-Мама. Мамочка, а мы тебя так долго ждали! Почему ты не приходила к нам?
Однако, увидев мужчину рядом с матерью, испуганно отстранилась и опять
спряталась за спину брата. Вера, заметив испуг дочери, сказала:
-Это же твой папа!
Когда Николай отправлялся на фронт, девочке было не больше года.
Естественно, что она не помнила его. Миша, внимательно посмотрев на
Николая, степенно приблизился к нему и очень серьёзно спросил:
-А ты, правда, наш папа и пришёл за нами?
-Правда, правда!
Мальчик подошёл ближе и, уткнувшись в живот Николая, неумело обнял его.
Тот, смахнув слезу, подхватил сына на руки и прижал к себе.
Настя наконец-то поверила, что видит своего отца и, подойдя ближе,
потянула Николая за штанину:
-А ты теперь никуда не уйдёшь?
-Теперь – никуда!
-Правда. Правда? А то у всех моих подружек были папы. Только у меня не
было. А теперь есть!
На Николая было больно смотреть, он с трудом сдерживал слёзы, прижимая
к себе детей. Вера с любовью взирала на них и, казалось, не верила в то, что
они сейчас снова вместе. Прошли первые радостные минуты встречи.
Однако, нас беспокоило состояние Григория, поэтому мы решили навестить
Леопольда Станиславовича.
Николай с супругой и Виталий остались, а мы с Александром решили
вернуться, чтобы узнать как дела у наших товарищей. Степан увязался с
нами. Вот вам и серый волк, который пригодится. Не хватило, видимо на его
голову приключений. А может, он просто ищет "Василису Прекрасную"?
Думала, что скоро доберёмся, но не тут-то было. Подъезжая к дому, где
остались наши товарищи, заметила на улице некое оживление и это в такую-
то темень. Не иначе что-то случилось, и опять накаркала! Ну почему со мной
всегда что-то происходит? Вернее, пока не произошло, но чувствую, что не
долго ждать осталось. Около дома стояли вооружённые солдаты чего-то
ожидая или, вернее сказать, кого-то. Проход к парадному был закрыт, во
внутреннем дворе-колодце так же делать было нечего. Будем искать
обходные пути. У каждого дома должен быть парадный и чёрный вход.
Парадный – для жителей, а чёрный - для обслуги и прочего люда. Нам
следует, скорее всего, воспользоваться именно запасным входом. Степан
вызвался быть разведчиком и со своей миссией справился, позвал нас,
обнаружив дверь, которую никто не охранял. Конечно, мраморной лестницы
там не наблюдалось, не было и ковровых дорожек, но подняться на нужный
этаж нам удалось без всяких приключений. Я тихонько поскреблась в дверь,
изнутри осторожно спросили:
-Кто там?
Как будто неизвестно - те, кто придёт вас арестовывать, скрестись в дверь не
будет.
-Леопольд Станиславович, это я, Светлана, а со мной Александр. Откройте.
Дверь приоткрылась и показалась всклоченная голова.
-Слава богу, вы! У нас тут такое творится, по квартирам ходят, ищут каких-
то беглецов. Случайно, не вас?- лукаво поинтересовался он - Ладно, входите.
Мы тенью, или так мне показалось, проскользнули в квартиру, сняли
верхнюю одежду и прошли в гостиную.
-Как дела? Как Григорий? - устало спросила я, присаживаясь на первый
попавшийся стул.
-Вроде всё хорошо, - ответил профессор, - температура спала, пропотел он
знатно, три раза постельное бельё меняли. А так всё по-прежнему, не считая
тотального обыска. До моей квартиры ещё не добрались.
Тут профессор замолк, поражённый идеей, пришедшей ему на ум.
-Если ко мне придут, то, естественно, обнаружат Григория, его отца и вас,
уважаемые, - с удивлением произнёс он.- Что делать будем?
-Сваливать! – выдохнула я.
-Не понял вас, барышня, что делать будем?
-Бежать, и как можно дальше,- пояснила я. Всё-таки язык двадцать первого
века не совсем понятен в вначале века двадцатого.
Действительно, ситуация не из приятных. Если к профессору, впрочем, как и
к другим жильцам дома, придут с обыском, как он объяснит наличие
неизвестных граждан в его квартире? Остаётся только одно - исчезнуть всем,
разумеется, кроме Леопольда Станиславовича, из квартиры и из дома в
целом. Мы наскоро одели Григория, разбудили Татьяну и, попрощавшись с
профессором, направились к выходу.
Опять уходить в неизвестном направлении. Боже, как это тяжело! Как я
устала от всего этого!
-Подождите, вам не следует идти через чёрный вход, думаю, они уже
догадались поставить там охрану. Я покажу вам путь к отступлению,-
профессор попытался пошутить и тем самым разрядить обстановку. – Вы
знаете, наш дом был построен на фундаменте палат восемнадцатого века и
сохранились старые подвалы, которыми в наше время никто не пользовался,
а зря: - там много интересного. Когда-то подземные переходы связывали
боярские палаты с берегом Невы. Времена тогда были неспокойные, и
зачастую приходилось спасаться бегством. Я вам покажу, как попасть в
подвалы, а дальше уж сами. Да, Григорий пока останется у меня, ему нужен
покой. Едва удалось вырвать его из цепких рук смерти. Длительной дороги
он явно не выдержит. Пойдёмте.
-А как же вы, профессор? Вам, наверное, опасно оставаться, могут
поинтересоваться, почему посторонний находится у вас в квартире?-
заботливо спросила Татьяна.
-Об этом не беспокойтесь. Иногда маленькая ложь может быть во благо.
Скажу, что у моего больного тиф. А это, знаете ли, голубушка, отпугнёт кого
угодно. Хватит разговоров. За мной!
Леопольд Станиславович, накинув пальто, прошёл на кухню и открыл дверь,
ведущую на лестницу, которой раньше пользовалась прислуга. Мы
спустились на первый этаж и увидели небольшую чугунную дверь, на
которой красовался амбарный замок.
-Мы практически на месте, - показав рукой на дверь, сказал профессор, - вам
туда.
Он достал старинный ключ, отпер замок, открылась дверь, и на нас пахнуло
затхлостью.
-Поторопитесь, вот спички, - нам протянули коробок производства фабрики
Лапшина,- там внизу найдёте факел, зажгите его. Теперь идите. За Григорием
прошу дней через пять, шесть,- попрощался с нами Леопольд Станиславович.
Захлопнулась дверь, послышался звук запираемого замка. Всё, путь назад
отрезан. Мы несколько минут постояли, подождав пока глаза не привыкнут к
темноте. Привыкнув, огляделись и заметили на стене обещанный нам факел,
зажгли его, теперь можно было двигаться вперёд. Пока всё было ясно,
вперёд вёл длинный коридор, теряющийся во мраке, пол устилал толстый
слой пыли. Хорошо, что нет никаких боковых ответвлений. Огонь факела
высветил видневшуюся в конце коридора дверь, запертую на проржавевший
засов. Подошли ближе, и с трудом отодвинув засов, оказались в небольшом
зале, перекрытым массивными старинными сводами. По всей видимости, мы
уже находились в подвале восемнадцатого века. Куда же теперь?
Внимательно осмотревшись, заметили в противоположном конце зала
деревянную дверь, обитую железными полосами.
-Скорее всего, нам туда, - показал рукой Александр,- пошли.
Степан задержался и, закрыв дверь, в которую мы только что вошли, запер её
на засов.
-Так надёжней,- прокомментировал он свои действия, - а вдруг за нами
погоня! Засов задержит её.
Подойдя к деревянной двери, заметили, что она заперта. Мы в ловушке.
-Подождите, я посмотрю, - вышел вперёд Степан.
Внимательно осмотрев дверь, нажал на какой-то болт, и замок раскрылся.
-"Вуаля!" Прошу вас, - молодой человек сделал приглашающий жест.
-А парень-то не прост, ой как не прост. Всё-таки мы не зря взяли его с собой!
- подумала я, проходя вперёд. Мы шли сквозь маленькие и большие
подземные залы, массивные своды давили сверху, словно стараясь
избавиться от незваных гостей. Воздух постепенно становился прохладнее, и
уже не так пахло затхлостью. Видимо, мы приближались к завершающему
этапу нашего пути. В одном из переходов я заметила нишу с каким-то
предметом, видневшимся в ней. Подойдя ближе, заметила, что это
небольшой сундучок. Интересно, что в нём?
-Саша, посвети, пожалуйста,– попросила я своего спутника.
Интересно стало всем, и за моей спиной собралась вся наша компания.
-Я откинула крышку и на мгновение закрыла глаза, стараясь защититься от
неимоверного блеска, вырвавшегося из-под крышки.
-Ого! - услышала я за своей спиной и решила проверить, что это ого
означает. Открыла глаза и сама так же непроизвольно произнесла: "Ого!".
Сундучок наполовину был заполнен самоцветами различной окраски и
конфигурации. Перед нами находилось богатство, которое с трудом можно
было перевести в денежный эквивалент. Мы стояли и зачарованно смотрели
на драгоценные камни. Правду говорят, что свет, исходящий от самоцветов,
может заворожить.
-Всё, хватит любоваться! - я захлопнула крышку и тут же услышала вздох
разочарования, будто бы у ребёнка отобрали любимую игрушку. – И что со
всем эти делать будем?- спросила я, указав на нишу с сундучком. Впрочем,
какой это сундучок? Скорее, ларец с затейливой резьбой на островерхой
крышке, случайно забытый хозяевами в восемнадцатом веке и с тех
пылившийся никем не востребованный, пока дело до нас не дошло.
-Заберём с собой, а там поделим, - предложил Никифор.
-Он прав, - заявил Александр,- забираем.
-Подождите, подождите, - встрял в разговор Степан, кое-что я слышал про
ловушки.. -А ну-ка, поподробней, - попросила я.
-Так вот, - продолжил молодой человек, - поднимаем мы, например, ларец, а
на нас опускается плита и всё, как говорят немцы, полный "аллес капут"!
-Хватит заливать-то,- перебил Степана Никифор, - кому это надо?
-Как кому? Бывшим владельцам сокровищ, чтобы никому не достались. - Я
вот что предлагаю - ищем сейчас камни, складываем в мешок, а затем, когда
забираем ларец, на его место кладём наш мешочек с камушками. Только надо
всё это сделать синхронно.
-Это как так?- не понял Никифор.
-То есть одновременно, поднимаем ларец и моментально на его место кладём
мешок с камнями. Теперь понятно?
-Теперь да!
Ох, и много загадок таит в себе Степан! Чую, что ещё не один сюрприз он
нам подкинет. Однако, совет дельный. Чем чёрт не шутит? Лучше
перестараться, чем потом отдуваться. За дело! Камушков насобирали
превеликое множество, выбрали покрупнее и, прикинув приблизительный
вес ларца вместе с самоцветами, загрузили в рюкзак. Степан, как главный
генератор идей, вместе с Александром, стали поднимать ларец, а Николай с
Никифором выполняли почётную миссии по замене драгоценностей на
камушки, причём обычные, не представлявшие никакой ценности. Ура! Всё
вышло. Ларец у нас, рюкзак на месте ларца. Теперь можно и дальше двигать.
Не успели мы сделать и пары шагов, как воздух в подвале заметно
завибрировал, пробежали всполохи нервной дрожи по стенам.
-Я же говорил, что тут дело нечисто! - вскрикнул Степан и побежал в
коридор, видневшийся неподалёку. Мы спешно последовали за ним. Едва мы
добежали до него, как раздался грохот падающих камней. Теперь только
вперёд, назад путь отрезан. Хорошо, что коридор был коротким, и мы
оказались перед простой деревянной дверью, которую без труда и открыли,
оказавшись на заснеженной улице. Боже, как хорошо дышится! Падали
лёгкие снежинки, робкие лучики солнца пытались пробиться сквозь мрак
свинцового неба.
-Теперь домой, нам следует поторопиться, - отряхнувшись, скомандовала я.
На этот раз нам удалось добраться без приключений. Татьяна, заявив, что
живёт неподалёку, покинула нас, напоследок пригласив в гости, (правда,
забыв назвать адрес, но этом мы и не настаивали). Степан печально
посмотрел вслед удаляющейся девичьей фигурки. Поднялись наверх, нас
встретила Галину, за спиной которой прятались Миша и его сестрёнка.
-Ой, тётя Света пришла! - увидев меня, радостно воскликнул Михаил.
-Мама, мама,- закричала Настя - тётя Света вернулась.
-Ой, вы, наверное, проголодались, - воскликнула Галина и пригласила всех
на кухню, всё время поглядывая на мужа, словно боялась задать вопрос о
сыне.
Никифор, поняв её состояние, шепнул, что с Гришей всё хорошо, только
придётся пока подлечиться.
Пообедав, решили обсудить план действий. Я уже привыкла к этим людям и
мне была небезразлична их дальнейшая судьба.
Нужно было поровну поделить самоцветы, и дальше все собирались
действовать в соответствии со своими планами. Вера с мужем и детьми хотят
перебраться в Париж. Мне предстояло найти родственников настоящей
Съюзен. Клавдия и Виктор получили свои документы и постараются
доставить их по назначению в Лондон. Александр планировал вернуться в
Москву. Галина с мужем и Виталием, оказавшимся её двоюродным братом,
останутся в моей квартире, да и я, пожалуй, задержусь у них в гостях на
некоторое время.
-Как вы думаете выбраться из Петербурга?- обратилась я к Николаю. - У вас
двое детей, они не выдержат долгой дороги.
-Есть у меня одна задумка, - заявил Николай, - ещё до войны, в тринадцатом
году, здесь в Петербурге году инженер Сикорский представил свой аэроплан,
который назвали "Русский Витязь". Помнишь, Вера, наши знакомые
поднимались на нём в небо?
-Кажется, начинаю понимать, о чём ты. Хочешь воспользоваться этим
аэропланом и добраться на нём до Парижа?- перебила мужа Вера.
-И да и нет,- задумчиво сказал Николай. - У нас в полку была пара подобных
аэропланов, но боле быстроходных и назывались они по имени легендарного
русского богатыря "Илья Муромец". Я знаю, один такой находится в
Гатчине. Туда его перебросили ещё в начале войны, он там так и остался. Я
проверял. Вот на нём мы и полетим. Одно плохо, знакомых аэронавтов у
меня нет.
-Как это нет? - послышался голос Степана, - а я?
-А что ты?- поинтересовались сразу все находившиеся в комнате.
-Я один из них и летал на "Илье". Мы с моим другом загорелись
воздухоплаванием и решили, что небо ждёт нас. Записались на курсы
аэронавтов и вот, пожалуйста, он перед вами!
Вот тебе и серый волк! Ох, Степан, Степан, какие ещё сюрпризы он
подготовил для нас?
Юный воздухоплаватель, почесав в задумчивости лоб, пояснил, что для
управления аэропланом потребуется четыре лётчика. Друга он уговорит, а
где взять ещё двоих?
Виктор поинтересовался, трудно ли управлять воздушным аппаратом. Степан
пояснил, что не труднее, чем автомобилем. Тогда Виктор предложил свою
кандидатуру на роль третьего пилота.
-Я тоже умею управлять авто, - вдруг сообщила Вера.
Николай с удивлением посмотрел на супругу и покачал головой. Да, с такой
женой не пропадёшь: из горящего особняка уйдёт и авто на ходу остановит,
-всё, как у Некрасова.
На следующий день решили выбраться в Гатчину, "Руссо-Балт" стоит у
подъезда, так что доберемся без проблем. А пока суд да дело, надо
разобраться с самоцветами. Следует поделить их поровну, никого при этом
не забыв. Вере с мужем и детьми, естественно, потребуются деньги в
Париже, если, конечно, они туда попадут. Никифору с Галиной также нужны
будут некоторые суммы на лечение сына. Я свою долю положу на счёт в
один из лондонских банков, поручив это дело Виктору. Остальные, я думаю,
также без труда найдут применение своей части драгоценностей.
Ночь прошла спокойно, а на следующее утро мы отправились в Гатчину на
военный аэродром. Мы - это Николай, Степан и я. Аэродромом, как я поняла
из разъяснений Николая, это можно было назвать с трудом. Единственный
ангар, где хранилась модель переделанного под военные нужды "Ильи
Муромца", и взлетная полоса. Вот и весь аэродром. Ещё в шестнадцатом
году самолёт охранялся, даже присутствовала некая обслуга по ремонту.
После октябрьской революции все разбежались, и ангар оказался временно
заброшенным.
По дороге попадались конные разъезды, но к нам у них претензий не
возникло: автомобили были редкостью и на них разъезжало начальство,
наделённое полномочиями новой властью. От Петербурга до Гатчины было
приблизительно 45 километров, так что добрались мы туда часа через
полтора, ещё минут двадцать искали подъезды к ангару. Действительно, все
дороги к взлётной полосе были занесены снегом. Значит, придётся ехать
сюда ещё раз, разгребать подходы к ангару и освобождать путь для взлёта.
Николай предложил всё-таки посмотреть на самолёт, сказав, что в ангар
можно попасть не только через основные ворота, но также через маленькую
дверцу, которой в своё время пользовался технический персонал.
Мы вошли внутрь, и только тут я впервые в жизни увидела это чудо
российского авиастроения. Это был шестистоечный биплан с крыльями
очень большого размаха. Четыре внутренние стойки были попарно сближены
и между их парами установлены двигатели, стоявшие совершенно открыто,
без обтекателей. Ко всем двигателям был обеспечен доступ в полете, для чего
по нижнему крылу шла фанерная дорожка с проволочными перилами.
Стеклянная кабина возвышалась высоко под потолком, за ней виднелся
своеобразный салон, предназначенный для перевозки пассажиров, а по бокам
от кабины были расположены пулемёты. Уловив мой удивлённый взгляд,
Степан пояснил, что пассажирский аэроплан в годы войны был
переоборудован под нужды военных и использовался на фронте.
Достав лестницу, Степеан проворно забрался внутрь и уже сверху,
обследовав кабину, крикнул, что лететь можно хоть сейчас, даже баки
заправлены. Правда, потребуется время для прогрева мотора, а так всё в
норме.
- Ну что, завтра на расчистку взлётной полосы, и через день в путь. Съюзен,
может с нами, домой в добрую Англию? - предложил Николай.
- Чуть позже, у меня ещё остались дела здесь, в России. Я когда-то обещала
отцу, что займусь поисками его сестры и её семьи. Пришло время выполнить
свой долг.
Домой мы вернулись как раз к обеду и, предупредив всю компанию, что
завтра едем снова в Гатчину, приступили к дележу драгоценных камней. Всё
прошло без каких-либо неожиданностей. Все остались довольны, каждый