* * *
– Вы только послушайте, какую байку рассказали мне под водой! – к группе раков, слушавших старого учителя, бежал со всех ног тот самый, с полосатыми клешнями, который недавно рассказывал короткие и поучительные истории, впрочем, не имевшие успеха. Наверное, досада от постигшего его выступление фиаско не давала покоя полосатому раку и, наконец, он дозрел до реванша.
Некоторые раки, недовольные грубо прерванным повествованием, зашикали на наглеца, но старый рак, напротив, приветливо помахал ему клешнёй и крикнул:
– Конечно, конечно! Нам всем интересно послушать твою историю!
Обрадованный поддержкой лидера, полосатый подбежал к нему, встал рядом и, отдышавшись, начал рассказ:
"Моя история произошла в самые древние времена и с тех пор передаётся у нас, раков, из жвала в жвало, из челюсти в челюсть. Тогда на суше и в море господствовали самые разнообразные звероящеры и пресмыкающиеся. Жили среди них очень крупные особи и не очень. Много водилось мелочи и шелупони. Были и умные и общительные и хитрые, но, в общем и целом, цивилизация сложилась довольно злобная. Так все и норовили сожрать друг друга. Ни о каком гуманизме речи не шло. Долго они зверствовали и пресмыкались, как бог на душу положит и, в конце концов, безумно расплодились, и начало нашей планете угрожать перенаселение.
Тогда главный звероящер, всемирный президент дикой фауны, решил собрать всю живность на экстренное совещание. Нас, раков, не позвали потому, как считали бесполезными, безмолвными и асоциальными. Ну и ладно. Никто и не обиделся. Совещание, тем не менее, назначили тут, на этом берегу, а потому наши далёкие пращуры всё видели, всё слышали, и потомкам своим, в том числе и мне, передали ту историю как миф, легенду и частушку. Сегодня я передаю её вам, чтобы вы рассказали детям и внукам, а те, в свою очередь, следующим поколениям, а те – дальше и конца края не видать.
Так вот, собрались на этом берегу делегаты ото всех звероящеров планеты Земля. Пришёл, сотрясая материк, гигантский главный диплодок, приковылял страшный тираннозавр, прискакал хитрозлобный раптор, прилетел пошлый птеродактиль, приползла гигантская черепаха, приплыл плезиозавр… если буду всех перечислять, то боюсь, не доживу до конца этой эры. Одним словом, для ясности, представителей собралось великое множество, и заявились ещё на совещание такие персоны, как лягушка, брат её крокодил и, совсем особняком, ни к кому не имеющий прямого сродства, Проточеловек.
Этот, последний, замечу я, был среди собрания, как белая ворона. Уж очень он от тогдашней земной фауны отличался. Ростом был не то чтобы большой. Иной серьёзный диплодок и раздавить его бы мог! Такой напросился каламбур. Гы-гы-гы! Главное же отличие Проточеловека заключалось в его образе жизни. Яиц он не высиживал, гнезда не вил, не пресмыкался, не зверствовал и себе подобных не кушал. Плюс ко всему, он имел на черепе третий глаз, коим постоянно взирал в космос и мог благодаря тому глазу, видеть не только тела окружающих его тварей, но и углядывать невидимые остальным движения душ. За счёт этого он выживал среди кромешной окружающей дикости. Только какой-нибудь хищный звероящер замыслит Проточеловека схарчить, как тот уже просёк злые намерения и посылает ему телепатический сигнал: "Не сметь! Я тебе покажу!". Звероящер, понятное дело, смущается, начинает рефлексировать, переживать муки совести и комплексы неполноценностей. Пока он переживает, Проточеловек его дубинкой по черепушке тюк, и делает ноги.
За это звероящеры очень Проточеловека недолюбливали, но и побаивались. Кроме того, решили его позвать из шкурных соображений: раз он так ловко проникает силой мысли в разные сущности, то должен будет помочь звероящерам разрешить какие-нибудь неожиданные психологические вопросы, в которых сами они не то что ни в зуб ногой, но немного туповаты.
Как все приглашённые собрались, главный звероящер, всемирный президент дикой фауны уселся вон на тот высокий камень и заорал на доисторическом, диком и примитивном языке:
– Привет, охламоны! Ну, как, допрыгались?
Сильно смутились все, кто был вокруг. Только крокодил и лягушка сидят, как ни в чём не бывало. Никаких угрызений на их мордах не нарисовалось, потому что были они бессовестные.
Президент выдержал паузу, чтобы каждый ощутил важность момента и приступил к докладу:
– На повестке дня – сказал он – стоит вопрос перенаселения планеты. Кабы были мы с вами поумнее, да поразвитее, давно бы наделали космических кораблей и всяких НЛО, да улетели бы к ядрёной фене, на Марс. А поскольку все вы академиев не кончали и умеете только пресмыкаться, да зверствовать, никаких шансов выбраться в межзвёздное пространство у вас нет. Так и будете топтать колыбель нашей цивилизации. Но поскольку колыбель уже изрядно испоганена, придётся нам сейчас принять решение неприятное, но судьбоносное. Кое-кому из вас, а также ваших родных и близких придётся прекратить своё биологическое существование. Проще говоря, готовьтесь вымирать, а ещё проще: запасайтесь, ящеры, гробами!
Тут поднялся такой шум! Такая началась паника, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Одни пытаются бежать, другие их держат, третьи орут, мол, они не согласны. Несколько особо агрессивных звероящеров решили поднять бунт против главного президента, и, как вы понимаете, в сей же момент и вымерли. Три дня они бесновались и выражали протесты, а главный президент всё стучал ложечкой по стакану и призывал собрание к порядку.
Наконец все устали и попритихли. Сидят, смотрят друг на друга зверями. Каждый мечтает, что придётся вымирать кому-нибудь другому, только не ему. Очень порочный образ мысли, я вам скажу. Именно из-за того, что каждый думает про себя, будто лично его общий поток истории не коснётся, что его пронесёт, вот именно из-за этого никуда и не деться от вымирания, когда накрывает сразу всех. Президент посмотрел на притихшую публику и говорит:
– У кого есть предложения по существу вопроса?
Как самый сообразительный и социальный зверь, лапу поднял один раптор. Все на него обернулись настороженно. Каждый ждал пакости против себя. Тираннозавр даже хотел раптора по-быстрому проглотить, пока тот говорить не начал, но не успел. Раптор быстрей оказался:
– Предлагаю – говорит – пожертвовать крокодилом и лягушкой. Они всех нас в три раза древнее. Пожили, хватит. Пора и честь знать.
Динозавры вздохнули облегчённо. Видят, что раптор спасает положение. Начали головами кивать, соглашаться. Эти же двое (крокодил с лягушкой) так и сидят, будто дара речи лишились. Чувствуют – всё, каюк настал. А тут и птеродактиль, краснобай известный, крыло задрал, слова требует. Дал и ему президент высказаться, да только зря. Птеродактиль всю затею испортил одним случайным замечанием. Но кто ж ожидал того замечания? Никто.
Вот, Птеродактиль встал, прокашлялся и говорит:
– Я абсолютно согласен с товарищем раптором. Видите, они сами не возражают, и чего они могут возразить? Интеллект у них самый низкий, конституция примитивная. Если крокодил хотя бы раз в году испытывает какие-то родственные чувства к подрастающему молодняку, то лягушка вообще ни о ком не заботится. Вы посмотрите, уважаемые далёкие родственники, какое убогое у лягушки зрение! Она же ничерта не видит! Все вы знаете, насколько несовершенен глаз лягушки! Неподвижные объекты им не воспринимаются вовсе. Недоразвитая тварь! Если мы сейчас прекратим чесаться, да вздыхать, то она, скорее всего, решит, что осталась в полном одиночестве. Зачем ей жить? Она не может наслаждаться созерцанием прекрасной природы, которая её создала! Эти величественные скалы, это чистое голубое небо, эти гигантские хвощи и папоротники, которые возвышаются на берегу, а в будущем станут замечательным углём-антрацитом, остаются вне круга её ограниченных интересов! Что видит она? Разве, только море, беспрестанно шевелящее волнами! Да и море исчезнет для неё, стоит ему замереть безветренным туманным утром. Она видит движение мелких предметов и сразу норовит их съесть, она видит движение больших, и спешит от них спрятаться! Вот и всё! Она даже не сможет разглядеть нашего президента, если он на секунду прекратит ковыряться в носу. Потому мы должны сказать единодушно и возмущённо: "Смерть жабе! Позорная смерть!"
Все радостно загалдели, а потом стали скандировать: "Смерть жабе!" Уж очень всем лозунг понравился. Один президент не скандировал. Задел его за живое придурочный этот птеродактиль, когда про нос напомнил. Вот, президент копил свою злость, копил, а как накопил, то стукнул кулаком по скале и крикнул: "Тихо!"
Все примолкли, и он продолжил:
– Двое замечательных ораторов измусолили одну блистательную идею, как нам спасти планету от перенаселения. Я же вам замечу, что идея эта, несмотря на тонкость и неординарность, имеет один недостаток: она никуда не годится. Лягушки, несмотря на их кажущуюся многочисленность, совсем малы каждая в отдельности. Они никак не влияют на густоту нашего населения. Я сам люблю иногда позавтракать сотней – другой лягушек. Если вы хотите, чтоб их не было, ладно, могу обойтись без завтраков. Не знаю только, кому станет весело жить, когда я каждое утро буду злой и голодный.
Теперь о крокодилах. Крокодилы сидят себе в тёплых реках и, несмотря на достаточно уважительные размеры, даже и не думают существенно увеличивать популяцию. Ну, перебьём мы всех крокодилов, а что толку? Я настаиваю на вымирании как минимум одной трети наших собратьев, а ещё лучше целой половины. А всем птеродактилям в первую очередь пора скопытиться, иначе планета Земля задохнётся от тесноты, которую вы тут устроили! Понятно?
Наступила зловещая тишина. Ситуация, казавшаяся разрешённой, вернулась к исходной точке и выпрямилась перед звероящерами во весь убийственный рост. Опять всем стало тревожно и страшно.
– Надо, чтобы вымерли самые большие! – предложил брахиозавр и тут же вымер. Большие даже возражать не стали, а незаметно, как-будто случайно, раздавили его. Президент же сделал вид, будто не заметил столь внезапного вымирания одного из сородичей, и спешно пустился в рассуждения на тему размера, который роли не играет. Продемонстрировав таковой либерализм, он повысил свой авторитет, но проблема не решалась. Тогда голос подала черепаха, предварительно спрятавшись в панцире:
– Пусть скажет Проточеловек! – прошипела она, поблёскивая глазом из костяной глубины. Тираннозавр пару раз укусил панцирь, но потерял два зуба и плюнул.
– Любопытное предложение – усмехнулся президент – этот Проточеловек всегда зрит в корень. Может, он и откроет нам пути дальнейшего выживания или вымирания, кому как повезёт. Опять же, можно надеяться, он не посмеет обидеть кого-нибудь из уважаемых всеми персон, как необдуманно поступили некоторые вымершие виды нашей с вами, доисторической фауны. Итак, друзья, учитывая поразительную уязвимость и необъяснимую с нашей точки зрения выживаемость этого представителя животного мира, я даю слово ему. Эй, Проточеловек, прошу к микрофону!
Проточеловек обречённо встал, не спеша проследовал к камню, на котором восседал президент и начал карабкаться наверх. Имея третий глаз, он прозревал смутные мысли и примитивные желания окружающих товарищей. Более того, он видел третьим глазом, какие слова предстоит сказать, какое потрясение вызовет его речь, как будет развиваться конференция и какой выход найдёт хитрейший президент. Проточеловек знал всё, поэтому он грустил. Он печалился столь сильно, что когда залез на возвышенность рядом с президентом, все звероящеры увидели, как он плачет из всех трёх глаз.
– Уважаемое собрание – начал он, не прерывая потока слёз – мне очень грустно выступать сегодня перед вами, потому что многое из сказанного мной не понравится никому. То, что я скажу, не нравится даже мне оттого, что мне заранее больно и жалко расставаться с привычным образом жизни, с той окружающей средой, в которой я вырос, и которая была мне близка как мать. Сегодня я покину свой рай, свой эдамский сад, если хотите, и возврата назад не будет. Поэтому я плачу.
– Не стоит так огорчаться – попытался утешить его президент – нам, конечно, наплевать: вымрут протолюди, или не вымрут, но что до меня, то я не вижу никакого смысла в вымирании столь немногочисленного вида. Вас всех можно по пальцам перечесть! Конечно, трогательно видеть, как человек ради жизни на Земле решился на самопожертвование, но зря! Не будет никакого проку. Я теряюсь в догадках о мотивах твоего героизма, но хочу, чтобы ты не тешил себя мыслью, будто своим добровольным вымиранием подаёшь нам пример. Уверяю тебя, никто за тобой не последует.
– Спасибо вам, господин президент – поблагодарил Проточеловек главного звероящера – но я не собираюсь подавать пример остальным, совершая самоубийство. Я вообще не собираюсь вымирать, как и присутствующие здесь досточтимые гады.
– Тогда я не понял вообще ничего – вздохнул президент – чего ты нам голову морочишь о покинутом рае? Я уж думал, ты решил наложить на себя руки.
– Если вы позволите, я подробно обрисую собравшейся аудитории сложившуюся ситуацию – предложил Проточеловек, и, дождавшись утвердительного жеста президента, продолжил – Уважаемый мною Птеродактиль указал на способность лягушачьего глаза лишь фиксировать движения окружающих, а не замечать их самих. Так и есть, но способности большинства присутствующих мало чем отличаются от такого порядка. Да, ваш зрительный орган устроен лучше. Вы можете видеть контуры, отличать цвета и идентифицировать друг друга. Вы не спутаете диплодока с бронтозавром и распознаете проходящего мимо подростка-тираннозавра, даже когда он, по юности лет, сильно смахивает на взрослого раптора. Но разве зоркий глаз, да крепкий зуб – являются пределом совершенства? Вы видите внешние проявления, но не можете разглядеть стоящих за ними сущностей. В то время, когда вы лишь смутно догадываетесь о наличии чего-то внутри себя, я, благодаря третьему глазу, имею возможность ясно видеть непосредственно сами ваши души. Уважаемые звероящеры, я должен сообщить вам: душа лягушки ничем не отличается от той души, которая живёт в теле крокодила, птеродактиля, плезиозавра, да и от моей, собственно, тоже.
– Про тебя спорить не буду – парировал президент – но плезиозавра ты зря сюда приплёл. Всё-таки мы не такие, как они. Мы, звероящеры, имеем культуру и цивилизацию! Мы живём и действуем, а не мух глотаем, да не упрекнут меня в шовинизме.
– Все живут – парировал Проточеловек – но я говорю не про объёмы памяти, сложности намерений и наслоения культурных уровней, а лишь о той квинтэссенции, на которой, как на фундаменте, строится остальное. Уважаемый президент, не стоит подозревать иное существо в отсутствии души за ограниченный спектр его возможностей. Ваши возможности велики, но тоже ограничены. Если же вас связать, да заткнуть кляпом зубастую пасть, то возможности и вовсе сойдут на нет. Всё равно, я не буду отказывать связанному президенту в наличии у него не только бессмертной души, но даже интеллекта. Кто из присутствующих считает иначе?
Никто из присутствующих не проявил желания отказывать президенту в наличии интеллекта. Не мудрено. Президент всё-таки не был связан. Посмотрели бы вы на них, если бы президента и вправду связать. Так Проточеловек слукавил и выиграл спор с президентом звероящеров. Добившись жульничеством всеобщего согласия, он обратился с призывом:
– Звероящеры, сконцентрируйте ум и критичнее отнеситесь к своими возможностям. Грош им цена, если вы не видите души иного существа точно так же, как лягушка не различает неподвижные предметы.
– К чему ты клонишь, плут? – подозрительно сощурился президент.
– Да, собственно, вот к чему. Недостатки одного не столь разительно отличаются от ограниченности другого, чтобы из-за них подвергать кого-то обязательному вымиранию.
– А на мой взгляд, ты хвастаешься! – закричал президент и, погрозив Проточеловеку кулаком, спросил – Уж если ты можешь глядеть в саму мою суть, то отвечай мне: что за мысль так и крутилась у меня в башке, пока я тебя слушал?
– В этом нет никакой сложности – поклонился Проточеловек президенту динозавров, одновременно разглядывая его третьим глазом – всё это время вы сидите и думаете буквально следующее: "Эра звероящеров прошла. Вот-вот пробьёт наш последний час. Хотим мы этого, или нет, но нам придётся вымирать. Никакие жертвы не спасут нас. Где спрятаться нам? Как миновать той катастрофы, которая стоит на пороге?.. Что толку от разговоров и собраний, которые я должен проводить, как президент динозавров? Никакие совещания не спасут нас от грядущей беды!"
Кромешная тишина нависла над звероящерами. Даже самым глупым динозаврам сделалось страшно от сложившейся ситуации. Все ждали, как ответит главный. Если он и вправду думает, как сказал Проточеловек, значит, оно и есть, и тогда никаких надежд не осталось, а все жертвы – лишь бесполезная суета уходящего ритуала. Президент медлил. Он мог бы обвинить Проточеловека во лжи. Мог проглотить его, но оба действия оказывались бессмысленными ввиду надвигающегося катаклизма. Проточеловек оказался прав. И тут в голове президента родился креативный стратегический план, то есть, единственный путь к спасению. Президент обрадовался своему решению и, хлопнув перепончатой ладонью по своей зелёной ляжке, крикнул:
– Правильно! Угадал, этакий ты баламут! Но… – президент повернулся ко всему честному собранию – уважаемые звероящеры, братья! Я придумал средство того, как нам спастись от неминуемого вымирания!
– Как?
– Как?
– Как спастись? – раздалось со всех сторон. Динозавры проявляли неподдельный интерес.
– Всё гениальное – просто, братья! – ответил президент – Просто, хоть и нелегко! Я выслушал, как ловко этот проницательный хмырь прочёл мои глубокие, но беспросветные мысли. Выслушал и поразился! Он, безусловно, молодец, наш Проточеловек! Теперь я уверен, он может узреть будущее так же ясно, как мы видим еду. Не только мысли, но намерения, замыслы и их последствия доступны его третьему глазу! Раз он видит то, чего нам не дано, так пусть же сам и послужит бесспорным аргументом моего сверхмудрого решения! Я бы сам сообщил вам тот единственный выход, но тогда вы не поверите мне! Вы назовёте меня дураком, а не гением. Если же моё гениальное решение поведает этот Проточеловек, то вы убедитесь, как он легко и ловко проникает внутренним взором туда, куда нам соваться бесполезно. Не я, а он расскажет, о чём я думаю, и откроет наш невидимый, но довольно увесистый шанс на выживание! Ну, как, вы согласны услышать голос вечности, который звенит в моей голове?
– Да!
– Да!
– Пусть говорит! – закричали звероящеры.
– Сами этого хотели! – резюмировал президент – Говори, Проточеловек!
– Я знал, что этим кончится – признался человек – потому и плакал. Но деваться некуда. О, динозавры, ваш президент, принял следующее решение: вы все вымрете как биологический вид, но поскольку ваши души найдут продолжения своих жизней в телах будущих людей, ваша жизнь продолжится. Вы бы не поверили мне, но ваш президент уже придумал, как убедить вас, как принести единственную небесполезную жертву и как сделать так, чтобы вы убедились в неотступности будущего. Он решил принести в жертву мой третий глаз – сказав это, Проточеловек вновь разрыдался.