Вагон с табличкой "Москва-Берлин" был мягкий с двухместными купе. Пройдя по вагону, Бендер открыл дверь с номером "7" и увидел человека в пижаме, сидящего у окна, пытаясь, очевидно, рассмотреть проплывающие очертания города в лунном свете.
– Здравствуйте, – сказал Остап, ставя свой баульчик у белоснежно застеленной полки. – Я ваш попутчик, не возражаете?
– Очень хорошо, рад, что есть теперь поговорить с кем. Располагайтесь.
– Благодарю, – снял куртку Остап и повесил ее на плечики над своим местом.
– Вы в Берлин? – спросил сосед по купе.
– В Берлин. В командировку, – присел к столику у окна Остап.
– Кто в командировку, а кто домой.
– Надо полагать, что вы уже из командировки? – улыбнулся Остап.
– Не ошиблись, уважаемый товарищ. После трехлетней, если можно так сказать.
– Такая долгая? – удивился Бендер.
– Служебная, товарищ… В немецком посольстве, если уточнить.
– В немецком? И так хорошо говорите по-русски?
– Учил, работа обязывает. Я дипломат.
– О, рад буду познакомиться. Я, Бендер, археолог, еду на Международный съезд археологов.
– Очень приятно, товарищ Бендер. Я – Карл Герман, служил секретарем в нашем посольстве в Москве. Возвращаюсь домой, за новым назначением. А может… – помолчал Карл, – и не будет назначения, – вздохнул тяжело он.
– Как это не будет, вы же специалист.
– В Германии сейчас намечается смена власти, вы, наверное, слышали, читали, я думаю, ваши газеты много пишут об этом.
– Да, коммунисты, фашисты, митинги, стычки, – согласился Бендер.
– Да, и с кровопролитием, к сожалению. А вот вы едете на съезд археологов, это интересно. Из Украины, как я понимаю. Из республики охваченной страшным голодом. Как нам известно, Советы из сел выметают хлеб до последнего зернышка, чтобы на эти тонны закупать у нас оборудование для развития своей промышленности. Да и в городах тоже, строгая карточная система.
– Да, это так, но культура остается культурой, археология… Вот я, я являюсь Председателем Добровольного Общества любителей археологии. И вы знаете, многие вступили в наше Общество и продолжают вступать. Ведутся раскопки древности, средневековья и многовековья до нашей эры.
– Это очень интересно, товарищ Бендер, – произнес немецкий дипломат. – Однако, время позднее, – взглянул попутчик на ручные часы, – можно и поспать какое-то время, – начал поправлять свою постель немец.
– Да, пора и поспать, – начал раздеваться Остап, отбросив одеяло со своей полки. – Спокойной ночи, господин Герман.
– Взаимно. Выключим свет, не возражаете? – щелкнул он выключателем.
– Не возражаю… – улегся Остап, чувствую сильную усталость от хлопотов перед отъездом и ресторанных проводов его.
Бендер спал крепко и когда проснулся, то не услышал привычный стук колес идущего поезда. Приподнялся и увидел своего попутчика. Он стоял у своей полки и смотрел на проснувшегося соседа, одетого в костюм с галстуком на белой рубашке.
– Стоим на какой-то станции? Доброе утро, господин Герман.
– Доброе, – ответил немец. – Стоим потому, что меняют ширину колес, вашу русскую на европейскую узкую.
– Вот как? Интересно, я не знал…
– Предлагаю позавтракать в ресторане. Пока вы умоетесь и будете готовы, я пойду и займу места, – сказал дипломат, выходя из купе.
– Да, да, благодарю, я сейчас… – заспешил за ним Остап, взяв полотенце.
Попутчики заняли места у окна и каждый заказал то, что было им по вкусу из того, что было в вагон-ресторане.
Вначале завтракали молча, а перед кофе Карл сказал:
– Значит, археология, товарищ Бендер?
– Да, интереснейшая наука, скажу я вам. Вот недавно, на раскопках в Херсонесе, это в Крыму…
– Да-да, знаю, собирался там побывать, но, к сожалению, не пришлось, хотя историю знаю, читал. Так что нашли там, в Херсонесе?
И Остап пустился в длинное повествование о древней истории Херсонеса. О князе Владимире, о христианстве и о многом другом.
Выслушав все это, немец сказал:
– Да, историю я относительно знаю, но о раскопках, что же нашли там археологи в наше время, уважаемый товарищ Бендер?
– Вот к этому я и веду… Нашли плиту с греческими древними надписями, предположительно речь идет о Гикии, знаменитой патриотке города, которая спасла Херсонес от захвата его царем Асандром, пожертвовав своей любовью.
К столу наших попутчиков подошли новые посетители ресторана – солидный мужчина в очках и дама в шерстяной голубой кофточке.
– Разрешите? – спросил очкарик по-немецки. – Не помешаем?
– Да, да, пожалуйста, – ответил Герман. – Не помешаете, мы заканчиваем.
Остап не все слова понял, но произнес впервые по-немецки:
– Я, битте… (Да, пожалуйста).
Подсевшие к столу наших попутчиков приступили к изучению меню, негромко советуясь о своем заказе.
– Будем расплачиваться? – вынул из портмоне марки Герман.
И тут Остапа осенило: "Как же я еду в Берлин с рублями, без единой марки! А на такси, чтобы поехать в Торгбанк? Это промах, товарищ Бендер!" – сказал он себе. – "А меняют ли там рубли на марки?" – и он спросил:
– Карл, не возражаете, если я за ваш завтрак заплачу рублями, а вы мне марки.
– Да, да, не возражаю, пожалуйста, – выложил он перед Бендером четыре пятимарочные купюры. – Думаю, этого достаточно.
– Благодарю, – взял марки Остап. – На такси, пока я получу деньги в банке.
– Понимаю. Рассчитайтесь, пожалуйста, – сказал немец официанту, который брал заказ у очкарика с дамой.
– Одну минуточку, я сейчас… – побежал он выполнять заказанное очкариком.
Герман заговорил с очкариком по-немецки, и между ними завязалась оживленная беседа. Дама что-то поддакивала, а очкарик говорил и говорил, Бендер в разговоре, естественно, не участвовал. Подождав официанта со счетом, расплатился рублями, встал и возвратился в купе, оставив своего попутчика, который слушал и оживленно говорил с очкариком.
Прийдя в купе, Остап сразу же, поднял полку, достал свой заветный баульчик отомкнул маленьким ключиком его хитроумный замок и, облегчено вздохнул, конверты были на месте, как и все дорожные там вещи. Проверил и поправил алмазный пояс на пояснице под брюками, он совсем успокоился и присел у окна, глядя на проезжающие пейзажи и городки, так как поезд уже мчался по новой ширине западной железной дороги.
Вернулся Карл Герман и сказал:
– Очень интересный попался собеседник. Он инженер-металлург, работал по контракту в Магнитогорске. Заезжал к поволжским немцам. Так и там голод. Советы тоже подметают хлеб до зернышка, обрекая селян на голодную смерть. Да, недавно он получил письмо от своих в Германии, пишут, что страна стоит на грани правительственного переворота, что к власти прийдут не иначе как фашисты во главе с Гитлером. Это, конечно, и нам, дипломатам известно, но то, что уже пишут оттуда…
Много говорили в пути между собой немец и Бендер, обедали вновь в ресторане. И вновь за обед расплачивался рублями Остап, получив взамен от дипломата марки, необходимые Остапу для начальных расходов в Берлине.
Когда поезд отошел от какой-то промежуточной станции и разговор между путниками завершился, в дверь купе вдруг постучали и в купе вошли в сопровождении проводника два немецких таможенника в чине лейтенанта и ефрейтора.
– Прошу прощения, господа, таможенный контроль, прошу документы.
– Проверка документов, – перевел Бендеру сосед по купе.
Остап взволновался, но с улыбкой на лице, подал свои документы офицеру. Тот внимательно посмотрел их и спросил:
– Куда едете, господин Бендер?
Этот вопрос перевел проводник, и Остап ответил по-русски:
– В Берлин, на Международный съезд археологов.
Этот ответ перевел попутчик Бендера.
– Где ваши вещи? – задал вопрос офицер.
– Вещи ваши, он спрашивает, – пояснил проводник.
– Битте, пожалуйста, – поднял сидение своей полки Бендер и вынул оттуда свой баульчик.
Офицер махнул рукой и возвратил документы Бендеру со словами:
– Счастливо… – и начал просматривать документы дипломата.
Получив свои документы из рук таможенника, напряжение, которое держало нашего героя, сразу же начало спадать.
Возвратив документы Герману, офицер сказал, уходя:
– Спокойной ночи, господа.
Проводник задвинул дверь купе, следуя за таможенниками дальше по вагону.
Глава XIV
В Берлине
Берлин встретил московский поезд пасмурным утром. Бендер распрощался со своим попутчиком Карлом Германом, который заспешил к встречающим его и некоторое время стоял на перроне, осматриваясь и глядя на здания вокзала. Затем с потоком пребывших пассажиров вошел в него. Медленно, пошел к выходу, стараясь понять смысл указателей, благодаря своим учебным часам немецкого.
В руках Остапа, как уже говорилось, был небольшой баульчик с дорожными вещами, алмазными конвертами, алмазным поясом на пояснице, и с натюрмортом молочника, с двумя чашечками, как сказал бы Шура Балаганов.
Выйдя из вокзала, Бендер остановился, осматривая площадь с транспортом и пешеходами.
Берлин жил неспокойно. Был канун прихода Гитлера к власти. По улицам маршировали группы штурмовиков с эмблемами сластики на рукавах и красно-белыми знаменами и тоже со сластикой.
Дребезжали, позванивая, трамваи, мчались в разных направлениях автомобили, цокали копытами по мостовой битюги, запряженные в грузовые фуры, проносились экипажи с нарядными дамами и господами. И в добавление ко всему шли колоны рабочих с красными флагами и плакатами, призывающих к недопущению фашистов к власти и провозглашающих власть Советов.
Идя к стоянке такси, Бендер увидел такую колону, идущую через площадь.
– И здесь Советы?! – громко воскликнул он по-русски.
– Да, молодой человек, идет борьба фашистов и рабочих, – сказал немец в шляпе по-немецки.
Бендер кивнул ему, хотя не все понял из сказанного шляпой.
Подойдя к стоянке таксомоторов, Остап занял место в одной из машин.
– Куда поедем? – спросил по-немецки шофер в кожаной кепке.
Бендер понял и подал ему бумажку с надписью по-немецки. Это был адрес берлинского Внешторгбанка, куда нэпман Клюем выписал чек на семь тысяч долларов.
– Гут, – прочел адрес шофер.
– Фюнф марк, – Пять марок, – включил он мотор.
– Гут, – ответил Остап, открыл разговорник, составленный из наиболее обиходных слов учителя немецкого.
"Пять марок, недорого ли, Адам Казимирович" – подумал он. Но автомобиль уже мчался, сторонясь встречных машин и иногда сигналя.
Вскоре автомобиль остановился возле пятиэтажного здания, на котором сияла бронзовая надпись: "Берлинский Внешторгбанк".
Сунув шоферу пять марок за проезд Бендер со своим баульчиком вошел через вращающуюся дверь в это массивное здание и был встречен человеком в черном костюме, который его спросил в переводе, примерно так:
– Что желаете господин в нашем банке?
– Где я могу получить свои деньги, – раскрыв свой разговорник, спросил Бендер по-немецки.
– О, битте, битте, – указал банковский швейцар на перегородки в зале, за стеклянными окошками сидели служащие, и у которых стояло несколько посетителей, подобных Бендеру.
Бендер подошел к одному свободному открытому окну, за которым сидел служащий с гладко прилизанными волосами и по разговорнику медленно сказал по-немецки, с естественным русским акцентом:
– Я хочу получить свои деньги.
Банковец кивнул и по-русски с акцентом сказал:
– Пожалуйста, господин, прошу документ.
Бендер подал чек и свой паспорт со словами:
– Битте…пожалуйста…
Банковец внимательно просмотрел чек, прочел фамилию в паспорте, выдвинул ящичек с плотным рядом карточек и начал их перебирать, ища данные чека. Затем встал и со словами:
– Айн момент, одну минуту… – ушел из зала.
Бендер был рад, что служащий банка говорит по-русски, но был и озадачен, чего это банковец с его паспортом и чеком ушел из зала. Волнение Остапа нарастало и пошло на убыль, когда он увидел возвращающегося банковца с его паспортом и карточкой, такой же, как и карточка в ящичке.
– Ошень карашо, господин Бендер, счет на ваш чек ест, – начал он заполнять карточку, которую принес. Заполнил и, подавая ее Бендеру, указал, где расписаться, сказав:
– Прошу расписаться и получить… – начал отсчитывать семь банковских долларовых пачек, по тысячи долларов в каждой. Подав деньги и паспорт Бендеру, банковец сказал:
– Благодарим, что пользуетесь нашим банком, до свидания…
– Ауфвидерзейн, – ответил Остап, укладывая деньги в баульчик.
Выйдя из банка, Бендер сказал почти что вслух:
– Ну, Ося, начало началу положено, теперь дальше, к заветным миллионам! – и увидев, что на него смотрит полицейский, поднял руку, останавливая такси.
Сев в машину, Бендер подал шоферу бумажку с адресом, написанным по-немецки, где должен проходить съезд археологов.
Прибыв по адресу своей командировки, Остап вошел в приемную, подошел к столу регистрации участников съезда. За столом сидел полнолицый человек в очках, выслушивая, стоящего рядом переводчика, переводившего с английского данные очередного прибывшего на съезд. Подождав окончания регистрации англичанина, Бендер подал свой документ, сказав:
– Я из Украины, Киева, Председатель общества археологов…
Очкарик посмотрел на удостоверение и передал его переводчику. Тот внимательно изучил его и назвал регистратору фамилию Бендера. Регистратор закивал головой и начал искать фамилию Остапа в списках. Бендер терпеливо ждал, потом услышал, как очкарик сказал переводчику и тот на ломаном русском языке сказал:
– В списках приглашенных вашей фамилии нет, номер в гостинице вам не забронирован.
– Как же так? – ответил Остап. – Я же приехал, раскрыл и закрыл свое удостоверение с командировочным листком он.
Переводчик быстро переговорил с регистратором и сказал:
– В списки участников съезда вас внесут, участвовать в съезде вас приглашают. Но в отель устраивайтесь сами…
– Понял, благодарю, – хотел было уже отойти от стола добровольный археолог, но его остановил переводчик со словами:
– Одну минуточку, сейчас вам выпишут приглашение участвовать в съезде, одну минуточку…
Бендер увидел, как очкарик заполнил бланк и, с улыбкой на лице, вручил ему цветастую картонку с фашистской эмблемой и программку работы съезда с указанием дней и часов с перечнем выступающих с их докладами. На картонке значилось, что господин Бендер О. И. является участником Берлинского Международного съезда археологов.
– Благодарю, – взял картонку, – пропуск и программку Остап и, еще раз сказав: – Благодарю, – вышел из приемной.
Выйдя из здания, Бендер остановился, не зная куда идти. В ближайший отель? А где он? Или поехать по адресу родственников Эльзы, жены Клюева? Эти вопросы крутились в его голове".
"Да, Ося, без знания языка, тебе трудно прийдется, чтобы заняться своим Рио-де-Жанейровским делом" – мысленно проговорил Бендер не находя решения.
– Так вы русский? – послышался голос на языке Бендера.
Остап обернулся и увидел элегантно одетого мужчину с портфелем в руке. Это был человек, который стоял за ним к столу регистратора.
– Да, уважаемый. О, вы хорошо спросили по-русски!
– Я и есть русский, товарищ. Или господин, как вас называть?
– Как хотите, и товарищ, и господин, поскольку мы в стране…
– Вы хотите сказать, капиталистической, не так ли?
– Да, в Германии.
– Так вы из Москвы? – поставил свой портфель на тротуар "элегантщик", как окрестил его Бендер.
– Нет, из Киева.
– А я из Бразилии.
– Из Бразилии?! – воскликнул Бендер.
– Да, – засмеялся элегантщик. – Из Бразилии, столицы самой Бразилии.
– Рио, – это крупный город одного из штатов Бразилии, но не столичный, уважаемый, уважаемый господин Бендер.
– Как же так? Не понимаю. Я полагал, что Рио и есть столица Бразилии.
– Нет. Что же мы стоим в этом загазованном автомобильном месте. Идемте в отель устраиваться. Там будет время поговорить.
– Да, но для меня не забронирован номер, к сожалению. Мне надо устраиваться…
– В этом отеле и устроитесь, господин Бендер, – взял свой портфель бразилец, направляясь к переходу через улицу.
– Надеюсь на вашу помощь, – последовал за ним Остап со своим баульчиком.
В отеле бразилец предъявил свой документ, администратор просмотрел список бронированных номеров, снял со щитка ключ и протянул его бразильцу, но тот быстро заговорил с ним, указывая на Бендера, а затем сказал:
– Дайте ваше приглашение, господин Бендер.
Остап торопливо извлек картонку и протянул ее администратору, под тирадой слов бразильца, уговаривающего гостиничного поселить Остапа вместе с ним в одном номере.
Но администратор замотал головой со словами, что этого сделать он не может. Бразилец снова начал уговаривать его, но тот продолжал свое, что номеров свободных нет, что все забронировано. Слов Остап все не понял, но смысл их для него был ясен.
"Надо во что бы то ни стало поселиться с бразильцем", – твердил он себе мысленно. Решительно извлек из кармана десятимарочную купюру и сунул ее в руку администратору. Но тот со словами: – Найн, найн, – отвел руку Остапа.
Бразилец снова пустился в уговоры, тогда Бендер извлек уже двадцатимарочную купюру и снова сунул ее гостиничному. Помотав головой со словами непонятными Бендеру, администратор со вздохом возвратил ключи на их прежнее место на щитке и снял другие, которые и протянул бразильцу со словами:
– Третий этаж, номер триста семьдесят седьмой… Номер двухместный.
Поблагодарив администратора, Остап и его знакомый поднялись лифтом на третий этаж и бразилец открыл дверь с цифрами 377.
– Прошу, коллега, – сделал он жестом руки приглашение Остапу входить первым.
Номер, в котором поселились Бендер и его знакомый бразилец не был люксовским, но относился к перворазрядным. Прихожая, туалет, ванная, гостиная, спальня с двумя кроватями, каждая у стены, подушками к балкону. У каждой кровати тумбочка со светильником.
– Так, будем располагаться, выбирайте себе кровать. Шкаф общий, места там хватит для одежды, моего портфеля и вашего баульчика, – говорил бразилец, водворяя свой портфель в шкаф, стоящий у входа.
– Да, уважаемый коллега, – последовал его примеру и Остап.
– Вас зовут Бендер Остап Ибрагимович, верно?
– Да, вы видели мои документы.
– А меня зовут Алекс, а по-русски Алексей, Алексей Иванович Петербургский.
– Петербургский?
– Представьте себе, Петербургский из дворян русских, – подошел он к коробке радио, висящей на стене, и включил его. Оттуда вырвалась почти истерическая мужская речь с громкими призывами и криками. Некоторое время Алекс вслушивался в речь, совершенно непонятную для Остапа и, перекрывая ее громким голосом пояснил:
– Это Гитлер на очередном фашистском митинге, для прихода к власти словесная истерия с перепадами в крик продолжалась еще какое-то время, пока бразилец не выключил радио.
– Вы, разумеется, не поняли о чем кричал Адольф, в дух словах поясню. Он обещает дать немцам благосостояние, работу и процветание Германии, если прийдет к власти.