– Кириан нашел камень в подземельях. Очень глубоких, – медленно проговорил отряг, тоже вспомнивший и сопоставивший события их перехода. – Потому что проходили они под гильдией купцов, так?
– Так, – почти беззвучно кивнул Вяз, и лицо его закаменело, как у настоящего горного демона.
– И что с того? – нервно поежился менестрель, запоздало выведенный из себя встречей с шепталой и не желающий пока думать больше ни о чем ином.
– А то, певец ты наш разлюбезный, – пасмурно проговорила царевна, – что для того, чтобы уничтожить город, не обязательно разрушать его полностью. Достаточно взорвать его болевые точки – дома гильдий, казармы, дворец, порт, продуктовые склады – и разразится такая паника, что добрые горожане передавят друг друга, спасаясь от неведомой угрозы. А непередавленные – или недодавленные – пойдут мародерствовать и сводить счеты.
– А если в это время на улицу еще и выйдут эти ваши демоны… – угрюмо вставил отряг.
– Демоны… шепталы… – пробормотал ошеломленный поэт. – Рудокоп в трактире… помните?.. говорил, что у них стал появляться черный призрак… после которого что-то там у них все время падало…
– Шепталы ходили с разведкой? – насторожился Иван.
– Так значит… линия Кипариса прорвана уже давно? – приподнял голову чародей.
– И камни стихий заложены под городские здания и ждут только сигнала своих создателей? – предположил калиф.
– Нет, – вспоминая пьяный разговор, потряс головой бард. – Тот шахтер говорил, что призрак… то есть, шептала… стал появляться у них всего несколько дней назад… вроде.
– Ничего не значит, – сурово зыркнула Сенька.
Остальные закивали, соглашаясь.
– Линия могла быть прорвана неделю, месяц или полгода назад, – прошелестел Масдай.
– Но если у них все готово, почему они все еще не напали? – азартно тряхнул кудрями музыкант, не сдавая позиций.
– Чего-то ждут? – предположил ковер.
– Или… и вправду не все готово? – ухватился за вариант миннезингера как за хвост улетающей жар-птицы атлан. – Но тогда мы можем помешать! Остановить! Защитить!
– Как? – коротко промычал чародей.
– Не знаю… – чуть охладился пыл их проводника. – Но если они до сих пор не атаковали, может быть… если бы мы смогли восстановить Линию?.. Если бы ваш маг сумел ее восстановить?..
– Как? – снова хмыкнул Агафон – но на этот раз с гораздо большей долей сарказма.
Но контрабандист не слышал – или не желал его слышать.
– Магические устройства заключены в башнях, – сосредоточенно и быстро заговорил он, подавшись вперед и яростно стиснув пальцы в кулак. – Если их цель – столица, то разрушить они должны были самую ближнюю к ней башню. Или устройство в ней. Если бы его премудрие мог починить… отремонтировать… заменить… создать новое…
Слова и энтузиазм атлана, только произнеся свои пожелания, понявшего, чего он хочет от измотанного раненого волшебника, плавно сошли на нет. Да если бы даже этот светловолосый парень был здоров и полон сил вместе со своим посохом, как бы он один смог сделать то, на что несколько десятков магов положили свои жизни – и не только в переносном смысле? Тем более, если разрушена башня…
Агафон, казалось, придерживался точно такого же мнения.
– Ты сам-то понял, что сказал? – сдавленно просипел он, фыркнул возмущенно и забормотал что-то неразборчивое под нос, точно пересказывал всё, что думал о главе гильдии контрабандистов Атланды, его родичах, друзьях, привычках и умственных способностях.
Лицо Вяза из застывшего стало мертвым.
– Понял, – кивнул он. – Но я должен был хотя бы попытаться. Ни один атлан, достойный своей родины, не будет равнодушно смотреть, как она гибнет. Даже такой, как я. Атлан – всегда атлан.
– Идиотизм… кабуча… драная страна… драные обычаи… драные соседи… чтоб я сюда еще когда вернулся… – сквозь стиснутые зубы простонал волшебник и поднялся, тяжело опираясь обеими руками о край стола.
– Ты куда? – обеспокоенно подскочила гвентянка.
– Куда-куда… – ожег ее неописуемым взглядом маг. – Искать эту драную башню… куда еще… Или то, что от нее осталось…
Часам к десяти солнце, спохватившись, что на улице не май месяц, а настоящий июнь, принялось греть по-летнему, и поисковый отряд смог, наконец, свернуть плащи, расправить плечи и рассредоточиться по краям ковра из плотной самосогревающейся кучки в его середине.
Под жестким брюхом Масдая, а иногда и справа и слева быстро проплывали красно-коричневые скалы, покрытые редкими пучками чахлой травы или еще более редким и чахлым кустарником. Извилистые дороги – мощеные, грунтовые, но одинаково безлюдные – внезапно выныривали из пещер и ущелий и так же неожиданно в них пропадали. Любопытные горные бараны, не привыкшие видеть орлов такой странной формы, отрывались от трапезы и брачных игр, задирали головы и провожали непонятный летающий объект взглядами, известными своей интеллектуальностью. Вдалеке на горизонте белели снеговыми шапками массивные пики гор цвета старого кирпича. Но даже если бы пейзаж вокруг блистал бы красками, разнообразием и неземными ароматами, расшевелить погруженную в угрюмое созерцание будущего – вернее, его остатков – подавленную антигаурдаковскую коалицию это вряд ли смогло бы. Торопиться было некуда. Искать больше некого. Лететь к Адалету? Но от такой катастрофы, как потерю Наследника, не удалось бы придумать спасения даже ему.
Их такой же хмурый штурман Вяз, сверяясь по солнцу, то и дело вносил поправки в невидимый маршрут и снова замирал, напряженно пожирая взглядом бескрайние горные просторы всех оттенков пунцового. Ничего, даже отдаленно похожего на башню – настоящую или бывшую – нигде не было заметно.
– А ты уверен, что точно знаешь, где расположено сие злосчастное строение? – при каждом изменении направления оборачивался на контрабандиста и озабоченно вопрошал калиф.
– Да, ваше величество, – каждый раз почтительно склонял голову атлан, не вдаваясь в подробности, и путники, забросив игру "угляди башню первым", возвращались к молчаливому созерцанию красочной, но не отличающейся разнообразием местности.
– Ты сам-то был там хоть раз? – не выдержала при очередной коррекции курса Серафима. – И ответ типа "Да, ваше высочество" не принимается.
– Был, ваше высочество, – кивнул Демон и улыбнулся впервые за утро – хоть и едва заметно, одними уголками губ. – Однажды. У этой башни и дальше.
– Однажды?! – разочарованно воскликнул Кириан. – Так это мы, значит, еще неделю можем тут круги наматывать, и кроме баранов ничего не найти!
– Наверное, это было недавно, мастер Вяз? – кольнув подданного укоряющим взором, проговорила принцесса.
– Лет двадцать назад, – сообщил атлан.
Если он думал, что успокоит этим Ахмета, с подозрением оглядывающего красные – и абсолютно для него одинаковые – горы, то крупно просчитался.
– Двадцать лет?! – возопил калиф, недоверчиво вытягивая шею и наклоняя голову. – Двадцать?!.. И мы надеемся отыскать песчинку в пустыне, или камушек в горах, если быть точным, под предводительством человека, совершившего одно-единственное путешествие туда и обратно два десятка лет назад?!
– Только туда, ваше величество, если быть еще более точным, – невозмутимо проговорил атлан.
– А обратно ты летел, что ли? – хмыкнул волшебник, не дожидаясь, пока удивленный шатт-аль-шейхец сформулирует следующий риторический вопрос.
– Обратно меня везли притороченным к седлу и без памяти, – поднял на него черные спокойные глаза контрабандист. – Помните, я говорил, что давно – двадцать три года назад, старый хозяин Арены задумал выяснить, кто сильнее – голем или горный демон?
– Да, – кивнула Сенька.
– Нет, – замотали головами остальные.
– Ах, да, запамятовал… – извиняясь, пожал плечами атлан. – Ну так вот. Юные и богатые оболтусы из лучших семей Атланик-сити… или, вернее, из семей, считающих себя лучшими… заплатили хозяину, наняли мага с шантоньским дипломом, выбрали голема – покрупнее Стального Убийцы и повыше, сделали ставки – и отправились за линию Кипариса в поисках горной твари.
– Ты был с ними? – догадался Олаф.
– Да, – скривил тонкие губы в подобии усмешки Демон. – Я был с ними. Молодой капитан личной охраны его высочества Дуба Четвертого.
– Значит, был еще и Дуб Четвертый… – вздохнул Иванушка, мысленно приплюсовывая еще одного Наследника к и без того длинному списку несостоявшихся компаньонов.
– Был, – тяжело кивнул Вяз. – Стравливая голема и демона, в горах, на природе, парень планировал отметить свой восемнадцатый день рождения.
– Но у демона на будущее принца оказались иные планы, – договорила царевна.
– Можно сказать и так.
– Если я правильно понял, демон тогда явился? – сгорая от любопытства, задал вопрос калиф.
– Его приманили.
– Чем?
– Мной, – ровным голосом ответил атлан. – Маг после полутора дней блужданий по горам в бесплодных попытках отыскать голему противника вычислил, что демона нужно не искать, а вызвать. А для этого ритуала была нужна живая кровь и плоть. Маг собирался использовать лошадь, но одна неуместная шутка в адрес его высочества со приятели сделала кандидатом на эту почетную должность вашего покорного слугу.
– И они принесли тебя в жертву демону?! – потрясенно воскликнула Эссельте.
– Меньшую часть меня, – усмехнулся атлан, кивнув на заколотый булавкой пустой рукав. – Удовлетворившись моей рукой, демон накинулся на остальных, отшвырнув голема как игрушку… Никогда не думал, что они такие… огромные…
Вспоминая прошлое, контрабандист медленно качнул головой, точно перед его остановившимся отстраненным взглядом снова вышагнул из бурого бока скалы пятиметровый монстр.
– И как вы… спаслись? – не удержал затянувшуюся паузу Иван.
– Помощник хозяина Арены успел убежать и спрятаться, – со вздохом переместился из прошлого в настоящее атлан. – Когда тварь ушла, у него хватило мужества вернуться на место побоища. Главным образом за схемом от разбитого голема, до сих пор подозреваю я… Но это не умаляет его заслуги в моем спасении. Он наложил жгут, поймал уцелевшую лошадь, навьючил меня на седло и двинулся в город.
– Счастливый конец, – удовлетворенно кивнул менестрель.
– Если считать, что я выжил – то да, – согласился Демон. – Но едва я оправился от потери крови и начал вставать, как попал под трибунал. Ведь кого еще можно обвинить в гибели наследника престола, как не капитана его охраны? И вот тут-то и наступил настоящий счастливый конец: вместо того, чтобы казнить на площади, меня просто выгнали из гвардии. Правда, без выходного пособия, лишив имущества, чинов и званий, заставив семью отречься от меня как от изменника… Но ведь от жизни нельзя требовать всего и сразу, не так ли?
– И поэтому ты стал тем, кто ты есть? – брови гвентянки изломились в сочувствии.
– Благодаря тому парню, что вытащил меня, – пожал плечами атлан. – "Не для того я тебя вез четыре дня чуть не на себе, чтобы сейчас ты сдох от голода под забором", – сказал он и пристроил меня к делу. К которому у меня оказалось способностей гораздо больше, чем к охране кронпринца. К тому же я считал, что корона мне кое-что задолжала, и по мере скромных сил долг старался вернуть.
– А спасшего тебя парня звали Олеандр? – осенило царевну.
– Именно так, ваше догадливое высочество, – торжественно склонил черноволосую голову контрабандист. – А запомнить расположение треклятой башни я успел за время следствия: показывать на карте наш маршрут и место свидания с демоном пришлось столько раз, что оно мне во сне стало видеться: не стычка, а именно карта и указка, указка и карта…
А через час они оказались над местом назначения.
Вернее, над тем, что Вяз считал местом назначения.
Получить более точные сведения на этот предмет мешало отсутствие самого места как такового, ибо вся долина, пару километров в длину и с полтора километра в ширину, была надежно погружена в густой молочный туман, наполнивший ее до самых верхушек окружавших скал, как щедрый повар наполняет кашей глубокую миску. Лукоморцы и Олаф невольно передернули плечами, вспомнив, как по подсказке, недавние туманы Багинота.
– Ну и где твоя башня? – тоже припомнив багинотские приключения, несколько брюзгливее, чем хотел бы, задал вопрос Масдай.
– Г-где-то… здесь?.. – неуверенно кивнул Демон в середину долины. – Или чуть ближе к южному ее концу?
– Для долин в сердце Красных гор туманы в это время года характерны? – предугадывая ответ, всё же дотошно уточнил Иванушка.
– Нет, – решительно покачал головой атлан. – Не уверен, что вообще когда-нибудь слышал о тумане, который заливал бы всю долину, но пропадал точно на выходе из нее.
Друзья опустили головы с края Масдая и присмотрелись: как подметил контрабандист, клубы тумана, заполнявшие все ограниченное горами пространство, останавливались у выезда из долины, точно натыкаясь на невидимую стену.
– А ты уверен, что это не во всех долинах так, где ваши башни стоят? – вопросительно обернулась на Вяза царевна.
Тот задумался и пожал плечами.
– Думаю, что нет… хотя наверняка не знаю. Но, насколько я помню карту защитной линии, некоторые башни располагаются на горных вершинах. А утопить их в тумане…
– Сложновато, – договорил за него Агафон, сохранявший до сих пор молчание в обществе прижатого к груди посоха.
– А затуманивать одни башни и оставлять на видном месте другие – что может быть бессмысленнее? – логично рассудил Ахмет. – Могучий Кипарис, воздвигнувший сии выдающиеся сооружения на благо своей родины десятки лет назад, вряд ли стал бы делать то, что не имело резона!
Его товарищи вздохнули. Имелся ли в этом маскировочном ухищрении какой-то смысл или нет, предпринял ли его Кипарис или кто-то другой, давно или недавно, для блага родины или из извращенного чувства юмора, было непонятно все равно. Но искать в тумане наощупь башню придется им и сейчас.
– Держитесь крепче на всякий случай, – ворчливо прошелестел Масдай. – Сейчас я снижаюсь и медленно-медленно прочесываю эту вашу трижды проклятую долину. И кто не удержится – я не виноват.
И, вздохнув всеми кистями, их транспортное средство медленно и осторожно погрузилось в туманное молоко.
Белесая пелена, влажная, холодная и удушливая, как внутренности внезапно остуженной бани, моментально обняла их и принялась искать более тесного контакта, забираясь своими мокрыми щупальцами под одежду. Даже те немногие звуки, что раздавались вокруг путешественников вверху – крик хищных птиц, редкие камнепады, свист ветра – пропали теперь, точно выключенные неумолимой и всемогущей рукой. Яркий солнечный свет, словно проходя через толстое матовое стекло, становился здесь мутным и чахлым своим подобием. Ощущение чего-то, затаившегося в непроницаемой стене белесой мглы и выжидающего удобного для атаки момента, усиливалось с каждой минутой.
– Терпеть не могу туманы… – глухо прорычал отряг, стискивая до боли в пальцах рукоять любимого топора.
– Словно подушкой мокрой голову накрыли! – пожаловался Эссельте Кириан, вытянул из багажа лютню и ударил по струнам:
Сиреневый туман, а может быть, лиловый,
А может, фиолет зовется этот цвет.
Здесь метеопрогноз воистину хреновый,
Ах, если б с нами был премудрый Адалет!Но с нами Агафон, големов победитель,
И с нами Олаф здесь, бесстрашен и рогат.
У Сеньки есть кольцо, во тьме путеводитель,
Есть у Ивана меч, что рубит все подряд.И есть еще пиит, вооруженный лютней,
На сказочном ковре бессмысленный балласт.
Так почему б ему, вдыхая поминутно
Туманное амбре, не спеть прощальный вальс?Анчара не найдя, заданье проваливши,
Чем оправдаем мы позорный свой провал?
Одна дорога нам, на Белом Свете лишним,
Ведет она в туман, в объятия шептал…
Но спутники попытки их развлечь не оценили, и под всеобщее шиканье оскорбленный бард засунул инструмент обратно в мешок, переполз на угол ковра и с разобиженным видом повернулся к миру задом.
Метр за метром продвигался ковер по липкому, наполненному мириадами крошечных капель воздуху со скоростью торопливого пешехода, достигая противоположного конца долины, разворачиваясь и возвращаясь по параллельной траектории, а башни все не было и не было.
– Мы можем так до вечера мотаться! Завтрашнего! – забросил дуться и нетерпеливо повернулся к товарищам менестрель. – Тут не видно ничего на расстоянии вытянутой руки, а ширина долины километр, не меньше! Это ж сколько раз Масдаю шириной в три метра нужно ее проползти вперед-назад?!
Ковер остановился резко, едва не стряхнув негодующего миннезингера.
– Это был риторический вопрос или экзистенциальный?
– Первое, – быстро сообщил бард, опасаясь, что в случае второго варианта вычислять количество раз и вводить поправку на девиацию заставят его.
– И что ты предлагаешь? – сердито прошуршал под ним мохеровый голос.
– Это был риторический вопрос или экзистенциальный? – застигнутый врасплох не менее сложным вопросом, чем предполагаемый, пиит растерянно моргнул несколько раз и оглянулся на спутников в поисках подсказки.
– Второе, – сухо уточнил Масдай.
– Я… предлагаю… предлагаю я…
– Может, нам лететь быстрее? – поспешил на выручку Олаф.
– Или зигзагами? – осенило Ахмета.
– Или пониже? – пришло в голову Серафиме.
– Пониже – это насколько? – брюзгливо уточнил ковер. – Может, тогда вам проще пешочком прогуляться? Потому что, между прочим, некоторые от такой концентрации водных паров и намокнуть могут очень скоро, и тогда другим некоторым придется из этой долины и до куда им приспичит своим ходом идти, пока первые некоторые не просохнут!
– Ну… Давай метрах в полутора от земли попробуем… – переглянулась с супругом царевна, уловив общую мысль ковра, но не решившись погрузиться в подробности, дабы не запутаться в некотором обилии "некоторых". – Чтобы вслуччего падать было не так больно.
– В случае чего это? – насторожился Ахмет, не любивший падать ни больно, ни не больно.
– Ну если на большой скорости в башню врежемся, – развела руками Сенька. – Кириан ведь прав насчет времени … в кои-то веки.
Самодовольно усмехнувшись при первых словах царевны и пропустив мимо ушей пассаж насчет коих век, поэт воспрянул духом.
– Друзья мои, летим вперед, нас где-то рядом башня ждет! – бодро оттарабанил он и Масдай, словно получив команду на старт, вперед и рванул.
Рожденная коллективным разумом тактика через какие-то десять минут принесла свои плоды – правда, маленькие, кособокие и кислые, как выразился бы велеречивый шатт-аль-шейхец.
Если бы успел.
Потому что на скорости уже не торопливого пешехода, но нетерпеливого всадника ковер налетел внезапно на нечто неподатливое и, судя по твердости, каменное и рухнул вниз, щедро рассыпая пассажиров, их оружие и багаж по неровному дну долины.