Заметила в зеркале, как парень улыбнулся и набросил какую–то тряпку на узкую полоску. Ленка начала освобождаться от ОМОНовской одежды. Вспомнила про платок Гонзы, оставшийся в кармане куртки и тут же подумала: "Как мне его вернуть, если адреса нет?". Вместе с окровавленной тряпкой достала помятую бумажку. На ней был написан номер телефона. Сердце почему–то задрожало. До нее дошло, что это номер сержанта и он каким–то образом сумел забить его в карман. Спрятала записку и платок в сумку.
Натянула джинсы и маечку. Вновь обвязалась по поясу курткой, чтоб не тащить ее в руках. Расчесалась. Внимательно осмотрела свое лицо в зеркальце у пудреницы. Слегка припудрила покрасневший и заметно распухший нос. Тронула помадой губы и попросила:
- Можете сбрасывать тряпку…
Водитель тут же стащил завесу и, улыбаясь, протянул ей какую–то бумагу:
- Это для вашего шефа, чтоб не ругался. Майор распорядился подготовить. Изучите, чтоб впросак не попасть. Ваш разбитый нос очень со всем этим увязывается…
Ленка вспыхнула до корней волос и постаралась углубиться в чтение бумаги с печатью. Там было сказано, что Елена Викторовна Федотова помогла милиции задержать грабителя, мужественно встав на пути, а потом дала показания, что позволило правоохранительным органам уличить преступника в совершенных ранее злодеяниях. Девчонка фыркнула и захихикала:
- Мужественно… Боже мой! Неужели в этот бред кто–нибудь поверит?
Шофер подтвердил:
- Будьте уверены, поверят! Тут стоит подпись начальника милиции города Солнечногорска.
Федотовой пришлось выучить бумагу наизусть, чтобы не слишком завраться перед редактором. Спросила:
- Вы тоже из ОМОНа? - Парень кивнул и она задала новый вопрос: - Это было базовое поле?
- Да. Именно то, что мы искали. Рядом оказалось еще одно, чуть меньше. Мужики его обнаружили, когда окружать начали. Одновременно взяли шесть сторожей. Обкурились, сволочи…
- А что с коноплей делают, когда обнаруживают?
- Скашивают, обливают чем–нибудь горючим и поджигают. Как вы поле умудрились обнаружить?
Она рассказала, что произошло. Чуть помявшись, спросила:
- Гонза женат?
Парень охотно пояснил:
- Нет. Собирался однажды. Дело к свадьбе двигалось. И тут он узнает, что его невеста любовницей одного типа является, за которым мы следили. В общем, засланной была. Осторожненько расспрашивала сержанта о делах под видом того, что беспокоится о нем. Он естественно кое–что рассказывал, а она любовнику передавала. Сержант едва не вылетел с работы. Этого типа вскоре посадили да и ее тоже. Оказалось, что милиция Украины и Молдавии девицу год как ищет. Вот так…
Ленка едва не разревелась. Теперь казавшаяся глупой проверка сержанта возникла перед ней в другом свете. Гонза просто пытался выяснить, что она за человек. Девушка поняла, что парень любит свою работу и ее слова "мент поганый" были для него хуже кинжала. Шофер в зеркало заметил растроенное лицо и спросил:
- Что с вами?
Федотова вздохнула и потупилась:
- Я страшно обидела его. Ну почему я такая дура? Не захотела выслушать… Амбиции видите ли…
Парень улыбнулся:
- Гонза проверку устроил, а вы не поддались на провокацию и разругались? Верно? Молодец! Раз вы так расстроены, да и он мрачен был, все ясно! Он вас сам найдет.
- Навряд ли… - Посмотрела в окно и вскрикнула: - Приехали! Следующее здание. - Открыла дверцу. Подхватила сумку и букет, собираясь выбраться: - Огромное вам спасибо. Форма и сапоги с носками на заднем сиденье. Маска у Гонзы в кармане. Я видела, как он ее прятал.
Водитель обернулся:
- Гонзе что–то передать?
Федотова покачала головой:
- Не надо. До свидания. Всего вам доброго!
Закрыла дверцу. УАЗик ловко развернулся, пока не было машин. Ленка поднялась на лесенку. Обернулась и помахала рукой проезжавшему милиционеру. Тот улыбнулся ей и кивнул. Она, поздоровавшись, прошла в редакцию мимо охранника. Ее давно все знали и не спрашивали пропуска. Леонид Григорьевич спросил:
- Что это ты с милицией сегодня?
- Да так, случилось кое–что… Редактор злой, не знаешь?
Мужчина посмотрел на ее покрасневший нос, но расспрашивать не стал:
- Слышал, что вроде ругался на тебя. Ты к сердцу не принимай. Покричит, остынет! Все равно больше репортажей, чем ты приносишь, ему никто не принесет.
Федотова прошла прямо к редактору. Секретарша Женя сделала страшные глаза и вместо приветствия проверещала:
- Что с твоим носом? Борис Михалыч о тебе уже раз десять справлялся! Где тебя носит? Проходи, у него никого…
Ленка благодарно подумала о Стасе и Германе, постаравшихся оградить ее от ругани. Порадовалась предусмотрительности и внимательности майора. Шагнула в кабинет, на ходу доставая из сумки документ:
- Здравствуйте, Борис Михайлович. Прежде, чем ругаться, прочтите…
Протянула милицейскую бумагу. Редактор, крупный пожилой мужчина, уже готовый вспылить, кивнул ей и взял документ. Прочитал. Посмотрел на девушку. Особенно внимательно рассмотрел распухший нос и сказал:
- М-да… Такого я от тебя не ожидал. Теперь нам о тебе писать впору!
Ленка подняла руки:
- Вот этого не надо! Обойдусь без славы. Главное, чтобы вы не ругались. Я, кстати, приволокла материала на три репортажа и фотографий сделала массу.
Начальник усмехнулся:
- Тогда иди и пиши! У нас разворот наполовину пустой. Этот хлыщ Забродыгин снова ни строчки из милиции не принес! В последнее время с ним почему–то не хотят там разговаривать. Вся надежда теперь на тебя. Отдай пленки фотографам, пусть срочно проявят и напечатают. Я им позвоню. Давай, Лена! Как напишешь, немедленно ко мне!
Она вздохнула: "Вот так всегда. Не успела появиться - впрягайся". Направилась вначале в фотолабораторию и передала слова начальства. Там со вздохами и стонами не охотно приняли ее пленки, упирая на то, что они и так загружены работой. Федотова уже знала эти "песни" и слушать не стала. Оба фотографа были любителями выпить и частенько пользовались своим нытьем, чтобы в обмен на быструю работу получить вожделенную бутылку пива или водки. Она прошла в комнату напротив редакторской. Внутри сидела лишь Ирка Лунина, да и та красила ногти вместо непосредственной работы. В комнате, за время отсутствия Ленки ничего не изменилось. Столы по–прежнему "пищали" от тяжести сваленных бумаг. Ирка с усмешкой произнесла:
- Трудяга наша явилась! Да еще и с разбитым носом, а где фонари? Обычно таким как ты, лезущим во все, больше всех достается…
Уставшая Федотова поморщилась:
- Закрыла бы клювик, птичка! А‑то однажды ощипанной отсюда вылетишь! Тебя здесь держат из жалости к твоей больной матери, которая ежемесячно плакаться приходит к Борису Михайловичу.
Ленка нарочно выдала Луниной всю информацию ничем не прикрытой и без намеков, как делало большинство сотрудников. Ирка замерла с разинутым ртом, а журналистка уже включила свой комп и добавила:
- Ты вспомни, когда в последний раз твой репортаж публиковали? Всем давно известно, чем ты деньги зарабатываешь, так что заткнись и не мешай!
Ирка не рискнула возразить. Федотова умела "отбрить" и сбить ее в "штопор смущения" сослуживцам еще ни разу не удавалось. Встала. Подхватила модную сумочку с бахромой и ушла, покачивая обтянутыми узкой юбкой бедрами. Ленка даже не заметила, настолько углубилась в работу. Она написала репортаж по записям в блокноте за пару часов. Прошла к редактору, протянув четыре напечатанных листа. Борис Михайлович бегло просмотрел репортаж:
- Не сомневался в тебе. Толково! Пустим в завтрашний номер, как только снимки принесут. Отберешь сама, что считаешь подходящим. У меня встреча, так что ты сама действуй. Как только сдашь материал верстальщику, можешь отправляться отдыхать.
Она попросила:
- Борис Михайлович, а вы не могли бы надавить на фотографов? Что–то они постоянно тянут с моими фотографиями, а я за сегодняшний день уже устала. С четырех утра на ногах…
Мужчина вновь поглядел на ее распухший нос сквозь очки и протянул руку к трубке. Резко рявкнул:
- Вы когда фотографии Федотовой сделаете?.. Да у нас газета горит из–за вас, бездельников! Чтобы через пять минут были на столе у корреспондентки! Не сделаете, пеняйте на себя. Завтра одного уволю!.. Не надо мне говорить про занятость! Сколько раз к вам заходил - постоянно чаи распиваете и треплетесь, а работа стоит. Мне постоянно на вас жалобы приходят. Я сказал - немедленно!..
Ленка попрощалась с редактором и ушла к себе. Фотографий не было, да она и не надеялась их получить скоро. Решила не терять времени и принялась за второй репортаж. В дверь влетел один из фотографов с кучей разнокалиберных снимков в руках:
- Чего главный разорался? Ты что ли нажаловалась?
- При чем тут я? У газеты полразворота пустых, у Левченко встреча запланирована и мой репортаж из–за снимков лежит мертвым грузом. Поневоле заорешь!
- Ясно. Держи!
Фотограф исчез. Федотова за десять минут отобрала шесть фотографий. Подумав, прихватила еще пять и направилась к верстальщикам. Два парня сидели перед компьютерами и что–то там состыковывали на компьютерной полосе газеты. Оба не заметили ее прихода, настолько углубились в работу. Она с минуту смотрела на их священодействия, а затем заявила о себе:
- Привет! Я материал для разворота принесла и фотки. Вы посмотрите. Что не понадобится из фотографий, вернете.
Они разом обернулись:
- А мы тут уже решаем, чем пустоты забить! Давно приехала? Редактор уже достал! Давай быстрее. Нам через час вариант сдавать.
Ленка облегченно вздохнула, отдав дискету с текстом, печатные листки и фотки. Вернулась в пустую комнату. Прихватила сумку и слегка подвявший букет. Заперла помещение и спустилась вниз. Устало кивнув охраннику, направилась домой.
Через полчаса вползла в родительскую квартиру. Мать мгновенно заметила "ушибленное" место и заохала:
- Леночка, да что случилось?
На ее причитания из комнаты выглянул отец. Подошел поближе и пригляделся к личику дочери. Ей пришлось повторить милицейскую легенду для родителей. Оба радовались за дочь. Отец гордо сказал:
- Не зря я тебя воспитывал. Человеком растешь! Мать, по этому поводу надо бы немножко отметить. Не каждый день дочь подвиги совершает…
Ленка чуть не рассмеялась. Быстро развернулась и скрылась в своей комнате. Переоделась в легкий халатик, с удовольствием освободившись от джинс и испачканной маечки. Ушла в ванную. Старательно, со щеточкой, отмыла грязные пятки и помыла ноги до колен. Умылась, тщательно промыла руки и вышла на кухню, где ее ждал накрытый стол с бутылкой вина. Быстро поела и встала, зевнув:
- Мам, пап, я устала. Немного почитаю и спать лягу. Ладно? Вы не обидетесь?
Родители закивали:
- Иди–иди. Отдыхай. Мы все понимаем. Ты сегодня очень рано встала, да еще такие страсти перенесла…
По дороге прихватила телефонную трубку из коридора. Тщательно закрыла дверь собственной комнаты. Достала из сумки бумажку с номером и набрала цифры. Гудок на третий трубку взяли. Она робко спросила:
- Гонза…
Мягкий женский голос сказал куда–то в сторону:
- Сынок, это тебя… - И тут же сообщил: - Минутку, он подойдет…
Послышались шаги. Потом трубку взяли. Знакомый голос сказал в ухо:
- Слушаю…
Она выдохнула, чувствуя, как дрожит сердце от страха:
- Гонза, извини меня. Я раскаиваюсь в своих словах…
Услышала резкий вздох, похожий на всхлип. Несколько секунд длилось молчание, а затем он быстро заговорил:
- Лена, я сам виноват! Привык действовать по шаблону, а ты в этот шаблон не влезла. Я так рад, что ты позвонила.
- Когда ты успел мне номер сунуть?
- Когда ты пиналась. У меня все ноги в синяках. Не извиняйся, я наверное, действительно заслужил. Мне так мама сказала…
Она возмутилась:
- Ты рассказал?!?
- А как же! Ты мне понравилась. Я с мамой многим делюсь… - Ленка смутилась и не знала, что сказать. Услышала в телефоне усмешку: - Ладно, до встречи. Я чувствую, что ты моим напором смущена, а я привык напрямик идти. Спокойной ночи.
Она удивилась:
- Ты откуда знаешь, что я спать собралась?
В трубке раздался смех:
- Все просто. В этот день ты столько пережила, что наверняка еле ноги тащишь. Спокойной ночи, маленькая моя…
Он отключил трубку раньше, чем она успела хоть что–то сказать. Последние два слова заставили Федотову покраснеть, а ее сердце забиться быстрее. Ленка унесла трубку в коридор и снова скрылась в комнате. Улыбка не сходила с ее лица. Читать не стала. Вместо этого свернулась калачиком на постели и долго лежала без сна, вспоминая все то, что произошло за день. Пыталась представить Гонзу без маски и не могла. Видела только серо–зеленые насмешливые глаза. С этим воспоминанием заснула.
Рабочий день в редакции начался как и обычно, суматохой. Это был новый день, а значит подготовка к следующему выпуску газеты. Ленка подготовила второй репортаж о солнечногорской деревне, подобрала фотографии и отнесла редактору. Тот с большой благосклонностью отнесся к ее работе, тут же приказав нести его верстальщикам:
- Потом иди на обед. После загляни ко мне. Есть кое–что интересное. Не хочу я больше эту тему Забродыгину отдавать. Ненадежный больно, а ты справишься! Не пойму, но с каждым разом репортажи Севки все хуже и хуже. Повтора много. То ли зазнался, то ли исписался. Дело кстати, доблестной милиции касается. Ладно, беги к верстальщикам. Потом поговорим…
Писать о милиции ей еще не поручали и Федотова обрадовалась будущей новинке. Она давно мечтала писать на подобные темы, но случай до этого не представлялся и вот Ленка дождалась своего часа. Ни слова не проронила в комнате о том, что ей предстоит, хотя от радости хотела кричать. Отдала материал верстальщикам и вышла на улицу. Оставалось перейти через дорогу и спокойно пообедать в кафе. Она весело запрыгала по ступенькам вниз, размахивая руками и уже видя через стекло и полупрозрачную гардину, что народу внутри мало. Волосы при каждом прыжке взмывали вверх золотой волной.
Со скамеечки слева у входа поднялся высокий плечистый парень в голубой рубашке и светлых джинсах. Шагнул к ней. Коротко остриженные пепельные волосы чуть вились и шапкой нависали надо лбом. Темные прямые брови уходили к вискам. Красивое лицо улыбалось, отчего на щеках виднелись заметные ямочки. Ленка увидела знакомые серо–зеленые глаза и остановилась. Волосы рассыпались по плечам и, казалось, замерли вместе с ней. Тихо сказала, не веря себе:
- Гонза…
Он улыбнулся еще шире:
- Олег Гущин. "Гонза" - это кличка. Мы все под ними ходим. Привет! Ты обедать?
Она смутилась:
- Привет… Откуда знаешь?
- Выяснил, пока ждал.
- И давно ждешь?
Он посмотрел на серебристые часы на запястье правой руки:
- С одиннадцати десяти. Ты не против посидеть не в этом кафе, а в другом месте?
Она растерялась:
- Я‑то не против, только у меня в запасе всего час, а поблизости есть только столовая. Но там так отвратительно готовят!
- Мы успеем… - Подхватил ее под локоть, подвел к серебристой "Ауди", стоящей у поребрика и открыл дверцу: - Поехали и ничего не бойся!
Ленка заметила удивленные взгляды сослуживцев, направлявшихся к кафе. Подумав, все же села в машину. Когда отъехали, Олег спросил:
- Не разочарована моим видом?
Она покраснела, но не повернулась, ничего не ответив. Парень не стал настаивать. Лишь быстро посмотрел на нее и улыбнулся. Федотова спросила:
- Куда мы едем?
- Сейчас увидишь. Тут рядом, но ты наверняка не бывала. Туда не пропускают просто так, но мы проедем!
Машина свернула в какой–то парк и остановилась у ворот метров через тридцать. Из будки вышел охранник и направился к ним. Олег показал удостоверение. Парень махнул рукой. Видимо в будке был еще кто–то, так как ворота поползли в стороны. Автомобиль промчался по пустынной аллее и остановился на берегу красивейшего пруда под тенистыми липами. Гущин вылез из авто. Наклонился:
- Прибыли, сударыня. Поможешь мне стол накрыть?
Она удивленно смотрела на него и молчала. Вокруг было настолько чисто и тихо, что не верилось в то, что они находятся в Москве. Парень улыбнулся над ее растерянным видом. Открыл багажник. Ленка подошла, ничего не понимая. Он протянул ей покрывало:
- Расстели на траве там, где тебе понравится.
Федотова раскинула покрывало в метре от воды. Совсем рядом в стоячее зеркало смотрелась огромная ива. Ее ветки лежали в воде. Девушка встала, разглядывая местность. Здесь она действительно ни разу не была. Даже не представляла, что поблизости имеется такой оазис тишины. На темной глади пруда покачивались крупные листья кувшинок и лилий. У самого берега торчали стрелки остролиста и рогоза с уже начавшими коричневеть семенами. На другой стороне пруда медленно шли двое мужчин.
За спиной что–то звякнуло. Она обернулась и увидела, что Олег несет большую корзинку. Принялся выкладывать из нее на покрывало многочисленные металлические лоточки с прозрачными крышками. Вынул две тарелки, два высоких стакана, вилки и ножи с салфетками. Быстро раскидал привезенные продукты по тарелкам на глазах изумленной девушки и пригласил:
- Прошу к столу. Не стесняйся.
Она присела на край покрывала, поджав ноги. Робко принялась за еду, каждую секунду чувствуя его взгляд. Старалась глядеть на живописный пруд, а глаза помимо ее воли, искоса следили за парнем. Спросила:
- Ты не сердишься за те слова?
Он улыбнулся:
- Я же сказал, что нет. Ты ешь и перестань стесняться. Когда я в маске был, ты не была такой растерянной. Может мне ее снова надеть?
Ленка рассмеялась и покачала головой:
- Не надо. Мне хотелось снять ее, но подумала, что тебе влетит, если я тебя рассекречу и не стала.
Гущин почему–то помрачнел:
- Выходит ты меня пожалела… Неужели рванула бы к майору, если бы я не заговорил? Ведь это был бы провал для тебя. Наркоторговцы тебя бы наверняка нашли потом и убили.
Она с вызовом спросила, глядя ему в глаза:
- А что, было бы лучше бросить беспомощного человека? Дать ему умереть.
- Но ведь я притворялся…
- Только для меня все всерьез было. Я же не знала про твои глупые проверки. Мне шофер УАЗика сказал…
Он вздохнул и посерьезнел:
- Значит ты знаешь о Ларисе…
- Знаю. Только не знала имени. - Машинально взглянула на его часы, отправив в рот румяный ломтик картошки: - Ой, у меня осталось двадцать минут! Борис Михалыч просил сразу к нему зайти. Он меня убьет!
Олег улыбнулся:
- Не трусь! Быстро доедай все, что у тебя на тарелке осталось, а я начну собирать. Не бойся, успеем! Тут всего пять минут езды.
Федотова торопливо запихивала в рот салат, картошку и курицу. Теперь ей было уже не до глупого стеснения. Она прекрасно знала, что до вечера долго, а раньше что–то перехватить навряд ли удастся. ОМОНовец спокойно собирал посуду в корзинку, изредка с улыбкой поглядывая на нее. Девушка доела остатки и спросила, вскакивая на ноги:
- Кто готовил? Очень вкусно.