- Вот странно, - мне становится искренне обидно за моральный облик трассы. - Сколько езжу, никогда этих легендарных придорожных шалав не видала. А вы говорите - типичная ситуация.
К этому моменту мы как раз въехали в Мелитополь. Город этот моему воображению всегда представлялся в виде сардельки. Эдакое вытянутое поселение, главная улица которого при этом и есть Симферопольская трасса. Много позже я поняла, что заблуждалась, и что, кроме предтрассовых, в Мелитополе имеется еще масса районов. Но на тот момент… В общем, мы как раз приближались к середине сардельки, когда в салоне разгорелся спор.
- Нет, она уникальная! - не слишком-то вежливо фыркает в мою сторону Тимофей. - Ни черта о жизни не знает, и каким-то загадочным образом до сих пор цела и невредима ходит. Если не врет, разумеется… Вот смотри! - это он уже мне непосредственно, - Фома неверующая! Видишь, телочка на остановке? Что ты думаешь, она там делает?
- Автобус ждет, - отвечаю, набычившись. Терпеть не могу мужчин, которые в каждой встречной шлюху подозревают. Стоит себе девчочка на остановке. Лет двадцати пяти. Невысокая, пухленькая, симпатичная. Короткую плиссировку ветер раздувает, пухлые губки и короткие белые кудри "шапочкой" делают ее чем-то похожей на Мэрлин Монро. Девочка явно знает это и держится королевой. Не голосует. Просто смотрит проезжающим машинам в глаза требовательно. Немного даже с укором смотрит, мол, чего не останавливаетесь?
- Автобу-у-с?! - хохочет Тимофей. - Это какой-такой автобус в одиннадцать ночи?
Тимофеевский Мерс резко останавливается.
- Спорим, она сейчас сядет к нам в машину?
- Не спорим. Я же ведь тоже села. И это ничего еще не значит. Человеку ехать надо, автобуса долго нет… Отчего бы не принять наше любезное предложение подвезти. Тем более, она же видит - в салоне девушка сидит. Значит, в общем-то, общество безопасное…
- Нет, ты точно пальцем деланная! - сокрушается Тимофей. - Ты что глаза ее не видишь, что ли? Ладно, сейчас сама все поймешь. - Мерс лихо сдает назад и, прежде чем мы с Николаем успеваем что-то возразить, задорная физиономия Тимофея, с улыбкой от уха до уха и многозначительными подмигиваниями, высовывается из окна пассажирского сидения. Вжатый в свое сидение Николай поворачивает ко мне лицо и корчит недовольные физиономии.
- Девушка, не подскажете, как проехать на край света? - интересуется тем временем Тимофей и пониже опускает стекло.
Мерлин, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении поддельной (об этом факте свидетельствовал, как минимум, толстый слой тонального крема на лице) с интересом заглядывает в салон, улыбается в ответ.
- Если хотите, могу показать, - отвечает. - Здесь недалеко.
И, не дожидаясь даже ответного Тимофеева кивка, дергает ручку двери. Инстинктивно отодвигаюсь подальше, хотя и стараюсь изображать дружелюбие.
- А она как, с вами или сама? - поддельная Мерлин тоже слегка от меня отодвигается.
- С нами, - уверенно отвечает Николай, а потом многозначительно глядя на Тимофея поправляется: - Со мной!
- А! - коротко выражает понимание гостья. - Махнемся местами? - спрашивает меня ангельским голоском. И я замечаю, что глаза у нее мутные-мутные. Переползает через мои колени. Едва уловимый, за ней следует мимолетный запах секса.
Похоже на этот раз Тимофей оказался прав. Поддельная Мерлин подбирает ноги под себя, закидывает руки ему на шею и что-то шепчет. Тимофей громко "кхэкает" в ответ и издает глубокомысленное: "мг-мгммм".
- Э-э-э, - обращается он к Николаю, спустя миг. - Такое дело… - свет уличного фонаря в этот момент резко врывается в салон, и нашему взору предстает физиономия Тимофея - совершенно раскрасневшаяся, лоснящаяся глупой улыбкою… - Она говорит, тут кафе какое-то есть. Подождете там? А мы пока отъедем ненадолго. Тут, по месту… Да? - уточняет он.
Николай интересуется, можно ли в том кафе поужинать. Поддельная Мерлин томно изрекает:
- Там все можно! - и тихонько хихикает. - А я бы кофе выпила, - добавляет вдруг серьезно.
В результате, все вчетвером мы поднимаемся по ступенькам какого-то универмага. Веранда перед входом усеянная столиками для посетителей. За некоторыми сидят люди. Поддельная Мерлин здоровается с каждым - кому-то машет ручкой, кокетливо улыбаясь, кому-т вежливо кивает, кому-то подмигивает… Официанту, немедленно выросшему возле нас, несколько поскучневшим тоном говорит: "Ну, привет!" Все здороваются с нею в ответ и смотрят на нас с нескрываемым любопытством.
- Завтра наши фото будут в местных газетах? - недовольно интересуется Николай.
- Нет, что вы, - испуганно лепечет наша новая знакомая. - Это я так, просто…
Рассуждаю про себя, что совсем не обязательно, она на самом деле всех тут знает - все четыре машины, что стоят под магазином имеют иногородние номера… Откуда ей их знать? Может, просто здоровается для понтов, а ей отвечают из вежливости. А если действительно всех знает - то совсем не обязательно, со всеми трахалась. Может, просто так знакома, как я с Николаем и Тимофеем.
Кофе приносят уже через миг, хотя мы еще ничего не заказывали…
- Не люблю, когда мужиков трое, - шепчет, тем временем, поддельная Мерлин, расширяя глаза и кивая на дальний столик, за которым активно пьют какие-то чернявые ребята. Склонность искать рояли в кустах, подбрасывает мне гипотезу, что это - те нерусские, которых я шуганула под Запорожьем. - Когда двое - здорово, - многозначительно улыбается, тем временем, шептальщица. - Заднее сидение, слава богу, позволяет… А так? Куда его девать-то, третьего???
Николай после этих ее слов резко вздрагивает и толкает столик, расплескивая кофе. Наклоняюсь, чтобы вытереть салфеткой облитый кед, наблюдаю под столиком занятную картину. Босая ступня поддельной Мерлин уютно примостилась между ног Николая и медленно шевелит пальцами. Заметив мой взгляд, Николай резко отодвигается. Пять-шесть пристальных пар глаз, расслабляются, издают дружный общеверандовый вздох и снова переключаются на объекты своих бесед за своими столиками…
- Готов? - на Николая поддельная Мерлин теперь даже не смотрит. А вот Тимофея буквально пожирает глазами. Разумеется, он не в силах отказаться.
- Мы скоро приедем, - подмигивает он нам и насвистывая себе под нос, отправляется к машине, вслед за спешащей уже туда барышней.
- Во, дела! - говорю ошарашено, не столько, чтоб начать разговор, сколько просто не сдержавшись. Мир действительно вывернулся наизнанку, - цитирую недавнее высказывание Тимофея.
- Угу, - разводит руками Николай, провожая взглядом, отъезжающий от кафе-магазина Мерс. - Только изнанка у вас с Тишкой совершенно разная… Черт, а у меня все документы в машине! И деньги Тишка не выгрузил.
- Можно пойти за ними, - предлагаю робко, потому как не слишком уверена в правильности своей идеи. - Не за деньгами, а за нашей парочкой. Ну, чтоб, если что, Тимофея выручать…
- Зачем идти? Мы ему позвоним! - бодро решает Николай и выуживает из кармана пиджака мобилу - страшную, по тем временам, роскошь и невидаль. - Эй! - говорит трубке. Выслушав ответ, неопределенно разводит руками. - Просит не беспокоить.
- Выходит, совсем ему наша выручка не нужна.
- Ему - да. А ей - нужна. - Николай тарабанит длинными ухоженными пальцами по рифленому пластику стола, и нервно дергает уголками губ, намекая на улбыку. - Нет, все-таки мы - форменные идиоты! - признает он, в конце концов. - Кучу денег с собой везем! Только что кассу сняли с трех розничных точек… И нарочно нарываемся на приключения. И где ты только взялась на нашу голову???
- Я при чем?! - обижаюсь.
- Ни при чем, - покорно соглашается Николай, на миг задумавшись. - За это и выпьем! - требует с официанта апельсиновый сок. - Хочешь что-то покрепче? - интересуется.
Отказываюсь, вызывая очередной приступ недоверия:
- По трассе, значит, ходишь, а пить - не пьешь!
- Отчего же, пью… И по трассе хожу, и пью. Только делаю это в разное время и с разными людьми. Инкапсуляция - принцип первой необходимости.
- Разным духам, разные алтари, - соглашается Николай. - Откуда термин взяла??
Переходим на стандартные темы знакомства - лихо отрабатываю номер "шот стори": немного об учебе, слегка о работе… Стараюсь делиться увлекательным. В конце концов, я людям совершенно не заслуженно на голову свалилась. Нужно же как-то расплачиваться.
- Сознательно платишь эмоциями, или само выходит? - внезапно спрашивает Николай.
"Ну и переходики у него!" - шарахаюсь мысленно. Вслух же произношу невозмутимое:
- Сознательно. А что, заметно?
- Мне - да. Остальным - вряд ли. Специализируюсь в эзотерике, - тут же поясняет с извиняющейся интонацией. - Не по работе - для души и развития.
- Вижу, что не по работе… - отчего-то вдруг - и об этом нужно судить не из смысла наших слов, а по взглядам, улыбкам и интонациям - между нами зарождается атмосфера странного взаимопонимания. Мы не знаем друг, о друге ничего существенного, не собираемся поддерживать в дальнейшем никаких отношений, но четко ощущаем некое глубинное родство. И только в этот момент успокаиваюсь, понимая, что ситуация приняла благоприятный характер окончательно.
- Ты и впрямь не верила в загруженность трассы шалавами или кокетничала, невинность изображая? - не стесняемся откровенных вопросов мы.
- Больше второе, чем первое. Но от данной конкретной барышни такого не ожидала… А, если не секрет, отчего вас так на моих правах заклинило? - чувствую себя вправе выяснить сейчас все не ясности.
- Важно было, - отвечает. - И сам, ведь, удостоверился, и Тимофея осадил. Он ведь ни одному твоему слову не верил. Мог в любой момент на рожон полезть… Мало ли… Я всегда его стараюсь под контролем держать. А с машиной получилось весьма убедительно. Я тебя в его глазах, как бы, человеком сделал. Не потому, что водить умеешь. А потому что я - человек давно для Тишки авторитетный - чегой-то там проверял, и проверил, и убедился в твоей значимости… Тимофей у меня вообще-то очень добрый, но заигрышный. Втемяшит себе что-то в голову - ничем не вычешешь. Плохо бы вышло, если б он тебя за брехушку малолетнюю принять решил.
- Спасибо за комплимент, - без тени кокетства оглашаю свой возраст и благодарю за эпитет "малолетняя".
Отчего-то чувствую, что с Николаем, можно снять маску "наивной, кукольной", потому со спокойной совестью ухмыляюсь скептически. - Благодарю за заботу, но я бы и сама справилась. Такие как Тимофей на самом деле - романтики и потому легковнушаемые. Я с такими умею…
Уже по тому, как Тимофей наспех паркуется, и чуть ли не вприпрыжку бежит к нам на веранду, становится ясно, что новость, несомая им - громадна.
- Вы не поверите! - блестящие глаза-пуговки в данный момент совершенно квадратны. - Она все проделал бесплатно и с огромным удовольствием. А потом убежала! - и добавляет куда менее торжественно. - Карманы я проверял. Ну что вы так недовольно смотрите?!
- Идиот! - хором выкрикиваем мы. - Срочно в туалет, срочно мыться! Бесплатный сыр, только в мышеловке! - корректно намекаю я. - А бесплатный вход, только в больных промежностях! - безжалостно констатирует Николай.
Тимофей обиженно надувает губы и хмурится, как ребенок. Потом проникается все же серьезностью ситуации и молча с достоинством удаляется на поиски коммуникаций.
А потом целый час мы угораем от смеха. Тимофея охватывает настоящая паранойя. Каждые десять минут он останавливает машину и с привычным уже нам бормотанием об "отлить, слить, полить"… хватает бутылку с водой и выскакивает на обочину.
- Кто ж знал, что у них там нормального умывальника не найдется?! - возмущается он поминутно. - Эх, заранее бы предвидеть, мыло бы с собой взял, - вздыхает еще чаще. И поливает, поливает, поливает свой несдержанный орган, и трет его кусочками туалетной бумаги, приговаривая: - Профилактика - великая вещь! Ну и что, что сейчас ничего, может потом проявится. Нет уж, я уж лучше тщательно…
- Не суй свой нос в чужие дела, а член - в незнакомые дыры, - комментирует оказавшийся любителем "острых" присказок Николай. И мы смеемся, а Тимофей бормочет про нас гадости, хотя на самом деле совсем не обижается… А я, в утешение нашему блаженному пострадавшему и на увеселение Николаю, рассказываю всевозможные байки по теме. И о том, как один знакомый ловил на море мидий, а потом поймал крабика и автоматически сунул в плавки. И о том, как одна дама, разгневанная ехидными подколками некоего персонажа, высыпала ему в штаны целый пакет с пчелами. Пчелы при этом были уже использованные, то есть без жал, но персонаж об этом сразу не догадался и страшно кричал, наворачивая круги вокруг дачи. Будет знать, как злить женщину!
- М-да, не бережет себя наш брат, не бережет! - хохотали мои спутники. Модный в то время слоган: "Братва - берегите друг друга!" - призыв из какого-то мыльного околобандитского сериала, - тут же был переделан нами в "Братва! Беригите своего друга!" В общем, к концу совместного пути мы с Тимофеем и Николаем очень сдружились и настроены были очень весело.
Рассвет застает нас возле очередного поворота судьбы. Дальше ребятам нужно сворачивать с трассы.
- Мы б завезли. Подумаешь, в Крым мотнуться и обратно… Но нас серьезные люди ждут… Если хочешь, давай с нами, а потом мы завезем. Нам день всего помотаться…
Голос увлекающегося Тимофея звучит вполне уверено, и даже когда более практичный Николай напоминает ему, что завтра им обоим нужно быть в Запорожье, Тимофей не сдается:
- Так что ж теперь, девчонку одну на трассе бросать? Не, я так не могу…
- Я бы тоже не бросал, - соглашается Николай. - Но выхода нет.
- Ну что вы выдумываете! - я, конечно, безгранично тронута, но и возмущена тоже. - Мне ж не пять лет, в конце концов! Уже светло, уже день. Вы меня очень выручили, спасибо. Но дальше я с вами не поеду, - и добавляю для полной уверенности, что наставить на будут: - Мне ведь сегодня обязательно в Крыму надо быть. Я ж не просто так бесцельно по дорогам шатаюсь…
И что вы думаете? Результат превосходит все ожидания. Представьте картинку. Трасса, пара спящих домишек чуть поодаль, раннее, туманное утро. На обочине - навороченный черный Мерс со все еще включенными фарами и распахнутыми дверцами. Тихонечко играет какое-то дэнс-радио. Мы с Николаем - полусонные, но постоянно смеющиеся, - восседаем на бордюре и поедаем арбуз, который ребята купили пару десятков километров назад ("чтоб не заснуть!"). На дороге невысокий, крепкий короткостриженный Тимофей, с золотой цепью, перстнем и бандитскими повадками. При этом он держит в руках написанную только что на листе А4 формата табличку: "Симферополь, 1 человек!" И тычет ею в лобовые стекла всем, пролетающим мимо машинам. Их немного, им, наверняка, очень смешно, но останавливаться при этом страшновато.
- Ничего не понимаю! Что за люди? - раздосадовано кричит Тимофей и показывает вслед проехавшим неприличные жесты. - Блин, я ща как!!!
Еле удерживаем его от решения немедленно запрыгнуть за руль, догнать проехавшего Фольксвагена и заставить его остановиться.
- Вот такое вот чудо-знакомство, - оканчиваю свой рассказ. - Обменялись визитками, телефонами, заверениями в массе взаимных симпатий и больше никогда не встречались. Мне им звонить как-то неудобно: я и так в этой ситуации в положении нахлебницы была - покажется, будто злоупотребляю добрым отношением. Они мне при всем желании позвонить не смогут - когда я вернулась в Москву, телефон уже тогда поменялся. В общем, /время отбросить все дальше стремится, с буднями своим нелепые счеты, адрес меняя, и место работы, шепчем во сне: не беда, созвонимся…/ Но я, собственно, не к тому. Я к встречам на трассе. Они бывают, они приносят Людей. Тех, что с большой буквы. Тех, кто никогда не забудется, хоть никогда и не встретится больше…
- И Тимофей-таки остановил тебе машину? - тихонько спрашивает Меланья.
Вокруг нашего костра вдруг расползается легкая меланхолия. Все вместе, и в то же время-каждый в себе - грустим о чем-то давнем и значимым.
- Ага. Один грязнотелый Жигуленок с треснутой фарой счел ситуацию подходящей для заработка. В салоне - батя и сын, лет шестнадцати. Оба очень серьезные и измотанные дорогой.
У меня уже не было сил сопротивляться, под утро я всегда в полусне… Пробормотала вялое: "Не смей этого делать!" - когда Тимофей полез в кошелек, но ответа так и не дождалась.
- Оплачено! - констатирует Тимофей, стараясь выглядеть бодро. Он немного растерян. Черные пуговки ни секунды не стоит на месте, мечутся настороженно. - Обещали до самого Симферопольского вокзала. - делится он с Николаем. - Я предупредил. Обещали, пальцем не тронут. Я номер запишу! Записал уже! - последние предложения Тимофей нарочно выкрикивает погромче.
Обсыпаю их тысячью спасибов, машу обеими руками, улыбаюсь… Сажусь в машину. Серьезный прощальный взгляд Николая не дает отвести глаз.
- Совсем не романтики, - комментирует он озабоченно, кивая в сторону обитателей Жигуленка. - Ты с такими не умеешь… - потом еще раз прищурившись оглядывает машину. - Дай руку, - просит внезапно, и сам тоже прикладывает ладонь со своей стороны стекла. Послушно следую его примеру. Николай на миг прикрывает глаза, сосредотачивается: - Будет сложно, но окончится все хорошо, - говорит, с улыбкой облегчения. - Все будет хорошо, поняла? - повторяет требовательно.
Сто двадцать пять раз киваю, чувствую, как заводится и уезжает жигуленок. Мы уже далеко, а я все смотрю-смотрю-смотрю назад, до последней секунды не теряя из вида две смешные фигуры, стоящие на обочине. Так они и остались в моей памяти - длинный, неподвижный, уверенный, как памятник, Николай и маленький, суетливо пританцовывающий, Тимофей, без остановки что-то говорящий приятелю и горячо жестикулирующий.