал. И я - тот же самый. Значит, прореагирую так же.
Катя вздохнула:
- Нет, Сережа, ты не тот же самый. Ты меня не любишь.
- Ну… - замялся Гуров, - я очень нежно к тебе отношусь…
- Я чувствую - ты очень нежно и хорошо ко мне относишься, я тебе очень нравлюсь, тебе со мной классно. Но ты меня не любишь. А значит, и еще что–то в тебе могло измениться. Ну, что, я закажу ужин в номер. Ты чего бы хотел?
- Какой–нибудь соленой закуски, рыбы там, на твой вкус, - мрачно сказал Гуров.
Когда принесли ужин и, к изумлению Гурова, литр водки, Катя налила грамм сто пятьдесят себе в стакан и на донышко рюмки - Гурову.
- Извини, Сереж, тебе еще несколько дней пить почти нельзя. Когда тебя чекисты допрашивали, всякой вредной химией пользовались. И Павел, кажется, добавил лекарств.
- Оказывается, иногда ты можешь довольно похоже притворяться строгой женой. А почему я ничего про чекистов не помню? - спросил Гуров.
- То ли они сами, то ли Павел, точно не знаю, поставили тебе гипнотический блок. Он в принципе легко снимается, но зачем тебе эту допросную гадость помнить? Не исключено, что болевые методы применяли. Ну, давай.
Они чокнулись, и Катя залпом выпила водку.
- Мы познакомились, когда ты пришел ко мне как клиент к проститутке, - сказала она, продышавшись. - Я специализированный андроид, сконструированный для социо–психологического анализа поведения аборигенов. Многие исследования проводила под легендой проститутки.
- Гос–споди, бедняга ты моя, - сказал Гуров, пересел к Кате и нежно ее обнял.
Катя заплакала.
- Да что же это такое, - пробормотала она сквозь слезы. - В прошлый раз из меня текло, как из фонтана, и опять реву.
- А чего сейчас ревешь, солнышко? - ласково спросил Гуров.
- Как и тогда - боялась, что тебе будет противно, а тебе не противно. В меня встроен эмпатический сканер, я твои эмоции чувствую.
Катя налила себе еще грамм сто пятьдесят.
- Не пугайся моим дозам - метаболизм специфический, мне нужно в несколько раз больше выпить, чем обычному человеку, для того же эффекта.
И Катя выпила очередную порцию.
- Оргазмы у меня с тобой были очень странные. У меня были инсталлированы аналитические программы одной расы, слегка похожей на лягушек. В программах, как оказалось, были куски, связанные с их размножением. У них это коллективный, очень сакральный, экстатический процесс. И я эти мистерии отчасти ощущала. Ты чувствовал только что–то вроде вибраций.
- Это только со мной у тебя было?
- Да, уж не знаю почему. Когда я поинтересовалась лягушками поглубже, выяснилось, что такой наш секс может интерпретироваться ими как ужасное кощунство.
- Звучит удивительно бредово.
- В тот раз, - усмехнулась Катя, - ты примерно так же высказался. Но однажды, когда мы тихо–мирно пили чай, вдруг явились Иванов и андроид, в котором сидели сознания целой кучи лягушек. Аборигенов в такие истории стараются не втягивать. Тем более, это древнее лягушачье табу к конкретной ситуации подходило сомнительно. Поэтому после пары символических вопросов ты был признан невиновным и тебе было вежливо сказано идти подобру–поздорову.
Катя налила и выпила очередные сто грамм.
- И тут, Сережа, ты меня потряс, я просто офигела. А могу ли, спрашиваешь, объявить эту женщину своей женой и разделить с ней любую ответственность. Иванов тебе намекает, что ответственность очень серьезная. А ты наседаешь. Ну, - Катя вздохнула, - я вижу, ты вот–вот и впрямь объявишь меня своей женой - и, чтобы сломать ситуацию, бросилась на андроида с лягушками в мозгах. И он меня убил. Как они и собирались. Иначе обездвижили бы силовым полем.
- То есть, по сути, ты меня спасла.
- Серега, бля, вот мне было бы весело умирать с любимым человеком на пару!
- Ф-фу, просто шекспировские страсти, - сказал Гуров. - Ну, дай еще немножко водки, ничего со мной не случится.
Катя опять плеснула ему на донышко, себе грамм сто, они чокнулись и выпили.
- Но как же ты умудрилась воскреснуть? - спросил Гуров.
- Благодаря тебе, - уже слегка заплетающимся языком сказала Катя, - и, как ни странно, самим лягушкам.
- Но ведь они тебя убили?
- Понимаешь, у них сложная этика. Одно дело - просто ликвидировать сраного специализированного андроида, который залез в табуированную область. И совсем другое - убить возлюбленную естественно рожденного разумного существа, тем более, человека чести, который готов рисковать всем ради своей любви. Даже если возлюбленная - сраный андроид.
- Я сейчас так покраснею, что останусь красным на всю жизнь.
- Ничего, хорошо прожаренных я тоже люблю. Вначале лягушки пытались разрулить ситуацию упрощенно - принести тебе извинения и предложить материальную компенсацию.
- А я?
- Ты предложил им, цитирую с твоих слов, засунуть эту компенсацию себе в жопу. Тут они, - Катя хихикнула, - окончательно поняли, что ты человек чести. Ну, и определенную роль сыграл мой бросок в стиле Александра Матросова - я успела эмпатически почувствовать, что они меня зауважали, хоть я и сраный андроид. У лягушек самоубийство и самопожертвование - очень важные элементы культуры. В общем, посоветовавшись со своей совестью, они сказали Иванову, что считают мое восстановление, но без их имплантов, своим долгом чести.
Катя достала сигареты. Гуров дал ей прикурить.
- Ты вот меня пытал, чем посредственный дядечка Гуров привлек мое благосклонное внимание. Например, за многие годы ты второй известный мне человек, который всегда дает даме прикурить. Причем в глазах первого я не была блядью.
Гуров пожал плечами:
- Дама не перестает быть дамой от того, что она проститутка.
- Многие ли мужики согласятся с этим твоим афоризмом?
- Не знаю.
- Я знаю - очень немногие. Рассказываю дальше. Лягушки входят в наблюдательный совет по Земле и для Иванова отчасти начальство. Да Иванов и сам был рад меня восстановить - он в принципе очень порядочное существо. Но без имплантов как сотрудника меня нельзя было использовать. И Иванов, - Катя усмехнулась, - воссоздал меня в подарок тебе. Ты некоторое время юридически как бы был моим хозяином. И уже с твоего согласия, о повелитель, меня перевели в статус аборигена. Случай, насколько мне известно, уникальный.
- Как–то все это с андроидами очень на рабство смахивает, - высказался Гуров.
- Поговорим лучше на эту тему отдельно и стрезва, а? Ну, ты произвел и на лягушек, и на Иванова сильное, так сказать, чисто человеческое впечатление, они тобой заинтересовались, было несколько встреч - и в результате возник этот проект.
- Веселая история, - задумчиво пробормотал Гуров.
- Ах, да, - несколько истерически воскликнула Катя, - самое вкусное под конец: мне 620 лет.
- Ух ты! - поразился Гуров. - Вот почему мне с тобой так интересно и классно.
- Интересный музейный экспонат, просто заебись, - всхлипнула Катя.
Гуров посадил Катю себе на колени и лизнул ее щеку:
- Старушенция, у тебя уже в слезах привкус водки.
- Слушай, Серый, то, что вытворяют твои руки у меня под юбкой, означает, что ты предпочитаешь теперь секс в одетом виде?
- Да нет, просто, оказывается, у меня организм тоже довольно автономный и ты его очень возбуждаешь.
- Тогда пусти старушку Катю в душ, а? Вчера я ведь еще канала под молодую, а сегодня, извини, у меня бушуют комплексы.
…Они стояли на корме речного пароходика. Был солнечный день. Катя что–то рассказывала, смеясь и жестикулируя. Гурова посетило мгновенное острое ощущение счастья. И вдруг мир стал расплываться…
Приснилось, понял Гуров, очнувшись. Катя лежала спиной к нему на другом краю кровати.
- Спишь? - прошептал Гуров.
- Нет, - странноватым голосом ответила она. Гуров придвинулся, обнял ее и повернул к себе.
- Что случилось, солнышко?
- Тебе сейчас я снилась?
- Да.
- Я чувствовала, как ты ее любишь. А пару часов назад, - Катя вздохнула, - вы с ней трахались.
- Почему "с ней"? Это же ты!
- Не я, а сон обо мне. Твои эмоции направлены не на меня.
- Вчера то же самое было? Ты поэтому рано встала и такая грустная была?
- Да.
Помолчали.
- Сереж, - сказала Катя, - не обижайся на меня. Я не могу пока с тобой рядом спать - с ума сойду. Лягу на диванчике в гостиной, ладно? Оттуда мой эмпатический сканер до тебя не достанет.
Утром Катя подошла и уткнулась Гурову лбом в грудь:
- Сереж, извини, а?
- Катюш, извини, а? - в тон ответил Гуров. - Негодящий из меня муж получается.
- Ты лучший в мире муж. А твои сны, сказал Павел, вероятно, признак, что воспоминания всплывают. Может, все проблемы решатся за одну–две недели. Ничего, что я без тебя к нему зашла?
- Конечно, ты ж моя родная жена, солнышко. Правда, пока совершенно не строгая.
Катя взяла его руку и потерлась о нее щекой.
- Иванов с нами хочет срочно встретиться - часа через два. Какие–то дополнительные проблемы возникли. Может, обсудим, какие у тебя возникли вопросы и соображения после моего вчерашнего полупьяного рассказа?
- Знаешь, меня неприятно резануло отношение наших старших братьев по разуму к таким, как ты, андроидам, - задумчиво сказал Гуров. - Почти в чистом виде рабство. Невольно по аналогии возникает вопрос об их отношении к аборигенам и о конечных целях проекта. Может, это какой–то хитрый способ порабощения? Вообще, просвети меня, что у них, сплошной коммунизм и благодать в духе Ефремова и Стругацких?
- Отнюдь, - покачала головой Катя. - У них куча социальных проблем, в том числе похожих на земные, - преступность, наркомания. Время от времени бывают войны. Однако порабощать кого–то, в том числе слаборазвитые расы просто никому не нужно, попросту нерентабельно. Отчасти похоже на ситуацию здесь: скажем, Штаты опасные или важные в плане ресурсов страны не порабощают, а пытаются более–менее мягко контролировать. И то имеют проблем выше крыши. А Земля ни для кого не представляет ни опасности, ни интереса. Ну и, вообще–то, порабощать цивилизации считается недопустимым.
- А почему слаборазвитым помогают? Да еще тратят на это такие ресурсы?
- Иванов вчера сказал, что обычно не помогают. Вроде, это действительно так - помогать считается вредным, может возникнуть комплекс неполноценности или иждивенчества в масштабах расы. Только наблюдают и охраняют от случайных придурков. Помощь оказывается лишь в случае серьезной опасности для выживания цивилизации. Что касается ресурсов… Ну, тоже, как на Земле: африканской стране Мумбо - Юмбо размеры западной помощи кажутся огромными. А для богатых стран это мелочь.
- Интересно. Ладно, давай вернемся к андроидам. Они что, вроде пылесоса, с которым можно сделать все, что угодно?
Катя энергично помотала головой:
- Специализированные андроиды считаются разумными существами. Применяются определенные принципы… как сказать… ну, в общем, гуманизма, не будем придумывать терминов. Есть личная жизнь, никакой жестокой эксплуатации. Вполне достаточное для комфортной жизни финансирование, разная другая помощь. Иванов, кстати, ценил меня как исследователя, всегда был со мной уважителен.
- Но быть проституткой опасно - венерические болезни, маньяки всякие. Наконец, просто противно и тяжело обслужить пять клиентов в день.
- У меня иммунитет от всех болезней. Я сама регулировала количество клиентов. Но на крайний случай могла выключить неприятные ощущения или, наоборот, получить хоть пятнадцать оргазмов от всех пяти клиентов. На блядки как таковые приходилось лишь 20–30 % рабочего времени. Но и блядки мне, скорее, нравились, чем напрягали, пока я не влюбилась в тебя. С эмпатическим сканером и "быстрым режимом" я не по зубам никаким маньякам.
- Но перестать быть проституткой ты ведь не могла?
Катя подумала.
- Сложный вопрос, тут отношение к нам действительно является мягкой формой рабства. Специализацию нельзя сменить просто потому, что приспичило. Но возможно при серьезной аргументации. Хозяева ж не идиоты и не садисты, им результат нужен. Я, кстати, влюбившись в тебя, как раз собиралась просить смены специализации.
- Ну, а чувствовать, что у тебя есть хозяева? А твое программирование как особого существа? Кстати, бесплодного? Это нормально?
Катя пожала плечами:
- А почему нет? Я 620 лет прожила, вполне довольная собой и своей жизнью. Насколько мне известно, то же самое характерно для подавляющего большинства специализированных андроидов. Мы ведь с п е ц и а л ь н о конструируемся под свою функцию и роль. Ты ведь не видишь ничего скверного, что у служебной собаки есть хозяин. Мы, конечно, не собаки, но и не совсем люди. Не понимаю, что ты видишь в ситуации морально неприемлемого.
- Ну, сдаюсь. Не знаю. Просто не симпатично мне это, и все. Может, просто я косный, дремучий и отсталый.
- Мне лично твоя дремучесть, в общем, импонирует. Среди естественно рожденных, как я читала, довольно много ксенофобов, которые презирают или не любят специализированных андроидов. Я с этим у хозяев несколько раз сталкивалась. Когда признавалась тебе, что я андроид, очень боялась, что ты почувствуешь отвращение.
- Ладно. Коварных замыслов по отношению к человечеству я, пожалуй, больше не подозреваю. Теперь давай решать, как нам относиться к тому, что проект рискованный? И к нам хрен знает, кто может иметь какие–то претензии.
Катя помолчала и взяла его за руку.
- Сереж, то, что я сейчас скажу, - это не преувеличение и не фигура речи, а, так сказать, медицинский факт. У меня смысл жизни - ты. Я все–таки не совсем человек, а такое, что ли, более функциональное существо. И у меня с прежней функции произошло переключение на тебя. И как бы нет своих критериев. Понимаешь? Поэтому решай ты.
- Мне кажется, надо продолжать, потому что это важно… А вдруг со мной опять такая хрень случится? И ты опять будешь мучиться?
- Если ты из–за меня откажешься и будешь всю жизнь переживать, что отказался, - мне не будет лучше, Сереж…
- Тогда, может, согласимся, а?
- Соглашаемся, - подытожила Катя.
Иванов был озабочен и мрачноват:
- К сожалению, ваши риски, связанные с проектом, на время несколько увеличиваются. Информация про проект от чекистов как–то просочилась в ближневосточные исламистские структуры. И одна малоизвестная группа с полусумасшедшим лидером решила вас ликвидировать, Сергей Александрович, как пособника американских империалистов. Причем они уже финансировали теракт, исполнители на территории России нанимаются или даже наняты.
Иванов встал из–за стола, прошелся по кабинету.
- Буду с вами откровенен: у нас проблемы с персоналом, отвечающим за безопасность. Когда миссия функционировала в режиме наблюдения - справлялись. Но сейчас, на стадии даже проработки возможных вариантов вмешательства, ситуация резко ужесточается. И мои безопасники не вытягивают. К нам уже поступило подкрепление, но новые сотрудники какое–то время будут адаптироваться к земной специфике.
- Вот такие дела, - Иванов опять сел за стол. - Мы в течение нескольких дней разберемся с этими исламистами, но вам пока я бы настоятельно предложил пожить внутри нашего комплекса. Если ваше решение о продолжении проекта будет положительным, мы повышаем ваш гонорар с учетом неудобств и рисков на 20 %. Если вы откажетесь, мы, разумеется, все равно в течение необходимого времени будем вас прикрывать и обеспечивать безопасность.
- Влияет ли новая информация на наше отношение к проекту? - спросил Гуров у Кати.
- Принципиально, думаю, нет, - ответила та.
- Мы хотели бы продолжать участие в проекте, Юрий Петрович, - сказал Гуров.
Иванов улыбнулся:
- Очень рад. Жду от вас плана дальнейшей работы.
- Окей, - сказал Гуров. - Знаете, еще такой вопрос. Мне от греха подальше хотелось бы забрать из квартиры некоторые мелочи: фотографии и тому подобное. У тебя, Кать, есть дома что–нибудь такое?
Катя покачала головой и улыбнулась:
- Когда ты рядом, все мое со мной.
- Кстати, - поинтересовался Гуров, - забыл спросить, мою квартиру, наверное, шмонали чекисты? Там все цело?
Иванов нажал кнопку на телефоне:
- Андрей, когда чекисты делали обыск у Гурова, что–то было изъято?
- Только жесткий диск и прочие носители электронной информации, но и их потом вернули, - ответил мужской голос по громкой связи.
- Насколько безопасно Гурову появиться у себя на квартире?
- Там пока не отмечено никакой активности, но давайте я организую надежную охрану и дополнительно проверю обстановку. Мне потребуется часов пять.
- Действуй, - сказал Иванов и отключил связь. - С вами свяжутся, Сергей Александрович.
Серьезность подхода к его охране в более–менее безобидной ситуации Гурова удивила. Видимо, решили, что лучше перебдеть. Выехали на двух одинаковых джипах, в каждом помимо водителя было по два охранника. Катя заявила, что как строгая жена хочет осуществлять присмотр, и поехала с Гуровым.
Соскучился я по Москве, подумал Гуров. Зайти бы в хороший кабак, напоить Катьку сухим мартини… Так, кажется, я вспомнил, что она любит сухое мартини?
- Слушай, алкоголик, - спросил он у Кати, - ты любишь сухое мартини? Если да - говорила мне об этом?
Катя засияла:
- Люблю! Не говорила! Серый, ты вспоминаешь!
- Да вот подумалось, что стыдно поить даму одной водкой, - и выскочило.
Доехали, несмотря на пробки, довольно быстро. Завернули в арку.
Тут Гуров ощутил удар - как бы сразу с нескольких сторон. И потерял сознание.
Очнулся он в кабинете у Иванова.
- Сергей Александрович, это ментальная связь, - сказал Иванов. - Такая как бы виртуальная реальность…
- Извините, что с Катей? - перебил Гуров.
- Ушибы, довольно сильное сотрясение мозга - лечится.