Вообще, в этом месте что-то странное творилось со светом, будто он имел определенный, совсем небольшой радиус действия. Хотя окна и были достаточно яркими, но внутренний сумрак они развеять не могли, отказываясь делиться дефицитной теплотой.
Из-за царящей кругом темноты, чтобы увидеть из которого материал сделан пол мне пришлось нагнуться. Сначала показалось, что я стою на утоптанной земле, но затем присмотревшись понял – это просто темный мрамор… или что-то вроде монолитного куска сланца. Я несколько раз топнул ногой – звук мгновенно разбежался по углам, уносясь все выше к своду, которого также отсюда не видно. Вполне могло оказаться, что вокзал имеет форму огромной башни, или высотой всего в несколько этажей… Свечение окон, по которым можно судить о высоте здания, нельзя было различить уже с третьего этажа.
– Эй… – крикнул я, и тут же огромные невидимые титаны отозвались басами со всех сторон.
– Эй… эй…эй… – кружилось эхо вокруг меня. Никогда не думал, что пустые помещения своими масштабами способны сводить с ума.
Каждый новый шаг давался с большим трудом, но я заставил себя отправиться дальше, в одну из четырех больших арок. Выбирал наугад.
Спустя полсотни шагов, я оказался еще в одном просторном зале. Он конечно не дотягивало до размеров только что покинутого, но и скромным его так же не назовешь – два этажа, посреди большая люстра, вдоль стен какие-то застекленные будки – по виду киоски для товаров. Наверное, когда-то здесь вовсю продавали соки и фрукты, газеты, свежую выпечку, пиво… Я подошел к одному из лотков и провел рукой по стеклу. Так и есть – на руке остался слой пыли. Затем сел на корточки и присмотрелся, за мной тянулся шлейф следов.
Теперь мне стало ясно что именно на меня здесь давило, что заставляло напрягаться и тру́сить. Если в старом здании Старика все разваливалось на части, увядало, катилось вспять к нулю, то здесь все замерло, остановилось… Осмотревшись, у меня сложилось такое впечатление, что люди не убегали отсюда в панике или спешке, не спасались от неведомой угрозы, а спокойненько собрали свои вещи, товар, и отправились куда-то подальше отсюда. Вместо жизни здесь царствовали затхлость и пыль, и даже окна не смели пропускать свет, чтобы не дай Бог побеспокоить покоящийся внутри вокзала мрак.
Прикрепленный к стене щит стрелками указывал направление. Почему-то в том зале я ни одного указателя не заметил. Дальше по коридору и прямо – тех зона: камера хранения, комната отдыха, матери и ребенка, туалеты. Прямо по коридору и налево – кассы, справка, начальник вокзала. Прямо и направо – выход в Город.
Немного поразмыслив, решил отправиться к кассам, надеясь найти справочную. Ведь там вполне могли оставить карту, телефонную книгу или еще хоть что-нибудь, что могло бы мне помочь составить представление о том, куда я прибыл и найти направление дальнейшего движения.
Прошел еще в одну арку, раза в два меньше первой, и оказался в длинном коридоре. На всем его протяжении слева в стене были окна, а за ними… то же самое бескрайнее поле железных путей.
Даже не знаю какое расстояние мне пришлось преодолеть, прежде чем я оказался возле развилки – коридор раздваивался прямо и направо. На потолке предусмотрительно висели таблички-указатели, еще раз напоминающие пассажирам, что прямо – к кассам, направо – выход в Город. Еще сколько-то там сотен шагов и я стою у поворота к кассам. Дальше коридор вел к техзоне.
Свернув налево я заметил, что коридор чуть расширился. Хотя до этого в нем и так спокойно могли разъехаться пара грузовиков. Это место явно строил болеющий максимализмом архитектор.
А еще, что меня удивило – это окна, точнее вид за ними. Только что я шел вдоль проложенных слева от меня путей. Повернув налево я обнаружил окна справа, за которыми простирались платформы идущие так же вдоль моего движения. Я постарался нарисовать в голове приблизительную схему вокзала.
Не требовалось особого ума, чтобы понять – одно из двух: или одни линии должны пересекаться с другими, или места для прибытия поездов имеют несколько ярусов, и тогда стеклянная крыша вовсе не стеклянная, и не крыша, а перекрытие между уровнями со скопищем ламп дневного света. Но почему я нигде не ощущал спуска или подъема? Если вокзал устроен так, как я представил, уровень должен был подняться метров на десять. И к тому же, если лампы освещают платформы, почему ни одна не горит внутри здания?
Непонятности с моим поездом просто детские загадки по сравнению с этим местом… И для Рая, или Ада вокзал слишком странный выбор. Остается только смириться с очередной загадкой и отправляться дальше.
Идти пришлось не так далеко. Коридор уж как-то совсем неожиданно закончился, перейдя в просторное помещение, метров пять в высоту и черт знает сколько в длину. По бокам от меня виднелись вросшие в стену кабинки касс – огороженные от зала стеклом десятки, сотни кабин для продажи билетов… Мне опять начинало представляться наводнение – выстроенные в бесконечных очередях потоки людей. Я встряхнул головой, стараясь отогнать подступающую панику. Все, чего много для меня явно вредно. И почему я так странно реагирую на большие пространства и строения? Наверно потому, что привык жить в маленьком, закрытом мирке вагона.
Огромные, почти во всю стену окна располагались у противоположной стены. Я направился к ним. Сказать что удивился, увидев главный перрон и отходящие от него пути, а чуть поодаль – мой состав? Наверное, нет. Хотя стоило бы! Ведь, если вспомнить блуждания по залам и коридорам вокзала, я должен был зайти черт знает как далеко от места, где оставил поезд. А получилось, что пришел туда же, откуда ушел. Знал бы, просто выбил окно и пролез сюда. Все равно здесь никого нет, кому мое хулиганство могло прийтись не по вкусу…
Недолго думая, я попытался найти ручку или защелку, чтобы открыть окно. В тот же момент в одной из стеклянных кабинок зажегся свет. Я встал как вкопанный, не зная, что делать – бежать "от"-сюда или "к".
Сначала маленький огонек парил в воздухе, медленно спускаясь вниз. Затем застыл, чтобы резко разгореться с новой силой, превратившись в керосинку. Живой свет осветил лицо мужчины. Даже не шелохнувшись, я наблюдал за неизвестным человеком, боясь спугнуть наваждение. Человек же в свою очередь не сильно-то мной и интересовался, полностью увлеченный своими делами. А именно, он явно готовился перекусить. Доставал из под стола какие-то баночки, свертки, посуду, термос – даже ни разу не посмотрев в мою сторону.
Когда он сделал себе что-то наподобие бутерброда и принялся уплетать еду, запивая чем-то горячим, я решил, что пора действовать. Иначе незнакомец не скоро закончит свою трапезу, и обратит на меня внимание.
Подойдя к стеклянной перегородке с вырезами переговорных дырочек, за которой сидел незнакомец, я решил стоять, надеясь ненавязчиво обратить на себя внимание. В тусклом свете лампы, он поглощал все новую и новую порцию еды, неотрывно уставившись в какую-то книгу. Человек читал. Глядя на него мне страшно захотелось самому осилить какой-нибудь хороший роман. Стало жалко Рубину, оставленную в поезде лежать недочитанной.
Человек за стекло на вид совершенно непонятного возраста. Это, наверное, из-за длинной, густой бороды, почти полностью скрывающей его морщинистое лицо. На голове темно-синяя кепи, и такого же цвета пиджак с погонами и вышитой эмблемой ГЖД – точь-в-точь как у меня.
– Простите… – как можно мягче, чтобы не спугнуть, сказал я. Но усилия себя не оправдали – от моих слов мужчина метеором вскочил, опрокинув чашку с кофе на стол, заляпав книгу, бешено дыша и пятясь. – Извините, я просто узнать хотел… – примиряющее замотал я руками показывая, что я не опасен.
Мужик учащенно дышал и таращился на меня. Затем, видимо сообразив что к чему, несколько раз осмотрев мою форму выдохнул, смачно сплюнул на пол, а затем спешным, писклявым голоском недовольно выругался:
– Черт! Ну нельзя же так пугать! – тут же, словно вспомнив об оставленном на плите молоке, его взгляд упал… не спустился, не съехал, а именно тяжело, громко плюхнулся на книгу. – Ну что же это! – жалобно пискнул человек и кинулся к столу, подхватил в руки промокшую книгу, усердно вытирая ее рукавом. Но все его усилия были напрасны. Кофе успело изрядно заляпать страницы. – Черт, черт, черт… – продолжал он пищать.
Его странный голос совершенно не совпадал с внешностью. Не то, чтобы голос должен быть суровым или грозным, нет… скорее просто серьезным. А к этому писку, что при шевелении губ выходил изо рта человека, даже с натяжкой нельзя относиться серьезно.
В конце концов, видимо смирившись с потерей, он обреченно кинул безнадежно испорченную книгу на сухую часть стола и принялся вытирать появившемся из кармана платком лужи чая.
– Нельзя же так людей пугать! – грозно пропищал бородатый.
– А я и не пугал, – я старался защититься от несправедливых обвинений. – Просто извинился за беспокойство. Откуда мне было знать, что вы такой нервный?
– Не нервный я! – нервно пискнул бородач, бросив в меня гневный взгляд. – Просто гости здесь редки… – Он наконец успокоился и сел за стол, явно переживая из-за потерей важной вещи.
– Извините, я на самом деле не хотел вас пугать. Так получилось.
– Да знаю я… – он тяжко вздохнул. – Только от этого не легче! Что теперь делать, а?! Столько промаялся с книгой, и вот… почти уже разобрался что да как, а тут такое. Вишь, как бывает, – он расстроено покивал своим словам.
Писклявый человек несомненно был самым настоящим ключом к разгадке этого места, и если его сейчас упустить (а куда он мог отсюда деться, я честно говоря не представлял, но чувствовал, что это вот-вот произойдет и ситуацию надо исправлять), то с большинством загадок мне придется разбираться самому.
– Когда книга подсохнет, то будет как новая, – подбадривающее улыбнулся я. Не сработало…
– А толку что? – он поднял на меня свои глаза, полные грусти и разочарования. – Вещи, если с ними быть неаккуратным, легко превратить в бесполезный мусор. Как мою книгу, например.
– Ну почему? – удивился я. – Сейчас высохнет, и можно будет читать. Ну немножко заляпана. Ведь в этом ничего такого нет – главное, что буквы можно различить.
От моих слов мужик еще сильней вперил в меня взгляд:
– Ты не местный?
– Нет. Только что прибыл.
– Прибыл? – мужик явно удивился. – Это на чем ты "только что прибыл?" Только не говори, что на поезде.
Я сдержанно кивнул, готовясь к какой-нибудь выходке.
– Врешь! – запищал во весь голос мужик, и опять неожиданно сиганул из-за стола, уронив на пол термос и стул. Схватил керосинку и исчез за дверью кабины. Я успел досчитать до семидесяти, когда в дальнем углу что-то защелкало, вслед за чем отворилась дверь. А я ее даже не заметил. Показавшийся огонек покачиваясь быстро приближался, в сопровождении топота пары ног.
Мужик подбежал к окну.
– Обалдеть можно! Это твой поезд?! Действительно настоящий поезд?! – он чуть ли не танцевал от радости. Я стоял на том же месте, ожидая пока этот ненормальный возьмет себя в руки.
– Слушай! – чуть не прокричал он мне в ухо. – Ты хоть понимаешь что это значит?! Не зря! Все не зря! – скакал он кузнечиком вокруг меня. – Я-то думал, уже все, каюк! А тут ты…
Как я не старался, из его бессвязной речи почти ничего не понимал.
– Я двигаться… двигаться начал!!!
– В Городе так устроено… – уже спокойный, он сидел на подоконнике рядом, влюбленно глядя на мой безголовый состав, – что единственная цель каждого – выбраться отсюда.
– А кем так устроено? – спросил я, согреваясь о чашку теплого чая, раздобытую Смотрителем Вокзала.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Просто всем известно, что отсюда нужно выбраться. Это цель – кем и почему установленная неизвестно. Но так надо…
Я хмыкнул:
– Странно. Сначала нужно попасть в Город, чтобы затем выбираться из него. Как-то по-дурацки, не находишь?
– Нет, – он не отрывая взгляда от окна, прихлебнул из своей чашки. – Все правильно, это как перевалочные пункты. Чтобы добраться сюда, ты, как и любой другой должен кое-что понять. Понял, значит добился определенного уровня и можно переходить на другой, более высокий, тоже со своими задачами и трудностями. Разве не игра?
– Не больно ты на увлеченного игрока был похож, когда я тебя встретил.
Смотритель Вокзала оторвал взгляд от поезда и посмотрел на меня:
– Всякое бывает. Я вот боялся, что уже никогда не смогу выбраться из Города. Поэтому и надежда угасла, и сам я потихоньку терялся. Но твое появление здесь все изменило.
– И что я такого сделал? – удивился я.
– Ты? Ничего. То, что ты здесь появился скорее не твоя заслуга, а моя. Значит, я успел разглядеть смысл книги, и скоро Вокзал наполнится до отказа.
– А что в этой книге такого?
– Пока что не знаю. Если б знал, то здесь давно бы шныряли тысячи человек, желая поскорее выбраться, купить билеты. Прежде чем книга была испорчена, я что-то определенно понял, но вот что? Много мыслей копошилось в голове – какая из них правильная? Вот в чем вопрос! А ты – не более чем симптом правильного пути.
Я ухмыльнулся:
– Книга у тебя какая-то скоропортящаяся.
– Получишь от Старьевщика свою подсказку, тогда и поймешь, что к чему… – радость постепенно сползала с лица Смотрителя, и мои вопросы явно мешали ему сосредоточиться на своих мыслях.
– Старьевщик?
– Да… – подтвердил он. – Это человек, который с помощью предметов помогает найти дальнейший путь. Тебе именно к нему и нужно попасть. Именно он подскажет тебе куда двигаться дальше.
– То есть, как выбраться из Города?
– Ага…
– И как мне его найти? Судя по количеству перронов, Город – настоящая громадина.
Смотритель приподнял кепку, чтобы поправить короткий бобрик волос, и снова водрузить ее на место.
– Нет. Он не огромный… он бесконечный.
– Как это? – я аж привстал.
– Сам поймешь скоро. Выходи на улицу только тогда, когда точно будешь знать, куда хочешь попасть. Иначе никуда не идя, никуда и придешь, бесконечно блуждая по улицам.
– Я не совсем…
– Все поймешь, когда выйдешь из Вокзала. А так толку тебе объяснять? Если не знаешь куда деваться, или хотя бы кого именно хочешь найти – сиди там, где сидишь. Понял?! – назидательно пропищал Смотритель.
– Да.
– Ну и ладно, – и замолчал, привычно уставившись на мой поезд.
– Так, а как мне Старьевщика найти? – напомнил я ему.
– Ах, да… Выйдешь в Город и постоянно думай, что идешь к Старьевщику – размышляй: какой он, во что одет, какой у него характер, представляй его взгляд. Все до мелочей!
– Ты серьезно? – я старался понять, не шутит ли он.
– Конечно. Все понял?
– Все, – неуверенно кивнул я. – Идти думая, что хочу попасть к Старьевщику.
– А вот и нет! – оборвал меня Смотритель. – Не "хочешь" попасть, а "знаешь", что идешь к нему.
– А есть разница?
– Такая же, как между бесконечным блужданием, и попаданием в пункт назначения. Просто знай, что идешь к нему – вот и все! Это разницу необходимо уяснить, если хочешь добраться туда, куда тебе нужно. Ты даже не представляешь сколько блуждал я, прежде чем смог встретиться с ним.
– Тогда мне нужно знать какой он? Это чтоб легче было найти его.
Смотритель тяжко вздохнул:
– У каждого свой благодетель. Мой Старьевщик скорее всего отличается от твоего.
– И как мне тогда его найти? Как я узнаю, что он – тот самый, кого ищу?
– Город сам приведет к нему, если знать свой путь. Я понимаю, тебе тяжело все уместить в голове. Ты и не старайся, просто двигайся. По пути сам найдешь все ответы. Тогда и твой мир тоже начнет шевелиться, поспевая за тобой.
– Ты это имел в виду, когда говорили, что начал двигаться?
– Да, – улыбнулся Смотритель. – Когда я прибыл сюда…
– "Прибыл"?
– В Город приходят каждый своим путем. Кто-то – как я, пешком по дороге, кто-то – как ты, на поезде, другие сразу появляется в Городе. Всегда по-разному. Так вот, когда я сюда прибыл и наткнулся на небольшой вокзальчик скорее напоминающий будку, чем здание, я сразу понял, что это и есть моя обитель. Поселился здесь. Тогда была всего одна касса, платформа и путь. Я мечтал усовершенствовать мой дом. Иногда, изредка появлялись люди, чтобы купить билет на поезд. Поезда тоже появлялись скорее как исключение. И тогда я стал мечтать об огромном здании с кучей касс, платформ и путей – о Совершенном Вокзале огромных масштабов. Как и все, я сплю. Каждый раз засыпая, я знал, что проснувшись, обнаружу различные усовершенствования Вокзала. Потихоньку – то еще один путь прибавится, то комнатка появится, какой раньше не было, то касса… Но мне всегда было мало! Я мечтал о чем-то поистине грандиозном, достойном моей фантазии. Честно говоря, я тогда был занят исключительно сооружением, совсем не задумываясь о людях, для которых все то делается. Когда в конце концов получился вот этот монстр, до меня вдруг дошло, что ни люди, ни поезда больше не появятся здесь. Я слишком был занят строительством и будущим, потеряв истинный смысл – пассажиров, для кого все это делалось, кто этим мог пользоваться. Представляя себе Вокзал, я не видел в нем людей – только стены, колонны, да пути… И единственное, что я заработал – бесконечное количество платформ.
– Бесконечное? – исступленно переспросил я.
– А ты разве не заметил вдалеке серую стену? Это из-за освещения – "иллюзия предела". На самом деле, сколько в ту сторону не иди, всегда будут пути и платформы, и крыша над головой. Классно, правда?! Мое изобретение! Я подумал, как хорошо, если бы Вокзал подстраивался под нужды людей – сколько понадобится дорог, столько и будет.
– Неплохо… – я был искренне удивлен.
– А нелогичность в пространстве, если ты его заметил – это непоследовательность моих мечтаний. Сначала мечтал так, а потом по-другому…
Все становилось на свои места.
– Когда понял, что переборщил и слишком уж увлекся будущими свершениями, совсем исчерпав "пассажиров", я решил выбраться в Город, пытаясь понять, где они.
– И где же люди?
– А черт его знает… – пожал он плечами. – Я никого не встретил, точнее не видел.
– Все попрятались?
– Нет. Почему попрятались? А хотя… сам потом поймешь.
– Потом да потом. К чему загадки?
Смотритель будто не услышал:
– Мне многое нужно обдумать. Поэтому… спасибо, что появился здесь, – улыбнулся барадач. – Я, конечно, понимаю, что твое появление здесь всего лишь стечение обстоятельств – не ты, так кто-то другой. Но как вестника добрых вестей, благодарю тебя. Следуй указателям и выберешься в Город. А дальше я объяснил.
– Но у меня еще куча вопросов! – постарался возразить я.
Смотритель встал с подоконника и протянув руку, спокойно сказал:
– Держи лапу! – его борода разъехалась в стороны для улыбки. – Найди Старьевщика. Он тебе все и объяснит. Это его обязанность, как моя – присматривать за Вокзалом, а твоя – за Поездом. Увидимся!
Пока брел по коридору, еще раз смог убедиться в нелогичном устройстве Вокзала. Да, в этом мире возможно все. И пора бы уже перестать удивляться. Как говорил Старик, откуда я могу знать, как должно быть верно.
"По коридору прямо, до развилки. Налево – техзона, направо до поворота – выход в Город". Я свернул в сторону выхода.