- Вал-то был граненый, видимо, за рукав зацепило.
- А другой - купец этот - уцелел?
- Тот уцелел.
- Да как же они вдвоем такой большой вал скатили?
- Весной его подмыло, а вымоины незаметны. С тех пор как это несчастье посетило старика Петра Сидорыча, так ему совсем поплохело. Стал заговариваться, осунулся. Иногда очнется, но лучше бы этого не было.
- А что?
- Что ж на горе смотреть умному? Ведь пошло горе за горем. Все дела остались на вдове сына, а она много доверяла детям, внучатам Петра Сидоровича. Старший внук еще с восемнадцати лет начал горькую пить. Женила его вдова, думала, что женится - одумается. А он все пить да пить, так и помер в белой горячке. И это горе видел Петр Сидорыч, и это пережил. А дальше еще хуже: другой внук тоже непутевый вышел.
Только один сын Петра Сидорыча, Семен, хорошим был. Его считали за простенького, а он лучше умных был. Только он и поддержал старика, и похоронил его. Умер старик. Внуки отделились от дяди и совсем разорились. Так и разлетелось их богатство, как прах по ветру.
- Ну, а этот сын живет хорошо?
- Жил хорошо при старике и после года три жил хорошо, а теперь пьет, и скоро не на что будет и пить. Оттого все, что чужие деньги, да еще обожженные, впрок никогда не пойдут, только горе принесут.
- Да, может быть, он не брал их?
- Не брал? Как помешался, все обожженную шкатулку вспоминал.
- А что же дом-то столько лет стоит закопченным?
- Было это тоже в пожар: опалило дом, а почему он не поправил его, никто не знает. Вроде и было на что поправить, да не сделал.
- Что сталось с Чарошниковым?
- Сначала жил у нас… плохо, а потом ушел в город. Старые приятели поддержали. Зажил хорошо, теперь его нет уже, помер давно, а дети тысячами ворочают. Вот и город, доставили вашу милость, славу Богу.
- Славу Богу, - сказал и я.
Угостились
В деревне Лимоновке под вечер, когда по окрестностям разнесся звон ко всенощной, перед домиком одной вдовушки собрались распевать разудалые песни молодые парни и девки. Эта находчивая крестьянка-вдовушка приманивала деревенскую молодежь и летом и зимой на беседы с угощением. И не только дешевыми пряниками и лакомствами угощала она, но и водкой, и понятно, за деньги, - потому что на эти деньги она и жила.
Зазывала к себе и молодых людей, чуть ли не подростков: ей нечего было опасаться ответственности за продажу вина, все было обставлено как просто "угощение".
После стужи и ветров в первых числах мая наступила ясная, сухая погода. День был жаркий. Богобоязненные люди говорили, что "надо бы помолиться Богу, чтобы послал дождь, не то быть засухе".
А молодежь, перебрасываясь между собой смешками и неприличными шутками, плясала и веселилась. В воздухе становилось удушливо. Припекавшее весь день солнце спряталось за тучу. Слышались глухие раскаты грома, закапал редкий дождик.
Плясовой круг вертелся все разудалей. Всех подбодряла любовавшаяся на потеху хозяйка двора. Ее сын, десятилетний мальчик, вдруг прекратил играть на гармонике и сказал:
- Перестаньте, разойдитесь, вон какая гроза идет.
- Оставь, Ванюша, - стала унимать сына хозяйка, - пусть веселятся. - Но дождь зачастил по мокрым головам и потным плечам.
- Ну, идите в избу, ребята, - пригласила она, - и там можно веселиться.
В просторную, светлую горницу набилось человек двадцать. Не успели опомниться, как раздался страшный треск, сверкнула молния, зазвенели стекла, грохнула печь, не остывшая еще с утра. Вся изба наполнилась криками и воплями.
Семнадцатилетняя сверстница хозяйской дочери упала замертво. У самой хозяйки на голове запылал платок, вспыхнули волосы и платье. Роковой удар убил одну девушку, других искалечил на всю жизнь, у кого-то опалило волосы, уши, у кого-то прожгло руки и ноги, кто-то лишился зрения и слуха.
Сама соблазнительница сильно обгорела и, после того как пришла в сознание, стала ужасно страдать от боли и умерла. Ее дом разрушился полностью. Молния сожгла кровлю ее дома, из развалившейся трубы полыхнуло, но крестьяне не дали распространиться пожару, топорами и баграми растащив зачерневшие бревна занимавшихся стен.
Только сын соблазнительницы остался цел, отделавшись царапинами. Но стал сиротой.
Ищи рядом
Летний вечер. Прощальные лучи солнышка ласкают сельские домики, сады и огороды, каменную церковь на пригорке. По пыльной каменистой дороге катит тележка. Поворот на мостик, через светлую речку. С мостика, как на ладони, видно все большое, красивое село. Ярко горит крест колокольни, ямщик и двое путников набожно сняли шапки и перекрестились. Вот и роща, барский дом и сельская широкая улица.
- Родимое село, давно я тебя не видел, - тихо говорит один из мужчин. - Ваня, - обратился он к брату, - погляди, как отстроилось село, как разрослись сады.
Старший брат задумчиво молчал. Много лет тому назад, по этой же самой дороге, оба брата, маленькие, деревенские мальчишки уезжали учиться в город. Тяжело было ребятам прощаться с родным селом, с отцом, с матерью. Славно жилось им на приволье, в родной избе.
Отец их, крестьянин Аким Иванов, был добрый, трудолюбивый мужик. С утра до вечера он работал, не покладая рук, не пил, никогда ни с кем не ссорился и тихо жил в своей семье. За это уважали Акима и его семью. И жена ему попалась работящая. Послал Бог Акиму двух сыновей. Крепко любили Аким с женой своих ребяток. Здоровые и смышленые росли мальчики.
Младший Николай выдался послабее старшего Ивана и был любимец матери. Зато чудным характером наградил его Бог. Добрый, кроткий, задумчивый мальчик умел всем услужить и всех привязать к себе.
Время шло. Мальчики росли и крепли на свободе.
Однажды отец послал их к помещику. Добрый барин посмотрел на ребяток, поговорил с ними, приласкал худенького Колю и задумался.
Знал он Акима как хорошего мужика, понравились ему мальчики, смышленые и ласковые. Недавно перенес он большое горе: умер его любимый, единственный сын. Пришла барину в голову добрая мысль.
- Хотите, ребятки, учиться? - спросил он мальчиков.
Коля так и загорелся, а Ваня весь покраснел от радости.
Увидел помещик их охоту к науке, похвалил детей и через несколько дней сказал Акиму, что хочет послать его сыновей за свой счет учиться в город.
- Понравились мне твои мальчики, Аким, хочется мне из них людей сделать, хочу им образование дать, может, и заменят они мне умершего сына.
Аким повалился барину в ноги.
Мальчиков снарядили в дорогу. Тяжело было Акиму с женой расставаться с сыновьями. Обнялись, смахнули с глаз слезы и отпустили ребяток с наказом учиться хорошо.
И поехали ребятки. Быстро пролетело время. Некогда им было тосковать. Мальчики учились отлично, особенно младший. Ваня, живой, бойкий мальчик, был не таким терпеливым и внимательным, как тихий, задумчивый Николай. Приезжали на каникулы домой, где их горячо ласкали родители. Закончили мальчики гимназию, дал им добрый помещик и дальше учиться. И вот теперь закончено их обучение. На своих ногах стоят молодые люди, полны сил и хорошо образованны. Выросли, возмужали. Иван стал рослым, красивым юношей, а Николай остался худощавым, слабым и тихим.
Думается Ивану:
"Здоровы ли родные? Что делается у них?"
- Приехали! - прервал мысли молодого человека младший брат.
Иван оглянулся. Тележка стояла у маленького нового домика. Из калитки кто-то выглядывал. Николай с кем-то обнимался. Молодой человек тряхнул своими темными кудрями и вышел из тележки. Перед ним стояла его мать. Она с удивлением глядела на статного, красивого молодца.
- Матушка, - тихо сказал молодой человек, а старуха так и бросилась к сыну и замерла у него на груди.
Все село сбежалось встретить молодых людей, прибежал с поля и Аким. Не мог он налюбоваться на сыновей. В новой избе расположились молодые люди. Отец с матерью не знали куда посадить, чем угостить дорогих деток.
На другой день пошли они к помещику. Задумчиво шли молодые люди по селу. Все было им знакомое и родное. Старухи и старики выползли из избенок поглядеть на приезжих. Николай успел свести знакомство с сельскими ребятишками, и те неотступно бегали за ним.
И вот они стоят перед барским домом. Много лет тому назад два маленьких сельских паренька стояли тут же. Тихо прошли ряд комнат и вошли в кабинет помещика. Все так же убрана эта комната: шкаф с книгами, дорогие картины, ковры, стол, заваленный газетами, большое кресло, в котором сидит сам хозяин. Волосы и борода его поседели, лицо стало еще серьезнее. Но глаза его так же ласково смотрят на молодых людей, доброе и благородное сердце по-прежнему бьется в его груди. Поклонились ему юноши. Слезы заблестели на его глазах.
Ласково обнял их помещик, усадил, послал за женой, велел подать чай. Пришла и барыня, ласкала молодых людей, разговаривала с ними. Долго просидели молодые люди у помещика, много обсудили, высказывали свои мысли и планы.
Оба готовы были работать, трудиться изо всех сил, оба хотели приносить пользу, отблагодарить помещика за его любовь и доброе дело.
На прощанье помещик опять обнял их.
- Помните, дети, - сказал он, - я хотел сделать из вас людей честных и образованных. Это было мое желание. Пусть каждый из вас работает и трудится, как он может и как он хочет. Работайте, дети, любите Родину, не жалейте для нее ни сил, ни здоровья. Ваш честный труд, честные поступки будут мне лучшей благодарностью. Отдохните, а потом принимайтесь за дело. Если вам надо будет ехать, я дам вам средства, но учитесь рассчитывать только на себя, на свою голову и руки. Господь да хранит вас!
Растроганные, ушли от него молодые люди.
Наступил вечер, теплый и ароматный. Звон колокола сельской церкви далеко раздавался по округе. Церковь сверкала огнями, - был канун летнего праздника. Юноши пошли в церковь. Там они склонились в углу перед потемневшим, старинным образом Скорбящей Божьей Матери. Молодые лица их светились горячей верой и мольбой. Они просили помощи и успеха у Милосердной Заступницы, и светлыми слезами блестели их глаза, устремленные на кроткий лик Божьей Матери. Через неделю Иван Акимович уехал, попрощавшись с родными и получив деньги от помещика.
- Николай, поедем со мной, - говорил он брату, уезжая. - Ты задохнешься от тоски в этой глуши. Поедем вместе работать.
- Зачем? Куда? Я не знаю, зачем ты едешь, Ваня, а я останусь, попробую здесь поработать, сколько сил хватит. У меня небольшие силы, Ваня, куда мне? - тихо отвечал Николай.
Ему было тяжело расставаться с братом, которого он очень любил.
- Что ты будешь здесь делать? Здесь нечего делать, - надо искать потруднее дела, - уговаривал брата Иван Акимович. - Смотри, как несчастны люди, как портят они сами себе жизнь! Не наше ли дело учить их, втолковывать им то, что они не в силах понять. Поедем, милый брат. Не будем жалеть себя для нашего дела.
Но Николай не поехал.
Иван Акимович уехал, недовольный и расстроенный, но с полным желанием работать, потрудиться на общую пользу, с верой в будущее и в свои молодые силы. Надолго уезжал он из родного села, надолго расставался со всем, что ему было дорого. Долго оглядывался он на село и посылал сердечное "прости" своим родным. Потом он набожно перекрестился, отвернулся и загляделся вдаль. Что ждет его там?
Далеко от родины закинула судьба Ивана Акимовича. Много лет прожил он вдали от нее. Сколько мук и терзаний перенес он. Горячо бросился он в новое дело, учился сам, учил и других, старался втолковать людям, что можно жить лучшей жизнью. Он то учительствовал, то писал, то принимался лечить, старался подавить своеволие богатых людей, внушить им любовь и жалость к беднякам, хлопотал о бедных, устраивал читальни, бился изо всех сил. Но он был не в своем кругу. Богатые люди смеялись над ним, бедные не верили ему. Он нажил себе врагов и не нашел друзей. Много лет провел Иван Акимович в этом мотанье, в этих бесплодных хлопотах. Люди не ценили его усилий, не верили его искренности. Когда он заболел, от него все отвернулись. Иван Акимович едва не умер. Встал он исхудалый и угрюмый. Измученный, он потерял веру в людей и в себя. Вместо благодарности он видел насмешки, вместо дружбы - вражду и ненависть. Один в поле не воин, решил он и весь замер, затих. Тоска заела его.
И вот в одно тихое летнее утро он подъезжал к родному селу. Он сильно изменился с тех пор, как уехал отсюда. Не осталось сил, тоскливо и больно билось в груди измученное сердце.
По-прежнему катит маленькая речка свои светлые волны, так же шелестит лесок, где он любил в детстве бегать и играть с братом, так же сияет крест сельской колокольни. Но в селе многое изменилось. Много могилок прибавилось на сельском кладбище, много детей превратилось во взрослых людей.
Давно спит в сырой земле добрый Аким со своей женой, - около маленькой часовни, на погосте, покрытые свежей зеленой травой и полевыми цветами, высятся две могилки. Честные люди лежат здесь; добрым словом поминают усопших стариков поселяне.
Быстро катится тележка по сельской улице. С изумлением смотрит Иван Акимович и не узнает села. Около церкви стоит красивый полукаменный дом, на котором написано: "Больница". Весело блестят окошки с чистыми занавесками, густые деревья заглядывают внутрь красивого дома. Вот тележка остановилась у домика. Не узнает Иван Акимович родной избы. Вся она перестроена, переделана, с левой стороны что-то пристраивают, на домике большая вывеска: "Школа".
Удивленный, открывает калитку Иван Акимович. На дворе бегают толпы ребятишек, в доме слышны звонкие ребячьи голоса. Остановился Иван Акимович на пороге, смотрит - и глазам своим не верит. Большая, светлая комната, у стола сидит его брат, окруженный ребятишками. У всех в руках книги и доски. У окна толпа девочек около молодой женщины, которая что-то шьет. Сам помещик тут же что-то рассказывает бойкому, востроглазому мальчику. Стоит Иван Акимович, смотрит и молчит. Оглянулись дети.
- Чужой, чужой, - кричат звонке детские голоса. - Николай Акимович, чужой барин пришел.
Николай поднял голову, увидел брата и бросился обнимать его. Подошел и постаревший, седой помещик. Иван Акимович не узнал брата: так поправился, пополнел Николай Акимович - совсем молодцом смотрит. Что-то горькое, тяжелое проснулось в сердце приезжего, как увидел он тихую картину сельского счастья.
- Как ты, Ваня, изменился, - тихо говорил Николай, грустно глядя на брата.
Прежнего статного молодца и узнать нельзя. Похудел, осунулся, пожелтел Иван Акимович, печальные глаза, в волосах седина, на лице скорбь и тоска. Отпустил Николай Акимович ребятишек, увел брата в другую половину дома, усадил в кресло. Пришел к ним помещик, подошла и молодая, миловидная женщина, жена Николая Акимовича.
Стали говорить. Не спрашивает Николай Акимович брата ни о чем, боится разбередить его раны. В основном про себя рассказывает, как он потихоньку да понемногу начал с ребятишками сельскими заниматься и отцу-матери в домашней работе помогать. Ребятишки его полюбили, поселяне благодарили за детей. Понемножку, с помощью помещика, Николай Акимович выхлопотал разрешение открыть в селе школу. Много было хлопот и неприятностей. Но школа все-таки удалась.
Ребятишки из соседних деревень приходят, страшно любят своего учителя. Болезней много было на селе. Задумался Николай Акимович. Он старался предостеречь крестьян, учил их опрятности. Потолковал о чем-то с добрым помещиком. Тот уехал в губернский город и вскоре привез оттуда фельдшера и разрешение открыть сельскую больницу. Жена у него умерла, благородный человек весь отдался доброму делу, неустанно хлопотал и добился устройства больницы. С тех пор они работали изо всех сил, разрывались между школой и больницей. Похоронил Николай Акимович своих стариков, погоревал, потом женился и вместе с женой стал работать в школе.
Легче стало у Ивана Акимовича на сердце, когда слушал он тихую речь брата. Глубоким уважением к брату было полно его сердце. Когда Николай Акимович вышел из комнаты, помещик обратился к Ивану и сказал:
- Не горюйте, друг мой, вы еще найдете дело, которым наполните вашу жизнь. Только следуйте примеру вашего брата. В своей скромности - он великий человек, сколько добра и пользы сделал он здесь тихо в своем уголке. Сначала он жил для родителей, которые умерли, благословляя его, потом он все свое честное сердце отдал своей семье и ребятишкам. Как он хлопотал о школе и больнице, как работал. Дети обожают его, крестьяне зовут чуть ли не святым. Тихо, скромно проходит его жизнь, посвященная ближним, тихо делает он свое великое дело. И вас не забыл брат, он ждал, верил, что вы вернетесь и будете работать вместе с ним.
Согретый этой любовью и вниманием, после долгих лет борьбы и страданий, Иван Акимович рассказал брату о своей жизни, полной борьбы и бесплодных усилий.
- Я слишком много взял на себя, - сказал он, окончив рассказ, - я хотел переделать и перевернуть весь мир - и только измучился и состарился в этой борьбе. Теперь я понял, где истинное, святое дело. Если вы дадите мне долю вашего труда, я буду счастлив, я так исстрадался, измучился, - слезы катились по его щекам.
В тот же вечер в сельской церкви, перед тем же кротким образом Богоматери, с горячими слезами Иван Акимович долго молился и благодарил Бога за то, что вернулся и ожил среди своих родных.
Седой, усталый, с измученным сердцем, вернулся он под родной кров и снова здесь, в родной церкви, перед образом Царицы Небесной, он нашел покой и тишину сердечную, понял, что истинное и великое дело не требует шума, а делается тихо и скромно, что надо около себя искать его. Не узнает и не прокричит шумный свет о скромном деле, но знает благодарное сердце человеческое и видит наш Милосердный Судья Небесный. Не лучшая ли это награда человеку?
Страдник
Рассказ священника
После зимнего праздника святого Николая Чудотворца я навещал в родном селе свою матушку-старушку. А утром отправился в церковь. Там стоял гроб, около которого собрался народ. Были там и родные покойника, но больше было посторонних. Меня поразили и сам гроб, и лицо мертвого. Гроб был какой-то необыкновенный: коротенький, высокий ящик; тело лежало, скорчившись, как будто покойник в этом гробу родился, жил и умер. Лицо его сияло неземной чистотой, дышало младенческой кротостью, а на устах его была добрая улыбка. Все стояли с каким-то особенным благоговением. К обедне набралось много народа, так что церковь переполнилась.
Когда закончилось отпевание и зять мой, священник, вернулся с поминок, я спросил его:
- Скажи, пожалуйста, кто был этот покойник?
- Это был замечательный человек, - отвечал мне зять.
- Это Божий человек, - сказала матушка. - Мы все звали его страдником.
- Да, страдалец был, - прибавила сестра.
- Дай Бог ему Царство Небесное, - перекрестилась матушка, - уж натерпелся он на этом свете, помучился за грехи свои.
Мне стало еще любопытнее.
- Да расскажите мне, ради Бога, поподробнее: кто он такой? Как он жил и умер?
- Это долго.
- Ничего.