Молодец поправил аккуратный галстучек и поведал прибывшим, что господин Хоторковский очень даже продвинутый бизнесмен и жертвует весьма крупные суммы на образование через "Открытый мир". А теперь он регистрирует партию, которая возьмется переустраивать Россию на основе принципов свободы, равенства и братства по западноевропейскому образцу.
Дубравину, кстати говоря, очень даже импонировали эти принципы. Однако его смущали люди, которые взялись за такое отчаянное дело. Поэтому он слушал эффективного менеджера в некоей задумчивости: "Может, и получится у него. Ведь московские мои кореша рассказывают, что Хотор уже купил "Союз мощных сил", надкусил "Грушу" и выкладывает немаленькие деньги, приманивая неподкупных лидеров коммунистов. Мало того, он подбирается с мешками денег и к "Главной партии России". А теперь решил поработать с одномандатниками. И для этого при "Нукосе" создано политическое управление, которое и формирует в регионах "мобильные группы"".
Технология продвижения людей уже отработана. Суть ее проста, как колумбово яйцо. Голоса избирателей покупаются. Для этого с ними заключаются индивидуальные договоры "на оказание помощи", с выплатой вознаграждения прямо на участке. И с точки зрения юридической тут комар носа не подточит. Абсолютно законная схема.
Пока юный посланец бога Меркурия разливался соловьем, он решил: "Такие люди, как я, независимые и самодостаточные, для них, в общем-то, подходящий контингент. Но хочу ли я сам участвовать в такой игре?
Олигархи будут сами управлять страной. Им не нужны надстройки и промежуточные звенья в виде администрации президента. И его самого. С помощью купленных депутатов они перейдут от президентской к парламентской форме правления и, таким образом, "приватизируют и государство".
Но весьма сомнительно, что в Кремле будут молча наблюдать за этим процессом. Так что прежде чем соглашаться на эту авантюру, надо хорошенько подумать, а нужно ли оно мне?"
После визита он рассказал о своих сомнениях миловидной депутатке. И добавил:
– Похоже, нам с этими ребятами не по пути. Разной мы с ними крови. А нам нужны единомышленники.
* * *
Прошло какое-то время. И вот как-то с утреца снова залетела к нему в кабинет Марина Сорокаумова. И быстро-быстро заговорила:
– Ксан Ксеич! Включайте телевизор! Такая новость! Такая новость!
– Какая, Марин?
– Хоторковского арестовали. Прямо в самолете взяли. В аэропорту…
– Угу, – заметил Дубравин.
IX
Вдруг откуда ни возьмись появился… новый бренд.
Дубравин ехал в своем автомобиле с загородной дачи и не торопясь прокручивал в голове предстоящий рабочий день. Неожиданно для себя он заметил, что сегодня весь длинный главный проспект заклеен большими синими баннерами с патриотическими лозунгами и новым партийным брендом.
""Русь" поднимет дух нации!" – прочитал он лозунг на очередном плакате. И отметил про себя: "Надо присмотреться к этой партии. Вдруг это те самые люди, которые мне нужны?"
Поиски были долгими. Никто из бомонда не мог понять, откуда растут ноги у внезапно появившейся "Руси". Но в конце концов Дубравин получил заветный телефончик, по которому ему сообщили некий московский адрес, где и базировалась великая и независимая партия.
И вот как-то осенью, оказавшись по делам в столице нашей Родины – городе-герое Москве, он решил посетить штаб "Руси", дабы лично убедиться в ее намерениях и, может быть, даже обрести единомышленников.
Долго ходил он по запутанным переулкам Китай-города. Тыкался в разнообразные двери офисов. Пока наконец не набрел на небольшой особнячок, на двери которого висела табличка с соответствующей надписью. Открыв эту дверь, Дубравин зашел внутрь длинного коридора. У столика сидел пожилой хмурый дядя в черной робе. Привратник. Дубравин спросил его:
– Скажи-ка, дядя! Не здесь ли находится штаб знаменитой на всю Россию партии "Русь"?
На что дядя ему и ответил прямым текстом:
– А бог его знает, что здесь находится. Какое-то рекламное агентство. Это точно. А насчет партии я сильно сомневаюсь. Находится ли в наличии – не могу сказать.
В эту минуту двери осторожно открылись и на пороге помещения появился старый знакомец Дубравина еще по "Молодежной газете". Тонкий, звонкий и прозрачный Сашка Киселёв. Оба обрадовано вскинули глаза друг на друга. Счастливо обнялись, похлопывая ладонями по спинам. И разговорились:
– Санек, здорово! Какими судьбами? Ты все такой же юный и счастливый!
– Здравствуй, Александр Алексеевич! Это вы какими судьбами в наши края?
– Помнишь фермера Онегина?
– Конечно, помню брата Петю.
– А ты как здесь? Ты же в Африке был, галоши и шляпы туземским вождям продавал. И когда мы с тобой последний раз разговаривали, ты был страшно доволен африканской жизнью. И африканскими женщинами…
– Да, было времечко золотое, – ясный взор голубых глаз Сашки слегка затуманился. – Но там мода переменилась. Я потом торговал еще серпами, косами, тяпками. Капиталец сколотил. И решил вернуться на Родину. К родным березкам. Понимаешь, домой потянуло.
– Ну, понятно. Может, ты мне объяснишь, где здесь имеется в наличии такая великая и знаменитая партия?
Засмеялся, показывая сахарные зубы, Киселёв. И открыл великую тайну:
– Здесь, вообще-то, находится пиар-агентство, которому поручено продвигать этот бренд. И я в нем работаю. Мы всем занимаемся. В любой стране СНГ готовы обеспечить и организовать выборную или пиар-кампанию. Вот попутно трудимся и на этом направлении.
– Кто ж вам такие деньги отваливает?
– Меня особо в эти игры не посвящают. Но, как я понимаю, просто Кремль решил таким образом оторвать на предстоящих выборах голоса патриотически настроенных сограждан у коммунистов. И для этого финансируют создание такой вот национально ориентированной партии. Ну что ж, как говорится, дело мастера боится!
– То есть, как я понимаю, партия создается только в сознании людей? А на самом деле ее не существует?
– Ну, почему? Есть номинальный лидер партии. Господин Котов. А сама она зарегистрирована в Минюсте.
– А он откуда появился на горизонте? Среди наших записных патриотов я что-то его не замечал. И интереса к русской тематике до последнего времени у него, как я понимаю, не было.
Сашка даже не замялся:
– Раньше он был во фракции "Россия – наш общий дом". Участвовал в выборах.
– То есть партия сказала – надо, комсомол ответил – есть!
– Угу!
– Ловко!
– Ну, люди работают. Думают. Чувствуют, откуда ветер дует.
– Ладно. Веди меня к своим шефам. Поговорим.
В заваленном планами, графиками, выборными плакатами кабинете его принял небольшой лысый человечек с бородкой. Быстрый, верткий, он посадил Дубравина в шаткое одноногое креслице, а сам, стремительно двигаясь перед ним по комнате туда-сюда, как маятник, принялся объяснять ему грандиозность замысла:
– Я сам в Кремле не бываю! Но думаю, что это их идея. Тем более, что в платформе "Руси" имеются цитаты из книги ВВП. И шефы частенько говорят, что "его мысли совпадают с нашими целями". А основной общественно-политической миссией партии названо "возрождение духа нации для построения в России справедливого и безопасного общества".
– Аккуратно сказано, – усмехнулся Дубравин. – Не Россия для русских, а возрождение духа нации.
– Да! Да! Вы быстро схватываете, товарищ!
– Ну а в экономике что получается?
– Тут, как я понимаю, нет духа коммунизма. Призрака коммунизма, как его представлял Карл Маркс. Помните манифест "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма"? Здесь никаких призраков нет. Есть только здравый смысл. И программа называется "Русский экономический прорыв". В ней отмена налогов. Снижение подоходного. Короче, экономический либерализм с примесью популизма.
И так этот маленький картавый человечек в костюме-тройке заворачивал, что через полчаса Дубравин уже думал: "А почему бы и нет? Пусть они идут своим путем. Сначала раскручивают структуру партии, а уж потом направляют, наполняют ее кадрами. Почему бы не и "Русь"? У меня одиннадцать предприятий по всем регионам. В каждом регионе имеются свои собственные газеты.
Может, мне взять на себя эту партию? Развернуть ее до настоящей партии и двигаться дальше? Вперед и вперед. К новым высотам".
В общем, выехал Дубравин из столицы нашей Родины города-героя Москвы уже с удостоверением в красной бордовой обложке, что он, Дубравин А. А., является уполномоченным по субъектам ЦФО объединенной российской партии "Русь".
* * *
Радовался Дубравин такому своему приобретению. Носился с ним. Оказалось, как дурак с писаной торбой. Прошло три месяца. Позвонил он как-то в штаб партии, чтобы доложить о сделанном. А голос знакомого привратника ему ответил:
– Съехали они все отсюдова.
– Куда?
– Они всем агентством полетели в Казахстан. Организовывать выборы президента этой страны.
– А когда будут?
– Ну, через месяцев восемь вернутся. Денег заработают. И вернутся. Так что ждите.
И гудки, гудки, гудки…
X
На ловца и зверь бежит. Пока Дубравин безуспешно пытался разобраться в хитросплетениях российской политики и искал идейных соратников по борьбе за благо русского народа, за ним, оказывается, тоже пристально наблюдали местные функционеры. И вот однажды, прямо после очередной встречи с казачьими активистами к нему подошел не старый еще, но очень худой человек с явно офицерской выправкой. Поношенный штатский костюм и хорошо поставленный командирский голос окончательно убедили Дубравина в его догадке. Подполковник в отставке Андрей Петрович Певунов сразу взял быка за рога:
– Я читал ваши статьи по русскому вопросу. Полностью согласен во всем! – глядя прямо в глаза своему визави, чеканил он фразу за фразой. – Вам надо идти вместе с нами.
Дубравину понравился такой подход:
– А с кем это – с вами?
– С партией "Патриоты всей Руси"!
– Это которая откололась от КПСС?
– От КПРФ! – поправил его отставник.
– Интересно! – задумчиво произнес Александр. – И какова ваша платформа?
– Я давно наблюдаю за вами. И вижу, что по большому счету вы наш человек. Вы под нашу программу так и стелете! – И Певунов, не давая Дубравину вставить ни слова, принялся рекламировать свой товар. Пока его собеседник вспоминал то ли скандал, то ли историю, которая не так давно случилась с российскими наследниками коммунистов, Андрей Петрович обрисовывал грандиозные перспективы:
– Это такая могучая партия! А каким человеком она возглавляется!
И дальше у него выходило, что Сипягин прямо ух! Как Чапаев! И смелый, и сильный, настоящий вождь партийный!
А главное, у этого батьки есть "золотой запас".
Тут наконец Дубравин вспомнил историю с так называемым "кошельком коммунистов". И то, как, громко хлопнув дверью, ушел от "папы Зю" этот его верный адепт.
Андрей Петрович, пропев свой дифирамб очередному вождю, продолжал искусно вязать узлы и петли:
– У нас через две недели будет съезд. И пройдет это мероприятие не где-нибудь, а на самой Поклонной горе. В здании музея, рассказывающего о подвиге защитников столицы. Я вас настойчиво приглашаю на этот съезд в качестве гостя. Чтобы вы лично убедились в нашей мощи и правильности идеи. Поняли дух партии. И там я вас постараюсь познакомить с великим человеком.
Ну и как такому откажешь?
Строго в назначенное время прибыл товарищ Дубравин к месту съезда. Машину пришлось оставить далеко-далеко, а самому пешочком прогуляться через парк к величественному, типично советскому зданию мемориала. Путь его пролегал по длинной аллее среди цветов и зелени, мимо притаившейся в парке синагоги. Наконец он вышел на огромную площадь, из центра которой вырастал гигантский штык.
У подножия монумента происходило какое-то действо. Судя по всему, возложение цветов и венков. Там стучали барабаны пионеров, кучка важных пиджачных людей стояла по стойке смирно.
Церемония закончилась. И съезд – а это и был он – устремился в сторону музея Великой Отечественной войны. Дубравин, увидев в последних рядах Певунова, немедленно присоединился к нему.
Все прошли в небольшой зал. В президиуме по-хозяйски разместился Сипягин. Вокруг него – соратники. Участники, как куры на насесте, расселись в амфитеатре.
Действо началось. Сначала выступал "вождь". За ним на трибуну один за другим поднимались академики, доктора исторических наук, профессора, функционеры. В ходе съезда выяснилось, что фирменной фишкой партии является так называемое "народное правительство". Видно, кто-то шибко умный по части пиара придумал такой технологичный ход. Создать, как это делают на Западе, этакое теневое правительство. И как бы в засаде ждать смены власти. Случись что, а у нас уже есть готовые министры.
Сидевший на самой верхотуре Дубравин слушал пояснения своего чичероне Андрея Петровича, кто есть кто в этом народном правительстве.
– Вот этот, с краешку сидит, это наш министр культуры, – говорил он, указывая на знакомое по телевизионным боевикам лицо актера. – А вот тот, рядом с товарищем председателем, – премьер-министр.
Глядя на черноволосого, гладкого, с блестящими глазами, ухоженного "вождя", Дубравин без объяснений понял, что перед ним – сам президент.
Народ что-то бубнил в микрофон. И Дубравин по мертвящему духу съезда понял, что здесь собрались в основном "бывшие". Те, кто были элитой при советской власти, а теперь, потерпев вместе с нею фиаско, пытаются взять реванш.
Речи функционеров невнятные, вялые, народ больше тусклый, скучный. Как побитый молью. Весь регламент съезда, похоже, был скопирован с советского. Отсюда выбор места и состав участников. В зале былой славы. Среди бронзовых бюстов полководцев.
Съезд чуть-чуть оживился, когда в президиуме появились почетные гости. Среди них Дубравин с радостью увидел знакомое еще по советскому времени лицо редактора "Молодежной газеты". Теперь, под конец своей блестящей карьеры на высших государственных постах, он тоже завел себе мини-партию. И, как ее глава, торжественно и важно поприветствовал коллег.
Из его речи Дубравин понял, что басня Крылова "Кукушка и петух" до сих пор весьма актуальна.
Гости покинули зал. И съезд продолжился в том же режиме. Из полных меда речей становилось окончательно ясно, кто в доме хозяин. И на чьи деньги содержится эта теплая компания.
Слушая идущее по накатанной колее пустословие, разглядывая построенный "демократом" Лужковым мемориальный комплекс, Александр думал: "Что я здесь потерял, в этом советском прошлом? Какие тут жаркие дебаты? Какие прения? Всем и так все ясно. Как хозяин скажет, так и будет. А мне надо сваливать отсюда подобру-поздорову".
Андрей Петрович, видимо, тоже пришибленный атмосферой партийного праздника, приуныл и приумолк.
Не дождавшись окончания заседания, не удостоившись встречи с "великим человеком", Дубравин отправился восвояси. "Пришел я на съезд – кто больше съест! – саркастически думал он про себя. – А ухожу несолоно хлебавши".
Проходя к автомобилю тем же путем, мимо синагоги, он машинально отметил: "Как похоже! Стоит большой памятник победе всего народа в великой войне, но хочется иметь хоть и маленький, но свой. Так и здесь. Есть одна большая партия коммунистов, но хочется иметь свою. Карманную!"
XI
Некуда идти. Его сегодня выписали из клиники. И ему некуда идти. Страшное дело. Еще в прошлом месяце все у него было хорошо. Была работа, крыша над головой, женщина, с которой он мог встретить вечер за рюмкой чая, а потом разделить постель. А сегодня ничего этого нет.
Час тому назад он постучался в знакомую дверь. А она не открылась.
Вернее, Несвелля открыла. И даже вышла на лестничную площадку. Но старательно притворила дверь за собой. Хотя это не помогло. Потому что оттуда послышался молодой мужской голос, который спросил:
– Неля, кто там пришел?
На что она с досадою ответила:
– Я сейчас! Это сосед пришел.
"Сосед! – подумал с грустью он. – Теперь я стал просто соседом".
– Брат двоюродный приехал! – с вызовом сказала она. – В гости приехал!
По ее черным глазам, скользнувшим в сторону, стало ясно, что это ложь. То есть, пока он гонял по палате "белочку", Неля времени зря не теряла.
Впрочем, кто он ей? Ну, иногда встречались. Вместе просиживали вечера за бутылочкой. Он оставался у нее ночевать. И тут уж она показывала все свое мастерство и продвинутость по части секса. Но никогда ни о чем серьезном у них и речи не заходило. Он считал ее слишком любящей богемный образ жизни. Да и вообще, после всего пережитого как-то не расположен он был заводить семью. Так что она ему ничего не должна. Хотя слегка обидно, что так быстро появился у нее "племянник". Или "двоюродный брат"?
"Что-то с памятью моей стало". Не зря доктор, выписывая его, объяснил, что в острой фазе, во время приступа, у него отмерли некоторые клетки мозга. И пока не произойдет некая замена, могут случаться сбои. Провалы в памяти. Но мозг восстановит функции. Потому что миллионы лет эволюции не прошли даром. И человек, кстати говоря, очень прочная биологическая система. Если ее, конечно, не разрушать систематически и планомерно.
И вот сейчас он шел дворами от Нелиного дома к центру и отчетливо понимал, что идти ему больше некуда. На службу? Там, конечно, его ждет приказ об увольнении. Кто же оставит в спецназе КНБ леченого алкоголика с психозом? Да еще когда раскручивается это дело об убийстве главного оппозиционера. И власти старательно заметают следы.
На съемную квартиру, где он оставил свои вещи? Но хозяйка уже наверняка кого-то поселила там, так как он не оплатил последние три месяца. Да еще и пропал надолго. И денег у него сейчас нет.
Он собрался с духом и побрел к Зеленому базару. Крытый рынок – гордость алма-атинских властей советского периода.
Обветшавшее здание, полное специфических запахов, встретило его бодрой, суетливой разноязыкой толпой. Здесь по-прежнему царило изобилие. На прилавках горками лежали арбузы, дыни, виноград, урюк, хурма, помидоры, огурцы. Стояли в ряду корейцы со своими умопомрачительными закусками – рыбное хе, фунчоза, корейская капуста, чеснок, грибы.
От запахов изобилия у Казакова закружилась голова, рот наполнился слюной. На последнюю сотню тенге с портретом какого-то древнего степного владыки он купил пару беляшей. И с жадностью съел их, стоя в уголке, за колонною.
Потом вспомнил, что недалеко от базара жила племянница Дубравина – Лена. И решил зайти. Поговорить.