- И все же, - наконец, вышел из шока Артём, - я не смогу снова жить с Надей. Умерло у меня к ней здесь, - он ткнул себя в грудь, - чувство. А может быть, оно и не было таким сильным, как... к Варе.
- Причем тут Варя, когда речь идет о счастье твоей дочери? - раздраженно перебила Лёля. - Люди жизнь готовы за это отдать!
Но Артёма уже нельзя было сбить с толку.
- И я всем бы пожертвовал, если бы речь шла о здоровье Анечки, - возразил он. - А Варя очень даже причем, так как на следующей неделе мы с ней расписываемся. Вот и передай Наде, что поезд ушел!
Этого Лёля никак не ожидала. Поначалу она будто потеряла дар речи, а потом взорвалась.
- И ты от меня это скрыл? Не прислушался к совету единственной родной сестры, - гневно набросилась она на Артёма. - Ну, кто у тебя еще есть ближе меня?
- Не сообщал, чтобы ты не испортила нам настроения, - честно признался он. - А женюсь я на Варе потому, что очень люблю, и только с ней буду счастлив. '
Однако Лёля не отступила:
- Разве ее можно равнять с Надей? Вот кто - достойная супруга ученого, способная помочь подняться еще выше. А Варя - простушка. Она мало образована, чтобы тебе соответствовать. Опомнись, пока не поздно!
- Ошибаешься! - счел нужным защитить Варю Артём. - Она именно та подруга жизни, которая нужна мне для счастья. Ей не достает образования, но это поправимо. Варя хочет быть и станет - врачом. А главное - всем она по душе, в том числе и моим коллегам.
Но Лёля ничего не желала слушать. Ее досада перешла в гнев. Она встала, положив конец их разговору. Поднялся и Артём.
- Я вижу, что ты просто невменяем. Сам себя губишь, - махнула она рукой. - Соверши тогда хоть один разумный поступок.
- Какой поступок? - насторожился Артём. - Говори яснее.
- Не озлобляй Надю! - настойчиво потребовала сестра. - Встреться с ней и поговори по-хорошему. Скажи, что женишься, но как-нибудь помягче.
- Но зачем это надо? - не понял Артём. - И чего ты с ней так носишься?
- Только ради тебя и твоей малышки, - раздосадованно бросила Лёля. - Неужели не понимаешь, что иначе ты больше не увидишь дочь?
- Да все я понимаю, - расстроенно буркнул Артём, и уже в дверях обернулся. - Хорошо, передай Наде, что я ей позвоню.
По дороге домой его терзали мрачные мысли. Радость от предстоящего бракосочетания померкла. Слишком велико было искушение восстановить разрушенную семью ради Анечки, названной им в память о покойной маме.
* * *
Верно говорят, что беда не ходит одна. Случись неприятность, непременно жди следующей. Так вышло и у Артёма на следующий день в институте. С утра заседал президиум Научно-технического совета, и мнения снова разделились. Инициатором раздора выступил партийный секретарь, предложив снять с должности командира летного отряда, друга маршала Балобанова.
- Пора покончить с разложением среди личного состава отряда. И, прежде всего, надо заменить командира. Рыба, как известно, гниет с головы, - заявил вдруг Дорофеев, когда повестка дня, казалось, была уже исчерпана. - В партком поступила "телега" от его жены. Безобразно ведет себя в семье.
- Она у него порядочная стерва. Я ее знаю, - вполне предсказуемо отреагировал маршал. - Другой бы от нее давно сбег. Не стоит лезть в их семейные дела.
- Это почему же? Он нарушает моральный кодекс коммуниста! - с деланным негодованием изрек Дорофеев. - Вы что же, товарищ маршал, не признаете требований партии к поведению ее членов?
- А ты вздумал учить меня коммунистической морали? - вскипел Балобанов. - Да я вступил в партию, когда ты, Володя, под стол пешком ходил!
- Попрошу вас говорить корректнее с секретарем партийной организации института, - сразу же поддержал своего единомышленника Ковач, провоцируя маршала на новую вспышку. - Зря вы ссылаетесь на прежние заслуги, покрывая своего друга. Командира отряда надо заменить. Так мы оздоровим обстановку в коллективе.
- Ишь ты какой скорый, Рудольф! Он же прекрасный специалист, уважаемый всем коллективом, - осадил Макаров своего первого зама. - А кого предлагаете вы с Дорофеевым? У вас есть достойная кандидатура?
- За этим дело не станет. Незаменимых у нас нет, - ответил Ковач, уклонившись от прямого ответа. - Необходимо принять принципиальное решение. Я за то, чтобы снять командира отряда, не разбирая его на парткоме. Чтобы не выносить сор из избы. Прошу проголосовать мое предложение!
- Считаю, что сначала нужно рассмотреть этот поклеп на хорошего человека и ценного работника, - резко возразил Балобанов. - Не то мы его незаслуженно замараем! Тем более, что еще неизвестно, кем вы его собираетесь заменить.
- На хорошего человека жена не пожалуется. В летном отряде непорядок, и командира следует заменить, - упрямо стоял на своем Дорофеев. - Давайте проголосуем предложение Ковача. Я выражаю мнение членов парткома.
- Не всех. Я тоже член парткома, - немного поколебавшись, не согласился с ним начальник института. - Но раз вы с Рудольфом настаиваете, давайте проголосуем.
Артём, как всегда, вел протокол заседания, и в споре участия не принимал, поскольку был недостаточно в курсе дела. Поэтому при голосовании он воздержался, не взирая на выразительные взгляды Дорофеева. Обычно это сходило ему с рук, и начальники, не добившись перевеса, заканчивали "партию" вничью. Но на сей раз его не оставили в покое.
- А почему ученый секретарь уклоняется от голосования по этому важному вопросу? - резко высказал недовольство Дорофеев. - Ты ведь, Артём, отлично знаешь обстановку в летном отряде.
- Неужели, Наумов, вы боитесь высказать свое мнение? - строго посмотрел на него Ковач. - Ученый секретарь не писарь, а равноправный член президиума совета.
- Ну, чего вы насилуете парня? - решил защитить его начальник института, отлично понимая, что им нужно. - Он не уклоняется, а воздерживается при голосовании. Это его законное право.
Однако интриганы не оставили Артёма в покое.
- Выходит, Наумов, у вас нет мнения по поставленному мной вопросу? - недовольно взглянув на него, спросил Ковач. - А мне-то вас рекомендовали как самостоятельно мыслящего человека.
Если он хотел побудить ученого секретаря принять их сторону, то добился этим обратного результата. Артём рассердился и отбросил дипломатию.
- Отчего же? У меня есть свое мнение. Я считаю, что у нас хороший командир летного отряда. А воздержался, поскольку не знаю, - добавил он, поймав злобный взгляд Дорофеева,- кого партком рекомендует на его место. Допускаю, что новая кандидатура может оказаться лучше.
Естественно, после такого демарша, Ковач с секретарем парткома на своем предложении больше не настаивали, и по враждебным взглядам, которые они на него бросили, уходя с заседания, Артём понял, что не оправдал их надежд, и пребывать на руководящей должности ему осталось недолго.
* * *
К разряду неприятных можно было отнести и его свидание с Надей. Встреча состоялась "на нейтральной полосе", в кафе, и выдержки ей хватило лишь до того, Как им подали кофе.
- Я уже знаю от Лёли, что ты решил жениться на этой... Варе, - презрительно скривила губы Надя. - Ты совершаешь непоправимую ошибку. Погубишь этим свою карьеру!
- Боюсь, что роковую ошибку, как раз, могла снова совершить ты, Надя, - дипломатично возразил Артём, который уже придумал способ самозащиты. - Моя блестящая научная карьера, похоже, не состоится.
- Это почему же? - недоверчиво глянула на него бывшая жена. - У вас в бухгалтерии все считают, что несмотря на молодость, ты был бы лучшим замом по научной работе. Чем этот, который сейчас... Куроч, что ли? Я не запомнила.
- Ковач. Но, к твоему сведению, он крепко сидит в своем кресле. Даже метит на место начальника. Ты даже не представляешь, какие он и секретарь парткома плетут интриги, и мне, - Артём нарочно сделал паузу, - претит в них участвовать, - он опустил голову, изобразив тихую грусть. - Так что генеральская должность и все, что ей сопутствует, мне не по плечу. Придется с ней расстаться и вернуться к рутинной научной работе. В заработке я здорово потеряю, но зато смогу активно заняться докторской диссертацией. Ну, как ты смотришь на такую перспективу?
- Сугубо отрицательно. Не только потому, что потеряешь в зарплате, - Надя явно была сбита с толку. - Интриги и подсиживание - это обычная карьерная практика. У умного человека должно хватить мозгов, чтобы приспособиться к такой обстановке. Ведь игра стоит свеч! А ты, Тёма, умен, - польстила она ему, - и, конечно, хочешь иметь хорошую квартиру, машину, дачу и все то, что сопутствует высокой должности. Разве не так?
- Отчего же, хочу, - не стал отпираться Артём. - Машину мне уже обещали. Хотя теперь, - грустно добавил он, - вряд ли дадут, если уйду из ученых секретарей.
- Но почему ты должен уйти? Ты что, не справляешься с работой?
- Справляюсь, но не хочу участвовать в интригах Ковача и партийного босса, Дорофеева, - объяснил Артём. - Они мне многое сулят. Убеждают, что выгодно принадлежать к влиятельной клике. Даже привели афоризм Козьмы Пруткова, - криво усмехнулся он. - Это те еще цицики и проходимцы!
- А ты не будь чистоплюем! Иначе ничего не добьешься, - осуждающе произнесла Надя. - Этот афоризм очень меткий и подходит к нынешним временам.
- Да уж, кругом достаточно мерзости, - согласился Артём, но твердо заявил: - Однако я до нее не опущусь. Не желаю принадлежать ни к какой клике!
У Нади был явно расстроенный вид. Очевидно, услышанное ее разочаровало. Артём отметил это без особого торжества и, не удержавшись, сказал:
- Ответь мне на такой вопрос. Только честно. Вот Лёля передала мне, что ты хочешь снова со мной... сойтись. Как же так... без любви?
- Почему же без любви? Разве нам было плохо вдвоем, Тёма? Легли бы в постель, и все бы наладилось, - уверенно ответила Надя. - А ты сомневаешься?
- Да, сомневаюсь. Ведь разбитый вдребезги кувшин не склеишь! То, о чем ты говоришь, это секс, а не любовь, - высказал убеждение Артём. - Я даже теперь сомневаюсь, а была ли она у нас вообще.
- Ладно, можешь философствовать сколько угодно. Вижу, ты нисколько не поумнел, - как-то сразу погасла Надя. - А я, признаться, рассчитывала на другое.
- Я так понимаю, что теперь твои предложения отменяются? - осторожно спросил Артём, стараясь не выказать радость, охватившую его при мысли, что все благополучно улажено.
- Можешь со спокойной совестью жениться на своей Варе, - снисходительно произнесла Надя. - Уверена, что она-то будет всем довольна и не причинит тебе хлопот. И зная тебя, я рассчитываю, что ты не забудешь свою дочь и не допустишь, чтобы она нуждалась.
- Это само собой, - искренне заверил ее Артём. - По правде сказать, уходя с руководящей должности, я не намерен потерять в зарплате. И машину куплю обязательно. У нас хорошо платят за летные испытания.
- Но ведь это - рискованное дело, - с беспокойством заметила Надя. - Самолеты часто падают.
- Все под Богом ходим. От судьбы не уйти, как ни берегись, - беспечно ответил Артём, чтобы как-то закончить разговор. - Но я постараюсь не оставить вас без алиментов. В автоавариях народу погибает больше.
Глава 6. ЗАГОВОР ПАРТБЮРОКРАТОВ
В том, сколь коварной и могущественной может быть клика заговорщиков-единомышленников, Артём Наумов убедился на примере внутрипартийного переворота, в результате которого был внезапно свергнут Хрущев, и его место занял новый коммунистический лидер - Леонид Брежнев. Этот заговор партбюрократов, сплотившихся вокруг первого любимчика Хрущева, который лебезил перед ним и притворялся самым преданным его другом и сторонником, назревал уже давно. Его причиной послужило недовольство волюнтаризмом Хрущева и лишение партбюрократов ряда льгот и привилегий.
Как "проворонил" роковой для него заговор старый лис, поднаторевший во внутрипартийных интригах, остается загадкой. Скорее всего, он слишком уверовал в преданность своих молодых выкормышей, которых он привез с Украины и посадил на ключевые посты в силовые ведомства, но которые, как Артёму показали происки Ковача и Дорофеева, тайно мечтали о том, чтобы взять власть в свои руки.
Тем не менее, казавшийся несокрушимым Никита Хрущев был смещен со всех своих постов, по сути отправлен под домашний арест и полностью сошел с политической арены. И теперь уже славословие партбюрократов и послушной им прессы устремилось по новому адресу, кружа голову триумфатору, ничем доселе не отличившемуся ни на поле брани, ни в мирной жизни.
Происшедшая смена коммунистического лидера и перестановки в высших органах власти мало кого взволновали, так как авторитет Хрущева в последнее время, особенно после выхода подхалимского фильма "Наш дорогой Никита Сергеевич", сильно упал, и никто уже не ждал от его правления ничего путного. Удивляло лишь то, что с "молодыми" заговорщиками каким-то чудом спелась старая кремлевская гвардия, в том числе партийный идеолог Суслов и даже считавшийся лучшим другом бывшего главы государства Микоян.
Артёма Наумова эти перемены, пожалуй, волновали меньше других, так как, наконец, они с Варей расписались в загсе и отпраздновали скромную свадьбу с самыми близкими друзьями и свидетелями в ресторане "Птичий полет" - одном из наиболее любимых москвичами. Там играл популярный эстрадный оркестр, и с седьмого этажа гостиницы "Москва" открывался прекрасный вид на Кремль и Манежную площадь.
На многолюдную свадьбу денег Артём с Варей не накопили, и в ресторан приехали сразу после регистрации вместе со всеми, кто был в загсе. Из близких родственников присутствовала лишь Анфиса Ивановна. Лёлю они пригласить не решились. За столом в уютной кабинке собрались их друзья во главе со свидетелями Царевыми. Все наперебой желали молодоженам здоровья и счастья. Выпили и закусили вволю, танцевали до упаду и разошлись по домам лишь с закрытием ресторана.
Варя была так красива и очаровательна, что Артём просто не замечал других женщин. О Наде и не вспоминал. "Неужели я мог связать свою жизнь с кем-то еще?" - недоумевал он, восхищаясь своей женой, и не находя ей равных. Нежность к Варе переполняла его. По ее сияющим глазам чувствовалось, что она испытывает то же самое.
- Тёмочка, я так счастлива! - призналась она в такси, когда возвращались домой. - Никогда в жизни еще не испытывала такой радости. Я тебя не подведу. Верю, что нас с тобой ждет удача. Мы больше никогда не расстанемся!
Вместо ответа Артём только крепче обнял и прижал к себе жену. Будущее рисовалось ему в самом радужном свете.