Когда Лена и трубочист вышли на улицу, она оглянулась и заметила, что теперь смотрит на дверь, прислоненную к стене лестницу и на масляный фонарь уже совсем по-другому. Теперь они означали уют крохотной комнаты в полуподвале, чай с ежевичным вареньем, и ворчание старого нескладного фонарщика.
Они молча пошли обратно по узким улицам. Молчание нисколько не мешало, наоборот, Леной овладело какое-то блаженное состояние, когда спокойно и легко думается обо всем и ни о чем одновременно.
Через пару кварталов трубочист остановился и указал на стену дома:
- Видишь?
Сначала ничего особенного она не заметила. Обычная стена, узкий фасад, выкрашенный веселенькой розовой краской, жестяной фонарь, укрепленный к стене. Фонарь! Он был настоящим! За мутноватым стеклом трепетал маленький неверный язычок пламени! Лена взволнованно вздохнула. Как же так?! Неужели странный фонарщик и впрямь зажигает фонари?!
- Вот там, - трубочист развернулся и указал на окно второго этажа дома напротив, - живет вдова. Ее муж-моряк давным-давно не вернулся из рейса. Но она каждый день ходит в часовню Девы Марии и ставит свечку в память о нем. А фонарщик зажигает для нее этот огонь, чтобы ей было не так тоскливо.
Лена поглядела на темное окно с непременным ящиком для цветов и кружевными занавесками. По ту сторону стекла сидела белая кошка и равнодушно смотрела на улицу. А потом девушка вновь взглянула на фонарь. Сразу представилось, как зимой по этой темной улице идет старая женщина, а впереди горит этот фонарь, такой же зыбкий и дрожащий, как огни судна в тумане. А потом она сидит у окна и смотрит на огонек, и кошка спит рядом, свернувшись на подоконнике. Представился и фонарщик, каждый вечер заботливо подносящий пламя к фитильку. Лена чуть отступила назад, так чтобы трубочист ее обнял.
- А он… она ведь ему нравится? - спросила девушка, не отрывая взгляда от мерцающего огонька.
- Да. Я думаю, он ее любит. Как может.
- Он ей скажет? Когда-нибудь?
- Не думаю, - Лена почувствовала спиной, как трубочист поежился. - Известно же, что фонарщиков давно не существует.
Они еще постояли, вместе с кошкой глядя на огонь, а потом пошли домой. Трубочист молча проводил Лену до квартиры, она открыла дверь и попросила:
- Останься.
Она лежала рядом с трубочистом, положив голову ему на грудь. В комнате было темно, и через огромные окна были видны звезды над Ондриевой башней.
- Хорошо, правда? - спросила она.
- Замечательно, - согласился трубочист.
- Интересно, - она поудобнее устроила голову, - как я смогу жить здесь? Город мне нравится, но все так непривычно… рынок на Рыбном пирсе, всего два кинотеатра…
Он вздохнул:
- Ты не останешься здесь.
- Ты что, поедешь со мной туда?
- Нет, - трубочист погладил волосы девушки теплой жесткой ладонью. - Ты поедешь туда одна.
- А как же ты?
- Я не нужен тебе.
У Лены внутри все вдруг оборвалось, как будто кто-то сильно сдавил ей грудь.
- Как это?! - спросила она, привстав на локте и требовательно глядя на трубочиста.
- Очень просто. Тебе нужен другой.
Он лежал на спине и говорил это так спокойно, так уверенно… в один миг он стал омерзителен.
- А как же?!.. - Лена уже не понимала, что делать, что говорить. - Но ведь я!.. А что же было сегодня ночью?
- Сегодня была одна из самых прекрасных ночей в нашей жизни, - он отвечал все так же спокойно, вкрадчиво, мягко.
- Тогда что ты такое говоришь?! С чего ты взял, что можешь решать что-то за меня?!
Трубочист положил пальцы на ее губы и проговорил:
- А почему ты думаешь, что мы могли бы быть вместе? Тебя ведь на самом деле раздражает, что я все время хожу в этом сюртуке и цилиндре, что появляюсь, когда вздумается. Что ты даже не знаешь моего имени! С чего ты взяла, что дальше мы будем жить долго и счастливо? И зачем этими ненужными ожиданиями все портить?
- Что портить? - оторопела она.
- Эту ночь! Разве она была плоха? Нет, нам было хорошо! Нам было замечательно сегодня, почему же в итоге нам должно быть плохо от того, что завтра замечательно уже не будет?
- Я поняла, - покивала она. - Поняла. У тебя и для этого есть целая теория… ну давай. Излагай.
Трубочист сел на кровати и потянулся за одеждой.
- Почти каждая девушка мечтает быть спасенной. Довольно банальный сюжет: красавица в опасности, появляется принц, спасает ее и… они живут долго и счастливо. Большинство девушек усваивает именно этот момент - "долго и счастливо". Когда появляется "спаситель", они влюбляются в него и ждут, что тот останется с ними навсегда. А ведь на самом-то деле спасение этого вовсе не означает! И когда они расстаются, принц оказывается виноват в том, что не было "долго и счастливо", что на душе лишь горечь расставания и ощущение, что тебя обманули. А если бы этих ожиданий не было, запомнилась бы только прекрасная встреча.
Трубочист застегнул рубашку, встал и взял сюртук с поясом.
У Лены внутри была только гулкая пустота. За что с ней опять так? Почему именно с ней?!
- Убирайся!
Он покачал головой, развернулся и пошел к камину.
Лена села на кровати, подтянула колени и закуталась в одеяло. Вновь и вновь она повторяла про себя одни и те же вопросы, не находя на них ответа. Хотелось плакать, и было горько и гадко.
Утро оказалось отвратительным. За окном было серо, и шел дождь. Ужасно не хотелось вставать и куда-то идти, но спать тоже не хотелось. Лена умылась, вышла на кухню и обнаружила, что пришла раньше дяди. Есть не хотелось совсем, и она вяло пожевала бутерброд с сыром, запивая его дурно приготовленным кофе. Тускло подумала, что не любит пить по утрам кофе и ненавидит бутерброды с сыром. Настроение не поднялось даже при виде дяди, приятно удивленного наличием нормального завтрака вместо пельменей. От его хорошего настроения девушке стало еще хуже.
Когда они вышли на улицу, дождь не прекратился. Дядя держал зонт над Леной, и она шла, уткнув взгляд в серый асфальт. Впрочем, глядеть все равно было не на что. Спрятавшиеся под зонтами горожане не спешили приветствовать друг друга и раскланиваться, торговцы жались в лавках, не решаясь выставить прилавки на улицы. Под козырьком одного из подъездов сидел вымокший пес и провожал взглядом прохожих с зонтами.
На работе ее встретили затравленные глаза Михаила и напускная бравада Павла. От этого Лене стало совсем плохо: навалились озноб, тошнота, слабость. Захотелось отгородиться от мира толстенной каменной стеной. Ей предложили уйти домой, но из чувства противоречия она отказалась, вспомнив, что сегодня приходит поставка, за которой дядя просил проследить. Паша утверждал, что прекрасно справится сам, но она упорно мотала головой и твердила, что все равно пойдет в порт.
Избавиться от общества Павла не удалось. В порт они вышли заранее, потому что Лене хотелось подышать свежим воздухом. Паша воспрянул, истолковав это как повод продолжить ухаживания. Галантно, как ему казалось, он раскрыл над ней зонт, а на Крепостном мосту махнул рукой в сторону замка и заявил:
- Это гордость нашего города! Замок на Ондриевом острове! По легенде именно здесь…
Лена бросила на него холодный взгляд:
- Не надо экскурсий!
Не обращая внимания на ее состояние, Паша залепетал:
- Ну что ты, мне просто очень приятно рассказать тебе про мой любимый город.
- Глупости! - перебила она. - Ты его ненавидишь!
Павел оскорбился и начал спорить, упомянул про известный снобизм столичных жителей, считающих, что все провинциалы просто мечтают перебраться в центр. Однако в глубине души с горечью признал, что девушка, в какой-то мере права. Он не любил родной город. Хотя и не особенно стремился отсюда уехать.
Лена шла, обняв себя за плечи, и совершенно его не слушала. Это было тем легче, что негромкие слова почти сливались со стуком капель в купол зонта. Когда они прошли через Федорову площадь, Павел решил, что она мерзнет, и предложил свой пиджак. Лена криво усмехнулась - мужской пиджак на ней? Нелепо и бесполезно. Нет.
Происходившее в порту она запомнила плохо. Павел водил ее по каким-то административным зданиям, они разговаривали со служащими, сидели в коротких очередях, проходили мимо железнодорожных путей, контейнеров и сложенных огромными штабелями товаров. От дождя все стало сырым и таким неприятным, что Лена не хотелось всего этого видеть.
Лишь под конец мероприятия Лена бросила взгляд на портовые краны, серо-стальные волны, на дымку, скрывающую горизонт, и подумала, что в другом настроении бродила бы здесь, с любопытством разглядывая тяжеловесные суда и деловитых людей. Каждая мелочь порта вызывала бы живейший интерес. От этой мысли стало чуть легче. Исподволь она принялась разглядывать суетливый даже под дождем порт. Какой-то невысокий крепкий человек в брезентовом плаще поймал ее взгляд, лукаво подмигнул, и против воли Лена улыбнулась.
Они вышли из порта и отправились обратно в контору. Лена все думала. Собственно, почему она должна страдать? К чему ей это гнетущее чувство одиночества? От нее отказался какой-то неизвестный нелепый тип, полный напыщенных нравоучений? Ну и что! Вот рядом идет человек, который уже голову в кровь разбил о стену ее неприступности. Стоит только дать ему понять, что она согласна быть с ним, и все кончится. Никакого одиночества! Она опять будет нужна кому-то! Она уже нужна!
Они вновь проходили мимо памятника генералу на Федоровой площади, когда Паша предложил:
- Могу ли я пригласить тебя сегодня на обед?
- Это такое романтичное свидание в сопровождении Миши, Васи и всех-всех-всех?
- Нет, что ты, - улыбнулся Павел, - Миша сегодня в обед на улицу Жестянщиков едет, повезет в починку флюгер. А остальных не возьмем. Будем только вдвоем!
- Флюгер? Он разве живет в Старом городе?
- Нет, - покачал головой Павел. - На Флотском проспекте.
- Но там же большие дома? Многоквартирные?
- Да, - подтвердил Павел и добавил, поняв, что именно показалось ей необычным. - У нас на всех домах стоят флюгера. Даже на панельных.
- Но зачем?
- Есть старая легенда, - довольный Паша затянул паузу, ожидая просьбы продолжить рассказ.
- Какая легенда? - спросила Лена и взяла его под руку.
Теперь, когда она разговаривала с Павлом, стучащий по куполу зонта дождь уже не был так слышен. Мир сузился до пространства под зонтом, до плеча ее высокого спутника, стал маленьким и уютным и даже, как будто, не таким сырым.
- У нас в городе верят, что есть… точнее не так… Ты слышала когда-нибудь про Белую Чайку?
- Слышала: это ликер, ресторан и гостиница. По всему городу про нее постоянно упоминают.
- Да. Так вот, у нас верят, что существует особая чайка, Белая, и если она присядет на флюгер на крыше, то принесет в дом удачу, счастье, благополучие… и вот чтобы это случилось, надо чтобы Чайке было куда сесть. Поэтому над каждой крышей ставят флюгера.
- А, по-моему, чайки все белые, - пожала плечами Лена.
- Обычные чайки все-таки серые с черным и белым, - улыбнулся Павел, - а эта - совсем белая.
- И что, ее кто-то видел?
- Люди верят, что она существует. Ну разве это не здорово, что над каждой крышей высится флюгер?!
Лена промолчала.
- Что скажешь насчет обеда?
- А давай! - кивнула она.
Павел расцвел:
- О, я необыкновенно благодарен за оказанную честь, сударыня! Уверен, это свидание станет незабываемым для нас обоих!..
Лена чуть нахмурилась, эти манеры Павла раздражали.
Они зашли на работу, оставили документы. Павел не удержался и объявил, что добился свидания. Миша проводил их тоскливо-завистливым взглядом, а Вася ехидным голосом сказал что-то, что Лена предпочла не расслышать.
Поскольку есть не очень-то хотелось, решили идти не в обычный кабачок, а в легендарную карамельную мастерскую Хейзнера, тем более, что Лена давно хотела там побывать. Это было очень старое заведение. Первый кондитер открыл свое дело еще в восемнадцатом веке. Тогда на весь город были известны его пралине, марципановые фигурки, а еще чудесные ореховые пирожные, которые делала его жена. Потом старый мастер ушел на покой и бережно передал рецепты сыновьям и дочери. Старший сын оправдал надежды отца и развернул семейное дело как следует. Однако в середине девятнадцатого века открылась кондитерская фабрика Сибирова. Это была очень хорошая фабрика, ее шоколад и конфеты были не хуже, а в чем-то и лучше карамели Хейзнеров. В итоге старое семейное дело так и осталось маленьким предприятием. Теперь потомки Хейзнеров держали при мастерской маленькое кафе, где продавали легендарные марципаны, пралине и пирожные.
Кондитерская находилась в Старом городе, на углу Маркиной улицы, недалеко от Трех крестов, и пока они шли под дождем, Лена окончательно промочила ноги и немного замерзла, успев пожалеть, что согласилась на свидание. Но вот они, наконец, достигли цели, и Павел распахнул перед ней дверь под кованой вывеской. Лена вошла, усмехнувшись про себя. По старым правилам, если дама в ресторан входит первой, значит, именно она платит за обед.
Внутри было очень тепло и сухо, хотя и тесновато. За одним из пяти круглых столиков сидела аккуратная старушка и самозабвенно поедала воздушное пирожное. Справа под стулом улеглась небольшая черная собака, будто отдыхающая после обеда. А еще были огромные стеклянные витрины у стойки, в которых лежали на полках карамель и помадки, разноцветные фигурки и различные пирожные. В глазах зарябило от такого разнообразия, а ноздри защекотал сложный и очень аппетитный запах пряностей.
Они сели за столик, и Лена не преминула отметить про себя, что Павел не пододвинул ей стул. Мужчина за стойкой тут же подошел к столику и замер, терпеливо дожидаясь заказа.
- Что будешь заказывать? - проговорил Павел, наклонившись через столик.
- Откуда мне знать? - удивилась девушка, - я здесь в первый раз!
Бармен пожал плечами.
- Вон все на витрине, - проговорил он и не очень ловко улыбнулся.
- Подойдем? - предложил Павел и привстал.
Лене вставать не хотелось. Она улыбнулась бармену и попросила:
- А что бы вы порекомендовали?
Он опять пожал плечами:
- Я не знаю, что вам нравится. Давайте… вы выберете, что будете пить, и я что-нибудь подберу.
Лена кивнула.
- Может быть "Елизавету"? - тут же игриво предложил Павел.
Девушка покачала головой, уж что-что, а "ликер для флирта" пить не хотелось.
- У вас есть "Мятный родник"? - спросила она.
Бармен кивнул и на этот раз улыбнулся гораздо теплее.
- Тогда давайте "Мятный родник", а потом черный чай. "Даржилинг" есть?
- Конечно, - кивнул бармен. - Тогда я предложу сначала пралине "Снег в июле", а к чаю персиковые пирожные с миндалем.
- Прекрасно! - согласилась Лена.
Павел заказал черничный пирог и чай с "Северной гаванью", бармен предложил добавить в чай более подходящий "Старый замок", но молодой человек настоял на своем. Лена покачала головой. Такой заказ можно было сделать и в любом другом кафе. Впрочем, было приятно, что ради нее Павел согласился вместо обеда пойти в кондитерскую.
Бармен довольно быстро принес рюмку с ликером и тарелочку с конфетами. Над столом тут же запахло мятой. Она подняла рюмку и пригубила напиток. И сахар, и спирт почти не чувствовались, зато вкус… Ей сразу стало свежо, как будто он сидела в жаркий летний день на изумрудно-зеленом склоне у берега прохладного ручья.
- Так ты говорил, что Павловский бастион твой? - решила она подтолкнуть затихшую беседу.
Павел снисходительно ухмыльнулся:
- Всем говорят, что Павловский бастион назван в честь императора Павла. Поэтому и церковь поставили в поминание его святого покровителя - апостола Павла. Но на самом деле все не так. Штука в том, что у главного строителя бастиона был сын, и звали мальца как раз Павлом. А коменданту он заговорил зубы, чтобы назвать бастион в честь императора, хотя тот уже лет пять, как был покойным. Из-за этого в нашей семье так дальше и продолжается, старший сын всегда Павел. Так что мой это бастион! А церковь…
Молодой человек все говорил и говорил, но Лена почти не слушала его. Она слышала запах мяты и перед глазами стояла совсем другая картинка: сумеречная комната, серый свет льется через большие окна и четко очерчивает прямую спину, затянутую в тесный сюртук, на краю стола лежат черный цилиндр и проволочные очки.
Зачем она вообще оказалась здесь? Ей интересен этот молодой человек? Нет. Очень хочется быть в его обществе? Нет. Если бы не он, само посещение кафе принесло бы гораздо больше удовольствия. Так зачем она с ним? Только чтобы не быть одной. Только чтобы не чувствовать гнетущей пустоты внутри. Но ведь ей-то это не нужно. Одиночество? Его нет!
Она посмотрела вбок, на собаку. Та положила голову на лапы и смотрела Лене в глаза.
Ее бросили? Пусть так! Но это еще не повод, чтобы болеть одиночеством. Она никогда не будет одна, ведь всегда есть еще что-то. Восхитительные пирожные и душистый чай, теплый взгляд незнакомой собаки и улыбки горожан на улицах. Флюгера над черепичными крышами. И она сама. Одиночества - нет.
Лежавшая на полу собака встала, мотнула ушами и вышла из кафе, открыв носом дверь.
Когда принесли чай и пирожные, Лена окончательно решила, что Павел ей не интересен и не нужен. С ним было не о чем говорить. Павел тоже чувствовал себя неуютно, откинулся на стуле, достал свою дареную зажигалку глянул на дверь, явно прицелился покурить. Лена понимала, что таким образом он хочет вернуть себе утраченную уверенность, но ей не нравился табачный дым и запах от только что покурившего человека. А ведь она только-только успела попробовать замечательно вкусное воздушное пирожное и оценить душистый чай. Все тонкое смешение запахов над столом вмиг разрушилось бы. Она почувствовала себя свободной от ненужных светских правил.
Девушка вытерла губы салфеткой и встала из-за стола.
- Заплати, - сказала она и вышла.
Только перед дверью остановилась и благодарно улыбнулась бармену.
На крыльце кондитерской Лена обнаружила, что собака никуда не ушла, а все стояла, как будто раздумывая, куда пойти. Животина подняла голову, и посмотрела в глаза девушке. Лена улыбнулась. Дождь кончился, и мокрые камни блестели под выглянувшим солнцем.
Собака опять опустила голову, глянула в одну сторону, в другую, повернула налево и неспешно потрусила по пустой улице.
За спиной хлопнула дверь, сжимая в руке зонтик, вышел Павел. Вжав голову в плечи, чтобы не задеть низкий козырек над крыльцом, он поглядел по сторонам. Ничего не сказав, Лена повернулась и пошла вниз по Маркиной улице, на работу.
В контору она пришла уже в спокойном настроении. Паша на обратном пути вел себя на удивление тихо, не размахивал руками и не изображал галантность, хотя и не удержался от курения. Войдя в контору, он обменялся взглядом с Михаилом и сел на свое место. Девушки в соседней комнате, Света и Наташа, звонко хихикнули. Лена прошла за свой стол. Она не могла отделаться от ощущения, что никуда не уезжала, что это и есть ее обычная работа. Да и чем она отличается? Такой же офис… такие же проблемы… Лена грустно усмехнулась про себя. Все от чего она убежала, нашло ее и здесь.