* * *
Вскоре в институте был объявлен конкурс, и Артёму ничего не оставалось, как подать документы на должность начальника отдела в отделении ремонта авиатехники. Хотя по своей научной подготовке и производственному опыту он вполне соответствовал конкурсной должности, сделал это Артём скрепя сердце. И не только из-за боязни осложнений с защитой. Слишком много труда было потрачено, чтобы организовать и наладить работу отдела самолетных агрегатов в отделении Гальчука.
- Придется все начинать сызнова, - пожаловался он Варе. - И, к сожалению, ссоры с военными не избежать.
- Это почему? - неодобрительно посмотрела на него жена. - Сам же говорил, что у отставников повсюду крепкие связи и конфликт с ними может тебе навредить.
- В отделе слишком много военных пенсионеров, а это - балласт как из-за недостаточной компетенции, так и из-за возраста, - объяснил Артём. - Мне их придется заменить более молодыми и знающими специалистами из числа своих бывших сотрудников и учеников. Иначе не с кем будет работать.
- Но тебе это не даст сделать начальник вашего отделения. У вас с ним наверняка произойдет конфликт, - резонно заметила Варя. - И потом, неужели ты снова возьмешь этого мерзавца Хлебникова, который предал тебя и причинил тебе столько неприятностей?
- Конфликта с полковником Емельяновым я постараюсь избежать,- успокоил ее Артём. - Ненужных пенсионеров удастся заменить по конкурсу, так что ко мне у него претензий быть не может. Но у них найдутся влиятельные друзья, и в этом кроется для меня опасность. Хлебникова я к себе, конечно, не возьму. Однако этот подлец, скорее всего, тоже будет работать в нашем отделении, он тоже подал документы, претендуя на один из отделов.
- Неужели он тоже получит отдел? - возмутилась Варя. - У вас ведь все знают его, как облупленого. Ты не должен этого допустить!
- Конечно, как член ученого совета, я за него не проголосую. Но и влиять на решение остальных не буду. Это и унизительно для меня, и бесполезно.
- Почему бесполезно? - возмутилась Варя. - Гальчук ведь знает, что это за фрукт, и Цветко, наверное, тоже.
- Гальчук его, конечно, хорошо знает, но он - большой дипломат, и любит цитировать знаменитое изречение, кажется, Талейрана: "В политике нет друзей, а есть только интересы". А сейчас для них с Цветко важнее всего политика.
- И какой же для них интерес представляет Хлебников? - удивилась Варя.- Он ведь и их может предать.
- Это не исключается, хотя вряд ли возможно, - хмуро объяснил Артём. - Он же в той истории как раз и показал способность прислуживать начальству. А им сейчас важнее всего заменить как можно больше военных.
Он оказался прав. Хлебников при голосовании на ученом совете одержал победу над своим конкурентом из числа представителей, "военной партии". Его положение теперь было такое же, как и у Артёма, но он явно заискивал перед ним, как бы давая понять, что жаждет загладить прошлое. Как потом признался Гальчук, они с Цветко "амнистировали" его, взяв клятву активно проводить политику руководства института.
Полковник Емельянов, оставшись начальником отделения с добавкой "и.о.", внешне не выказывал, недовольства и, пригласив к себе вновь назначенного по конкурсу Наумова, любезно сказал:
- Поздравляю, Артём Сергеевич, хотя должен честно признаться, что мне жаль расставаться с вашим предшественником, с которым мы немало проработали вместе. Однако уверен, что у вас работа пойдет еще лучше.
Бросив на него острый взгляд из под лохматых бровей, полковник добавил:
- Кроме того, я знаю вас, как порядочного человека, и уверен, что вы не будете участвовать во внутренних дрязгах. Надеюсь, мы с вами сработаемся.
- Спасибо, Григорий Ильич, и я на это надеюсь, - вежливо поблагодарил Артём, и счел нужным добавить: - Можете не сомневаться, что меня интересует только работа, да еще, - с улыбкой признался он, - защита докторской диссертации, которой занимаюсь уже давно.
- И вы, Артём Сергеевич, не сомневайтесь, - ответно улыбнулся полковник. - Если дела у вас пойдут на лад, то я, со своей стороны, окажу вам необходимое содействие.
"Вряд ли такой многоопытный служака, как Емельянов, совсем не подозревает, что противники могут подсунуть ему "троянского коня", - подумал Артём, уходя от начальника отделения. - Но я не буду участвовать в интригах. Напротив, сделаю все, что в моих силах, чтобы они прекратились".
Благодаря сделанным перестановкам, руководству института удалось нормализовать положение, и сопротивление военных ослабло. Тем более, что их в коллективе поубавилось. Это не замедлило сказаться на результатах работы, и за полгода авторитет вновь созданного центра научных исследований в области эксплуатации и ремонта гражданской авиации значительно укрепился.
Институтом были успешно проведены эксплуатационные испытания новых типов гражданских самолетов, и многие его работники, в том числе и Артём, были отмечены государственными наградами. На его долю выпал орден "Знак Почета", который ему, вместе с большой группой других награжденных, был торжественно вручен в Кремле, и потом, уже в узком кругу, обмыт по традиции в стакане с водкой.
Но еще большим успехом было то, что новому институту, теснившемуся во временно предоставленном помещении, выделили большой участок земли в черте города и финансовые средства для капитального строительства необходимых зданий и сооружений. С этой целью министерство направило в институт нового главного инженера и, к радости Артёма, им оказался хорошо знакомый ему Николай Максименко.
- Я вижу, нашего полку прибыло. Какими судьбами? - приветствовал его Артём, придя в кабинет, как только узнал об этой новости. - Ты знаком с Цветко или тебя Казанцев к нему сосватал?
- Бери выше!- широко улыбнулся Максименко своей симпатичной белозубой улыбкой. - С Цветко мы давно знакомы, но эта должность - номенклатура министерства, и своим назначением я больше обязан Колеснику. Ты должен его знать. Он раньше работал вместе с тобой в НИИ. Так ведь?
- Конечно. Колесника потом забрали в министерство, а теперь он уже в Совмине, помощник куратора Аэрофлота, - уважительно произнес Артём. - Ничего себе карьера!
- А мы с ним познакомились в Чехословакии, я там на заводе был представителем Аэрофлота, - сказал Николай. - Он приезжал нас инспектировать. С тех пор мы с ним друзья. Но и с Иваном Фомичом у меня очень хорошие отношения.
Успешная работа института способствовала отличному настроению его коллектива и решено было устроить совместную встречу Нового года. С этой целью сняли целое кафе "Черный лебедь", находившееся в то время на Чистопрудном бульваре. Совсем недавно построенное, оно было просторным, светлым, и из него, благодаря стеклянным стенам, открывался красивый вид на пруд.
Перейдя на работу в другое отделение, Артём отбился от старого коллектива, и его с Варей усадили за один столик с четой Максименко, у которых еще не было постоянных друзей в институте. Однако вновь образовавшийся альянс двух супружеских пар оказался столь удачным, что возникшая там, в кафе, взаимная симпатия и дружеское расположение растянулись на долгие годы.
Жена Максименко, Валя, оказалась на редкость обаятельной и компанейской. Синеглазая и стройная, она была очень красива, элегантно и со вкусом одета. Самое главное - зная это, Валечка нисколько не задавалась и, с первых минут знакомства, держалась дружески и просто.
- Это удивительно, - довольным тоном сказала Варя, когда они с Артёмом ненадолго остались одни. - Мы видим Валечку в первый раз, всего час как знакомы, а у меня такое ощущение, что мы дружим тысячу лет. Она очень милая и ни чуточки не задается!
-- Да уж, хороша у Коли спутница жизни, ничего не скажешь! Меня даже не тянет ни за кем поухаживать, - честно признался ей Артём. - А ты знаешь, что я люблю в компании немного пофлиртовать. И танцует она классно.
Танцевала Валя так хорошо, что Артём, кроме нее и Вари, никого больше не приглашал, хотя на вечерах в институте никогда не оставлял знакомых сотрудниц без внимания. Но этим таланты жены Николая не ограничивались. Когда вдоволь натанцевались, оказалось, что у Валечки еще хороший слух и звонкий голосок. А поскольку все они петь в компании любили, то сначала приняли участие в общем хоре, а потом организовали свой квартет.
Выпивки и закуски было предостаточно, и они вчетвером с энтузиазмом пели популярные в то время песни, причем так зажигательно, что когда грянули мушкетерскую песню из известного кинофильма, им стали подпевать все соседи:
Пора-пора-порадуемся на своем веку
Красавицам и кубку, счастливому клинку.
Пока-пока-покачивая перьями на шляпах
Судьбе не раз шепнем: "Мерси боку!"
Удивительно, но им, за все время, пока длилась встреча Нового года, вполне хватало собственного общества, было очень весело, и совсем не тянуло примкнуть к другой компании, хотя друзей и знакомых у Артёма с Варей там было много. В общем, этот новогодний праздник им запомнился, как один из лучших, хотя и не обошлось без досадного казуса.
Когда они вчетвером решили отправиться домой, в раздевалке обнаружилось, что у Николая украли новую ондатровую шапку. В то время она была модной и дорогой вещью, но главное, ее трудно было достать даже за валюту. Любая потеря сама по себе огорчительна, но еще хуже было то, что на улице стоял сильный мороз, а волосы на его голове росли не густо.
Однако молодость и здоровье позволили Максименко легко пережить этот неприятный сюрприз. Спрятав голову в шалевый воротник дубленки, он рысью, вместе со всеми, пробежал по аллее до станции метро и, как бывший снабженец, благодаря сохранившимся связям, очень скоро раздобыл себе новую шапку, еще лучше утраченной.
* * *
В ту пору их дружеская компания обновилась не только супружеской четой Максименко. Варя, приступив к работе в женской консультации, очень быстро обрела закадычную подругу в лице молодого врача-гинеколога Полины Телегиной. Поля тоже выросла без отца, детство провела в деревне и закончила институт уже в зрелые годы. Ее муж, красавец Виталий, был намного моложе. Он не так давно демобилизовался из армии и работал на крупном оборонном заводе.
Страстный любитель футбола, мощный и очень активный, он быстро там выдвинулся, несмотря на отсутствие высшего образования. Очевидно, обладая организаторскими способностями, Виталий вошел в завком профсоюза и, судя по всему, успешно подвизался на общественной ниве. Артём в этом убедился, когда муж Полины пригласил его с Варей на выходные в зимний пансионат своего завода.
Популярность Виталия просто бросалась в глаза, - не было ни одного отдыхающего, который с ним бы не поздоровался.
- Уважают, - коротко объяснил он Артёму с Варей, ничуть не кичась этим. - Думаю потому, что приношу всем немалую пользу.
- Так уж и всем? - усомнился Артём. - Всегда ведь найдутся те, кто чем-нибудь да недоволен.
- А у меня таких нет, - с веселой улыбкой ответил активный, общественник. - Молодежь меня любит за то, что отгрохал отличный стадион, и сам неплохо стою в воротах заводской команды.
- Ну, а старые ворчуны тебя за что так любят и уважают? - поддел его Артём. - Пару в баньке для них не жалеешь?
- Ты смеешься, а это почти так, - серьезно объяснил Виталий. - Я отвечаю за условия труда и работаю, не щадя сил. Все это видят, и вы с Варенькой тоже, надеюсь, оцените, - и с гордостью добавил: - и в цехах условия лучше стали, и на территории больше порядка. Ну, а таких вот пансионатов, где в выходные отдохнуть может каждый, у нас не меньше десятка. Вот если бы я распределял жилье, - подмигнул Артёму, - тогда бы меня живьем сожрали.
В первый же вечер они с Варей убедились, что гордился собой Виталий не зря. После ужина он пригласил их в крытый бассейн, но прежде, молча поманив пальцем, провел на второй этаж, где в небольшой комнате, оформленной под старинную горницу и украшенной коваными деталями, за дубовым столом его ожидали двое молодых людей. На столе стояли бутылки с водкой и пивом, а рядом блюдо с легкой закуской.
- Это Олег и Слава - мои гости из отраслевого профсоюза, - представил их Виталий - А это - наши с Поленькой друзья, - указал он на Артёма и Варю, и бодро объявил: - Согласно разработанной мной программе, сейчас отметим наше знакомство, а потом пойдем в бассейн, и устроим матч по водному поло. Девушки будут вратарями.
- А все остальные - зрителями? - пошутил Артём. - Не знаю, ка!к вы, а я боюсь опозориться. Плавать умею, но играть в поло еще не пробовал.
- Вот и попробуешь, - ухмыльнулся рыжий Олег. - Так и быть, беру тебя с женой, - игриво покосился он на Варю, - в свою команду. Надеюсь, она выручит.
- Могу тебя успокоить, - хлопнул его по плечу Виталий. - Зрителей не будет. Через полчаса всех выпроводят.
И действительно, когда они пошли в бассейн, правда, - просидев за столом не меньше часа, - там уже никого не было. Стоя под душем в отлично оборудованном санузле, Артём еще раз оценил благодатные плоды деятельности Виталия. А потом был памятный матч изрядно подвыпившей компании. И хотя он с Варей уступали поднаторевшим в этой забаве друзьям, спортивный талант, помноженный на хмельной задор, позволил им проиграть с почетным счетом.
- Телегин - мировой парень. Далеко пойдет, - одобрительно отозвался о гостеприимном хозяине Олег, когда они с Артёмом, оставшись вдвоем после душа, обтирались махровыми простынями. - Всего себя отдает работе, и делает это, - он удивленно поднял брови, - совершенно бескорыстно. Виталику политикой бы заниматься - он всем мил. И большому начальству, и простым работягам.
Его слова оказались пророчеством, хотя Артём тогда и не принял их всерьез, резонно рассудив, что при всех очевидных достоинствах, Виталию без образования высоко не подняться.
* * *
Хорошо начавшийся для Наумова год так же успешно продолжался. Его отдел, в котором имелась лаборатория совершенствования технологических процессов, разработал ряд новых методов восстановления дефицитных деталей. Эти работы дали большой экономический эффект и принесли отделению ремонта авиатехники не только почет, но и крупные премии. Емельянов был доволен работой Артёма и не уставал его нахваливать.
Организация защиты в Киеве успешно продвигалась. Не без содействуя Емельянова удалось получить прекрасный отзыв НИИ ВВС. Уже были собраны все отзывы по диссертации, в том числе и от ведущего киевского завода, когда произошло событие, грозившее вновь сорвать всю эту работу, стоившую Артёму огромных затрат духовных и физических сил.
- Пришла пора тебе принять на себя руководство отделением, - вызвав к себе, объявил ему начальник института. - Твой авторитет в коллективе еще больше вырос, все знают, что скоро станешь доктором наук, и с утверждением в министерстве затруднений не будет.
- Но зачем это сейчас нужно? - пытался протестовать Артём. - Емельянов управляет отделением неплохо и, по-моему, никаких интриг против вас больше не ведет. А мне сейчас надо все силы отдать предстоящей защите.
- Это только по-твоему он ведет себя тихо. Ваш полковник вместе с парторгом института продолжают против меня свою подрывную работу, - хмуро объяснил Цветко. - К сожалению, выгнать секретаря парторганизации не в моей власти. У него большие связи наверху, он - опытный политработник и тертый калач. Сумел-таки добиться поддержки наших коммунистов, - и решительно добавил. - А от его ближайшего соратника Емельянова избавиться можно. И тянуть с этим больше нельзя!
- Но почему? - Артём сделал последнюю попытку отбиться, уже сознавая, что это ему не удастся. - Может, лучше подождать переизбрания парткома? Сами понимаете, как тяжело мне придется, если наш секретарь настроит против меня коммунистов отделения. Начнется такая склока, что я не смогу работать!
- Разумеется, я это понимаю, - вздохнул Цветко. - И все-таки тянуть нельзя. Емельянов не может больше оставаться "и.о.", и на меня оказывается давление сверху. Если же я поддамся, и его утвердят в должности, можешь не сомневаться, они сразу выпустят когти!
Понимая, что дело оборачивается хуже некуда, Артём удрученно молчал, и Иван Фомич, чтобы поднять ему настроение, решил "позолотить пилюлю".
- Жизнь, дорогой мой, - сплошная борьба, и побеждает в ней тот, кто не боится трудностей и идет им навстречу. Знаю, что тебе не с руки сейчас становиться на место Емельянова. Но, так надо! Да, придется нелегко. Зато наградой будет, если мы вместе выстоим, не только руководство отделением ремонта. Я вижу тебя в недалеком будущем своим заместителем по научной работе. Подумай, какие перспективы это открывает для реализации твоих творческих возможностей! Такой шанс ведь может и не повториться.
Однако Артёму было не до посулов начальника института. Он ясно отдавал себе отчет в том, какие осложнения на службе, - а главное, на уже подготовленном завершающем этапе защиты докторской диссертации, - последуют за его новым, казалось бы почетным, назначением. И они не заставили себя ждать.