Пейл поднялся и воинственно сложил руки на груди.
- Пейл, не кипятись! - подал голос Василь. - Нет ничего такого в том, чтобы прояснить Руслану эту ситуацию с собакой.
- Меня возмущает сама постановка вопроса, - прорычал Пейл. - Он вызвал нас на допрос, потому что ему что-то там сказал Анатоль. Причем Анатоль куда-то пропал. Кто подтвердит его слова? Может, Анатоль и есть убийца. Тебе не приходила такая мысль?
Руслан развел руками и покачал головой.
- Ладно, Пейл, уймись, я расскажу, - сказал Василь. - На самом деле, особо рассказывать нечего. Я всегда хотел завести собаку. На днях я возвращался домой после репетиции и по дороге встретил Пейла и Федора. Пейл играл с собакой. Красивый пес, большой, рыжий. Пейл бросал палку, и пес приносил ее обратно.
Василь вопросительно посмотрел на Пейла, чтобы тот подтвердил его слова, но Пейл промолчал.
- Я говорю: "Какой у тебя пес хороший!" - продолжил Василь. - А он мне: "Это не мой пес, это пес Федора". Я помахал Федору, - Василь сопроводил слова жестом, Федор за решеткой улыбнулся и помахал ему в ответ. - Вот! С тем же результатом. Я сказал, что хотел бы иметь такого пса. "Если хочешь, - говорит Пейл, - забирай, он твой!" Я смотрю на Федора: ноль эмоций. "Правда, что ли?" - спрашиваю. Да, говорит, посмотри, сколько у него собак. А у тебя Фенрир будет сыт и доволен. Я спросил: Фенрир? А Пейл пожал плечами и говорит…
- Здесь все так называется, - сказал Пейл.
- Вот! - Василь кивнул. - И он мне говорит: бери, а то заберут другие. Этот пес всем нравится. Фенрира знают все. Я еще раз посмотрел на Федора, и он мне помахал рукой: бери, мол, пустяки. Ну я тогда его по имени позвал: Фенрир, говорю, ко мне. А он как побежит ко мне! Он сразу все понял. Он встал на задние лапы, а передние мне на плечи положил. Федор очень этому порадовался, захохотал. Ну, я думаю, хорошо, вот теперь у меня есть пес. Вот такая история.
- Звучит безобидно, - сказал Серега.
Руслан поджал губы. Что-то во всем этом ему определенно не нравилось.
- А как твой пес оказался на пожаре?
- Понятия не имею. Я зашел домой, чтобы переодеться перед вечерним выступлением, сейчас жара эта. Смотрю: а Фени нигде нет. Я вышел его искать. Потом слышу: шум, люди кричат. Я побежал туда, а там пожар - и мой Феня вместе с Пейлом. Я сначала подумал, что Пейл зачем-то забрал у меня собаку, а потом Снежана мне рассказала, что случилось.
- На теле Дмитрия, погибшего в том пожаре, я видел собачьи укусы, - сказал Руслан. - Собака сильно его покусала. Как думаешь, мог Дмитрий увести твоего пса?
- Он или кто-то другой: Феня дружелюбный, если его позвать, он пойдет.
- Укусы на теле весьма недружелюбные.
- Это могла быть любая другая собака, их здесь много, - Василь жестом обвел комнату.
- Но на пожаре была именно эта собака, - проскрипел Руслан.
- Руслан, я никак не пойму, к чему ты клонишь? - раздраженно сказал Василь.
- Да я и сам не понимаю, - махнул рукой Руслан. - В этом деле слишком много собак. Собака Ивана тоже куда-то подевалась - это заметил Анатоль, и с этого началось. - Руслан поник. - Ладно, может быть, этот след никуда не ведет. Я подумал на Федора, вот только Федор гостил у меня, когда случился пожар.
- Виновных может быть несколько, - сказал Пейл.
- Все может быть, - сказал Руслан и погрузился в свои мысли.
Василь нарушил затянувшуюся паузу:
- Ну что, мы можем идти? У меня концерт через час.
Руслан поднял глаза и внимательно посмотрел на Василя, затем перевел взгляд на Пейла. Ему очень хотелось попросить помощников запереть этих двоих в камере с Федором и Иваном. "Стоп, это паранойя!" - осек он себя. Нельзя отрицать правоту Пейла: он не может ни перевешать, ни запереть весь город.
Руслан понимал, что затянул с ответом. Возможно, сейчас он принимает самое главное решение в своей жизни.
Стоит ли спросить их о том, что там лепетал этот парнишка? Нет, наверное, лучше узнать у Снежаны.
- Хорошо, - сказал он. - Идите.
Не промахнулся ли?
Пейл с Василем переглянулись и - один за другим - пошли к выходу, аккуратно переступая через собак.
- А с этими что делать? - сказал Серега, кивком указывая на камеру.
- Покормите их. Уже скоро стемнеет, пусть переночуют здесь, а завтра я приму решение, как с ними поступить.
- Ты же не собираешься его отпускать? - подал до этого молчавший и никак не выказывавший себя Данила. Он имел в виду кузнеца: немудрено, ведь тот пытался его убить.
- Завтра, все завтра. Федора мы разговорили. Может, удастся услышать что-то и от нашего второго бабаси.
- Бабася, - повторил Федор и заливисто рассмеялся.
XI. Дружба
Дружба - такое же эфемерное чувство, как любовь. Ему так же трудно дать определение. Говорят, дружба - это любовь без секса. Это любопытный взгляд на вещи. Получается, дружба - ступень человеческой близости, на которой как таковой нет никакой близости. Есть разговоры, есть время, которое люди проводят вместе, много времени, но нет самого главного: нет удовлетворенного инстинкта. И поэтому неохотно говорят о дружбе между представителями противоположного пола: она всегда скатывается в любовь и секс. Только все забывают про то, что нет никакого пола. Пол - это выступы на двух телах, которые, совокупившись, могут дать потомство. Люди всегда демонстрируют удивительное непонимание самой сути жизни. Жизнь - это сумасшедший ключник с миллионами ключей, который будет бегать по бесконечному коридору и пытаться открыть все двери. Не все двери откроются, не все ключи подойдут. Но время и недобрый труд победят - они всегда побеждают. Поэтому рыбешки под водой разбрасывают сотни икринок, едят их, но не могут съесть все. Поэтому одуванчики разлетаются по округе сотнями маленьких парашютиков. Поэтому вирус через чих, слюну и сопли больного незнакомца заражает тебя. Жизнь - это залп из всех орудий, это армии сперматозоидов, идущие на смерть, чтобы встретить одну-единственную яйцеклетку. Желание - наш ключ. Замочки - все, что вокруг. Желание заставляет нас уподобиться рыбке, производящей икру, одуванчику, расщепляемому ветром. И мы летим в пространстве-времени с нашим ключиком наперевес и пробуем его на всем, что отдаленно напоминает замочную скважину. Такова воля жизни. Но чтобы наш ключик не сломался, заботливая мама в начале нашего пути предостерегает нас: не суй его куда попало. Особенно в своих друзей. Но мама, как же быть, если ключик подходит? Он же такой удобной формы! Тогда тебе придется жениться. А жениться на друзьях не принято. Не принято жениться на руке, на барашке, на надувной игрушке. Вот только законы группки людей в конкретной временной точке и вечная воля к жизни несопоставимы. Невозможно перекрыть прутиком яростный горный поток. И люди уходят в тень, прячутся по углам, проклинают себя, чтобы исполнить приказ своего единственного божества - жизни. А дружба?.. Дружба - шторка на замочную скважину.
* * *
Сегодня Вера не выступала. Она сидела в зале вместе с остальными посетителями и смотрела, как Ирина, ее коллега по музыкальному коллективу, развлекает публику. Ирина была чуть старше и богаче одарена женственными формами. Пела она низким, почти мужским голосом, но многим это казалось пикантным. На Ирине было красивое красное платье со сногсшибательным вырезом до пояса. Из выреза кокетливо показывалась длинная ножка в чулке. Ирина выглядела на все сто, и Вера даже немного ненавидела ее за это.
С Верой за столиком сидел Василь. Он только что отыграл свою партию и был весь в мыле. Духи, которыми Василь был облит с ног до головы, не могли скрыть резкого запаха. Василь то и дело начинал о чем-то говорить шепотом, но Вера пропускала его слова мимо ушей. Ее внимание было приковано к Пейлу и Снежане, расположившимся за одним из соседних столиков.
Почему Пейл стал ее наваждением? Почему когда она видит его, то чувствует, как в животе вьет кольца страх? Или это не страх?
Когда Пейл смотрел в ее сторону, ей казалось, что он смотрит на нее, и она поспешно отводила взгляд. Кровь бросалась к лицу, Вера чувствовала себя так, будто схватила простуду.
Наконец Василь заметил, что Вера его не слушает, бросил взгляд через плечо и резко повернулся к своей спутнице.
- Ты себе места не находишь, - зло сказал Василь. - Хочешь, пересядем поближе?
- Нет, я… - пойманная, Вера смешалась, но быстро собралась с силами и попыталась отразить удар: - Ты достал меня уже со своей ревностью! Я же смотрю прямо перед собой. У меня глаза не на стебельках, как у краба. Что, мне теперь сидеть к сцене вполоборота, чтобы не дай бог не разозлить тебя!
- Ладно-ладно, - Василь смягчил голос, - я немного устал. И Пейл раздражает меня, ты сама знаешь. Меня бесит, что у него были на тебя виды.
- Я тебе уже столько раз говорила, что ничего не было, - соврала Вера и сама услышала фальшь в голосе. К счастью, с новой силой грянула музыка, Ирина пустилась в пляс, и все взгляды мгновенно прилипли к ней. Василь не ответил, даже если у него было что сказать.
Вера решила использовать это, чтобы перехватить инициативу:
- Я же не запрещаю тебе смотреть на Ирину.
Василь усмехнулся и сказал:
- Ну, ее трудно не заметить.
Вера отвесила спутнику полушутливый подзатыльник. Видимо, она приложила больше силы, чем предполагает шутка: Василь сказал "Ау!" и злобно посмотрел на Веру.
Ирина тем временем спустилась в зал, чтобы вытащить одного из мужчин танцевать на сцену. Она всегда так делала: это был страх и трепет вечеров в Приюте. Всем хотелось потанцевать с Ириной, но все стеснялись. И, конечно, никому не улыбалось получить внеочередной нагоняй от жены.
Когда Ирина подошла к Пейлу, сердце Веры упало. Ее захватил водоворот чувств: удивление, раздражение, ревность, смущение и желание поменяться с Ириной местами. Пейл отнекивался, очаровательно улыбался, выставил руку перед собой в жесте отрицания. Ирина ухватила его за руку и с силой потянула на себя. Пейл подался вперед, бросил взгляд на Снежану - по ней было видно, что происходящее доставляет ей мало удовольствия, но она сокрушенно кивнула, отпуская его, - и он позволил певице утянуть его на сцену. Зал взвыл, и перевес радостных возгласов над разочарованными (почему он, а не я) был совсем незначительным.
Вера пыталась понять, за что ей пытается отомстить Ирина. Несмотря на понятное соперничество, они сохраняли хорошие отношения. А тут такой удар в спину! Постой, не дури, успокаивала себя Вера, мир ведь не вращается вокруг тебя.
Музыканты на сцене разулыбались и заиграли так яростно, будто собирались оглушить весь город. Ирина закружилась вокруг Пейла, ее точеная ножка так и мелькала в разрезе, а впечатляющие груди агрессивно раскачивались в глубоком декольте, рискуя вывалиться наружу - на радость всех собравшихся мужчин.
"Вот шлюха!" - внутри себя закричала Вера. И все женщины, наблюдавшие за сценой, присоединились к ней в этом немом стоне.
Пейл не ударил в грязь лицом. Танец Ирины не предполагал, чтобы партнер предпринимал какие-то серьезные усилия. Но Пейл вдруг продемонстрировал неожиданную грацию. Трудно было представить, что такой высокий, внушительный человек сможет двигаться с такой удивительной пластикой. Казалось, травмы ему ничуть не мешают. Ирина и Пейл отлично дополняли друг друга: они сходились и расходились, они касались друг друга, они пожарили друг друга глазами и сливались в танце. На публику это представление имело гипнотический эффект. Все притихли и наблюдали за происходящим, раскрыв рты. Даже музыканты стихли, пораженные увиденным, и мужчина и женщина танцевали в полной тишине. Слышалось только их дыхание, шелест одежды и звук шагов. Танец часто напоминает акт любви - этот танец и был им. Пейл и Ирина в глазах окружающих перестали быть собой, они стали абстракциями, идеальными мужчиной и женщиной, двумя телами, разделенными и мучительно жаждущими воссоединения. Он - лед, холодный, твердый, блестящий; она - пламя, обжигающее, завораживающее, переменчивое.
Пейл привлек Ирину к себе и страстно ее поцеловал, поставив точку в танце.
Зрители испустили дружный удивленный вздох, а потом повскакивали со своих мест и бешено зааплодировали.
Не было среди них женщины, которая не желала бы Пейла. Не было среди них мужчины, который не хотел бы Ирину.
За овациями никто не расслышал, как разбились два сердца.
Пейл и Ирина, улыбаясь, поклонились зрителям, Ирина чмокнула Пейла в щеку, что-то шепнула на ухо и подтолкнула в спину - к ступенькам, спускавшимся в зал. Пейл махнул всем рукой с недостающими пальцами. Самые внимательные могли рассмотреть, что у него повреждено ухо - еще один прощальный подарок от Григория. Но в тот вечер это не имело значения. Пейл и Ирина на время этого короткого - и вместе с тем бесконечно долгого - танца стали королем и королевой Приюта.
Когда Пейл подошел к своему столику, Снежана встретила его звонкой пощечиной. А потом с бесстрастным лицом быстро прошла к выходу.
В разбитом сердце Веры зашевелилась надежда.
* * *
- Во дают! - сказал Василь. - И где это наш беляк научился так танцевать?
Танец Пейла напомнил Вере об их интимной близости. Пейл - превосходный любовник, чувственный и очень настойчивый. Иногда он бывал грубым и делал ей больно, но ей это даже нравилось. И отношения с ним были приправлены сладким флером измены. Василь подозревал между ними симпатию, но самолюбие не позволяло ему представить, что женщина может ему изменить.
- Да-а, - протянул Василь, - со Снежаной он, конечно, зря так поступил. Но оно того стоило, - и глаза его затянулись мечтательной поволокой.
Услышав это, Вера хотела возмутиться, но решила не лицемерить: да, неприятно, что Василь пускает слюни на другую женщину, но не более того. Вера раздумывала, как бы ей перекинуться с Пейлом хотя бы парой слов. Накатившие воспоминания заставили ее скучать по прерванной интрижке. Было бы чудесно восстановить связь: она не представляла себе, как именно, да детали и не имели значения - только бы снова оказаться в его объятиях.
Пейл не пошел за Снежаной и остался сидеть за своим столиком. Он заказал себе еще выпивки и просто сидел и слушал, как играют музыканты. Ирина упорхнула со сцены, чтобы освежиться.
Вера видела, как время от времени к Пейлу подходят разные люди, хлопают его по плечу, чокаются с ним. Пейл наслаждался своим триумфом - наверное, поэтому не хотел уходить. А может быть, ждал, когда Ирина закончит выступление, чтобы провести ночь в объятьях этой ведьмы.
Пейл встал из-за стола и пошел к туалету. Но перед ним снова кто-то возник, и Пейл задержался, чтобы поговорить. Это - и еще мысли о сопернице - заставило Веру действовать. Она сказала Василю, что ей нужно отойти в дамскую комнату, взяла свою сумочку и быстро пошла к туалету. Туалет был общий: пара раковин, большое зеркало и три кабинки. Кабинки были заняты, но перед раковинами никого не было.
Вера достала из сумочки помаду и быстро, пока никто не видит, нарисовала на зеркале цифру 6. Эта цифра имела значение для них с Пейлом как пикантная деталь: однажды, когда они проводили ночь вместе, Пейл испытал шесть оргазмов. Дело сделано, оставалось только надеяться, что Пейл увидит послание и поймет, что это приглашение. В их время, четверть после полуночи, в укромное местечко рядом с ее домом. Там, за полем, растет большой дуб, под которым они когда-то были так счастливы.
На выходе она столкнулась с Пейлом. Пейл тепло улыбнулся и посмотрел ей в глаза. Она отвела взгляд. Эти ямочки на его бледных щеках сведут ее с ума!
Вера очень хотела, чтобы Пейл понял смысл послания.