- Для вас это было разочарованием? - тихо спросила Злата, видимо не рассчитывая на ответ. И я не ответил, что мы поколение, разочаровавшееся во всем.
Даже в порнушке…
…Советский Союз был тюрьмой и для народов, и для каждого из его жителей.
Даже выезд за его пределы был ограничен, вернее запрещен, чтобы жители Союза не смогли увидеть то, как живут нормальные люди за его границами.
Потому что советскосоюзничеству противопоказана нормальность.
Ну, а что связывало, скажем, Эстонию и Туркмению - я тогда не знал и сейчас не знаю.
И о том, что стены и перегородки этой тюрьмы рухнули, я не сожалел ни разу…
…Я не вполне представлял себе - куда может завести наш разговор, и решил переменить его дорогу.
Выбрать тропу, проложенную в стороне от геополитического шоссе, но пролегающую по той же территории - территории споров между отцами и детьми:
- Скажи мне, ты замуж хочешь?
- Когда придет время - захочу.
- Вот и твоя прабабушка тоже хотела выйти замуж.
Но при этом она хотела, чтобы у ее будущего мужа была бы не одна корова, а две.
А сейчас девушка хочет, чтобы у ее будущего мужа был бы не "Жигуль", а "Мерседес".
Ну и попробуй найти три отличия?
- Три отличия? Э… - Злата задумалась; и через мгновение передо мной была уже знакомая мне Злата:
- Я только одно отличие нашла.
- И - какое? - Мне действительно был интересен ее ответ:
- Для прабабки - коровы нужны были две, а для меня - "Мерседес" один…
- …Ну и что же, по-твоему, означает - выйти замуж? - Я не случайно свернул на брачную тропинку, потому что меня самого до сих пор брак - проблематичный институт.
- Выйти замуж?
Это… - вновь заблудилась в мыслях девушка. Впрочем, нашлась она довольно быстро:
- Это секс, но только с обедами.
- И что же тогда - муж? - я спросил не случайно, потому что, трижды побывав мужем трех разных женщин, что такое - быть мужем, кажется, так и не понял.
И получил ответ, претендующий за здравый смысл:
- Муж - это тот, кто думает, что он умнее жены.
Постепенно я стал понимать, что иногда с этой девушкой серьезным было быть смешно.
Но смешным нужно быть очень серьезно - постоянно:
- И - что ты будешь с мужем делать?
- Как что?
Человекаться…
…Как-то вышло так, что я постепенно перехватил инициативу в нашем разговоре, но Злата, довольно безлукаво, попыталась вернуть наш обмен словами в удобную для себя колею:
- Вспомните.
Вы-то сами женились только на девственницах.
А теперь - все по-новому, - сказала она, попытавшись продемонстрировать и свою, и поколенческую продвинутость в современных человеческих отношениях.
Меня не смутило то, что мы заговорили о сексе, ведь в принципе мы говорили о любви.
А в любви неприятие секса, по-моему - это любовь, сданная в складской холодильник.
И в ответ я улыбнулся, хотя и задумался: "Дело в том, что я не помнил того, хотел ли я, чтобы моя первая жена оказалась девственницей.
Наверное, я уже в таких годах, когда нормальным является не только многое помнить, но и что-то уже забыть.
В моем же нынешнем возрасте встретить женщину-девственницу было бы просто глупо - не хватало мне еще учить кого-то уму-разуму на диване". - И, видя мое молчание, Злата повторилась:
- Теперь все по-новому, - и, видимо, посчитав, что, для того, чтобы пролилипутить мое поколение, этих слов мало, тут же добавила:
- Вы хоть понимаете, что такое - новое? - И я ответил ей:
- Новое - это то, что заставляет людей дорастать до себя…
- … Уж не знаю почему, но сейчас девственниц уже и не бывает.
И как вы думаете - отчего? - говоря это, она, только думала, что пожарит мои мозги - ответ мне был очевиден:
- Наверное, оттого, что они больше никому не нужны…
…После этих слов мы почти синхронно улыбнулись, глядя друг дружке в глаза.
- А вы мне, Петр Александрович, нравитесь. - Мне были приятны слова Златы, которой, как я уже заметил, нравилось далеко не все.
Невелика честь нравиться тому, кому нравится все подряд.
- Спасибо, Злата, мне это приятно, - я говорил искренне, потому что человек - это то, чем он кажется тем, кто рядом с ним.
- А знаете, чем вы мне нравитесь?
- Чтобы мне не гадать, скажи сама.
- Вы - не зануда.
Вы не стали поучать меня.
Не стали, например, говорить, что мне нужно учиться. - После этих слов девушки, мне пришлось продублировать улыбку:
- Я просто не успел это сделать.
А учиться тебе, конечно, нужно.
- Зачем?
Можете мне сказать?
Только не абстрактно, а конкретно.
- Могу, девочка, могу, - вздохнул я:
И конкретно, и абстрактно.
- Ну и скажите? - Злата уставилась на меня своими глазищами, а я понял, что вступил на тонкий лед.
Я почувствовал, что, если сейчас, в нескольких словах, не сумею привести аргументы, которые будут аргументами не только для меня, но и для нее, все то, что можно было назвать хрупким авторитетом, который я создавал в течение многих, до сих пор произносимых мной слов, в глазах этой девочки рухнет.
И я больше не сумею собрать осколки.
- Абстрактно - студенческая жизнь - очень веселая и приятная часть жизни вообще.
И тебе не стоит лишать себя этой части жизни.
А конкретно - это век - будет веком образованных людей.
Будет, - сказал я.
Потом подумал - стоит ли добавлять: "Пусть даже не в нашей с тобой стране…", - и не добавил.
Не знаю, во что я больше верил: в свою большую страну или в эту маленькую девочку…
- … Зачем, по-вашему, люди учатся?
- Затем, чтобы уметь.
- А зачем - уметь?
- Затем, что умеющие - живут интересней…
- …И-что?
Образованные люди не делают ошибок? - довольно ехидно уточнила девочка, видимо, надеясь на мою ересь - положительный ответ на ее вопрос.
Но я продемонстрировал ересь совсем иного рода:
- Образование не защищает от ошибок.
- Тогда - зачем оно?
- Чтобы разобраться в том, почему эти ошибки были сделаны.
- И с чего прикажете начать? - спросила Злата, продолжая строить ехидную мордочку, в полной уверенности в том, что ничего конкретного я предложить не сумею.
Но я улыбнулся ей в ответ.
И произнес без пафоса, зная, как есть:
- С начала, - словно бывает иной способ что-то начинать кроме начинания с самого начала:
- А это - как? - не сдавалась она.
- Что - как? - переспросил я, уточняя и первое, и второе слово своего переспроса.
- Как начать лучше?
- Читай хорошие книги, - просто сказал я, потому что лучшего способа что-то начать не существовало со времен изобретения книгопечатанья.
- А если у меня нет на это времени? - она задала вопрос; а я подумал: "Интересный мы народ. У многих из нас нет нескольких часов для того, чтобы прочитать хороший текст, но есть целая жизнь для того, чтобы не поумнеть…"
- … Читай хорошие книги, Злата, и у тебя будет больше времени, прожитого не зря…
- … Ладно… - вздохнула Злата. - Вам удается учить детей тому, что им нужно. - Я ответил ей совершенно серьезно уже не в первый раз.
А так как я продолжал улыбаться, ей вряд ли удалось понять - говорю я серьезно или нет:
- Детей нужно учить не тому, что нужно детям, а тому, что нужно взрослым.
- А вы сами-то хорошо знаете, ну, скажем, историю?
Помните, например, что крепостное право окончательно отменено в России в тысяча восемьсот шестьдесят первом году? - Девочка решила поехидничать, но я ответил, хотя и улыбаясь, совершенно серьезно.
Хотя и не зная - поймет ли меня девочка:
- Историю я знаю достаточно хорошо, для того чтобы понимать, что крепостное право в России окончательно отменено в тысяча девятьсот девяносто первом году…
- …Ну, а зачем мне нужна, скажем, высшая математика? - После небольшого молчания Злата изобразила на своем лице такое глубокое раздумье, что было совершенно очевидно - высшая математика не нужна людям ни за чем.
И, наверное, мне нечего было бы ей возразить, если бы я не знал точно:
- Затем, например, что всю жизнь ты будешь дифференцировать и интегрировать.
- Это, например, когда? - Серьезность с ее лица сошла, поменявшись местами с удивлением.
- Например, когда готовишь салат, ты вначале дифференцируешь, а потом - интегрируешь, - просто сказал я.
- А еще - когда? - Салат явно не исчерпывал всего ее представления о жизни.
И тогда я сформулировал свою мысль еще проще:
- Когда ругаешь, а потом - любишь.
- Да?! - Мне показалось, что задавая вопрос этим словом всего из двух букв и по крайней мере из двух миллионов смыслов, она хотела поставить на свое место не только меня, но и себя:
- Только что-то реальности с мечтами не пересекаются.
Как вы думаете - почему?
- Потому, Злата, что они и не должны пересекаться.
- Почему это?
- Потому что реальность не пересекает мечту, а начинается с нее.
- И в этой вашей реальности, по-вашему, мужчина и женщина должны быть друзьями? - прищурив глазки, спросила Злата.
- Возможно, - не вполне уверенно ответил я.
- А по-моему, дружба между мужчиной и женщиной - это просто нахальство…
…И вот тут меня приостановила одна мысль.
Мысли, вообще, зачастую приходят в мою голову со значительным опозданием.
Хотя, как правило, все-таки добираются до места назначения.
Как скорый поезд Астана - Москва.
Дело было в том, что обнаженная девушка продолжала стоять напротив меня; и наши взгляды не только встретились, но и поздоровались.
Не знаю, правда ли, что подушки часто проявляли к ней лояльность, но иногда на язык она казалась просто сексуальной Джомолунгмой:
- Вы всегда ведете такой праведный образ жизни?
- Ага, - невпопад соврал я. И до меня донесся ход ее мыслей:
- Ох, не близко мне это… Ох, не близко.
Разговаривая со мной, Злата умудрялась одновременно и произносить слова, и прогуливаться по мастерской, поигрывая плечами, грудью и талией.
Возле зеркала она остановилась, осмотрелась на фоне своего отражения и стриптизерски повела бедрами; и тут свела свои глаза с моим взглядом, наблюдавшим за ней:
- Я, по-вашему, глупая и неприлично веду себя? - прошептала она в наступившей тишине; и после ее слов я почувствовал сухость во рту:
- Ты умная, раз понимаешь, что бывают ситуации, в которых прилично вести себя неприлично.
И выходило так, что на расстоянии вытянутой руки передо мной, приподнимаясь на носочки и покачивая бедрами, стояла обнаженная красавица, смотревшая мне в глаза:
- Так и будете глазеть? - тихо проговорила она, прочитав мой взгляд; и я не знал - какой мой ответ на этот ее вопрос может стать правильным.
А ее вопросы продолжались:
- Совесть у вас есть?
Может, все-таки что-нибудь сделаете?..
…Наверное, совесть у меня есть - неловко ничего не делать в то время, когда многие уже давно собрались что-нибудь сделать непременно.
Правда, однажды одна моя знакомая, эксперт по психотерапии, спросила меня:
- Что ты собираешься делать? - И я ответил ей честно:
- Ничего.
- Это хорошо.
- Почему?
- Потому что многие только и делают, что собираются…
…В тот момент я еще не знал, что через несколько минут перейду к делу, которое ни один нормальный мужчина не согласится отложить на завтра.
Хотя уже догадывался об этом…
- …Ладно, - Злата провела язычком по губам, словно раздумывая, что бы еще сказать. - С вашим умом - я скоро трусики надену.
Потом она взяла в руки свой мобильник, оставленный ею на столике у кровати, и отвернулась от меня, заманипулировав крохотным телефончиком.
И тут же, на моей "Нокии" высветилась СМС.
Тогда я взял свой телефон и вскрыл пришедшее сообщение.
В принципе, я мог бы не читая догадаться о том, какие слова прислано мне Златой.
Дело было только в их количестве.
СМС состояло из одного единственного слова: "Трус".
С большой буквы и без всяких кавычек.
И хотя каторжно быть умным ежедневно, я понял все.
Злата вновь повернулась ко мне лицом, демонстрируя и тело, и душу; и я в очередной раз почувствовал то, как сложно иметь дело с женщиной целиком.
Тогда я встал, подошел к ней и положил руку на ее обнаженную грудь.
И увидел, как заморгали ее глазки.
Не думаю, что молодой девчонке действительно так уж хотелось вступить в интимные взаимоотношения и взаимопонимания с немолодым художником.
Тем более вряд ли она собиралась поработать строчкой в моей биографии.
Скорее, ей просто было интересно то, как это могло бы произойти.
И теперь девушка оказалась в том же положении, что и российское правительство - перед выбором: поступить так, как декларируешь, или - так, как на самом деле хочется.
- Полундра, - тихо проговорила она, почти не разжимая губ и не глядя на меня, но и не пытаясь распутать мои объятия.
- Что такое, по-твоему, полундра? - так же тихо спросил девушку я, не убирая руки с ее груди.
- Полундра - это атас! - только по-морскому.
- А я думал, что полундра - это приказ приступить к активным действиям.
После этого мы оба замолчали; и следующими словами, сказанными Златой, были:
- Петр Александрович… - И вновь:
- Петр Александрович… - И потом:
- Петр… - и потом:
- Петя…
…Это были мгновения, которые хотелось остановить.
Такие мгновения не утомляют чувства…
…И уже совсем потом, когда замершее на время время вновь застучало стрелками по циферблату, Злата выдохнула:
- Настоящая полундра - это атас - после активных действий…
- …Хорошо, что я поверила тебе и не ошиблась, - прошептала девушка.
- Я тоже поверил тебе и не ошибся тоже. - И эти мои слова не были попыткой оправдаться. Просто это было первым, что пришло мне в голову в такой момент, в который в голову ничего не приходит, кроме восклицательных знаков, набранных самым крупным шрифтом.
- А ты часто ошибался в людях? - Мы со Златой смотрели глаза в глаза, и мне ничего не оставалось, как сказать то, что было на самом деле:
- Я столько раз ошибался в людях, сколько раз люди во мне не ошибались.
- Пусть так и будет…
- …Вообще-то, когда ты решил наброситься на меня - ты неправильно меня понял, - попыталась в последний раз схитрить Злата, но тут же исправилась:
- И правильно сделал. - И в ответ я выправил ситуацию на свой лад:
- Я часто что-то неправильно понимаю.
Но зато - я иногда что-то не понимаю правильно…
…Кто-то считает, что за каждым отдыхом должен последовать труд; кто-то - что за каждым трудом - отдых.
Когда мы со Златой пили чай, она вначале положила свою руку, слегка согнутую в локотке, мне на плечо, а потом положила голову на свою руку.
И это прикосновение очаровательной молодой женщины оказалось не только самым сильным вдохновляющим фактором для меня, но и неожиданно заставило подумать.
И ход моих мыслей угодил в регион, бывший неисповедимым для меня самого:
- Милая… Понимаю, что об этом не принято спрашивать, но я уже такой древний, что мне можно задавать молодым женщинам любые вопросы…
Девочка, а сколько тебе лет? - И Злата, продолжая гладить своими пальчиками мое плечо, улыбнулась мне в ответ:
- Дорогой, более подходящего момента для того, чтобы вспомнить о своих моральных принципах, ты, конечно, найти не мог.
Не волнуйся.
Я - совершеннолетняя. - И в ответ на эти ее слова мне не удалось скрыть от девушки свой вздох опоздавшего к месту событий облегчения.
И этот вздох вызвал ее улыбку:
- Н-да… А я думала, что в твоем возрасте уже не занимаются любовью, а только философствуют, - Эти слова были сказаны девушкой таким улыбающимся тоном, что я улыбнулся в ответ:
- В моем возрасте уже понимают, что любовь это тоже - философия.
И под ее взглядом мне в голову не пришло ничего лучшего, чем попытка то ли оправдать, то ли защитить свой возраст:
- Злата, старость - это довольно неудачная шутка природы.
И я понимаю, что тебе было бы куда интересней общаться со своим ровесником, но скажи - мне удалось сделать тебе приятное?
- Не переживай, милый.
Все нормально.
Ты оказался очень опытным мужчиной…
От этих сказанных Златой слов моя мужская гордость набухла, как бурдюк, наполненный вином.
- Милая, мы будем работать несколько дней.
Я могу рассчитывать на то, что ты и дальше будешь дарить мне эту радость? - Будучи старым, напыщенным дураком, я, конечно, надеялся на ее положительный ответ, забыв о том, что бурдюки легко прокалываются тонкими шпильками.
Еще бы!
Мне только что удалось соблазнить юную красавицу!
Но милая девочка очень быстро поставила мое самомнение на место.
Хотя, честно говоря, я ждал, что рано или поздно она все равно переиграет меня.
И дождался.
- Ну, - размышленчески проговорила Злата, поводя при этом обнаженными плечами, - можешь иногда приглашать меня в ресторан.
Все будут видеть - какая рядом с тобой красивая женщина.
А красивая женщина под руку с мужчиной - иногда престижней, чем орден на его груди.
Кстати, если бы встретившие нас твои друзья спросили бы тебя: "Твоя жена?" - ты говорил бы: "Да"?
- Я говорил бы: "Лучше…"
- …Ну а?.. - я попробовал довести свой вопрос до ответа.
- Все остальное? - Злата смешинкой посмотрела на меня:
- Зачем?
- ? - Я не сумел найти подходящий слов для своего вопроса.
Вместо слов у меня получился изумленный взгляд; и, посмотрев в мои глаза, Злата без труда, хотя и с улыбкой сформулировала свой ответ:
- Интересно, зачем мне нужен мужчина, которого мне каждый раз придется силой затаскивать в постель?..
"… Разве это ты "затащила" меня в постель?" - занедоумевал я.
Слава богу, молча.
Потому что в ответ получил ее такое же молчаливое недоумение: "Конечно. И чтобы сделать это, мне пришлось битый час нести всякую чушь от колбасы до революции…"
- …Девочка, - едва не спросил ее я, - Ты не хотела бы оставаться у меня после наших сеансов на ночь?
И правильно сделал, что не спросил.
Потому что уже представлял, что ответила бы мне моя Злата:
- Только если пойдет навесьденьтельный дождь…
…Я не мог не написать с этой девушки картину под названием "Страсть".
Больше того, я вполне мог бы в нее влюбиться.
Будь я помоложе.
Лет на четыреста…