Мексиканцы сидели на корточках в ожидании ночи, чтобы нелегально перейти границу - Сисин приехал в калифорнийский райцентр в середине пустыни, поделенный на две части, как когда-то Берлин - нестерпимо хотелось в Мексику - он подошел к парочке американских пограничников - туда, в страну кактусных визионеров, можно было уйти свободно - через турникет - но обратно они сидели и проверяли - проп устите меня назад? - я только на полчаса - они посмотрели его удивительный паспорт и сказали - идите, пожалуйста - делайте, что хотите - он побежал в Мексику - сразу наткнулся на старую женщину, которая стирала белье, низко склонившись к корыту - как это бывает только в России - шесть шагов от границы - вокруг валялись ржавые машины, бутылки, бумага - было очень грязно - ему захотелось обратно, домой, в Калифорнию - поглядев на старую мексиканку, он направился в Америку - каково было его удивление, когда, войдя в дверь, ведущую в Америку, он увидел, что пришло начальство - Сисин хотел незаметно прошмыгнуть мимо него, как совок - издали улыбаясь знакомой парочке - но начальство вмиг поняло, что Сисин лукавит - ваши документы! - а какие у Сисина документы? - кроме его удивительного паспорта с однократной американской визой - тот, главный, в форменной шляпе, говорит: - вам нельзя в Америку - Сисин понял, что дело плохо - он понял, что не имеет права горячиться - во всяком случае, он понял, что ему не надо говорить, что он сын Иисуса Христа - он сказал: - я работаю в Лос-Анджелесе гостевым профессором - читаю лекции на основании своей книги - писатель? - вроде бы как писатель - главный даже расстроился - щит!- сказал главный, писателей мы вообще не пускаем - оставайтесь в Мексике - идите в свое консульство за консультацией - Сисин совсем оробел - какое в пустыне российское консульство? - я же просто турист - посмотреть - я договорился с вашими коллегами - вон с ними - главный поглядел на коллег - парочка сидела с непроницаемыми лицами - Сисин им жалобно улыбнулся - те не ответили взаимностью - те просто искусно делали вид, что видят его первый раз в жизни - Сисин понял, что он остается в Мексике - без денег - без визовой поддержки - совок-совком - в самом центре пустыни - он струсил - он очень терпеливо сказал главному - я не знаю, как быть - помогите мне вернуться в Л. А. - я снимаю дом у вдовы в Вествуде - она врач - у нее большая практика - две дочери - но они в Сан-Франциско - она дала мне свой автомобиль - я приехал сюда - у меня с той стороны автомобиль - с американской - вы понимаете? - я просто вышел прогуляться - автомобильпонравился главному намного больше писателя- а где документы на автомобиль? - в автомобиле - смиренно сказал Сисин, чувствуя, что ветер удачи сноваподул в его сторону - главный выпрямился, сказал: - я не имею права запрещать вам свободу передвижения - проходите! - Сисин бегом побежал обратно в Америку - он обнял автомобиль вдовы - это была самая счастливая минута его жизни - но сначала он побывал в Нью-Йорке, где встретился с Берманом - мой друг Берман также подлежит немедленной ликвидации как лицо совершенно бессмысленное, утратившее первоначальные представления о религии, увлекшееся сначала гнозисом, а затем и вовсе переметнувшееся на Восток в слепой надежде припасть к нирване - писал Сисин в своем секретном докладе - это не вызывает у меня никакого сомнения, хотя как лицо еврейской национальности он, пожалуй, заслуживал бы отсрочки- Берман мрачно угостил его не только ужином в китайском ресторане, но, предварительно поколебавшись, и собственной японкой с христианским именем - раздвинув ей ягодицы, Сисин обнаружил солнце страны восходящего солнца - Сисин снова подумал: кво вадис? - надо выскочить из мясорубки, да, но как и куда? - из Сан-Франциско позвонил Маньке - телефон не отвечал - где ее черти носят? - не сидится ей дома - где шляется? - словно она не хотела заокенского прорыва, крупного перелома пространства - опять наплывала большая она-она- она танцевала в ванне, по колено в минеральной воде - уселись на кухне в большом доме - пили вино - заедали оранжевым сыром - по утрам писавший книгу о том, как жить без цели, Кевин не выдержал, раззевался, отправился спать - она-онатанцевала в ванне, рыжая и загорелая - знак Калифорнии, вылезающий из ванны - она-онатанцевала для него, массажистка, и он думал, что вот - совсем другая жизнь, другое все- обнявшись с обеими бывшиминемками, отрекшимися от своей образцовой страны - достаточно прожить с фарфоровой свинкой неделю, получая от нее инструкции, как себя вести и чего не делать - чтобы понять, что за радость такая - Germania- у-у-у! - в их душах тлеют угольки Освенцима - как мы с тобой хорошо проводим время - у-у-у! - как нам весело - у-у-у! - как тут воняет - дарлинг, что это?! - у меня такой чувствительный нос - в конце концов, в Страсбурге мы ели дымящийся окорок - вот съешь его и тоже станешь хрюшкой - завтра полетишь в Париж - вокруг (уважительно) бизнесмены - а ты хрю! хрю! - она расхохоталась - хрю! хрю! хрю! - Сисин сдержанно усмехнулся - вот видишь, как нам с тобой весело! - что подсказывает тебе твое маленькое сердечко? - я тебе еще нравлюсь? - в ванной не было света - она заметалась - да ты не закрывайся! - она высунулась - с искаженным гримасой лицом - я срать хочу! - а-а-а! - паучок снова полз по занавеске - пиздец любви - метаморфоза - Сисин цепко поймал его двумя пальцами и с удовольствием раздавил - одной дурой меньше! - подумал Евгений Романович, споласкивая руки - а что, если? - он содрогнулся, нагнувшись над раковиной - может быть, Манька тоже большая, усатая она-она? - издали похожая на слепня на вымени? - в Ирме было много немецкого - он зашагал под звездами в ночные ванны, где вторая немка спросила, не будет ли она помехой - нет - когда пар разошелся, возник при свечах высокий американский призрак - он стоял с махровым полотенцем через плечо и виновато смотрел на нас - он куда-то скользнул в сторону, растворился, явился снова, уже в очках - присмотрелся - мы тоже к нему присмотрелись - он выставил вперед свой член, глядя сквозь вспотевшие очки - обрезанный - большая новость - они все в Америке обрезанные - махало кадило - ВАЛЕНТИН, это вы, что ли? - прошептал Евгений Романович - какими судьбами? - почему вы такой высокий - и - и обрезанный? - Валентин стал тихонечко дрочиться на нас, бросая ласковые взгляды - он так был трогателен, так беззащитен в своем онанизме, что хотелось его подбодрить - с собой, однако, брать не хотелось - а вторая, черненькая, хихикала: хи-хи-хи- онанист со стоном спустил- Валентин внимательно протер член, словно хрупкий оптический прибор, пожелал нам have a nice night , удалился - и она сказала Сисину, гладя его лицо: you are beautiful , и он сказал: нет, это ты! ты! - женщина - это не игрушка - это святое что-то - тихая, неземная, она-онастояла возле кухни - на следующее утро они едва шли по горной дороге - навстречу им пробежал Кевин - при чем тут перевод на многие языки вашей неразумной книги? - она-онаочень долго и очень жалобно говорила ему по-английски - на что-то жаловалась - ее произношение было настолько неясным, что Сисин не понял ни слова - он только кивал - возле волн, при брызгах и солнце, при том, что он страшно не выспался, она-онапрочла ему длинный буддийский гимн - из океана быстро вышел мокрый Кевин - шет чот цунт, чот чот шет шет цунт цунт цунт-цунт цунт цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунт-цунтцунт-цунт-цунт-цун- и я сказал: я могу идти к Папе только через слово, иначе никак - я не могу идти непрофессионально - такая вот незадача - однако в раю каждый день бросаюсь в библиотеку, чтобы со слезой почитать в газете о щепотке свобод для нашего медлительного, негордого народа - во Владимире, на повороте, почтальон простоял - встречая на майском ветру меня плюсамериканскую литературно-художественную пару - два, три, шесть часов подряд - верный разносчик телеграмм - поднялись к нему домой - по лестнице, пахнущей дощатыми сенями сисинской дачи в детстве - ни с чем не сравнимый полууютный запах - мы перед тем поели, радуясь осуществлению общей поездки - которую запрограммировали на коннектикутской вилле с точностью до дня полтора года назад - нас ждал обед, и американцы невежливо отказались от еды и выпивки, и я должен был жрать и пить и нахваливать - там в салате был лук, я не могу, потом все время он лез мне в нос - у меня расстроился желудок - вонючка ерзал в кресле - он был в основном теоретик - сидела невероятная владимирская переводчица, получившая за свои скудные сведения первый международный гонорар в виде пяти долларов - в комнату заглянули дети почтальона, чтобы увидеть американцев - мальчик и девочка - Сисин погладил их по застенчивым головам - как вас, ребяточки-козляточки, зовут? - Петя - а тебя, голубушка? - как? Маша?
- замечательно! - отодвинули стулья - мать села за пианино - долго оправляла юбку - и раз! - Петя пустился вприсядку, неожиданно далеко выбрасывая ноги - Маша закружилась в толстых колготках на одном месте - американцы друг за другом сходили в уборную - пусть себе ходят, сколько хотят - добродушничал почтальон - у нас там целая пачка туалетной бумаги - хватит на всех - слив на цепочке с деревянной ручкой, крупные капли на потрескавшейся зеленой краске трубы - деревянный, натурального желтоватого цвета стульчак на низеньком унитазе - нарезанная бумажка в темно-синей сумочке с красной вышивкой, с бусинкой-брусничкой - Сисин п исал, косясь на родное - американцев отправили спать в Суздаль, отдохнуть с дороги - договорились встретиться утром - чтобы гулять весь день по Суздалю - ну, а теперь разговор по душам - почтальон позвал интеллигенцию - интеллигенция набросилась на салат - почтальон в рюкзаке заботливо принес двенадцать бутылок водки и одну - коньяка - на случай, если гость захочет коньяка - Сисин расчувствовался - он заговорил о духовном возрождении родины - о том, что нельзя слепо подражать иностранцам - об особой роли Владимирщины уже в совсем недалеком будущем - мы пили водку до утра - вы хорошие - отрыгивая луком, говорил на рассвете Сисин - я понимаю, почему вы патриоты - еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить - я не хочу вас убивать - зачем же нас убивать? - улыбались владимирцы - на слезинке ребенка дом не выссстроишь- объяснил почтальон - переводчица показала матерчатые куклы собственного изготовления - попа и работника его Балду - краснощекую Анну Каренину - собаку Баскервилей - чертовскиталантливо - прослезился Сисин - братались - договорились дружить - через неделю в местной газете опубликовали теплую заметку, как Сисин посетил древний город - on notait la présence de Jacques Podda, chef de corps des sapeurs-pompiers volontaires - М. Bouvard, président des parents d’elèves - М. Millo, président de la societé de chasse - etc - ты лучше, чем мы думали - говорили владимирцы - мы думали: ты сноб и говно, а ты свой парень - с трудом чокнулись - давай на посошок - задымили папиросы - я иду приготовить место вам - с озабоченным видом говорил Сисин - а куда я иду, вы знаете, и путь знаете - за окном вставало солнце - Сисин стягивал с переводчицы свитер в перекуренной комнате с размазанным по полу салатом с горошком - родина богата салатом с горошком - она отбивалась, как только умеют отбиваться русские женщины - она боролась с собой и с ним одновременно - а ведь мы с тобой знакомы - сказала она, ослабляя сопротивление - ты помнишь? - они так устали биться над каждой частью ее туалета, что когда дело дошло до лифчика и выпорхнули груди, любовники упали, изможденные, на кровать и заснули мертвецким сном - ровно через пять минут явился интуристовский шофер - Сисин сквозь сон прогнал его пить чай на кухне - шофер пил чай вприкуску и говорил с женой почтальона о том, что небольшая война нам не помешает - с кем же ты воевать надумал? - певучим голосом спросила почтальонша - шофер уехал на полдня за бензином - американцы были озадачены - они в одиночестве болтались по Суздалю - хочешь, возьми попа илиАнну Каренину - да ну, что ты! - возьми-возьми! - ну, тогда я - Анну Каренину - я сейчас сварю тебе кофе - босыми ногами побежала на кухню - ремень валялся на полу - я подобрал его - Манька сидела возмущенная - ну, что же - сказал я - мы с вонючкой уходим - я не вонючка - сказал Никифор - я человек! - большая разница! - заметил Сисин - пошли! - нет, подождите - задумалась Манька - ладно, наказывай - снимай джинсы - распорядился Сисин - она сняла - осталась в белых слабеньких трусиках неделька- с красной каемочкой - многократно стиранных - висевших на многих батареях - как бедны (украдкой вздохнул он) наши девочки - и натянула зеленый свитер до колен - она считала, что ей идет зеленый цвет - она говорила, что любит деревья - входная расшатанная дверь ее квартиры закрывалась на палочку - они останавливались на прогулке, держась за руки, чтобы полюбоваться дубами, березами, липами - реже вязами и каштанами - каштан все-таки редкий гость Подмосковья - а платаны вовсе не растут - в народе их тем не менее называют бесстыдница- у нее всегда были мокрые ладошки - в основном лиственными породами - свитер тоже снимай, Муся! - Маньке не нравилось, когда Сисин звал ее Муся- чтобы досадить Сисину, когда Сисин делал не то- например, опаздывал на свидание - Манька звала его котик - котикбыл последним предупреждением - крыксабыл положительный полюс - за котикомначиналась ссора - Манька довольно покорно сняла свитер, пропустив Мусюмимо ушей - она была смуглой и загорелой - пусть смотрят! - она легла на живот - шаловливо не показав никому грудей - лежала, выгнув спину, как на пляже - Сисин встал, подошел к ней поближе - Никифор замер - снимай трусы! - приказал Сисин - вонючка задохнулся - так, весело сказала Манька, с этого места, пожалуйста, поподробней! - да ну тебя! - боясь рассмеяться, покачал головой Сисин - перестань! не смеши меня! - у вонючки обмякли губы - ну, снимай-снимай! - Сисин слегка подергал за резинку трусов - никогда! - откликнулась Манька-пионерка - как же я буду пороть тебя в трусах? - это твои проблемы - сказала Манька, обезьянничая - Сисин пожал плечами и сильно ударил Маньку кулаком в лицо - Манька отлетела в сторону - Сисин рванул трусы - из них выскочила черная пизда - вид у нее был неприбранный, обезумевший - пизда так и бросилась вонючке в глаза - он встал и снова сел, пораженный ее красотой - Сисин схватил ремень и что было силы стегнул ремнем по толстой ляжке - Манька взвыла от боли - она попыталась сопротивляться - но удар в лицо, кажется, совершенно сбил ее с толку - она испугалась - ляг на живот! - приказал Сисин - кому сказал!!! - она повиновалась - Сисин ударил ремнем по попе - выступил горячий красный рубец - больно! - взвизгнула Манька - Сисин только усмехнулся - знаю! - он стал беспощадно ее пороть - она издавала екающиезвуки - он развернул ее и нанес чудовищный удар пряжкой между ног - взвыв, она схватилась руками за пизду - Сисин стеганул по рукам - по лицу - по грудям - Манька запрыгала, как будто ее пытали электрошоком - Никифор в кресле захорошел - от него сильно запахло козлом - Женька! миленький! - дергалась Манька - Сисин порол с вдохновением - теперь он хлестал Маньку по животу, по ногам - он развернул ее жопой к вонючке и решительно показал ему весь ее промежный красно-коричневый срам - на, смотри!!! - Никифор, вывернув шею, смотрел - нравится? - да - тихо, как схимник, промолвил вонючка - ну, так возьми ее - это принадлежит всем! - Манька крупно подрагивала крупом - еби ее! - вонючка вскочил, с готовностью спустил брюки и пестрые, небоевые трусы - со своей косичкой он выглядел на редкость прогрессивно - Манька хотела было возра зить - но Сисин подскочил, снова ударил ее в лицо - так надо! - заорал он - молчи! - свекольный, скользкий хуй Никифора с длинной соплей на конце полетел навстречу растерзанной дыре - он напрягся и неожиданно разрядился в руках молодого порнографа - обляпав Манькину жопу - говнюк! - поморщился Сисин - он поймал вонючку за горло, хотел швырнуть его в кресло, но передумал - вылижи ей жопу! - скомандовал он - быстро! - Никифор, захлебываясь собственной спермой, быстро принялся лизать - Сисин смотрел на это неприязненными глазами - лижи-лижи - ну, и вонючая у тебя сперма! - запах спермы завис тяжело - давай! - ты же любишь ее! - не отрываясь, Никифор кивал - он кивал - оторвался, сказал: ХОРОШО - и снова лизал - хуй у него снова стал свекольного цвета - Сисину почему-то это не понравилось - он схватил вонючку за свекольный отросток и резко дернул - вонючка перестал лизать - я что-то не такделаю, Евгений Романович? - он виновато поглядел на Сисина - да нет, это я просто так - сказал Евгений Романович, забавляясь горячим отростком - Манька стонала во весь голос - Сисин принялся с новой силой стегать ее по спине, безжалостно дроча недоучку - в жопу! суй ей в жопу! - заорал Евгений Романович - Никифор, привстав на цыпочки, выполнял команду - больно! - вдруг басом сказала Манька - в ответ соседка за стеной заиграла на фортепьяно Шопена - она всегда играла, начиная с семи часов - в мирное время, лежа на Манькином диванчике, они злобно слушали дуру - опиши мне ее - просил Сисин - Манька задумывалась - она не умела художественно описывать людей - часы на кухне прокукарекали семь раз - Шопен разрастался - бо-б о- бо-б омне! - схватившись руками за попку, запричитала Манечка - шире жопу! - рявкнул Евгений Романович - аналь! да аналь ты ее! бля! веселей! - Манечке бо-б оочень! - пискнула Манька - она обернулась к Сисину избитым лицом - он даже не поверил - глаз был совершенно ранен - Манька была похожа на кубистическую блядь - вонючка, вот тут уж совсем некстати, опять кончил - он вынул изговнявшийся отросток - струйка жидкого кала потекла у Маньки по правой ноге - Сисин с омерзением оттолкнул Никифора в кресло - Манька бросилась Сисину на шею - Женька, миленький, не бей меня больше - пожалуйста - бормотала она - я люблю тебя- она никогда до этого не говорила ему о своей любви - она стеснялась - и потом, она боялась, что, если скажет, то как ей жить дальше? - непонятно, как жить - она будет во власти Сисина - израненное тело, капающее говном, обвивалось вокруг Сисина - Сисин умилился - в носу у него защипало - он упал на Маньку, и они так немного полежали - тихо - потом он погладил ей волосы и спросил недоверчиво: - правда, любишь?