10
Немного отдохнув с дороги, начали собираться в ресторан.
– Как думаешь, может, костюм надеть? – Василий вертел галстук в руках.
– Конечно, в ресторан же! Я вот это надену, кремовое, которое на выход, – Зоя влезала в грацию. – У, чёрт, жара такая, и чего в этот ресторан тащиться? Дома бы, по-семейному. Вась, застегни!
От торжественных сборов отвлёк стук в дверь.
– К вам можно? Нам пора ехать, – Алексей заглянул в келлер. – Ух, какие вы нарядные!
– Так в ресторан же!
– Так у нас в ресторанах по-простому. Это если в театр. Мой вам совет, переодевайтесь. Джинсы, легкие брюки, футболки. А вот пойдёте в наш концертный зал, туда уж, милости просим, без галстука никак. Или, допустим, в наше казино, – Алексей подмигнул Василию: – Вась, ты как?
* * *
– Девицы любят сиамский ресторан, а я уважаю их мнение, – Алексей уверенно припарковал "Опель" рядом со зданием, сделанным в виде пагоды.
– Это что, котов сиамских есть будем? Или сиамских близнецов?
Зоя толкнула мужа в спину с заднего сидения машины:
– Что ты несёшь?
– А вы шуток, что ли, не понимаете? – обиделся Василий.
Шутки, конечно, все понимали, но когда вошли в большой, украшенный коврами и золотыми статуэтками зал, Зое и вправду стало не до смеха. В зале не было привычных столов со стульями, повсюду были расставлены низенькие столики, а рядом накиданы подушки. Некоторые места уже были заняты, и Зоя с ужасом смотрела на молодых и не очень молодых людей, уютно расположившихся по обе стороны от столиков. Сняв обувь, в одних чулках, они сидели по-турецки, полулежали; кто-то сидел, вытянув ноги под столом. Судя по довольному виду посетителей, это были завсегдатаи, ели они палочками, столики были заставлены всевозможными диковинными тарелочками и пиалушками.
Немцы неторопливо раскладывали еду, тихо разговаривали, даже смеялись как-то шёпотом. Между столиками бесшумно (без обуви, в одних носках) сновали девушки азиатской внешности, неопределяемого возраста, немного на одно лицо, и, как решила Зоя, именно поэтому одетые в платья разных цветов.
– Зоя, ну что ты так напряглась? Я не собираюсь сажать тебя на пол, у нас тут зарезервирован кабинет, там есть стулья, – успокоил сестру Алексей.
Зоя хмыкнула, делая вид, что совсем она даже и не думала бояться, но про себя перекрестилась. Ну как бы она со своим животом смогла сесть на эти подушки! Ну ладно она, а Василий, ему ещё сложнее. Нет, не по-людски. Нашел, куда привести. Девочек уважил. Вроде Зоя в гостях, вот её бы и уважал. Зоя попыталась убрать свою желчь подальше. Чего это она? Нашла из-за чего переживать! Попробуем, понятное дело, а потом убедим Алешу, что домашняя-то пища вкуснее. Зоя готовить любила и готовила отменно.
В последнее время, правда, невестка Галина её от плиты немного отодвинула.
– У вас всё жирное, вы масла много кладёте, – указывала ей невестка.
– Так как без масла, невкусно же, и потом, масло есть нужно, – Зоя отстаивала свою точку зрения. В конце концов, у неё жизненный опыт. Тоже, будут её всякие учить!
– Холестерин от него, – не унималась Галя.
– Это если обжираться, – не удержалась Зоя.
– Так вы и обжираетесь, посмотрите на себя!
Дальше Зое отвечать было нечего; причем, вот ведь паразитка, дождётся, когда Зоя одна, обязательно какую-нибудь гадость и выдаст. Если Вася рядом или Саша, она себе таких вольностей не позволяла. Вот жучара! В пароварку трехэтажную навалит всё подряд и потом уговаривает мужа:
– Нужно уже думать о здоровье. Нам с тобой калории не нужны.
– Так ведь и загнуться можно, – разводила руками Зоя.
– Мама, ты не права, Галя же обо всех думает.
"Дешевый авторитет твоя Галя себе зарабатывает; сама видела, как она потихоньку ото всех на кухне творожную шаньгу лопала. Вот жучара!" Но ведь как скажешь? Семья же, дети. И чего это в ней Сашка только нашел; дурак, одно слово.
У Алексея зазвонил телефон.
– Да, хорошо, – он, извиняясь, посмотрел на своих гостей. – Будут через двадцать минут. Да, немецкая пунктуальность – это пока не про нашу семью. Пока смотрим меню.
Зоя всегда чувствовала себя неловко в подобных ситуациях. Ну, давайте смотреть меню! Так не меню же смотрим, а на цены! И сразу уже есть не хочется. И не знаешь, как себя вести: то ли самое дешёвое заказывать, то ли рассказывать, что ты и вообще не голоден, можешь и один чай попить. А в этом удивительном сиамском ресторане вообще только цены и понятные. Ну еще она может, например, перевести "zuppe", – суп, стало быть. И как много у них принято есть? Сколько блюд заказывать нужно? Вот супчику-то охота, как же оно, без супа, вроде ж на обед собрались. У них дома как, – суп да салат, чаем запили. Про то, что здесь чай не пьют, это она уже слышала. И воды пить нужно много. Да зачем это? Опухнешь же! Глупости какие.
– Давайте так, – прервал Алексей её мысли, – я закажу всё сам. Здесь действительно вкусно, я со своими девицами согласен. Вино возьмем розовое, суп – это каждому, пару салатов на всех и обязательно рыбу. Они потрясающе подбирают специи. Везде добавляют кориандр и ещё много чего другого.
– Не острое? – вставил слово Василий.
– Нет, нет, всё очень изысканное, нежное, Зайка, ну я же тебя знаю, ты у нас гурманка, тебе понравится. Ну, и вода тут просто потрясающая!
– Пепси, что ли, ваша?
– Обычная вода, напоминает мне нашу колодезную, из детства. Такой расклад принимается?
– Да нормально, конечно, Лёш, тебе виднее.
Алексей кивнул сиамской девушке в ярко-красном платье, которая тут же просеменила к их столу и встала с поклоном. Алексей начал говорить с ней на немецком языке. Девушка периодически заходилась смущённым смехом. "Он ей в любви объясняется или заказ делает?" – удивлялась Зоя, но в итоге сиамская красавица все записала и засеменила, стараясь не поворачиваться к ним спиной, в сторону кухни.
– О! А вот и наши красавицы!
Хорошо, что Зоя сидела невысоко и была предупреждена заранее. Пока девушки дошли до их дальнего стола в кабинете, она успела немного прийти в себя. Господи святы! Что ж это творится-то? Ей навстречу шла Нина, вторую девочку она не видела; Зоя никого не видела, она медленно стала подниматься со своего места. Алексей предполагал такую реакцию, но не думал, что Зоя так остро воспримет необычайно сильное сходство дочери с Ниной. Ему тоже периодически становилось нехорошо; казалось, он попал в прошлое, так Таня была похожа на мать. Во всём: во внешности, в причёске, в манере говорить, в том, как морщила носик, и, смеясь, сильно запрокидывала голову назад. Алексей встал и немного поддержал Зою сзади, он понимал – ей сейчас непросто.
А Зоя всё никак не могла прийти в себя. Неужели такое бывает? Неужели время может возвращаться вот так, без предупреждения?
11
Нина, запыхавшись, бежала ей навстречу в распахнутом пальто. Модная короткая юбка, развевающиеся волосы, слёзы на глазах от сильного ветра.
– Уф, запыхалась, боялась опоздать! Вы Зоя?! А я Вас сразу узнала, Лёша очень на вас похож! А мы думали, вы все вместе приедете, а у Лёшки совещание, он никак Вас встретить не мог, поэтому я одна. Да давайте же Ваш чемодан! – девушка всё говорила и говорила, пытаясь перекричать завывающий ветер.
Зоя сначала ничего не поняла: Лёшка, поганец такой, просто поставил в известность, что женился. Она аж за сердце схватилась. Как женился?! На ком? Что ещё за новости? И тут же начала собираться в дорогу.
– Вась, поеду, неспокойно мне. Да что это ещё, значит, "женился"?! Я спать спокойно не могу!
– Зоя, Лёхе двадцать пять, ничего страшного не происходит.
– Да как же не происходит?! Вы уж с Сашенькой как-нибудь справитесь, а мне лететь нужно, – Зоя, привыкшая действовать решительно, отбила телеграмму: "Прилетаю 25, рейс номер, буду рада встрече аэропорту". Хотели сначала лететь все вместе, но Василия с работы никак не отпускали, а у неё как раз отгулы накопились, неделя незарплатная, могла себе позволить. Значит, одной нужно лететь. Сама, конечно, побаивалась: летит незнамо куда, ни адреса, ни подтверждения. Ничего, чай, не на Марсе живём, все люди живые; потом, она знала, где Леша работает, в конце концов, пора проверить, где брат живет вот уже почти три года.
И вот, на тебе, эта пигалица. Зоя совершенно не воспринимала таких мелких девушек. Сама крупная, да и привыкла она к своим южным дивчинам. У них в почете большая грудь, длинные ноги, роскошные тугие косы. А здесь что: ну прямо обезьянка, под ногами крутится, ещё и чемодан её пытается утащить. Вот уж нет, она же не представляет, сколько он весит, у неё же удар случится, только если она его от земли оторвет.
– Да оставь ты мой чемодан в покое, я привыкшая. Ветрено тут больно, ты тоже голос-то не надрывай, давай уж в какое помещение войдем, там и познакомимся.
– Хорошо, – крикнула Нина, – на автобус идём, он часто ходит, до города очень удобно добираться!
В автобусе Зоя уже немного внимательнее рассмотрела девушку. Да нет. Вроде не такая уж мартышка, вон как улыбается хорошо, и носик морщит, ну чистое дитё. Господи, лет-то ей сколько? И где только нашел?
– Меня Нина зовут, а Вас Зоя. Алеша очень много про Вас рассказывал, я давно ему говорила: "Пригласи сестру", – вот, наконец, пригласил, видите.
"Вижу, и кто же это меня приглашал, хорошо, сама сообразительная", – вслух, естественно, Зоя ничего не сказала.
– А я ему говорю: "Ты мне адрес дай, я сама напишу, пусть в гости к нам всей семьёй приезжают". У нас квартира большая, три комнаты, всем места хватит, и мама с папой будут рады.
Вот ведь девица, ничего и спрашивать не надо. Картина, в общем, вырисовывается, то есть живёт мой Алешка в примаках; хорошо, хоть комната есть. И какие же у него отношения с тёщей? А если она тоже так верещит? Это ж с ума можно сойти – всё время говорит. Аж голова закружилась. Нет, ну дитё-дитём. А лет-то ей сколько? На вид, так прямо лет шестнадцать, школу-то хоть закончила?
– Вы не думайте, я тоже хорошо зарабатываю, конечно, не столько, сколько Алеша, он-то у нас практически начальник. Знаете, как его в заводском НИИ уважают, это что-то!
Ага, стало быть, у Алешки хорошая зарплата, а эта, выходит, уже работает. Это где же в её возрасте можно так хорошо устроиться?
– У нас в театре в сезон по два спектакля выходит, так что без работы не сидим. Вот так.
И Нина вдруг неожиданно замолчала, оставив Зою в полном недоумении. В театре. Это кем же она там работает? Господи, артистка?! Вот это да! Да как же её с последних рядов разглядеть можно? Вот это да! Дожили, в артистки, значит, уже порядочные девки не идут, вот таких вот приходится брать. Нина задумчиво смотрела в окно.
– А что, плохо в театре-то? – осторожно начала прощупывать почву Зоя.
– Почему? – оживилась Нина. – Ой, это я задумалась, извините. Понимаете, Нине Заречной, видите ли, жмут туфли. А это очень важно. Туфли должны быть обязательно с узкими носами. Я за историческую правду. То есть можно, конечно, и всех одеть в свитера и в джинсы, сейчас модно всё упрощать, но я считаю это неправильным. Вы вот как считаете?
– И я так считаю, – убедительно закивала Зоя. Значит, костюмер.
– Вот! Это очень важно, а то, видишь ли, жмёт. Так ты домой возьми, разноси немного! А с другой стороны, костюм не должен человеку мешать играть. Наоборот, он должен настраивать человека на образ. То есть художник по костюмам должен актерам помогать. А если что-то не так, то, стало быть, художник неправильный. А? Зой? Как Вы считаете, может, я плохой художник?
– Ты? – искренне удивилась Зоя. Как эта пигалица может быть художником? Постойте, это о чём это она тут тараторила без умолку: выходит, она в театре художником работает?
– Я тоже считаю, что художник я хороший, я даже премию в прошлом году получила! Да! В Москву ездила. И потом, понимаете, я чувствую, я знаю, как. Может, иногда режиссера убедить не умею. Ой, ругаемся мы. Ну да ладно, Вы мне лучше расскажите про своих: про Василия, про Сашеньку. Лёша так по всем скучает. Саше четырнадцать в этом году будет или в следующем? А если у нас мальчик родится, то мы его тоже Сашей назовем. Это же в честь Вашего папы?
Как будто это было вчера, и вот уже тринадцать лет нет с ними Нины, и в честь отца назвали не мальчика, а девочку, их с Алексеем вторую дочь. Выросла Таня, как же она похожа на мать! Зоя обняла девушку и неожиданно для всех расплакалась.
12
– Ну, ну, не надо, Зайка, – Алексей неловко гладил Зою по спине.
– Да как же, Лёшенька, ты бы хоть предупредил.
– Да я думал, может, мне кажется или верить хочется, – у Алексея мелко затряслись руки.
– Танечка, милая, ты прости меня, – Зоя наконец успокоилась. – Ты просто очень похожа на свою маму. Вот ведь не уберегли мы её. А ты такая взрослая, красивая.
Зоя повернулась к младшей сестре. Та никаких слез не вызвала, скорее, недоумение.
– А ты – Алечка?
– Здравствуйте, – с сильным акцентом сказала не то девочка, не то незнамо кто. – Алекс, – и она, немного отступив назад, протянула руку, сразу давая понять, что всякие сантименты и нежные объятия исключаются. Она совершенно не походила ни на Таню, ни на Алексея. И вообще, она была похожа на чучело из фильмов про вампиров. Чёрные высокие сапоги, чёрное пальто, волосы, стоявшие дыбом, тоже выкрашенные в чёрный цвет. Серьги в бровях и в носу. Зоя с Василием пытались не показывать вида, что им что-то кажется странным или не нравится.
– Sei bitte freundlich, – тихо сказала Але старшая сестра, но та только мотнула крашеной чёрной головой.
– Ну, а я тётя Зоя. А жарко вроде, – начала было Зоя, намекая на пальто, но Лёша толкнул её ботинком под столом. – Ну, стало быть, мода такая. А я слышала. У нас тоже так ходят. – Видя, что девушка никак не реагирует, Зоя решила повторить более внятно: – У нас тоже такие есть, – прокричала она, хлопая себя по рукам, по голове, и отчётливо произнося слова.
– Ist Sie verruckt, oder krank? – Аля демонстративно повернулась к гостям спиной, задавая вопрос.
– Аля очень рада знакомству с тобой, – быстро перевёл Алексей.
– Да и я говорю, очень рада. А то, что как будто мелом вымазана, да вся в чёрном, так это ничего, – Зоя была рада, что сумела взять себя в руки. Она сморкалась и вытирала глаза. – Понимаешь, у нас соседка в Ахтубинске, ну, помнишь, Ирина дочка, тоже вот так в чёрном пальто ходит, и татуировка у неё прямо на шее. Ну что поделаешь, Ирка говорит – течение такое, – Зоя повернулась к Але. – Те-че-ние, – громко по слогам произнесла она.
Аля весь вечер демонстративно смотрела в свою тарелку и сквозь зубы комментировала ситуацию на немецком языке. Таня при этом вспыхивала до корней волос, а Алексей начинал говорить быстрее и веселее, чтобы скрыть неловкость.
* * *
Вечером Зоя стелила постель и шёпотом обсуждала с мужем поход в ресторан.
– И главное, ни слова по-русски не говорит. Думаю, всё же прикидывается, чтобы отцу досадить, ты как, Вась, считаешь?
– Ну, ты же помнишь, у неё травма была, думали вообще говорить перестанет, а она выбрала немецкий язык. Ну и кому это мешает, она же в Германии живет, а здесь все по-немецки разговаривают.
– Да-да, я заметила. Только мне кажется, она на нас как-то обзывалась. Тебе так не показалось? – Зоя с удивлением разглядывала подушки на их кровати – разного уровня мягкости. Ну, ты подумай, всё Леша предусмотрел.
– Так Таня же все переводила, – Вася рассматривал индейский топорик в руках у Чингачгука.
– Ага, сначала вспыхнет вся алым цветом, потом шёпотом что-то скажет, а Алексей прямо готов был взглядом эту бело-чёрную девчонку испепелить. Заметил?
– Ну, что ж поделаешь, Зой, это ж тоже его дочка.
– И не говори, Вась, никуда не денешься, каких уж Бог детей дал, тех и принимаем. Да и возраст у неё ещё переходный, глядишь, выправится, и волосы свои отмоет и пальто это дурацкое с сапогами снимет. Нет, ну в такую-то жарищу! А Таня мне понравилась, и краснеет тоже, точно мать. Ну, про малую всё ясно. Что-то всем доказывает, это пройдёт, вон у нас в Москве двое таких доказывателей сидят, ничем не уймёшь. А Таня вроде хорошая девочка, уважительная, и одета скромно, в джинсы и футболку. Всё чистое. И подаркам обрадовалась, Вась, заметил? Понравились ей гольфы, и фотографии рассматривала! Подкраситься бы ей немножко, стрижку, может, какую красивую, больно уж бледная. Нина у нас яркая была.
– Так ведь художница. А потом, здесь все какие-то бледные.
– Это точно.
13
Зоя постепенно привыкала к дому. А ведь всё по уму, ничего лишнего, и это огромное окно со стеклянной дверью, выходящее в маленький садик. Всё уютно, продуманно. Она даже уже перестала бояться что-нибудь разбить, сломать. Брат сумел её убедить, что она дома, и что здесь всё по-простому Алексей сидел на террасе, возился со старинными каминными часами. Зоя пристроилась рядом с женским журналом, который нашла на книжных полках.
– Зай, тебе интересно? – Алексей посмотрел на сестру поверх очков.
– А сейчас и не важно, на каком языке, одни картинки!
– Ты, наверное, меня осуждаешь за то, что девицы мои вам никакого почтения не оказывают?
Зоя с удивлением посмотрела на брата.
– Это где ты то уважение видел? Ты, Лёшенька, хотя бы про него слышал. Помнишь из жизни своей, да ещё из моей, – Зоя отложила журнал в сторону. – Всё ж-таки, имея старшую сестру, жизнь более длинную проживаешь, согласен? Я же тебя везде за собой таскала, помнишь, так что мои друзья были и твоими тоже.
– Мешал тебе?
– Да ты что?! Дурачок, я тебя любила всегда. Даже про своих детей думала: а зачем мне? У меня же Алёша есть. Сейчас всё не то. Смотрю на своих московских внуков, так мне иногда кажется, что Вика с Игорем прям ненавидят друг друга. А уж ревность у них друг к другу, это вообще смотреть невозможно. Вон у него какой компьютер, давайте мне такой же. Вот ему такую куртку купили, давайте мне такую же. Или вот того на курсы в США послали, а почему меня не послали? А что, он бы там учиться стал? В США, наш-то лодырь? Да ни в жизнь! Я его прекрасно знаю. Вика, та – да, учится, почище твоей Татьяны. Вся такая прямая, тощая, никакой женственности. Вся в мать, прости Господи.
– Да вроде Галя карьерой не увлекалась? – перебил Зою Алексей.
– Да это я так, к тому, что такая же хитрая и скрытная. А Алечку если переодеть, то, может, даже симпатичной будет, – Зоя прокашлялась. Может, зря она?
– Это она после смерти бабушки. Страшно тяжело её уход пережила. Помнишь, Зай, мою войну с Идой? А девчонки её очень любили. Делились с ней своими секретами, она была главным советчиком. Тоже им про благородных девиц рассказывала. А они слушали. Вот после смерти Иды Алька во всё чёрное и переоделась. Замкнулась, чуть что – рычит, дверью хлопает.