- За-а-болела наша птичка! - спели мы, и, глядя на довольно хохочущего Женька, уже невозможно было удержаться от смеха.
- А теперь давай еще два раза подряд этот куплет! - визжал Пухарчук. - Я солирую!
- Луноходик заболел… За-а-болела наша птичка! Луноходик заболел…
- За-а-болела наша птичка! - выводил Женек пронзительным голоском между взрывами смеха. - Правда, смешно? - орал он.
- Сил нет, - не понимая, над чем смеюсь, отвечал я ему. - А ну, давай еще раз!
Наши соседи, не выдержав такого натиска веселья, присоединились к нам - и вскоре уже три соседние комнаты распевали в полный голос никому непонятную, но очень развеселую песенку.
- Папа умер! - вопил Пухарчук.
- Какой папа?! - стучали с потолка коромыслами. - Три часа ночи! Мать вашу за ногу!
* * *
Закулисный приказал мне явиться на спектакль, чтобы я, наконец, посмотрел удивительный "Мойдодыр", о котором столько сам трещал в школах и детских садиках. Он еще не знал о проданных билетах, деньги от которых благополучно разлетелись, как судорожно я за них ни цеплялся.
Закулисный сидел за столом, когда я пришел во дворец культуры "Тонус". Оставалось полчаса до начала спектакля. Неизвестно откуда вынырнула невысокая пухленькая Мила Африкановна.
- Здравствуйте, - выставила она на меня восхищенные глазки.
- Рад вас видеть, - улыбнулся я. - Еще не смотрели?
- Хотела утром прийти, но только сейчас освободилась. Вы будете играть?
- Нет, я что-то сегодня не в форме.
- Жаль, очень жаль… мне так хотелось бы на вас посмотреть. Ну, всего хорошего, думаю, мы с вами еще увидимся.
- Обязательно, - кивнул я, содрогаясь от мысли, что мне еще раз придется с ней встретиться.
- Так, - прорычал Закулисный. - Пришел?
- Пришел, Владимир Федорович, - бодро ответил я. - Ну как мой первый спектакль прошел?
- Ты что рассказывал в школе? - начинал свирепеть Владимир Федорович. - Это какой у нас театр черных лилипутов?
Я молчал, свесив голову.
- Ты где?… - перешел он на крик, но тут же замолчал и уселся на стул.
Подходили учительницы с начальными классами. Они все радостно улыбались мне и доживали эти минуты до начала представления в сладком предвкушении чуда. Я отвечал им загадочной и не менее радостной улыбкой.
- Иди в зал и смотри представление, - прошипел мне Закулисный. - Потом сам будешь объясняться с учителями.
Я уселся в заднем ряду. Начался спектакль. Откуда-то с галерки выстрелили горохом, который звонко рассыпался по сцене. Учителя тут же бросились ловить приблудного двоечника.
- Здравствуйте, ребята! - закричал радостно Пухарчук, обстрелянный горохом.
Сначала было даже интересно, но когда Петя с Иркой стали носиться по сцене с печками, свечками, одеялами… оставаясь видимыми, несмотря на последний закон физики… Все ждали обещанных черных лилипутов, а Женек продолжал летать в гордом одиночестве.
- Опять надули! - кричали учителя. - Гляньте, карлика понесли! А говорили, сволочи, что летать будет!
…Я досмотрел спектакль до конца и понял, что меня сейчас будут кастрировать, без всяких там лесочек, проволочек…
Почему- то больше всех считали себя обманутыми педагоги, которые, как всегда, пришли бесплатно. Сами же начальные классы приняли представление без робости и страха.
- Сколько можно дурить?! У вас этот балаган идет всего сорок минут! Что это за театр такой?! - возмущались учителя.
- Где Евгеша?! - задрожал Дворец культуры "Тонус" от ужасного рыка.
- Почему всегда надувают детей? Идите на заводы и фабрики!
Где Евгеша?!
Мои ноги прилипли к полу. Крики начинали усиливаться, и с радостным, несколько озабоченным лицом показался - я.
- Ты что наговорил про мое представление?! - подбежал ко мне Закулисный, подпрыгивая на своих кривых ножках и размахивая портфелем.
Учителя взяли меня в железное кольцо. С заплаканным лицом подошла невысокая пухленькая Мила Африкановна.
- Вы убили нашу веру в искусство! - дрожащим от слез голосом воскликнула она. - Мы вам так верили! Мне придется из-за вас переходить в другую школу! - заломила завуч руки.
- А где лилипуты? Где ваши черные лилипуты? - закричали со всех сторон учителя, которых этот вопрос волновал больше всего.
- Где лилипуты? - зловеще прошипел Закулисный. - Про какое шоу черных лилипутов ты рассказывал?
Женщинам не терпелось разорвать меня на куски. Особенно волновались пожилые дамы, у которых за многолетний стаж работы в этом деле появились профессиональные навыки.
- Кто говорил, что у нас шоу? - вдруг нагло спросил я. - У нас всего один лилипутик.
- Как один? Вы же сами говорили, что у вас их до черта!
- И это не лилипут совсем! - закричала в истерике пожилая нарумяненная учительница. - Они нас обманывают! Это обыкновенный мальчик! Я знаю!
Пока все обрушивалось на мою бедную голову, но когда принялись за Пухарчука, я понял, что сейчас достанется и Закулисному. Не прошло и десяти секунд, как обо мне забыли и Закулисный начал доказывать, что Женек - это самый настоящий лилипутик.
- Пухарчук! - не выдержал наконец Закулисный, завопив на весь дворец. - Сюда бегом!
Прибежал Пухарчук, которого тут же обступили учителя.
- И вы еще смеете утверждать, что это лилипут? - с пафосом воскликнула пышная брюнетка.
- Такие лилипуты не бывают! - выкрикнула нарумяненная пожилая женщина. - Это просто… - схватила она Женька за ухо и с силой повернула к себе, - это… какой-то карлик! Да нет, это даже не карлик! Мальчик, - строго склонилась к нему учительница, - сколько тебе лет?
Женек до отказа сморщил носик и дрожал от страха.
- Ты что молчишь?! - накинулась на него Закулисный. - Говори, кто ты?!
- Лилипут… - прошептал Пухарчук и заплакал.
- Артисты! - вскричала горбоносая, затянутая в глухое черное платье учительница. - Вам нельзя ни в чем верить! Я тоже знала когда-то одного артиста… Это, наверно, ваш сын! - накинулась она на Закулисного. - Ему учиться надо, а вы его на сцену!
- Мой сын?! - заорал Закулисный, хватая Женька за плечо, крутя его во все стороны. - Да я его из больницы взял, у него же "закрытая зона роста"! Меня самого надули! Это самый обыкновенный лилипут, уверяю вас!
- Знаем мы ваших черных лилипутов! Преподаватели уходили, обещали разорить осиное гнездо, но, как всегда, забыли это сделать.
- Сейчас иди работай, в гостинице разберемся! - покрылся пятнами Закулисный, наскакивая на меня.
И я послушно поплелся, хотя раньше убивал таких уродов на месте, одним движением головы в переносицу. Я шел и думал, что скоро Женек опять выбежит на сцену и радостно закричит: "Здравствуйте, ребята!" Я шел и думал, что скоро опять пойду по классам с радостной улыбкой: "Здравствуйте, ребята!" И еще я подумал, что на следующем спектакле десятиклассники, которые придут на этот удивительный "Мойдодыр", должны урыть Закулисного, а там было кому это сделать.
"А вы прямой левой давно не пропускали? - вспомнились слова Семенова. - А что, ринг - это тоже искусство!"
* * *
Вечером в гостинице "У озера", в номере категории "люкс" запуганного новенького тореадора привязали к позорному столбу корабельными канатами. Новичку дали в руки красный плащ и посыпали голову пеплом. На корриду были приглашены все желающие. Здесь был еще один опытный и закаленный матадор, которому было все до фени, он пришел насладиться зрелищем как тонкий знаток этой красивой и древней игры.
Стойло, в котором ублажали и немного поддразнивали быка, дрожало от рева. Ровно в семь вечера его дверцы открылись… Зрители не были испанцами, но уже привыкли к этому зрелищу, кровь не пугала их, однако и они закрыли лицо руками, когда бык с огромным животом помчался с душераздирающим криком:
- Я тебе сейчас покажу черный театр лилипутов!
Столб под тореадором треснул от этого удара, но не сломался. Новичок даже не успел взмахнуть плащом, как повис на канатах. Двое из зрителей еле оттащили быка. Его успокаивали, стирали кровь с рогов, доставали ведро с минеральной водой и потихоньку пощипывали, чтобы не остыл.
Закаленный в боях тореадор хотел было помочь новичку, но бык тут же вырвался из рук зрителей, и старый воин, с воплем, еще успел перескочить через заграждение. Вся арена была в крови, возле столба песок перестал впитывать влагу - и стояла огромная жуткая лужа. Новичок стонал, но его не спешили отвязывать: он должен побыть наглядным пособием для остальных.
- Где деньги за билеты, которые ты продал этим уркам?! - ревел бык. - Где деньги? Зачем ты приглашал этот класс?
Лучшее, что смог придумать тореадор, - это сказать, что он потерял деньги.
- Держите меня! - затрясся бык от гнева. - Это казенные деньги! Как ты их мог потерять? Кто тебе поверит? Вы их с Левшиным пропили!
Закаленному тореадору тоже досталось рогом в бок. Он привычно завопил, но тут же затих.
- Если это еще раз повторится, - выдохся наконец бык, - оба можете собирать чемоданы! Записывай! -прорычал он новичку. - Твои старшеклассники не расплатились. Не принес деньги 10 "А". Завтра пойдешь в школу за деньгами. Они или у классной руководительницы, или у кого-нибудь из класса, может быть, у старосты!
- А если они не ходили? - поднял окровавленную рожу тореадор.
- Мне все равно! Или деньги, или тридцать пять билетов!
"Слава богу, что 10 "Б" ничего не задолжал", - вспомнил новичок о спортивном классе.
Зрители покинули зрелище, волоча за собой истерзанное тело тореадора.
- Я видел столько ублюдков! - неожиданно разбушевался в номере Левшин. - Но такого! Боже! - упал он на колени. - Сжалься, сделай так, чтоб наш ненаглядный сорвался… Коля, вам в институте искусств преподавали атеизм, подскажи хоть одну молитву!
- Только от бабки что-то помню, - усмехнулся Коля, - а в институте нам преподавали, как умудриться за пять лет обучения не умереть с голоду.
- Петя! - взмолился Левшин. - Ты мне друг, и ты это знаешь! Ты родился в деревне, там все верующие.
- Вот как другу и отвечаю, - прогудел Петя. - У нас в Отрадном все баптисты, у них таких молитв нет, чтобы Закулисный с иглы сорвался.
- Ну и черт с ним! - вскочил Витюшка. - Все равно сорвется.
Вскоре все разошлись кто куда. Видов с Левшиным пошли на свиданье. Горе - к баскетболистке.
"Сегодня не буду чистить зубы перед свиданьем, - решил я. - Да, не буду! И не надену свою любимую черную рубашку… одеколоном французским тоже не буду мазаться…"
Я лежал на кровати и думал. На свиданье меня просто никто не приглашал.
"Витюшку сегодня в гости позвали на домашнюю кухню. Видов с ним увязался. Я один. К Женьку, что ли, сходить? Он, наверно, опять в свою подзорную трубу смотрит. Что же он там выискивает? Какие миры? Везде одно и то же, куда ни наведи трубу. Неужели мы действительно одни во всей Вселенной разумные существа? Какая же все-таки скукотища!
А может быть, Женек уже нашел свой мир и живет в нем? В таком холодном и одиноком… Мир вечного страха, где тебя могут обидеть и оскорбить. Мир, где обречен быть один, без друзей. Его сегодняшний мир страшнее будущего… к этому миру нельзя привыкнуть.
Витюшкин мир - это бездомный костер в степи. Вокруг него всегда много народу, он ярко светит, тепла от него мало… Но он горит…
В том мире, где Женек, не загоралась даже веточка. Там вечное пепелище. Оно появилось с его рождением и останется с ним до его смерти.
У каждого свой мир, каждый мерзнет в нем на льдинах, трясется от тропической лихорадки, в этом мире раздаются детские голоса, в этом мире тебе может повезти - и ты найдешь себе друга, в этом мире случается любовь, в этом мире даже верят в счастье, в этом мире всегда что-то случается…
А в мире Женька ничего не может случиться, там холод, одиночество и слезы, прилипшие огромными льдинками на скалы… наскальные слезы Человека. Ребенок закричал - он родился, он жив, его услышали. Женек кричит, не переставая, с рожденья, но его никто не слышит. Он нужен людям для развлеченья!
- Ха-ха-ха! Вы только посмотрите, что этот лилипутик вытворяет
* * *
Люди своих детей с рожденья готовят к зрелищам!
* * *
- Дети, бегите быстрее в зверинец! Посмотрите, какой там большой слон! Ух, как его за ногу здорово заковали, чтобы не убежал в свои джунгли. Вот сюда, быстрее, посмотрите! Видите эту грязную образину? Это лев, дети! Царь зверей!
* * *
Детей с рожденья учат быть злыми!
- Дети, а сейчас мы пойдем в цирк. Это гладиаторы, дураки, кошку себе символом Непокорности выбрали, а мы эту кошку в бараний рог скрутили. Сейчас в цирке посмотрим, что она вытворяет.
* * *
Злых детей готовят к насилию!
* * *
- Дети, есть Красная Книга. А раньше была морская корова, но ее злые люди истребили. А в Красной Книге остались те зверушки, которых надо беречь.
Черта с два они их будут беречь! Они рождены от лицемеров и воспитаны ими! И они еще такое сделают с кошкой, что нам и не снилось!
Нет, в подзорную трубу ты не разглядишь тот мир, в котором бы хотел жить, Женек. Даже телескоп тебе не поможет. Этого мира сейчас просто нет. Но он будет! Он обязан быть! Обыкновенный мир добрых и порядочных людей. Иначе просто незачем жить.
* * *
"Главное, на боксеров не нарваться, - думал я, когда пришел за деньгами в школу № 1, пробираясь между этажами, как ночной воришка. - 10 "А", - достал я свой блокнотик. - Как же его лучше разыскать?"
Уже шел урок. Я принялся подсматривать в замочные скважины. Едва замечал, что на школьниках пионерские галстуки, тут же перебегал к другой двери. Возле одной я долго присматривался и только взялся за ручку, как над моей головой раздался оглушительный звонок. Перемена! Я заметался по школе, еще секунда - и я окажусь лицом к лицу с ребятишками, с учителями, которые же наверняка не будут кричать так радостно: "Здравствуйте, дядя Мойдодыр!"
Из классов, как ласточки из разоренного гнезда, вылетали школяры. Я бросился по ступенькам вниз, закрыв лицо папкой. Мне удалось пробежать только один пролет, как лестница оказалась запруженной, и приходилось коленями, распихивать себе дорогу. Пока меня еще никто не узнавал, но я понял, что к выходу неузнанным пробраться не сумею. Тогда я встал между этажами в угол лицом к стенке и затих.
"Хорошо, если короткая перемена, - думал я в напряжении, что сейчас подойдет кто-нибудь из 10 "Б" и проведет мне боковой удар в незащищенную печень. - А если это большая перемена? Черт с ней, главное - выстоять, главное - деньги собрать".
- Дядя, вам плохо? - раздался возле меня участливый голос. - Вам помощь нужна?
- Нет, иди отсюда, - глухо сказал я. - Мне хорошо! Кыш!
- Да вам же плохо! - раздалось еще несколько голосов. - Мы же видим! Давайте отведем вас к врачу, мам спешить некуда, все равно контрольная по физике.
- Идите учите уроки, - бормотал я. - Когда надо, вас не дозовешься!
- Нельзя дядю оставлять в беде, это не по-пионерски! - строго произнесла какая-то девчонка. - Если человек попал в беду, ему надо обязательно помочь!
- Мне хорошо, - застонал я. - Чего привязались, что у вас в школе больше дел никаких нет?
Подошли учителя узнать, в чем дело.
- Товарищ, что с вами? - начали толкать они меня за плечо. - Может быть, вызвать "скорую"?
"Лучше звоните сразу в морг!"
- У вас что-нибудь с сердцем? Мы сейчас вам дадим таблетку, - полезли преподаватели в сумочки.
Теперь протолкнуться ко мне стало невозможно. Все пролеты с первого по четвертый этаж были забиты, и я не сомневался, что где-то рядом ко мне присматривается спортивный 10 "Б".
- Пропустите врача! - послышались возбужденные голоса.
- Товарищ, - похлопала по плечу врач. - Что с вами?
Я вздрогнул.
- Помогите провести его в мой кабинет, - распорядилась врач. - Когда же рядом со школами психбольницы начнут строить!
Школяры с радостными криками схватили меня и развернули лицом ко всей школе.
- Да это же!… - пронесся смерч безудержной радости. - Это же… администратор Куралесинской филармонии!
Я рванулся через головы пионеров и учителей к выходу. Трещала любимая рубашка, трещали последние штаны. Каким-то образом я сумел отбрыкаться и понесся к выходу, сбивая на пути заслон за заслоном. Но когда до заветной двери оставалось метров двадцать, какой-то дежурный пионер быстро закрыл ее на ключ и, пригрозив мне кулачком, нырнул в подвал.