Этому жалкому лепету, наглядно показавшему поверхностное знание начальником главка вопросов разработки новой системы, Артём противопоставил четкий доклад, который познакомил присутствующих с сутью проблемы и ее предлагаемым решением. Данные на плакатах наглядно показали преимущество эксплуатации по техническому состоянию в повышении безопасности полетов. В заключение он привел зарубежный опыт успешного применения аналогичных систем и конкретные цифры расчета экономического эффекта.
Коваленко был посрамлен. Он сидел красный, как рак, и на него было жалко смотреть. Очевидно, уже сознавал, что не только может забыть о назначении заместителем министра, но вряд ли теперь сохранит и занимаемую должность.
Решение совета было однозначно в пользу проекта, разработанного сотрудниками НИИ под руководством
Артёма. Все поздравляли докладчика, с трудом сдерживающего свою радость, и выражали надежду на успешную реализацию его проекта. Даже недавний противник Иванов нашел в себе мужество признать поражение.
- Ты сегодня показал себя молодцом. Все решила глубина вашей разработки и твой доклад ее продемонстрировал, - немного сконфуженно сказал он Артёму. - Не стоило мне лезть в это дело.
- Ладно, замнем для ясности, - ответил Артём. - Я на тебя зла не держу.
Победа, одержанная над Коваленко, казалась полной, однако дальнейшие события показали, что радоваться, собственно, было нечему.
* * *
Через две недели после доклада Артёма вызвали к вновь назначенному заместителю министра Носову. У него в кабинете уже сидели начальник Политуправления и Колесник. Как и в прошлый раз, разговор начал совминовец.
- Твой доклад помог наметить ряд мер по совершенствованию технической эксплуатации самолетного парка, - доброжелательно произнес он. - И первый шаг уже сделан. Руководство министерства, - он посмотрел на Носова, - решило объединить эксплуатацию и ремонт авиатехники в единое Главное Управление.
- Его начальником назначен Кожин из "Авиаремонта", который о вас, кстати, неплохо отзывается, - сообщил начальник Политуправления. - К сожалению, Коваленко не оправдал наших надежд и понижен в должности. Он отстранен от руководства разработкой новой системы, а приказ министра отменен.
Сказал свое слово и замминистра Носов.
~ Это не означает, Артём Сергеевич, что отказались от реализации вашего проекта, - приятным баритоном прогудел он. - Переход на эксплуатацию самолетного парка "по состоянию" несомненно даст большие преимущества.
- Но о каком переходе может идти речь, если прекратится наша работа? - не выдержал Артём. - Если распустят мой коллектив, все останется по-прежнему!
- Никто не собирается распускать ваш коллектив, - успокоил его Носов. - Вы сможете продолжать разработку новой системы согласно плану научных работ вашего института.
- Ее разработка такими слабыми силами, без участия АТБ и заводов, затянет переход к новой системе на долгие годы, - не согласился Артём. - Этим и Аэрофлоту, и государству в целом, будет нанесен огромный ущерб,
- Но мы не можем спешить с внедрением недоработанного проекта, - начал уже раздражаться замминистра. - Не решены еще многие технические и организационные вопросы!
- Не упорствуй, Артём! - счел нужным, вмешаться Колесник. - Твоей группе необходимо еще устранить ряд серьезных замечаний противников проекта. А потом провести экспериментальную проверку в производственных условиях. И вот что я тебе еще скажу. Не порть хорошего впечатления, которое произвел на руководство. Докажи свою покладистость! Между прочим, есть мнение, представить тебя к званию членкора Академии наук. Планировали Иванова, но его выступление на совете показало, что он не понимает стоящих перед Аэрофлотом проблем, - это было так неожиданно, что Артём поначалу растерялся, а когда собрался возразить, Колесник уже подвел итог: - Ну, вот и договорились. Продолжай работу, не снижая темпов! - в том же дружеском тоне наказал он. - Все вопросы решай с Кожиным, а если возникнут трудности, обращайся к нам. Знай, что руководство Аэрофлота и правительство, - он приосанился, - придают твоей работе важное значение.
Итог встречи с новым заместителем министра можно было считать положительным, однако отмена приказа министра являлась ударом по их дальнейшей работе и ставила под сомнение ее успех. Энтузиазм сотрудников Артёма поугас, да и сам он впал в депрессию. Не подняло настроения и присвоение ему звания членкора.
Работа продолжалась, как говорится "ни шатко, ни валко", и из упадочного состояния духа Артёма вывел лишь отъезд Вари в Крым для завершения курса лечения. Санаторий находился в Симеизе, там уже властво вала весна, и жена посылала ему восторженные письма, призывая взять отпуск и прилететь, чтобы насладиться этой благодатью вместе. Артём очень скучал без Вари и это отвлекло его от проблем продолжения работы.
Варя тоже без него скучала, и когда, позвонив в очередной раз, потребовала, чтобы, приехал, Артём, наконец, решился. Взяв две недели в счет очередного отпуска, он прилетел в Крым и убедился, что там, и правда, в апреле уже тепло, как летом. А на южном берегу, в Симеизе, уже вовсю цвела магнолия.
- Я уже сняла для тебя комнатку рядом с нашим санаторием, - радостно объявила ему Варя, когда они вдосталь наобнимались. - Это, по сути, сарайчик с одним оконцем, но в нем хорошая кровать, - бросила она на него веселый взгляд, - и чистенько. Он ведь нужен лишь для того, чтобы переночевать.
И, действительно, сарайчиком они пользовались только ночью, так как весь день проводили, гуляя по красивому городку, поднимаясь в горы и выезжая на экскурсии. Побывали они всюду: в Воронцовском дворце, в Ялте, Севастополе и даже пообедали в знаменитом "Ласточкином гнезде" - ресторане на отвесной скале, нависшей над морем.
И все ночи, до одной, они провели в ветхом сарайчике,- наслаждаясь близостью, как молодые. Стресс у Артёма прошел без следа, к нему вернулись мужество и сила духа. Он вновь обрел надежду на конечный успех и был готов продолжав борьбу.
Глава 18. КРАХ КПСС
Несмотря на то, что шаги в направлении демократизации жизни советского общества, которые делал Горбачев вместе с окружавшими его "архитекторами перестройки", были скорее импульсивными, чем продуманными, в воздухе все же запахло свободой, и дышать людям стало легче. В условиях экономического упадка генсек КПСС решился на ряд отчаянных мер и реформ для улучшения жизни населения.
Прежде всего, он вывел войска из Афганистана, прекратив "грязную войну", унесшую тысячи жизней советских солдат и огромные материальные средства. Затем, рискуя всем, пошел на сближение с США, прекратив бесполезные траты на союзников по Варшавскому блоку. В итоге, тот развалился, ГДР прекратила существование, и разделенные части Германии объединились. В стране было разрешено частное предпринимательство, и рынок стал наполняться товарами.
Решительный генсек, к тому времени уже избранный первым президентом СССР, задумал также обновить союзный договор, идя навстречу чаяниям национальных республик, добивающихся большей самостоятельности.
Этот шаг был нужен, так как "союз братских республик" давно уже прогнил изнутри и держался лишь на страхе перед репрессиями.
Естественно, такие крутые "мероприятия" ему пришлось проводить в обстановке жестокого сопротивления партийных ортодоксов и критики, как справа, так и слева. Недовольные им члены партийной верхушки вели-подковерную борьбу и плели тайные интриги против Горбачева. Но еще больше ему досаждала критика со стороны партийных популистов, пытающихся сесть на его место за счет демагогических посулов народу.
- Ты посмотри, как смело критикует высшую власть Ельцин! Не боится даже Горбачева, - восхищенно сказал Артём, протягивая Варе газету с отчетом о пленуме ЦК партии. - Не побоялся указать на нескромность его супруги. О том, что она не по праву повсюду бывает вместе с ним.
- А я считаю, что Ельцин в этом неправ, - не согласилась Варя. - Не понимаю, почему наши лидеры стесняются появляться со своими женами. На Западе это принято, и Раиса Максимовна очень достойно выглядит.
- Мне тоже кажется, что здесь он перегнул палку. Но в целом Ельцин мне очень импонирует, - сказал Артём. - Только на него можно надеяться! Его голос против незаконных привилегий и других безобразий объединит честных коммунистов и поможет провести в партии необходимые реформы.
- Не верится, что среди партийных сановников появилась "белая ворона", - с сомнением произнесла Варя. - Все его красивые слова - это обычная демагогия, чтобы завоевать популярность. По-моему ясно, что Ельцин нацелился свалить Горбачева и сесть на его место.
Варя по гороскопу была Водолеем и обладала даром предвидения. Часто угадывала развитие сюжета фильмов и книг. Ее предчувствия, большей частью тоже оправдывались.
- Жаль, если он окажется обманщиком! - огорченно вздохнул Артём. - Уж очень хочется верить, что в партии, наконец, появился лидер, который хочет добра своему народу. Хотя боюсь, Варенька, что ты снова окажешься права. Слишком уж неправдоподобно выглядит, что секретарь обкома партии вдруг прозрел, и выступил против привилегий своего клана.
- Уж если кому и верить, Тёмочка, так лучше этому бывшему летчику, герою Афганистана, - подумав, отозвалась Варя. - Он ведь не партийный лицемер! Если и критикует, чтобы дорваться до власти, может быть, все-таки имеет совесть. А Ельцин непременно обманет.
Внутренний голос подсказывал Артёму, что жена права, но все же он стал горячим сторонником Ельцина. Так ему хотелось верить, что единственный из партийных лидеров, набравшийся смелости "бросить перчатку" Горбачеву, взяв власть, осуществит обещанные преобразования, которые полностью одобрял. И, когда Горбачев стал преследовать своего соперника, он открыто осудил генсека и активно включился в ряды демократической оппозиции.
Артём рьяно агитировал за избрание Ельцина народным депутатом, а потом председателем Верховного Совета России, и радовался его победе над сторонниками Горбачева. Он не мог подумать, что позднее, одержав верх уже над ним самим, Президент Российской Федерации не только не выполнит ничего из своих обещаний, но более того, разрушит страну, созданную за много столетий предками ценою огромных жертв.
Но в то время эйфория победы своего кумира возродила у Артёма надежду на то, что коренные перемены близки. Почувствовав прилив сил, он решил еще раз попытаться воплотить в жизнь преобразования, необходимые гражданской авиации. На этом душевном подъеме Артём засел за составление новой докладной, на этот раз уже в правительство "суверенной" России.
* * *
Прошел месяц, и Артём уже начал сомневаться, что его докладная дошла и рассмотрена, когда его пригласил к себе Теплое. Несмотря на то, что их НИИ все больше приходил в упадок, начальник института заметно раздобрел, был прекрасно одет и выглядел вполне довольным жизнью. Он часто выезжал за рубеж и давно сменил персональную "Волгу" на престижный "Мерседес".
- Присаживайся, - любезно предложил он, широким жестом указав на кресло. - Ну, что тебе опять неймется? Почему не займешься бизнесом, вместо того, чтобы всех будоражить? Сейчас столько блестящих возможностей! С твоей головой можно быстро сделать приличное состояние.
- О каком бизнесе может идти речь, когда мы - государственные служащие? - удивился Артём/ - Тех средств из бюджета, что нам отпускают, еле хватает на то, чтобы свести концы с концами.
- Вот именно. Сейчас, когда упали цены на нефть, бюджетные финансы, как говорится, "поют романсы", - усмехнулся Теплов. - Поэтому надо научиться зарабатывать самим. Сейчас разрешено при научных институтах создавать дочерние фирмы, которые могут работать по заказам бюджетных или иных организаций. Этим и пользуются находчивые люди.
- А что толку, когда бюджет отпускает гроши? - возразил Артём. - Ловкачам, как я понял, имеет смысл присосаться к богатым организациям.
- Советую пошевелить мозгами, - с видом превосходства произнес Теплое. - Если бы твой коллектив был на правах дочерней научной фирмы, он получил бы право работать не только на государственных, но и на частных заказчиков, - даже на зарубежных, - он сделал многозначительную паузу и приоткрыл секреты: - Даже при тощем бюджетном финансировании это очень выгодно, так как то, что отпускается на твою работу идет непосредственно тебе. Следовательно, - он усмехнулся, - не надо добрую половину отдавать на содержание института, и ее можно потратить на повышение собственной зарплаты.
- Но какой тогда резон тебе поощрять создание дочерних фирм? - удивился Артём. - Институту это же невыгодно.
- Не скажи. Ты, я вижу, действительно несведущ в хозяйственных вопросах, - насмешливо ответил Теплое. - На содержание штата бюджетных средств нам хватает, но вот на проведение НИР - нет. А от дочерних фирм в кассу института поступает арендная плата и еще, - он по-свойски подмигнул, - как это говорят сейчас... маржа,
- Это что же? Они взятки дают? - брезгливо поморщился Артём.
- Ну зачем же так грубо, - ничуть не, смутившись, ответил Теплое: - Считай это помощью институту в нынешние трудные времена. Доходы у них немалые. Одна аренда самолетов нашего отряда приносит очень большую прибыль. Это помогает мне штопать многие дыры.
"По состоянию института этого не заметно. А вот твой сытый вид говорит, что личная выгода есть, - презрительно подумал Артём. - Теперь понятно, откуда у тебя "Мерседес". Но вслух лишь сухо сказал:
- Нет, коммерция - это не для меня. Пусть сейчас казна и бедновата, но как я на цифрах показал в докладной, затраты на нашу работу окупятся сторицей.
- Ну, надо же, какой ты неугомонный, - искренне огорчился Теплое. - Жаль, но придется, видно, тебя отправлять на пенсию. Не понимаешь, к чему все идет. Не будет скоро единого Аэрофлота! А ты мог бы еще принести большую пользу. И не только как член ученого совета.
- Спасибо за откровенность, - ответил Артём, еле сдерживая гнев. - Но и я, со своей стороны, честно предупреждаю, что еще поборюсь, сколько хватит сил, и за дальнейший прогресс гражданской авиации, и за то, чтобы предотвратить гибель нашего института, - он перевел дыхание и поднялся. Тяжело глядя на Теплова и впервые в разговоре со старым товарищем перейдя на "вы", холодно сказал: - Не думал, что вы, проработав в институте, как и я, с молодых лет, будете способны его развалить из-за мелочной корысти. Можете успокоиться! Если меня постигнет неудача, у вас не будет со мной лишних хлопот. Я уйду сам, ибо не желаю видеть крах своего института, от которого и так уже почти ничего не осталось!
* * *
Вернувшись домой в тяжелом состоянии духа, Артём убедился, что снова началась "черная полоса". В дверях его впервые не встретила веселым лаем собачка Чапа, из комнаты выглянула Варя, с мокрым от слез лицом:
- Чапочка умерла. Прихожу с работы, а она... лежит рядом с кроватью... уже холодная, - голос Вари прерывался от рыданий. - Как мы теперь будем жить без нее, Тёмочка?
Те, кто не держит собак, не могут понять горя, которое испытывают люди, потерявшие своих четвероногих друзей. Даже медициной доказано, что восторг и ласка, с которыми они встречает хозяина, благотворно влияют на его нервную систему, помогая снять усталость и стресс.
Взяв к себе собачку по просьбе Вики на время, Артём с Варей настолько к ней привязались, что она стала полноправным членом семьи. Чапа понимала даже человеческую речь, только что не умела говорить. И спать предпочитала вместе с хозяевами на постели, попеременно прижимаясь своим горячим шерстяным боком, а если прогоняли, сердито рычала.
- Чапочка спасает нас от радикулита, - полушутя-полусерьезно объясняли они друзьям, когда те замечали им, что это негигиенично: - Сами знаете, что его лечит собачья шерсть. Все вокруг страдают от него, а мы нет! Если бы не Чапа, давно бы заработали его на даче.
Благодаря их любви и заботе, Чапа прожила рекордное число лет. Последнее время она так сильно болела, что погулять на улицу ее приходилось выносить на руках. Ее жизнь, по сути, поддерживалась лишь уколами, которые ежедневно делала Варя и, иногда, в глазах слабеющей собаки им чудилась мольба: "Дайте же мне умереть!".
Похоронили ее в перелеске близ Пушкино, куда они много лет весной, взяв Чапу, выезжали с друзьями на веселые прогулки. Закопали в приметном месте, между четырех берез, где она больше всего любила рыть норы. Артём не был слезлив, терпеливо переносил боль, но, закопав любимую собачку, не смог унять слез. Они душили его, и так сильно плакал он только еще раз в жизни, на похоронах матери.
Смерть Чапы настолько выбила их с Варей из колеи, что все у них валилось из рук. Может быть, поэтому очередная неудача в борьбе за реализацию своего проекта не вызвала у Артёма особых переживаний, лишь ожесточив против власть йредержащих. А произошло это, когда, так и не получив ответа иа свою докладную в высокие инстанции, он решил обратиться к "Екатерине Великой".