– Павел, говорю при начальнике отдела. Если тебе будет тяжело, или почувствуешь недомогание, говори об этом начальнику отдела или прямо мне. Борис Алексеевич, ты имей это в виду – максимально разгрузи, не добивайте его.
– Конечно, товарищ генерал, – сказал Антонов Борис Алексеевич.
Ромова хотели разгрузить, но загрузили ещё больше. Теперь он на дежурство не ходил, в командировки не ездил, но за то на него взвалили всю внутреннюю бумажную работу. Сверху шли потоки бумаг, которые надо было исполнять, докладывать. Надо было и составлять свои планы работы, и отслеживать их исполнение. Когда все уезжали в командировку, и Ромов оставался один в отделе, он задыхался от этих бумаг: не было ни отдыха, ни нормального сна. Но разве Ромов мог пожаловаться начальнику, что ему тяжело? Ни за что. Тянул лямку изо всех сил, и выхода на пенсию он ждал, как божьего дара.
Однажды в штаб армии, где служил Ромов, прибыл для дальнейшего прохождения службы Володя Крылов, с которым Ромов служил в Жангиз-Тобе в штабе дивизии. Командующим тогда был Кочемасов. С Кочемасовым Крылов вместе учился в среднем училище в Качинске.
Когда-то на XXV съезде КПСС перед делегатами выступал молодой красивый генерал – командир ракетной дивизии – с рапортом от Вооружённых сил. Он доложил о высокой боевой выучке и готовности Вооружённых сил защитить советских людей – строителей коммунизма – от любых посягательств. Этому молодому генералу верилось. Это был Кочемасов.
В курсантские годы, рассказывал Крылов, Кочемасов хорошо играл на баяне. Когда их взвод посылали на кухню или на хозработы, товарищи просили Кочемасова взять с собой баян. Ребята чистили картошку на кухне, а Кочемасов играл на баяне любимые мелодии. Все слушали и подпевали. Время шло быстрее, на душе светлело, не хотелось спать, работа спорилась.
И вот, наконец, конец – пьянка по случаю увольнения.
– Павел, – сказал Генералов после четвёртой, – ты не спеши устраиваться на работу, отдохни месяц. Через месяц у моего знакомого в исполкоме появится должность, я обещал ему тебя.
Павел вроде бы пообещал, но, будучи трудоголиком, не мог выдержать долго без дела: целый месяц – это вечность. Через десять дней он затосковал, почувствовал дискомфорт, стало неуютно. Однажды его встретил знакомый, бывший сослуживец Николай Николаевич.
– Павел Иванович, чем ты сейчас занимаешься?
– Ничем, отдыхаю вот уже десять дней; надоело, больше не могу.
– Какие планы на будущее?
– Генералов велел отдохнуть месяц, а потом обещал свести со своим знакомым для трудоустройства в исполкоме.
– В исполкоме? Будешь каким-нибудь бюрократом; будешь бумажки перекладывать – скукотища. Пойдём к нам на завод, в вычислительный центр в КБ – живая интересная работа, ты же технарь, тебе должно понравиться.
Павлу это предложение показалось интересным, и он согласился.
Николай Николаевич представил Павла начальнику ВЦ Мовалису.
Михаил Львович Мовалис давно искал такого работника, каким представили ему Ромова.
Мовалис был человек немолодой, опытный, простой, добродушный. Не было такого случая, чтобы он отказал кому-нибудь в помощи, не отпустил сотрудника с работы, если тот обращался к нему с такой просьбой, не помог достать что-нибудь, и так далее. Все работники его уважали. Он работал на заводе давно, имел большие связи, знакомства, большие возможности.
Вакансий было две – сменный инженер на машину и инженер-электрик. Начальник ВЦ предложил Павлу должность сменного инженера. Павел как-то засомневался, замялся, задумался.
– Вас что-то смущает? – спросил Мовалис.
– Я думаю, справлюсь ли.
– Чего вы боитесь? Вы же инженер?
– Да, инженер. Но по специальности я работал очень мало, практических навыков недостаточно.
– А какая у вас специальность, что записано в дипломе?
– Радиотехнические системы управления, телеметрии и траекторных измерений.
– Ого! И с такой специальностью вы ещё сомневаетесь! Ничего. С вашим жизненным опытом, дисциплиной, организованностью, трудолюбием вы быстро освоите электронное оборудование. Я слышал, что военные инженеры, особенно ракетчики, народ грамотный. Говорят, что вы ещё и радиолюбитель.
– Да, радиолюбитель.
– Так о чём мы говорим! Будем считать, что вопрос решён положительно.
А Павел Иванович и не сомневался в том, что он быстро освоит машину. В академии он получил крепкие, глубокие знания. Какие только дисциплины они ни изучали! Кроме профильных им давали, казалось бы, не нужные радистам сопромат, теоретическую механику, материаловедение и другие. В академии расширяли их кругозор, приучали самостоятельно мыслить, работать с литературой, справочниками. Кроме того, Павел знал, как составлены наши описания и инструкции по работе на электронном оборудовании. Это не описания, а целые учебники. В них подробно описывается работа каждого каскада, которую инженер должен и так знать. Это азы. Например, встречается в схеме какой-нибудь генератор – описывается, как он работает, какие импульсы выдаёт, от каких элементов схемы и как зависят их параметры и т. д. Замечательно.
Михаил Львович повёл Павла в отдел кадров лично, пока тот не передумал, и оформил Ромова на должность сменного инженера. Но работать Павлу не пришлось – не на чем было.
Дело обстояло так. Объём и сложность задач в КБ росли, старая вычислительная техника с ними уже не справлялась. Нужна была новая современная машина. Но где её взять?
Этот вопрос не к Мовалису – на то он и обзавёлся за многие годы знакомствами и связями. Хоть и с большим трудом, он нашёл такую машину. За полтора миллиона её приобрели. По тем временам это были огромные деньги. Установили (занимала она несколько комнат), наладчики произвели наладку, регулировку, включили в работу. Через два дня пришли пожарные – выключили, опечатали рубильник. Оказывается, дорогостоящее оборудование нельзя эксплуатировать без системы автоматического пожаротушения. Срочно взялись за эту систему. Но установить систему пожаротушения оказалось очень сложно. К тому времени ни один институт уже не проектировал системы пожаротушения. Время шло, машина простаивала, принося убытки. Ситуацией заинтересовался народный контроль, угрожая принятием серьёзных санкций. Надо было срочно что-то делать. Решили, что на этот участок надо ставить отдельного человека, чтобы он занимался только этим. Назначили сюда Павла, переведя его на должность инженера-электрика. Итак, Павел отныне должен был заниматься системой пожаротушения.
Принцип работы установки автоматического пожаротушения в общих чертах заключался в следующем. Основу системы пожаротушения составляли баллоны с фреоном, который находился под высоким давлением воздуха (90 атмосфер). Фреон горение не поддерживает. При возникновении пожара сигнал от извещателя поступал на соответствующий баллон, он открывался, фреон под давлением воздуха по трубопроводу поступал к месту возгорания, распылялся, превращался в газ, который заполнял помещение, вытесняя кислород; горение не поддерживалось, огонь гас.
С новой силой продолжились поиски специалистов, кто бы спроектировал да кто бы сделал установку. Это была главная задача. Искали все и везде, но никого не находили. Наконец Михаил Львович вспомнил про своего знакомого Реймана, который мог бы помочь. И правда – Рейман частным порядком занимался системами пожаротушения. Имел ли он лицензию на проведение таких работ – вряд ли. Но выхода не было; рады были и этому. Рейман согласился смонтировать систему пожаротушения. У него была небольшая бригада. Она состояла из слесарей и электриков. Слесари прокладывали стальные трубы в 12 помещений, сваривали, устанавливали распылители. Электрики монтировали пульты автоматического управления, извещатели, другое оборудование. Схема была, можно сказать, самодельной, поэтому комплектующие были доступны, их добывали без труда. Основная задача состояла в том, чтобы узаконить эту схему. Этим Павел и занимался, бегая по различным инстанциям, проектным организациям, умоляя, чтобы они согласились с предложенным проектом, подписали соответствующие документы, узаконив тем самым проект. Но дураков нема. Никто не подписывал чужой проект, никто не хотел брать на себя большую ответственность. Ещё Павел чертил схемы, мобилизовав для этого несколько девочек, отрабатывал инструкции, другую документацию. Мало-помалу дело продвигалось – где помогало знакомство Михаила Львовича, где Павел включал своё обаяние.
Ещё Павел подготовился и сдал зачёт на допуск к эксплуатации сосудов, работающих под давлением – это было обязательным. Чтобы сдать, нужно было готовиться серьёзно. Экзаменаторы были строгие. Все помнят, как по мастерской летал баллон со сжатым воздухом.
Дело было так.
В мастерской свалился на пол баллон со сжатым воздухом (должен быть надёжно закреплён) и повредил горловину. Вырвавшаяся струя воздуха понесла баллон, как реактивный снаряд, по мастерской, круша на пути столы, стулья, руша перегородки, отбивая штукатурку со стен. Лишь на мгновение баллон остановился, оказавшись зажатым в углу помещения. Но тут же (видимо, струя изменила направление) повернулся, вырвался из ловушки и продолжил свой разрушительный полёт. Он остановился лишь тогда, когда стравился весь воздух. Лишь по счастливой случайности никого не убило и не покалечило. Старший инженер отдела сжатых газов Адреналина Васильевна всегда приводила этот случай как яркий пример вопиющего нарушения техники безопасности.
Полмесяца прозанимался Павел этим проектом и уже похудел на 3 кг без клизм, лекарств и голоданий.
Бригада подрядчиков, как было отмечено, состояла из слесарей и электриков. Команда электриков состояла из двух человек – Арбузас Юра и Иван Дебило. Арбузас был отличным специалистом, организованным, добросовестным. Пожарные при приёме даже не проверяли те участки, которые он монтировал, расписывались не глядя. С Иваном же надо было держать ухо востро. Работать он умел и, если хотел да если не "после вчерашнего", получалось хорошо. Единственное, в чём он был непревзойдённый мастер золотые руки – это напиться в любых условиях, в любой обстановке. У него был очень красивый нос, ни у кого такого не было. Нос у него был цвета догорающего заката. Будучи родственником высокопоставленного чиновника, он уже успел поработать в заводоуправлении. В отделе стол Ивана находился рядом с аквариумом. С воспитанностью у Ивана была небольшая промашка, да и манеры не отличались изысканностью. Первым делом он вырезал на столе свои инициалы. Во время чаепития он выливал остатки чая в аквариум, там же и мыл бокал. Его начальник постоянно возмущался и ворчал.
– Кто его так сделал? Руки бы поотрывал!
– Руки здесь ни при чём, – поправляли его сотрудники.
За полмесяца до получки деньги у Ивана заканчивались, и он постоянно просил взаймы. Те, кто Ивана знал, старались не занимать ему – отдавал долг он неохотно, у новичков же удавалось перехватить.
– Валера, займи сто рублей до получки, – обратился он однажды к рабочему.
– Сто рублей – не деньги, но у меня только пятьдесят.
– Ну, давай пятьдесят, остальные пятьдесят будешь должен, потом отдашь.
После получки Валера спрашивает.
– Иван, про долг не забыл?
– Какой долг?
– Пятьдесят рублей.
– Да я тебе, кажется, ничего не должен.
– Как же так, неделю тому назад занял у меня; Олег свидетель.
Началась перепалка со взаимными упрёками и обвинениями. Мимо проходил Олег – друг Ивана.
– На какую тему скандал? – спросил он.
– Да вот, Иван долг не отдаёт, – пожаловался Валера.
– Не может быть, Иван иногда отдаёт долг; давай разберёмся. Валера, сколько тебе Иван должен?
– Пятьдесят рублей.
– А Валера мне тоже должен пятьдесят рублей – мы с ним договаривались.
– Ну вот, смотрите: Иван должен тебе пятьдесят рублей, и ты должен Ивану пятьдесят рублей – значит, вы в расчёте, – рассудил Олег.
Иван был человек несобранный, недисциплинированный – часто опаздывал на работу, а то и вовсе не приходил. Все свои прогулы он объяснял так – болела голова.
– Зачем тебе такая голова, которая всё время болит, – говорили ему.
– Я туда ем.
За пьянство, прогулы, нарушение трудовой дисциплины Ивана перевели в монтажники.
Между тем дела у подрядчиков продвигались. Слесари уже смонтировали все 12 лучей. Ребята там были добросовестные, ответственные. Захарыч был самый старший и опытный. Он отвечал за технику безопасности, которую знал, как свои три пальца. Он был немного неадекватен, считал себя хорошим психологом, всегда вызывался при наличии плохих новостей или беды пойти к родным и близким с этой страшной вестью.
Однажды их бригада производила работы на новом доме. Когда Захарыч и ещё трое рабочих находились внизу под балконом, с пятого этажа свалилась бетонная плита прямо им на головы. Один рабочий не успел отскочить, и плита его накрыла.
– И не тяжёлая вроде бы плита, – рассказывал Захарыч, – поднимали без крана вчетвером, но, когда его вытащили, он был уже готов. Наверное, плита была отравлена.
Сообщить об этом жене вызвался Захарыч. Он всегда говорил, что человека к плохой вести надо подготовить, сразу не сообщать – это может его убить. Пришёл Захарыч к Татьяне, проговорил целый час на различные темы и уже перед уходом сказал:
– Ты знаешь, не хотел говорить, да всё равно узнаешь – твой муж погиб: плитой задавило.
У Захарыча самого год тому назад случилась беда – сгорел дом, в огне погибли его жена и дочь. Он до сих пор жил как во сне. Другой такой же "психолог" решил поговорить с ним, утешить.
– Захарыч, правда, что у тебя погибли жена и дочь?
– Да, в прошлом году, – сказал он, всё ещё чёрный от горя.
– А вообще, как жизнь?
Монтаж и наладка системы пожаротушения подходили к концу. Сотрудники ВЦ были готовы приступить к работе. А пока они сдавали зачёт по технике безопасности при работе на электроустановках. Это всегда делалось раз в году. Света Лисицина отвечала на вопрос, что такое шаговое напряжение:
– Шаговое напряжение возникает между ног при приближении к оголённому концу, – чётко отвечала она.
И это правильно в любом варианте.
Ромов уже полностью освоился в коллективе, познакомился со всеми, узнал существующие обычаи и порядки. А порядки были простые, свободные, приятно его удивившие.
Все праздники, торжественные мероприятия, дни рождения отмечали вместе всем коллективом. Столы сдвигались, накрывались, все рассаживались по местам. Причём места были уже определены: каждый знал своё место, как солдат в строю. Места распределились со временем как-то сами собой.
Настя была красивая сексуальная женщина. Вышла замуж по любви за баяниста из вокального ансамбля. Года четыре они жили хорошо, родилось два сына. Но вот муж стал относиться к ней все прохладнее и прохладнее – работа у него такая. В ансамбле было много молодых красивых девушек – невыносимо соблазнительная обстановка. Винокур в одной из своих миниатюр говорил: "У колодца да не напиться!" Муж стал задерживаться на работе, исчезать из дома на день, на неделю под предлогом гастролей. Тем временем группой они уезжали к приятелю на дачу и там гудели – баня, пруд, да и секс никто не отменял. Постепенно муж отдалялся от семьи, пока совсем не ушёл. Ну и дурак! Такую женщину, как Настя, надо ещё поискать.
Настя устроилась на работу в машбюро. Там её быстренько нашёл будущий новый муж и сразу предложил пожениться. Настя долго не раздумывала – двое детей всё-таки. Правда, он был старше её на двадцать пять лет.
Позже она перешла на работу в КБ в вычислительный центр. Хороших молодых мужчин было много – выбор неплохой. Олег был лучше всех (не считая Павла). Как-то невзначай, ненароком Настя сделала так, что Олег занимал место за столом рядом с ней.
Во время больших торжественных мероприятий работники всех отделов КБ стекались в актовый зал, где были музыка, танцы.
Руководством был заведен обязательный порядок: перед праздниками, а если праздничных дней было несколько, то строго, все руководители подразделений должны проверить помещения: чтобы всё оборудование было выключено, напряжение отключено, форточки закрыты, противопожарная безопасность в норме. Назначалась отдельная комиссия, которая проходила по помещениям и проверяла выполнение этих мероприятий. Однажды встречали Новый год; за ним следовали новогодние каникулы. Вино лилось рекой. Все накушались изрядно, кроме Павла – он не пьёт, ему нельзя. О какой проверке помещений могла идти речь? Наливай да пей! Ни Башков, непосредственно отвечающий за помещение, ни начальник ВЦ даже не вспомнили о проверке – некогда, забыли. Забыла о проверке и назначенная комиссия. Все с трудом расползлись по домам. На другой день охранники докладывают директору: на ВЦ (был на заводе ещё один вычислительный центр) работает оборудование – слышен гул мотор-генератора. Мотор-генератор – это большой электромотор, на валу которого расположен ещё и электрогенератор. Не буду объяснять, зачем так сделано, но скажу, что это большой агрегат, потребляющий много электроэнергии. Кроме того, он работает, вращается без присмотра. Может всё случиться.
Директор по тревоге вызвал комиссию, которая должна была проверить все помещения и оборудование, пообещал всех строго наказать и велел открыть все помещения и проверить всё в строгом соответствии с приказом. Начальника ВЦ сразу снял с должности. Вызвали всех начальников подразделений, начали проверку в их присутствии с перспективой серьёзных выводов за обнаруженные нарушения.
Узнав про это, Мовалис звонит Башкову:
– Толя, ты проверял вчера помещения?
– Нет, я был чуть живой.
– Я тоже ничего не посмотрел, не помню, как пришёл домой. Готовься к большим неприятностям, если что обнаружат. Директор всех вызвал, будут проверять всё по новой. Кто уходил последним, не помнишь?
– Не видел.
– А Ромов был?
– О! Точно! Ромов был, так что не переживай – он обязательно всё проверил и выключил.
– Да. Он молодец, настоящий полковник.
– Подполковник.
– Неважно, всё равно настоящий.
Это правда. Ромов по старой армейской привычке – семь раз отмерь – перед уходом всегда всё просматривал, проверял, закрывал, выключал. А уж на этот раз, видя, что начальник "занемог", он ушёл последним, проверив и выключив всё, даже холодильник выдернул из розетки – он был пустой.
Работников завода и КБ в том числе часто привлекали на сельхозработы. Ездили на прополку овощей, уборку картошки, капусты, моркови и др. Ездили не всегда охотно, но если ездили, то работали хорошо – выполняли все задания и нормы. С удовольствием ездили на прополку капусты. Капустное поле находилось в живописном месте – рядом берёзовая роща, луг и даже пруд, где можно искупаться. Ездили как на пикник – с выпивкой и песнопениями.