* * *
Конец рассказа Альфред Н Фрей скомкал.
– Бег, помню плохо. Каким-то образом я обогнал Вигос Аркона и вбежал в корабль, сразу же после пирата. Люк тут же захлопнулся, ударила вспышка огневой дезинфекции. По слабой вибрации я понял, что корабль взлетает.
– А Вигос Аркон? – спросил Бриз.
– Остался на планете: пиратам было всё равно, что с ним будет.
– Выйдя из зоны активной гравитации, звездолёт сразу ушёл в гипер, а пираты стали решать, что делать со мной.
При этих словах Джон Кард немного поморщился: как и все космогаторы, он не любил подобную терминологию. Даже обычные пилоты предпочитали говорить о планковских или квантовых туннелях. Космогаторы же никогда не называли их иначе, чем коридорами.
– Не знаю, до чего бы они там додумались бы, – говорил Альфред Н Фрей, – однако в момент выхода из гипера, корабль был засечён патрулём. Оказалось, что в определённых кругах это судно было более чем известно. Патруль немедленно атаковал и взял "каракатицу" на абордаж, прежде чем они смогли найти подходящий гиперканал.
Джон Кард машинально кивнул: это только юркая "Ласточка" могла уйти в сплетение практически из любой точки и свободно менять коридоры. Обычные суда подобной способностью не обладали и им долго приходилось выискивать нужный планковский коридор.
Альфред Н Фрей заканчивал.
– Большинство пиратов повесили прямо на месте. Нескольких посадили. По характеру задаваемых мне военными и полицией вопросов я понял, что они ничего не знали о философских камнях предтеч и тёмном биокомпьютере. И я тоже ничего не сказал.
Вы скрыли это, – подумал следователь, – потому что решили вернуться на планету позже и более подготовленными. Да все участники этой истории были попросту сумасшедшими. Ещё он понял, что допросы провели дилетанты, позволившие пиратам сговориться. Похоже, они даже не очень интересовались каким образом на борту оказался Альфред Н Фрей.
– Почему же вы начали действовать только через пять лет? – спросил он.
Альфред Н Фрей печально вздохнул.
– Координаты планеты, я их не знал. Пришлось ждать, покуда один из пиратов покинет тюрьму.
И ты, конечно, заранее с ним сговорился, – мысленно усмехнулся дознаватель.
– Что потом случилось с вашим компаньоном? – поинтересовался он.
Вообще-то Альфред Н Фрей нисколько не походил на убийцу, но что ни сделаешь за такой куш.
– Я встретил Густорва Фон Бардона на выходе из тюрьмы, – произнёс Н Фрей, – И тут же понял, что за сокровищами предтеч охочусь не я один. Когда я посадил Фон Бардона в машину, нас обстреляли: похоже, я опередил другую группу лишь на минуту.
Чего и следовало ожидать, – подумал следователь. Густорв не был единственным уцелевшим пиратом с этой вашей "каракатицы". И остальные тоже, наверняка, успели с кем-нибудь сговориться. Просто Густов выходил на волю первым. И зачем остальным, спрашивается, более успешные конкуренты?
Было немножко странно узнавать, как разумные убивают друг друга за право быть поглощенными биокомпьютером. Но за годы пребывания на этом посту следователь уже на всякое насмотрелся. Удивить его по настоящему было довольно сложно. Ну, потеряли они этот самый разум от жадности, только и всего.
– Фон Бардон оказался смертельно ранен, но, поняв, что ему конец, всё же сообщил мне координаты крушения. У меня был ключ от яхты Вигос Аркона. Карандон сам дал мне его на Кронге, что бы я мог в любой момент подняться на борт. После отлёта я просто позабыл его вернуть. В случае аварии энергоустановки на корабле автоматика входа переключается автономную батарею, и следовательно мне не было нужды готовится к проникновению со взломом.
Боясь быть опережённым, я бросился в ближайшее отделение гильдии. Нанял "Ласточку" и даже оплатил временную монополию. Вы знаете, что из этого вышло.
Альфред Н Фрей вздохнул, печально развёл руками, потом поинтересовался:
– Я всё рассказал, скажите, мне можно будет рассчитывать на снисхождение.
На это следователь совершенно равнодушно ответил:
– Суд решит, лично я представления не имею.
* * *
Прямо перед одним из раскопов располагалась зловещая табличка: "ОСТОРОЖНО, В РАСКОПАХ ВОЗМОЖНО ПОЯВЛЕНИЕ ПЕСКОЕДА". Герда не знала, что за тварь названа таким именем, но звучала надпись зловеще.
– Пескоед, он какой? – поинтересовалась она у Романа.
Паренёк весело ухмыльнулся.
– Да ни какой. Просто не существует его в природе, вообще.
Герда кинула на него удивлённый взгляд, потом рассмеялась:
– А шутка, что бы посетителей пугать.
– Ну да, что бы не совались, куда не надо. Впрочем, на этой планете их не разу и не было. Так, что можно было бы и не писать.
Герда понимающе кивнула. Как и говорил Роман, обитатели Хропуса проводили большую часть времени в гипнореальности, мало интересуясь материальным миром. Герда не сомневалась, что вскоре планету ждёт полный крах, инфраструктура развалится настолько, что просто не сможет поддерживать виртуал. Вот тогда-то у местных жителей начнётся настоящая ломка. Скорее всего, многие просто сойдут с ума.
– Эту надпись придумал мой отец, – похвастался Роман, – она что-то вроде фирменного знака его раскопов.
Тут Герда кое-что вспомнила.
– Постой, а кто твой отец? Я до сих пор его не видела.
Она с удивлением заметила, что лицо паренька омрачилось.
– Мой отец умер несколько месяцев назад, – сказал он, – Ещё до того как состоялась экспедиция на Хропус.
Герда сочувственно коснулась его руки.
– Мой настоящий отец тоже мёртв, – отозвалась она. – Он был наёмником. Космогатор Зимин отец приёмный.
От прикосновения Роман чуть вздрогнул, но руку всё-таки не отвёл. Зато бросил на неё удивлённый взгляд.
– Вот как. Не хотел говорить, но я тоже приёмный сын. Профессор Археологии Макс Брутов, не был моим настоящим отцом.
Герда не знала, что и сказать. Получалось, что паренёк потерял, как родного отца, так и приёмного. Она поёжилась. Ей очень захотелось облегчить его боль. Мальчишка ей уже по настоящему нравился. Не смотря на первое негативное впечатление: слишком уж он тогда стремился выглядеть старше своего возраста. Теперь она поняла, что во многом он был именно таким: деловым, но при этом и романтичным: невероятно увлечённым раскопками.
– Мой родной отец, Кортус Мир, погиб на Горгоне, – сказала она, он был наёмником – А что случилось с твоим?
По его лицу она видела, что названье Горгона ничего ему не говорит, однако переспрашивать Роман не стал. Возможно потом поищет его в портативных памятных блоках или подключится к городской сети.
– Автокатастрофа, – нехотя ответил он, – пять месяцев назад, абсолютная случайность.
– Это с приёмным, – уточнила она, – а что же с родным?
Долгое время Роман не говорил ничего. Герда лишь заметила, что он помрачнел ещё больше. Потом, когда он стал говорить, на лице его возникло странное выражение. Казалось, Роман был поражён, тем, что вообще пожелал отвечать.
– Я не знаю, что с ним. Из своего родного мира я сбежал, когда мне было одиннадцать, и никогда о том не жалел.
Потом он вновь замолчал, словно набирая полную грудь воздуха или решаясь на что-то.
– Я с Соры, – одним вздохом произнёс он. – Я поклялся, что не буду иметь ничего общего с родным миром.
Но теперь название планеты ничего не говорило уже ей.
Некоторое время оба шагали молча. Герда буквально чувствовала, что взбередила в душе Романа какую-то старую рану. Казалось, он был обижен на весь свой мир целиком. Как ребёнок право, честное слово, – подумала она. Мысленно Герда дала себе обещание поискать в мини-информатории "Ласточки" данные на эту планету. Если только планета принадлежит данному галактическому сегменту, то они должны были там быть. Потом попробовала перевести разговор на другое.
Глянув, на стоящую перед ними невысокую пирамиду, Герда спросила:
– Наверное, это здорово, вот так узнавать тайны прошлого? Выяснять, что случилось с цивилизациями, которые вышли в космос, ещё тогда когда мы люди ютились на одной единственной планете и воевали дубинками.
Она не ошиблась в выборе темы: Роман был воистину энтузиастом астроархеологии, услышав вопрос о своём любимом занятии, он тут же переключился.
– Да, в культурах предтеч скрыта великая загадка. Мы довольно хорошо изучили начальные периоды их экспансии, но потом ноль – ничего. Такое впечатление, что мы знаем только то, что нам позволено отследить.
– Кем позволено? – удивилась Герда.
– Да самими предтечами конечно. Между прочим, известно несколько планет, на коих стоят непроницаемые силовые купола, которые невозможно пробить. А когда подходишь ближе, тебе прямо в сознание вкладывается предупреждение: "НЕ ВСКРЫВАТЬ, СРАБОТАЕТ ЗАЩИТА". И некоторые попытки пролома действительно закончились катастрофами.
– Многие исследователи считают, – продолжил он, – что, по крайней мере, две из этих рас не погибли, а просто покинули систему трёх галактик, перед этим тщательно отобрав оставленные здесь артефакты.
Они подошли ко входу ведущему во внутрь пирамиды. Жаркое солнце стояло высоко в небе, однако необычный похожий на камень материал, из которого она была сложена, почти не нагрелся. Спасаясь от жары, они, не сговариваясь, зашли внутрь.
Роман провёл возле входа рукой, отыскивая выключатель. Вспыхнули установленные археологами светильники. Помещение было пустым, безо всяких разделяющих перегородок. Лишь вдалеке виднелись две спиральные лестницы, ведущие на верхние этажи, да ближе к центру стояло кольцо колонн, деля помещение на две примерно равные части.
– По-видимому, это был храм, – сказал Роман.
Он указал на, расположенные на стенах, аккуратные надписи.
– Вот видишь, это их священные тексты.
– Ты понимаешь их письменность?
– Немного. По крайней мере, письменность этой культуры. Но смысл их религии от нас ускользает: все тексты слишком иносказательны и многозначны.
Он коснулся одного из иероглифов.
– Смотри здесь две перекрещивающиеся восьмёрки. Это знак Алеф. Он имеет несколько значений. Это символ бога, но ещё и некоторого сакрального места, где сходятся бесконечность и вечность. А в других интерпретациях ещё и знак некой конкретной галактической точки, и символ счастливой будущей эры.
Роман явно неплохо чувствовал себя в роли экскурсовода.
– Во всём остальном, – говорил он, – такая же путаница. Достоверно не известно во что они верили. Но во многих культурах предтеч религии были очень похожими, что само по себе уже странно. Увы, расшифрованные тексты ясности в это не вносят.
– Вроде бы они поклонялись какому-то властелину вечности. Который существовал всегда, но при этом ещё не родился. Их священные тексты повествуют о какой то жертве, во имя сохранения мироздания, которая уже принесена, но одновременно только будет. В общем, полная белиберда.
Они помолчали. Герда попыталась ощутить благовенье перед громадой веков. Но так и не сумела прочувствовать всю эту бездну лет, более того, ей наскучило пялиться на бессмысленные с её точки зрения знаки. Но всё же Герда решила дослушать: ей не хотелось обижать нового друга.
– И вот что самое любопытное, – увлёкшись, говорил Роман, – в письменных документах их первых эпох, нет и намёка на силы. Похоже, их тогда попросту не было. Есть лишь немногие упоминания в более поздних записях. Причём никакого страха предтечи перед силами не испытывали, и писали о них с явным презрением.
Вот теперь Герда заинтересовалась по-настоящему. Она уже внимательно слушала.
– Знаешь, – вдруг сказал ей Роман, – у меня есть мечта, я тебе расскажу, только обещай, что не будешь смеяться.
Роман выглядел очень серьёзным.
– Хорошо, я постараюсь, – пообещала ему Герда, действительно стараясь не улыбнуться.
– Ну не могли они всё убрать, – в голосе Романа послышалась какая-то неистовая страстность. – Просто не могли. При таком количестве артефактов, наверняка что-нибудь пропустили. И я уверен, что где-то в развалинах предтеч можно найти что-нибудь по настоящему важное.
Страстность в его голосе сделалось попросту запредельной. Да у него настоящая мания, – растерянно подумала Герда.
– По настоящему важное, – медленно, словно смакивая каждое слово, – повторил он, – оружие, например.
– Что?! Оружие! – на этот раз Герда изумилась по-настоящему: Роман вовсе не походил на кровожадного маньяка, мечтающего о галактическом господстве. В нём вообще не было никакой воинственности.
– Да, оружие против сил.
При слове "сил", в его голосе вдруг прозвучала такая ненависть, что Герда сразу поняла, что здесь замешано что-то личное.
Глава одиннадцатая
Поиски и находки
Вероятностные поля, они же энтропийные – представляют собой одно из базовых понятий современной квантовой физики. Имеют коренное отличие от всех прочих физических полей и энергий, так как являются волной чистой вероятности, на распределение которой влияет сам факт наблюдения.
"Отвечают" за неопределённость локализации элементарных частиц, играют ключевую роль в теоретических объясненьях псионики.
Краткая космическая энциклопедия.
Через два часа работы, Герда раскопала в земле небольшой механизм, вернее то, что от него осталось. Механизм походил на ежа с клешнями и мог быт чем угодно: от робота-шпиона до ремонтного кибера. В нижней части панциря зияли дыры, сквозь которые виднелась металлическая труха. Похоже, уцелели только отдельные детали механической части. Весь механизм выглядел как доисторическая окаменелость.
Сияя от гордости Герда показала находку Тине Первети.
– Неплохо, – одобрила руководительница, – у тебя явно неплохая везучесть. Не хочешь переквалифицироваться в археолога?
При последних словах она чуть улыбнулась, давая понять, что шутит.
– Тягомотина, – буркнула Герда, – вся ваша археология сплошная тягомотина. И почему только я согласилась?
– Потому что тебе было скучно, – объяснила Первети, – а рутина составляет большую часть любой деятельности.
Герда проворчала что-то не очень разборчивое. Но возразить, что– либо относительно своей мотивации ей по существу было нечего.
Задание с самого начала выглядело синекурой. Похоже, гильдия просто решила компенсировать ей мучения на предыдущей планете.
– Можешь заниматься на планете чем хочешь, – сказал давший ей задание Борис Невский, – хоть загорай. А когда археологи найдут что-нибудь, по настоящему ценное, просто отвези это по данным координатам.
Девочка кинула удивлённый взгляд на куратора.
– У них, наверное, спонсор миллиардер, способный оплатить столь длительный простой "Ласточки"?
Она имела в виду астрономические цены гильдии.
Наставник ответил с лёгкой иронией.
– Ты права, их спонсор вполне может себе такое позволить, поскольку им является наша гильдия.
Герда была изумлена.
– Нам то какая с этого выгода? – спросила она, имею в виду гильдию.
– Лишние знания никогда не помешают, – туманно ответил Невский, – к тому же гильдия должна заботится о своём имидже.
Герда совершенно ему не поверила. Что бы практически замкнутая сама на себя гильдия вдруг занялась благотворительностью? Озвучивать сомнения она, однако не стала.
Так что же гильдия думает здесь найти? – в который раз задумалась Герда.
Рабочий день заканчивался, археологи возвращались с раскопов, скапливаясь возле большого павильона столовой. Начал накрапывать дождь, но до того мелкий, что на него просто не обращали внимания.
Пищевой синтезатор в лагере был примитивным и явно рассчитан на простую еду. Если наши стали вдруг финансировать эту группу, – подумал Герда, – то могли бы поставить что-нибудь поприличней. Один чёрт, гильдия бы не обеднела. Однако после рабочего дня хорошо уминались и макароны. Герда с удивлением обнаружила, что устала, больше чем думала. После постоянных наклонов в раскопе немного побаливала спина.
Сдав посуду, девочка вышла наружу, с удовольствием почувствовала на лице ветерок. Захотелось немного пройтись. Неподалёку от раскопов протекала речушка, настолько мелкая, что в ней было не возможно даже по настоящему искупаться. Герда вышла на глинистый бережок и остановилась, прислонившись к одинокому дереву.
Некоторое время она бездумно смотрела на теченье воды. Вечерело. Почему-то возникла лёгкая грусть. Со слабым шумом вода ударялась о крупный камень, на мгновение, разделяясь на два потока, которые тут же сливались вновь. Привыкнув к этому звуковому фону, можно было различить стрекотание насекомых. Герда понятия не имела, как они выглядят, но почему-то стрекотуны представлялись ей похожими на кузнечиков. Вероятно, просто потому, что издавали похожие звуки.
– А вот ты где, – послышался рядом с ней голос Романа. – Еле нашёл.
Герда повернулась к приятелю. Хотя тот и прервал её созерцание, ощущения неудовольствия не возникло.
– Просто захотелось немного пройтись, – сказала она.
Не сговариваясь, они двинулись вдоль речушки. Роман взял её за руку. Герда вздрогнула, однако вырываться не стала. Вдоль берега росла высокая и густая трава. Временами попадались деревья. Высокие, тонкие, с широкой кроной по верху, они немного напоминали зонтики. Было хорошо идти, вот так взявшись за руки. Невольно Герда задумалась об этой внезапно возникшей дружбе.
Её соученики в гильдии были настоящими друзьями: верными и абсолютно надёжными. Но того же, что рядом с Романом, она с ними не разу не ощущала. Сейчас ей казалось, что встретились разделённые половинки некогда одного целого, идеально пригнанные к друг другу: во многом разные, но в тоже время одинаковые.
Не анализируй, – прозвучал вдруг внутренний голос, – не надо. Разве тебе плохо сейчас. И Герда послушалась, просто идя рядом с Романом, не думая ни о чём, целиком отдавшись чувству единения.
Становилось прохладно. Отдалившись от реки, они начали описывать круг, и уже двинулись обратно в сторону лагеря, когда Герда ощутила что-то в окружающем фоне. Мгновение она пыталась вернуть ускользающее ощущение гармонии, затем резко остановилась.
– Что случилось? – спросил удивлённый Роман.
– Погоди.
Некоторое время Герда прислушивалась к сигналам из подсознания, внимательно, как и учила Инори. В этом месте было, что-то не так с вероятностным фоном. Он немного отличался от фона окружающей местности, хотя и по-прежнему был статичен. Чем-то он походил на наблюдавшейся вокруг пирамиды, хотя и был заметно более слабым. Герда немного подумала.
– Здесь надо копать! – твёрдо объявила она. – Здесь что-то есть! Я уверена.
Роман кинул на неё удивлённый взгляд.
– С чего ты взяла?
– Просто знаю.
Несколько секунд Роман недоумённо её разглядывал, потом глаза его немного расширились.
– Ты, что псионик?
Герда кивнула.
– Ни фига себе, – пробормотал он, – да в тебе куча сюрпризов.
На миг Герда сосредоточилась на его психо фоне. Никакой неприязни в пареньке не возникло, только удивление по полам с восторгом. Под влиянием какой либо антипсионической секты парень явно не находился.
– Только учти, – добавила она, – это большой секрет. – Гильдия запретила мне распространяться на эту тему.
Роман понимающе кивнул, зная насколько редки псионики среди человеческой расы.