- Ладно, не продолжай! - прервал Артём. - Мне все ясно. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. - Стараясь сохранить спокойствие, он поднялся. - Ну, я пойду, мне рассиживаться некогда. Чао!
- Погоди! - пытаясь загладить неловкость, сказала Лёля. - Может, все же чаю попьешь?
- Мне тоже, пожалуй, пора, - поднялась Лия. - Вот и Семен усталый пришел, ему отдохнуть нужно. Артём, подождите меня! - окликнула она его, догоняя. - Пойдемте вместе. Одной мне страшновато.
* * *
Когда Артём с Лией вышли на улицу, оказалось, что она приехала на своей машине.
- Вот мой "москвичок", - сказала Лия, указав жестом на старенькую, но еще в хорошем состоянии, машину. - Приглашаю к себе попить чаю и заодно обсудить вашу предстоящую защиту. Шурин вам не поможет - однозначно. Может пострадать, - она язвительно усмехнулась, - его репутация, как принципиального коммуниста. Ваша сестра права. Таковы все партийные чиновники.
- Когда дело касается собственных благ, то они почему-то забывают об этих принципах, - заметил Артём и, как бы стараясь покончить с неприятным, махнул рукой. - А, черт с ними, с этими лицемерами! Поехали к вам чай пить. Я ведь отказался лишь потому, что мне захотелось поскорее уйти.
- Я это поняла, - сказала Лия.
В машине они почти не разговаривали, так как движение было еще плотным а Лия вела машину не очень уверенно.
- Только недавно сдала на права и ездить по центру мне тяжело, - честно призналась она. - Не женское это дело - водить машину, но обойтись без нее не могу.
Доктор медицинских наук, Лия Павловна, обитала в скромной панельной пятиэтажке. Эти похожие на бараки дома в народе прозвали "хрущевками". Их массовым строительством сумасбродный коммунистический лидер, как всегда неудачно, пытался решить жилищную проблему. В квартире было плохо прибрано и Лия, заметив, что гость обратил на это внимание, небрежно бросила:
- Катастрофически не хватает времени заниматься хозяйством. Я с утра до вечера на работе, да еще приходится ездить на конференции и симпозиумы... час|го бывать за границей.
Вместо обещанного чая, Лия организовала на скорую руку, легкое застолье.
На столе появилась бутылка армянского коньяка, к нему нарезанный лимон и закуска - рыбные консервы. Если учесть, что к тому времени они уже проголодались, эта еда им была лишь "на один зубок". И когда распили бутылку - изрядно захмелели. Под воздействием спиртного Лия разговорилась.
- Вот ты, Артём, уже столкнулся с тем, как нелегко пробиться на научный Олимп. А каково это сделать слабой женщине? - пожаловалась она, раскрывая ему душу. - Не знаю еще, как сложатся наши отношения, но скажу откровенно... Ты мне нравишься, и я чувствую к тебе доверие... - Артём молча добирал остатки шпротов, а она продолжала: - Сама я из Чувашии. Там родилась, окончила школу и институт. Всегда была первой ученицей. В Москве поступила в аспирантуру. Стала кандидатом наук, а теперь вот и доктором. Думаешь, все у меня так здорово получалось, - она горько усмехнулась, - благодаря моим выдающимся способностям?
- Ну, а чему же еще? - заинтересованно поднял на нее глаза Артём.
- Да ничего бы не вышло, если бы на меня сразу не положил глаз мой будущий научный руководитель - профессор, ученый с мировым именем. Только благодаря ему, его непререкаемому авторитету я достигла всего, хотя мне еще не исполнилось и тридцати...
- Он сделал тебя своей любовницей? - догадался Артём. - О таком часто приходится слышать. Обычная история.
- Обычная для тех, кого она не касается. А каково мне? - с хмельной горечью произнесла Лия, и в ее голубых глазах блеснули слезы. - Каково было отдать свои лучшие молодые годы старику? Да еще такому, который ревностно следил, чтобы у меня больше никого не было. Он не разрешал мне выйти замуж!
- А на тебе не женился, потому что не мог оставить свою семью? - понимающе продолжил Артём. - Опасался потерять авторитет и свое высокое положение?
- И то, и другое, - Лия разливала по рюмкам остатки коньяка. - А я, как раба, во всем ему подчинялась.
- Да уж, бессовестный он мужик, эгоист. Но ты, все же, любила его такого? Раз пожертвовала из-за него личной жизнью.
Лия пренебрежительно махнула рукой.
- Какое там "любила". Последнее время еле его выносила, - честно призналась она. - Терпела близость с ним только из-за собственного тщеславия. Вот, и добилась своего! А теперь жаль загубленных лет... - Она подняла свою рюмку. - Давай, милый Артём, пожелаем друг другу личного счастья! Я знаю, что и ты потерпел в этом неудачу. У меня полно нерастраченных сил. Хочу любить и быть любимой! Скажи честно, разве я недостаточно хороша?
- Честно? - захмелевший Артём бросил на нее взгляд, в котором читалось желание. - Ты такая... Думаю, нет мужика, который от тебя бы отказался...
- Так оставайся to мной! Я хочу этого... - с жаром произнесла Лия. - Давай выпьем за нас, за то, чтобы нам было хорошо вместе!
Они допили остатки коньяка. Артём поискал, чем бы закусить, и, ничего не найдя, немного протрезвел.
- Я не ставлю никаких условий, кроме одного, - заявила Лия, вставая. - Мне нужны прочные отношения, а не легкая связь. Тебе придется переехать ко мне и больше ни с кем не встречаться.
- А не бежишь ты, Лиечка, впереди паровоза? - не согласился Артём, тоже вставая из-за стола. - Я не могу принять это условие. Совместная жизнь слишком обязывает. Для нее мало одной постели.
- Раз так говоришь, значит недостаточно тебе нравлюсь, - обиженно бросила Лия. - Ну, что же, дело твое... Можешь и не оставаться!
Артём уже немного остыл и решил объясниться начистоту.
- Спору нет, мне трудно отказаться от соблазна провести с тобой ночь. Но прочные отношения между нами вряд ли возможны.
- Это почему же? - раздраженно спросила Лия.
- Хотя бы потому, что ты - плохая хозяйка, - решив на этом поставить точку, ответил Артём. - Твои мысли заняты симпозиумами, недосуг помыть посуду, и о том, что мужика нужно накормить перед тем, как лечь с ним в постель, ты даже не думаешь. А я не из тех, кто готовит и моет посуду. Тебе нужен другой, - он решил, что высказался достаточно ясно, и попрощался: - Чао! Не обижайся на меня за прямоту. Так лучше.
* * *
Наконец-то защита кандидатской диссертации состоялась и прошла просто блестяще. Об этом красноречиво свидетельствовало голосование членов Ученого совета. Ни одного черного шара! Единогласно. Как ему потом говорили, все было на высоте. Начиная с плакатов, его доклада, выступления научного руководителя, и кончая убедительными речами обоих оппонентов и участников прений. Аудитория, в которой заседал Ученый совет, была забита до отказа, и Лёля, не преминувшая приехать на защиту брата, потом рассказала, что поздравлять его выстроилась длинная очередь.
По неофициальной традиции, после удачной защиты соискатель ученой степени был обязан устроить банкет, чтобы в дружеской обстановке отпраздновать свой успех вместе со всеми, кто ему содействовал и помогал в работе. Готовясь к решающему дню, Артём об этом и думать не мог, поручив все организовать Сереже Дашкову, который, невзирая на развод с Викой, продолжал "болеть" за своего, теперь уже бывшего, родственника и охотно взялся ему помочь.
Сделал он все с умом. В прекрасном ресторане "Прага", в открытой ложе-антресоли большого зала им был заранее заказан большой стол с обильной выпивкой и закуской. К ресторану гостей доставил специальный автобус, и застолье прошло в теплой обстановке и очень весело. Антресоль находилась на небольшом возвышении и, хотя была обособлена, оттуда было видно и слышно все, что происходило в зале, в том числе эстрадный концерт.
Сначала обсуждали прошедшую защиту, поздравляя Артёма и оппонентов. Потом перешли к научным делам и злободневным проблемам. А закончили, уже прилично опьянев, пением народных и популярных песен. При этом образовавшийся хор, руководимый заведующим кафедрой, звучал так мощно и слаженно, что ему стали подпевать в общем зале.
Это был тот редкий день, когда Артём ощущал себя вполне счастливым. Он достиг того, к чему так долго и упорно стремился. Это не только наполняло его чувством глубокого удовлетворения, но и укрепляло веру в свои силы, в способность сделать что-то еще большее.
- Я сразу увидел в Наумове большие потенциальные возможности и понял, что его ждет успех, - поздравляя его, сказал научный руководитель Малахов,- И дело не только в способностях и конструктивном мышлении. Секрет его удачи не просто в желании добиться личного успеха, а сделать нужное и полезное дело. Это не каждому дано и очень к нему располагает, - он высоко поднял бокал, наполненный коньяком. - Предлагаю выпить за то, чтобы ты, Артём, не останавливался на достигнутом. Смелее иди вперед: тебя ждут, не сомневаюсь, новые большие достижения!
От товарищей по институту выступил Николай Иванов.
- Наумов обратил на себя наше внимание, еще когда работал на заводе. У него не только хорошие творческие задатки, но и богатая фантазия. Чего он там только не придумал! От простых приспособлений, облегчающих труд, и поточной линии до пассажирского варианта Ан-2. Вот почему мы считаем его ценным приобретением для нашего института. Я уверен, что ученая степень поможет ему полнее раскрыть свой талант.
Артём слушал эти хвалебные речи, прекрасно отдавая себе отчет в том, что многое из сказанного просто является данью его сегодняшнему успеху. И все же, они не только льстили самолюбию, но и воодушевляли на будущее. "Постараюсь, чтобы их пожелания сбылись, - думал он. - Мне очень хочется совершить что-то стоящее, и я способен это сделать".
На следующий день у них в институте была вывешена "Молния", извещающая сотрудников об успешной защите ведущим инженером Наумовым кандидатской диссертации, с поздравлением руководства. Генерал Макаров, начальник института, хоть и не имел ученой степени, был мудрым и государственно мыслящим человеком. Он всемерно поощрял разработку сотрудниками диссертаций, и ни одна успешная защита не проходила незамеченной.
- Не может головной исследовательский центр Аэрофлота иметь авторитет без докторов и кандидатов наук, - убеждал Макаров своих помощников. - Нам необходимо создать свой ученый совет и аспирантуру, чтобы самим готовить научные кадры!
Эту политику он проводил жестко. Вот почему, стоило Артёму получить диплом кандидата наук, как его вызвал к себе Дорофеев, ставший уже секретарем парткома.
- Ты, Артём, отлично знаешь задачу, поставленную начальником института по подготовке научных кадров. Нам надо создать ученый совет и организовать работу аспирантуры. G учетом полученного тобой опыта, тебе и карты в руки.
- Какие карты? Ты что имеешь в виду? - не понял Артём своего друга и однокашника. - Я веду сразу три темы. У меня нет времени на подготовку научных кадров.
- Научную работу пока придется оставить. Назначаем тебя ученым секретарем института. С твоей энергией ты быстро наладишь дело, а там посмотрим, - тоном, не терпящим возражений, заявил Дорофеев. - Считай это партийным поручением.
Видя, что его друг и бывший партнер по домино и шахматам приуныл, он уже по-свойски добавил:
- Не горюй, Тёмка! Это - решение генерала. Завтра он официально предложит тебе эту должность. Теперь ты сам станешь генералом, только аэрофлотовским. И зарплата у тебя будет в полтора раза больше кандидатской. Ты ведь мечтал приобрести машину? Поможем!
Назавтра он был вызван начальником института, и в тот же день вышел приказ о его назначении на новую должность.
* * *
Это был тот период, когда дела у Артёма Наумова шли в гору. Вступив в должность ученого секретаря, он вошел в состав руководства своего института, и действительно, стал генералом, сменив пуговицы на аэрофлотовском мундире. Теперь на них вместо пропеллеров красовались гербы, а на погонах с крученой золотой каймой - одна широкая полоса. В институте авторитет Артёма возрос, поскольку он энергично принялся создавать ученый совет с аспирантурой и дело это успешно продвигалось.
Удручало лишь одиночество, которое он ощущал, возвращаясь в свою опустевшую после ухода Вари комнату. Спасало то, что напряженная работа отнимала все силы, и приходил он домой поздно, фактически лишь переночевать. Но, несмотря на то, что мысли были заняты только работой, Артём уже полностью осознал, какую ошибку он совершил, расставшись с Варей.
Холостое положение молодого ученого секретаря, высокооплачиваемого кандидата наук, не осталось незамеченным, и женщины стали оказывать ему повышенное внимание. Но молоденькие девицы Артёма уже не интересовали, а среди более зрелых не встретилось ни одной, кто бы пришелся ему по душе. Они даже не выигрывали в сравнении со вдовой режиссера и ученой док: торшей.
Артёму нелегко было признаться себе, что совершил непоправимую ошибку. "Не может того быть, что лишь Варя - единственная женщина, предназначенная мне судьбой", - упрямо внушал он себе. Но время шло, и его охватила тоска. У Артёма с детства был такой крепкий сон, что его не могли разбудить два будильника, а тут на него напала бессонница. "Нет, так дальше продолжаться не может! Еще немного и до нервного расстройства дойдет, - тоскливо думал он, лежа без сна. - Что со мной творится? Словно кто-то свыше отвращает меня от других женщин. Это явный сигнал, чтобы вернул Варю!"
И Артём решился. На следующий вечер он без предупреждения отправился в коммуналку, где жила Варя с матерью и, волнуясь, нажал три раза на кнопку звонка. Дверь открыла Анфиса Ивановна.
- А, явился наконец, - не слишком любезно сказала она вместо приветствия. - Я знала, что так и будет. Ну и дурные вы, мужики. Только ты опоздал. У Вари уже кто-то другой.
- Вот значит как... - растерянно промямлил Артём, ощутив острую боль в сердце. - Быстро же она...
В эту минуту он даже не подумал о том, что сам, по сути, выставил Варю и, хоть и не сошелся, но встречался с другими женщинами. Тёма не был слишком ревнив и вряд ли так бы расстроился, если бы это касалось кого-нибудь еще, а не ее. Он ведь пришел потому, что уверовал, будто Варя предназначена только ему одному. Не скрывая, что сражен услышанным, он повернулся, чтобы уйти, но Анфиса Ивановна его остановила.
- А куда ты так торопишься? Может, все-таки зайдешь? - крикнула она ему вслед, и уже спокойнее добавила: - Не спеши расстраиваться. Поезд-то еще не ушел.
- Нет - ушел, если Варя мне изменила, - полуобернувшись резко бросил он, но все же остановился. - Если так, мне с ней говорить не о чем.
- Тебе и говорить с ней не придется, - недобро усмехнулась несостоявшаяся теща. - Ее дома нет.
- Где же она? У этого? - вспыхнул Артём. - Хотя мне теперь это уже все равно...
- Так уж и все равно? - покачала головой Анфиса Ивановна. - Не ври, я ведь не слепая. И Варьку ты извел. Ни у кого-то она, а в доме отдыха две недели отпуска догуливает. Лучше прямо скажи: если пришел помириться, тогда ее адрес тебе дам.
- А как же этот... другой - он тоже там? - довольно глупо спросил Артём.
- Никак испугался? Я думала, что ты не из робких, - насмешливо бросила Анфиса Ивановна. - Одна она там отдыхает. Но тот, кто за ней ухаживает, интересный мужик. Музыкант вроде. Ну, чего стоишь, как пень? Решай. Я бы с тобой не говорила, если б не знала, что у Варьки на сердце...
Артём молча отправился вслед за Анфисой Ивановной через темный коридор коммуналки - где, как всегда, перегорела лампочка - в ее комнату за адресом дома отдыха.
Глава 5. КРИЗИС ЛАГЕРЯ СОЦИАЛИЗМА
Неэффективная плановая экономика, неудачи построения коммунизма и развенчание Сталина породили серьезный кризис в социалистическом лагере, отвратили от Советского Союза многие народы, бывшие его верными друзьями во время войны и относившиеся к нему ранее с любовью. А утратив ее после грубого диктата и подавления силой оружия, как случилось в Венгрии, по сути, стали враждебны. Это произошло даже с чехами и болгарами, которые традиционно относились к России по-братски.
Югославия еще раньше вышла из коммунистического альянса, а теперь к ней присоединился и Китай. Усиливалось недовольство низким уровнем жизни в Румынии, Польше и ГДР, рядом с которой Западная Германия испытывала экономический бум и жила намного богаче. Беспардонный диктат партийных лидеров в "соцстранах" порождал недовольство даже в рядах соратников. Так, волевое решение Хрущева отобрать персональные машины и ряд других льгот вызвало большое озлобление партийно-бюрократического аппарата.
Первый секретарь КПСС всех наставлял, что и как надо делать и, в конце концов, полностью себя дискредитировал. О нем ходили анекдоты, и никто всерьез не воспринимал не только его обещание к 1980-му году построить в стране коммунизм, но и заверение, что СССР скоро догонит и перегонит США. На эту тему в народе сочинили и распевали знаковую частушку:
Мы Америку догнали
По надою молока.
А по мясу не сумели,
X... сломался у быка.
Обещания Первого секретаря партии были настолько нереальны, что Артём впервые усомнился в. способности партии выполнить поставленные задачи. Однако научные и сердечные дела так сильно его занимали, что на политические переживания не оставалось ни времени, ни энергии. Ему важнее было вернуть Варю.