Антон провел ужасный вечер. Сначала пришлось выяснять отношения с матерью, которая вдруг встала с кровати - для того, чтобы воспротивиться собаке в доме. После непродолжительного скандала и обещания на следующий же день вернуть собаку хозяевам, Антон отбил для Гарма кров на ночь. Антон соврал матери и не рассказал, почему решил приютить собаку у себя.
Весь вечер мальчик не находил себе места. Он пытался играть с псом, но тот не проявляя особой активности, лежал на боку и тихо скулил, будто плакал. Это рвало сердце. Как поступить завтра, мальчик не знал. Поехать с утра к дому кузнеца? Ни за что на свете! Рассказать обо всем матери? Она в таком ужасном состоянии, что невозможно предсказать, как она отреагирует. Рассказать городовому?
События дня прокручивались в голове мальчика снова и снова, как та песня с пластинки в проклятом доме.
Мальчик смог забыться лихорадочным сном только глубокой ночью. Его мучили кошмары, но они были лучше, чем то, во что в одночасье превратилась его жизнь.
На следующий день по Приюту разлетелись ужасные вести о смерти семьи кузнеца. Антон молился: пусть все, что я увидел, окажется неправдой.
Не оказалось.
И кусочки мозаики сложились в голове мальчика. Пейл Арсин - убийца. Он убил сестренку, он убил Асю. Его отец был прав! Но этот гребаный Пейл Арсин околдовал всех.
Теперь Антон - единственный, кто знает правду. И от него зависят жизни людей в Приюте. Ася часто называла его героем. Только он чувствовал себя трусом.
Пес смотрел на мальчика печальными влажными глазами.
- Что же мне делать, Гарм? Что же мне делать? - сказал Антон, ощущая, как весь мир свалился ему на плечи.
* * *
Время шло, а Антон все ни на что не решался. Сам с Пейлом он не справится - это просто смешно. По городу ходили слухи об удивительной силе белого человека. Когда он пришел в город, он сам построил себе дом. Говорят, он поднимал бревна такого веса, что трое мужчин не справились бы с ними. А как-то раз он на спор разогнул подкову. Правда это или нет - не так важно. Пейл - косая сажень в плечах и под два метра ростом. Он раздавит Антона как комара и даже не вспотеет.
Антон не видел иного выхода, кроме как рассказать обо всем городовому. Ему не нравился этот старикашка. Он насмотрелся на него: Руслан часто выпивал вместе со старостой и оставался на ночь. Старый козел все время пожирал глазами Лилию, и это ужасно бесило Антона.
Но больше помощи ждать неоткуда, и Антон скрепя сердце пошел к Руслану.
Антона не пустили к городовому. Двое каких-то мужчин на входе отмахнулись от него, как от назойливой мухи: городовой занят, допрашивает подозреваемых, приходи завтра.
Антон смалодушничал и ушел. Но ему сразу же стало стыдно: вдруг в этот вечер кого-то убьют? Тогда смерть невинного человека будет на его совести.
Он вернулся домой. Там его поджидала мама. Она начала на него яростную атаку: требовала, чтобы он прогнал пса. С тяжелым сердцем Антон рассказал ей, откуда взялся этот пес.
Мама заголосила пуще прежнего. Антон попытался ее успокоить, но она оттолкнула его, ушла на кухню и закрылась там. Зазвенело стекло, послышалось "буль-буль-буль". "Ну, пусть так, - подумал мальчик. - Хоть на время оставит Гарма в покое".
Мальчик провел остаток дня с псом. Гулял с ним во дворе, играл. Пес резвился, будто чувствовал настроение нового хозяина и пытался его отвлечь. Но тяжелый камень лежал на душе мальчика. Даже первые опыты онанизма не приносили ему столько душевных терзаний. Тогда ему казалось, что он предает Бога, - сейчас он был уверен, что предает весь мир.
Подступила ночь. Мальчик скрылся в своей комнате. Пес лежал на кровати вместе с ним, занимая большую ее часть. Пес тоже не спал и грустно смотрел в пространство. Интересно, о чем он думал? Вспоминал бывших хозяев? Понимал ли он, какая страшная участь их постигла?
Круговерть ужасных предчувствий проносилась перед внутренним взором мальчика. Он поднялся с кровати. Он решил попробовать прибегнуть к единственному лекарству от всего на свете, которым злоупотребляли взрослые.
Он выбрался в коридор. По дому разносился заливистый материнский храп. Мальчик спустился по лестнице. И услышал возню и стук когтей за спиной. Пес неуклюже спускался за ним.
- Гарм, - шепотом протянул Антон. - Разбудишь мамку - она нам устроит.
Пес в темноте повел головой из стороны в сторону, всматриваясь в лицо мальчика, чтобы разобрать его эмоцию. Это было так трогательно, что сердце Антона дрогнуло.
- Ладно, пошли, только тихо.
Мальчик скользнул на кухню, пес потопал за ним. В холодильнике мальчик нашел батон колбасы. Хотел отрезать Гарму кусочек, но, оценив габариты пса, просто положил колбасу рядом с ним. Пес радостно завилял хвостом, учуяв приятный запах, благодарно посмотрел на мальчика, прижал колбасу одной лапой, склонился к ней и начал шумно жевать.
Антон знал, где родители прячут выпивку. Почему-то они всегда ее припрятывали. Как будто они были не взрослыми людьми, а какими-то школьниками, которые боятся, что мама с папой их накажут. Муж и жена сильно прикладывались к выпивке, запрещали это друг другу, и на этой почве разгорались ужасные скандалы, которые сильно портили жизнь Антону и Лиле. После подобных выяснений отношений оскорбленный Григорий устраивал сессии кулачных боев с детьми, поэтому у них он был крайне непопулярен. Настолько непопулярен, что на похоронах Антон не смог выдавить из себя ни слезинки.
Антон выудил бутылку виски из-за мешка с картошкой. Бутылка крепко пропахла луком и землей - мамка прятала свое сокровище там же, где хранила овощи.
Антон еще никогда не пил, и ему потребовалась определенная душевная смелость, чтобы приложиться к бутылке. Однажды в детстве он спутал водку с водой - и с тех пор боялся выпивки, как огня. В каком-то смысле выпивка и есть огонь.
Мальчик открутил крышку, запрокинул голову и сделал мощный глоток. Но не толкнул выпивку в горло, а спрятал все в щеках. Щеки защипало изнутри. Антон решился и сделал маленький глоток.
Горло вспыхнуло огнем. Перед мальчиком возник образ: масляная дорожка вспыхивает, когда к ней подносят спичку.
Несколькими мучительными глотками он прикончил все, что набрал в рот. Он тряхнул головой и осмотрелся по сторонам. Вроде бы ничего не изменилось. Значит, надо принять еще.
Он сделал еще несколько таких неуверенных глотков. Живот взбунтовался, заурчал, и выпивка попросилась обратно.
Мальчик поставил бутылку на место, включил кран и сполоснул лицо холодной водой, чтобы подавить приступ тошноты. Запах колбасы, с которой почти расправилась собака, вдруг показался нестерпимым, и мальчик поспешил убраться с кухни.
Он забежал в свою комнату, бросив Гарма на кухне. Ему показалось, что у него подскочила температура, и он рухнул на кровать.
Вдруг алкоголь подействовал: будто титаническая рука подобрала груз, давивший мальчика к земле. Он почувствовал себя легким, как перышко. У него больше не было проблем. Завтра он пойдет к городовому и обо всем расскажет. Тот выслушает его, возьмет помощников, они скрутят Пейла и воздадут ему по заслугам. Пейл Арсин будет страдать. Он расплатится за все свои злодейства. О, с каким удовольствием он, Антон, будет смотреть, как тело Пейла раскачивается на Иггдрасиле. Это была настолько приятная мысль, что член Антона напрягся, и он начал мастурбировать.
Но после непродолжительного блаженства накатила чудовищная депрессия. Она была такой черной и всеобъемлющей, что сожрала Антона целиком, выбила из него дух, а потом, поломанного, разбитого, выплюнула в новый день.
* * *
Руслан сверлил мальчика взглядом.
- Ты знаешь, как от тебя пасет?
Мальчик смотрел в пол. Он весь сжался под грозным взглядом городового.
- Да. Извините, - дрожащим голосом сказал он.
- И ты считаешь, что я должен поверить твоим словам?
- Я сказал правду! - Антон зло стрельнул глазами, но не выдержал взгляда Руслана.
- Ты понимаешь, что твои слова не доказывают вообще ничего?
Антон молчал. Только, казалось, сжался еще сильнее.
- Нельзя вот так просто обвинять человека невесть в чем. Единственное, чем ты оказался полезен, - тем, что приютил собаку. Пусть хотя бы собаки останутся в этом проклятом городе.
Руслан хохотнул.
- Надо же. Ты с таким же успехом мог бы сказать мне, что не видел вообще ничего.
Антон скрипнул зубами.
- Ладно, убирайся отсюда, - сказал Руслан. - И никому об этом не рассказывай. Нечего разжигать конфликт. Пейл и так на плохом счету. Щелкни пальцами, и его линчуют. Я уже раз ошибся, потому что поспешил.
- Но могут погибнуть люди, - сказал мальчик.
Руслан усмехнулся:
- В конце концов, какая разница. Все мы рано или поздно умрем.
Антон почувствовал себя одиноким.
Он понял, что должен убить Пейла Арсина. Наверное, именно для этого он и родился.
XIII. Разлука
О Приюте можно сказать что угодно - что это провинция, что это отсталый городишко, что жизнь в нем бесперспективна. Можно даже заявить, что это Чистилище, преддверие Ада. Но вот библиотека в нем недурная. Если каким-то чудом вас занесет в Приют, обязательно спросите, как пройти в библиотеку. Кто собрал ее, как ему это удалось - загадка. Но загадка, которую загадали давным-давно, а разгадки как не было, так и нет, становится скучной и неуместной. Если бы люди, к примеру, узнали, что Бог есть, и это просто представитель инопланетной расы, который вывел все виды на Земле шутки ради… Скучно! И похоже на дешевую фантастику. Но речь не об этом. В библиотеке Приюта на одной из полок поверх других книг лежит маленький потрепанный томик в мягкой обложке. Он называется "Последнее искушение Христа"; автор - Никос Казандзакис. Когда-то христианство было популярной религией. Оно породило тонны произведений искусства: картины, величественные здания, книги, фильмы. Установлено, что средняя продолжительность существования религии - две тысячи лет. И ровно через две тысячи лет христианство начало сдавать позиции. Люди перестали вникать в суть, и все теологическое богатство, скопившееся веками, пошло прахом.
В Христе все больше видели человека, а не бога. Его лишили чудес, светлого небесного воинства, победы под горой Меггидо, и оставили только плеть, терновый венец и крест. Именно в это время, на закате христианства, появилась эта книга. Ее написал грек, и это важно: греки одними из первых приняли веру в Христа. "Последнее искушение" - история о том, как Христос не устоял перед искушением Сатаны и променял героическую смерть на жизнь самого обычного человека - в собственном доме, с женой, с детьми. Когда первая жена умирает, Иисус женится во второй раз. Сатана говорит ему: "Есть только одна женщина, Иисус". Речь идет о том, что все женщины - женщина. Есть роль, функция, свободная валентность, если хотите, и не имеет значения, кто займет освободившееся место. Разлука - как смена актера в телесериале. Это тот же персонаж, но у него теперь другое лицо. Женщины не зря часто появляются в божественных историях и играют в них ключевые роли. Женщины и есть божества. Точнее, все они - одно божество, Женщина. И с ней, как с Богом, нельзя разлучиться: расставшись с одной, встретишь другую. Отрекшись от одного Бога, обретешь другого.
* * *
Руслан постучал в дверь. Потом он заметил звонок и замешкался: надо ли звонить? Не напугал ли он хозяйку? Чертов Приют, у половины жителей есть звонки на дверях, у половины нет. Руслан привык стучать в дверь, это казалось ему более деликатным. Но тех, у кого звонки есть, стук пугает: им, наверное, кажется, что кто-то пытается прокрасться в их жизнь.
Сын Снежаны открыл дверь. Ну точно - взгляд настороженный, затравленный. Глаза красные: мальчишка что, плакал?
- Здравствуйте! - голос напряженный.
- Привет, - проскрипел Руслан. - Мама дома?
- Нет, но обещала, что скоро придет.
- Ты не возражаешь, если я подожду ее внутри? Я не так уж молод, мне трудно стоять под дверью.
- Да-да, конечно, - Глеб распахнул дверь и отошел в сторону, пропуская гостя.
"Наивный парень, - подумал Руслан. - А если я и есть убийца?"
Руслан осмотрелся. В доме царил идеальный порядок. Интересно, когда Снежана успевает так тщательно убираться? Сам Руслан ненавидел уборку и всю жизнь прожил в обстановке, похожей на помойку. Он уважительно присвистнул:
- Должен похвалить твою маму. Она отличная хозяйка. Жаль, я уже староват для женитьбы, а то обязательно сделал бы ей предложение, - сказал Руслан, кряхтя и снимая ботинки.
- Вы это к чему? - сказал Глеб с заметным раздражением в голосе.
- У вас тут такая чистота, что с пола можно есть.
- Это я прибрался, а не мама, - усмехнулся Глеб.
Руслан заинтересованно глянул на парня.
- Ну, тебя я, увы, замуж тоже позвать не могу.
Невинная шутка вызвала какую-то странную перемену в лице Глеба. Он как будто о чем-то задумался и погрузился глубоко-глубоко в свои мысли.
- Можешь, пожалуйста, чайку мне налить? - сказал Руслан, чтобы вывести паренька из ступора.
- Да, да, конечно, - Глеб поспешно кивнул. - Вы садитесь пока. А хотите чего-нибудь к чаю?
- Нет, спасибо, - сказал Руслан. - Я нахожу свои кости слишком изящными, чтобы скрывать их за жиром.
Глеб улыбнулся и ушел на кухню.
Руслан воспользовался одиночеством, чтобы хорошенько посмотреть по сторонам. Что-то беспокоило Руслана, только он не мог понять, что именно. А потом взгляд его остановился на письменном столе, стоявшем по правую руку от него. На столе лежал лист бумаги, рядом с ним - ручка, карандаш и ластик. Эти предметы были расположены в абсолютной симметрии относительно друг друга. Линии, которые они образовывали, выглядели болезненно ровными. Руслан привстал и наклонился над листком, чтобы узнать, что там написано. Аккуратным, очень ровным почерком - без каких-либо помарок и исправлений - там было выведено несколько строк. Руслан быстро пробежал их глазами: какие-то слезливые стихи.
- Интересуетесь поэзией? - громко сказал Глеб. Он стоял в дверях с чашкой в руках. От чашки вверх тянулась тонкая струйка пара.
От неожиданности Руслан вздрогнул.
- Извини, - смущенно пробормотал он. - Я так… Полюбопытствовал. Это твое?
- Да, - сказал Глеб неуверенно, будто не решил, признаваться или нет.
- Молодец, - сказал городовой. - Я не то чтобы много читал, но они показались мне такими, как бы это сказать, насыщенными? - Руслан сам понял, что звучит неубедительно, и решил исправиться, чтобы сразить парнишку наповал: - У тебя большой словарный запас. - Правда? - Глеб просиял.
"Конечно, дурень, я прочитал всего четыре строки и те по диагонали".
- Да. Сейчас мало кто занимается искусством. Я не знаю никого… Это приятно, что молодежь это… пишет… - Руслан иссяк и не знал, что сказать дальше.
- Спасибо! - обрадовался Глеб. Он, кажется, принял все за чистую монету. - Это так, пустяки. Могу показать что-то посерьезней.
"Господи!" - городовой закричал внутри себя.
- Давай, как раз скоротаем время.
Глеб пододвинул к Руслану маленькую тумбочку на колесиках, поставил на нее чай и пошел за своими шедеврами.
Руслан нервно хлебнул чай и обжегся. Чай был такой температуры, будто его только что доставили курьером из ада.
"Гребаный поэт, слишком разгорячился. Видимо, чай такой горячий, потому что он нассал туда кипятком от счастья".
Юный поэт появился с ворохом исписанных листов в руках. Он весь светился счастьем - солнце на рассвете так не сияет.
- Вот смотрите, - Глеб протянул рукопись так трепетно, будто это были по меньшей мере моисеевы скрижали. - Сверху - вот это мое самое любимое. Прочитайте, мне очень интересно, что вы скажете. Я это показывал только избранным, - парнишка кокетливо хохотнул.
"Если бы я был девушкой, а не дедушкой, я бы подумал, что он пытается меня склеить".
- Ну-ка, ну-ка, - с деланным энтузиазмом протянул Руслан.
"Черт, я как назло не надел очки. Может, оно и к лучшему".
Руслан напряг свои дальнозоркие глаза - текст на расстоянии вытянутой руки расплывался, двоился, всеми доступными способами ускользал от восприятия.
Большим перцептивным усилием Руслан продрался сквозь лучшее стихотворение Глеба. Оно было написано от второго лица в будущем времени и звучало, как какое-то туманное предсказание. Городовой понял, что основной посыл текста: мир умрет, если адресат этого стихотворения не ответит на любовь. Свежо!
Руслан, закончив чтение и выдохнув, так и сказал:
- Свежо!
- Ох, я так рад! - Глеб сложил руки на груди и разулыбался. - Никогда бы не подумал, что с вами можно поговорить о поэзии.
- Сочту это за комплимент, - вяло откликнулся Руслан.
- А еще… - начал Глеб.
От дальнейшей экзекуции Руслана спасла Снежана. Скрипнула входная дверь. Медсестра застыла на пороге, удивленно глядя на городового.