- Любопытно, почему он скрыл от нас, что приехал повидаться с Сэмой? - встревожился Длинный. - Видно, неспроста! Надо во что бы то ни стало их найти!
- Это как же? - спросил Орхан Бомба.
И в самом деле! Стамбул велик!
- Где она живет, эта потаскуха? У себя дома или в какой-нибудь гостинице?
Гарсоны переглянулись. Они, конечно, знали и гостиницу, где поселилась Сэма, и ее сожителя, но не болтать же об этом всем и каждому!
Один из гарсонов, молодой паренек, сказал:
- Не знаем, что вам ответить, эфендим. Известно ведь, какой народ эти танцовщицы!
Длинный, сразу протрезвев, повернулся к дружкам:
- Их надо разыскать, сейчас же!
- А где искать?
- Обшарим весь Стамбул! Из-под земли выкопаем!
- Дело нелегкое.
- Да и ночь уже… Кто знает, где они шляются?
- Я не пойду!
Длинный покачнулся, будто хмель снова ударил ему в голову, и ухватился за Орхана Бомбу.
- А ты? Пойдешь со мной?
- Пойду, аби!
Длинный повернулся к остальным и тоном, достойным султана Явуза Селима, скомандовал:
- Настоящие мужчины - за мной, остальные к своим поганым женам - шагом марш!
Длинный с Орханом Бомбой направились к стоявшему поблизости такси. Никто к ним не присоединился, да и нужды в том не было.
- Гони, дорогой, к Босфору!
Машина круто развернулась и помчалась по темным улицам.
Идрис не шел у Длинного из головы. Этот торгаш и пройдоха до того жаден - удавится за куруш. И раз уж он решил покинуть дружков и, прихватив пишущую машинку, дал тягу, кто знает, какую многообещающую весточку получил он от Кудрета! Да и в Стамбул он прибыл не сегодня, наверняка успел обделать все свои делишки и уже закругляется. А в ресторан на Бейоглу пришел покутить - факт! "Эх, как же это я упустил его!"
- Ты не понимаешь, - говорил Длинный Орхану Бомбе. - Идрис жмот, с каждым медяком прощается. Заявился в Стамбул, а о нас и не вспомнил. Как думаешь, почему? Потому что денежки завелись. Скажешь: а тебе что за дело? Так вот, есть мне до этого дело. Вместе пили-ели, вместе веселились. А он взял да и драпанул? Я думаю, Кудрет там времени не теряет. Клянусь, он прибрал к рукам начальника тюрьмы или какого-нибудь толстосума из заключенных! Что я вам только сейчас говорил в ресторане? Что Кудрет как сова. Жертвы сами в пасть к нему лезут. И с бабами ему чертовски везет. А тут еще счастье привалило - жена на развод подала. Ни одной бабы Кудрет не пропустит. Есть здесь одна старушонка, Ифакат-ханым. Так жена Кудрета божилась, что даже с ней он завел шашни. Никем не гнушается, дьявол!
- А дети у него есть?
- Дочь путается не то с бакалейщиком, не то с его сыном. Оба парня пошли в отца. Плюнули на учение, подцепили богатых девиц и живут на иждивении у их папочек. А жена с повитухой спуталась. Если где-нибудь в Эмиргяне мы застукаем этого Идриса, клянусь, он от меня не отделается! Эх, не дали вы мне пошарить у него в карманах!
Как Длинный и предполагал, Идрис с Сэмой беседовали, уединившись в одном из чайных павильонов-садиков в Эмиргяне…
Наливая чай из кипящего самовара, Сэма сказала:
- Ей-богу, Идрис-аби, если все дело упирается в мое заявление, то это проще простого. Я подала на него в суд, потому что меня надоумили, и теперь раскаиваюсь… Он в тюрьме?
- Да.
- Я поеду с ним повидаться. Через две недели у меня как раз кончается контракт в этом клубе, и, прежде чем перейти в другой, я могу дней десять отдохнуть.
- Значит, решила ехать?
- А по-вашему, не нужно? Я ведь люблю Кудрета. А после знакомства с его женой, кажется, стала любить его еще больше… Какой он элегантный. Любая женщина с ним будет счастлива. Не обмани он меня тогда с женитьбой, я и не подумала бы подавать в суд.
- Ладно, что было, то сплыло. Давай лучше завтра же отнесем заявление. Договорились?
- Хочешь, я лично явлюсь на суд?
- Ты пиши пока заявление, а если понадобится, я дам телеграмму.
- Кудрет там ни с кем не спутался?
- С кем в тюрьме спутаешься!
- Такой мужчина! Ему достаточно бросить взгляд на женщину! - сказала Сэма и вдруг насторожилась. - Смотрите, кто приехал!
Идрис обомлел, увидев Длинного, который вышел из такси.
- Уйдем отсюда поскорее! - сказал он Сэме.
К счастью, Длинный с товарищем зашли в соседний павильон. Идрис расплатился, и они сразу поднялись, не допив чай.
- Почему вы его избегаете? Разве он не ваш товарищ? - спросила Сэма, когда они выбрались из садика на дорогу.
- Пьяный он. Напился как сапожник…
- А вы откуда об этом знаете?
- Не допытывайся, дорогая.
Сэма покачала головой:
- Какой вы, право! Ведь только что сказали, что у друзей в конторе не были и никого не видели.
Идрис натянуто рассмеялся:
- Не всегда и не все можно сказать. Я приехал в Стамбул повидаться с тобой, только с тобой. Проходил по Бейоглу мимо "Дегустасьона", вспомнил былые времена и решил заглянуть, пропустить пару рюмочек, а потом уже, думаю, отправлюсь искать тебя. Захожу туда, а там вся компания. Ну, у меня свои дела, у них свои. Да и вижу: хватили они через край…
Заметив проезжавшую мимо свободную машину, Идрис крикнул:
- Такси!
X
Идрис напрасно старался - Сэма так и не написала заявление в суд. Не рискнула. Она видела, что Идрис хитрил, скрывал что-то от нее, а потом совсем заврался. Но подозрительней всего была его боязнь встретиться с Длинным.
Проснулась Сэма в полдень и сразу вышла из гостиницы, предупредив дежурного администратора:
- Ко мне должен прийти мужчина, его зовут Идрис. Передай: буду ждать его сегодня в ночном клубе.
Администратор пометил ее просьбу в блокноте, а Сэма, взяв такси, отправилась на Джагалоглу. Ей повезло: Длинный как раз сидел в конторе и пил чай. Глаза у него были воспаленные, налитые кровью, как у дикого кабана. Увидев Сэму, он обрадовался:
- Вай, сестрица! Чем обязан счастью видеть тебя здесь, да еще в такую рань! - Он вскочил, пожал ей руку. - Присаживайся! Что будешь пить - чай, кофе?
- От чайку не откажусь, аби…
Сэма казалась сейчас Длинному очень привлекательной. Он выбежал на лестницу, окликнул разносчика чая:
- Эй, Рамазан!
- Да, аби! - донесся из сумрака лестничной клетки звонкий голос.
- Пару стаканчиков в тридцать шестую, да покрепче! И бубликов прихвати!
- Сию минуту, аби.
Сэма намеревалась, если не удастся выведать хитростью, спросить напрямик, почему Идрис так странно ведет себя. Скрывает что-то от нее, хитрит. Она хорошо понимала: главное для Идриса - получить от нее заявление в суд. За двадцать - двадцать пять лир Сэма могла, конечно, посоветоваться с адвокатом, но она предпочла адвокату Длинного. Идрис даже не сказал ей, что выпивал со всей компанией…
- Ну, выкладывай, как поживаешь, - прервал Длинный ее размышления.
- Лучше всех, аби. Кстати, у меня ночью был Идрис.
- Где? В клубе? - оживился Длинный.
- Да, в клубе.
- Ну и бестия! То-то он так быстро смылся из ресторана.
- Что-нибудь случилось?
Длинный прищурился, и перед ним пронеслись события прошлой ночи. Кутеж был в самом разгаре, когда этот жмот Идрис вдруг решил улизнуть. Ну а он, Длинный, набузил спьяну. Так, значит, неспроста Идрис так спешил!..
- Знаешь, - сказал Длинный, - когда наберешься, непременно что-нибудь случится. Но посмотрела бы ты, с каким форсом этот сукин сын вдруг встал из-за стола! Ну и я поднялся. Решил не отпускать его.
- Что же все-таки произошло?
- Пьяному, говорят, море по колено. Правду говорят. Вот сейчас я трезвый и ясней припоминаю, что тогда произошло. Идрис показался мне каким-то странным. Я-то его хорошо знаю. Не один год дружки. Войдя в ресторан, стал оглядываться. Мне это сразу не понравилось. А как он сдрейфил, когда я его позвал! Но чего, спрашивается, ему дрейфить и сматываться от друзей-приятелей?
- Ты прав, аби! Мне тоже так показалось…
- Вот я и подумал, что они с Кудретом провернули какое-нибудь дельце и теперь собираются порвать со старым, завязать.
- Это уж точно.
- Прижал бы я его, да друзья помешали. Смотался он. А я с досады сел прямо на тротуар и зарыдал на весь Стамбул.
Сэма расхохоталась, потом сказала:
- Ко мне надо было приехать, аби!
- Мы приезжали! Гарсоны нам сказали, что ты ушла с каким-то типом.
- Значит, опоздали. А я приметила Идриса в клубе во время выступления и сразу догадалась, что он ко мне. Словом, мы вышли. Ведь как-никак, а он дружок моего Кудрета. Идрис сказал, что он в тюрьме.
- Кудрет? Конечно. Где же ему быть?
- А я не знала. Потом Идрис стал уговаривать меня написать заявление в суд.
Длинный весь обратился в слух:
- Какое заявление?
- Видишь ли, они считают, что я пожаловалась на Кудрета в прокуратуру, обвинив его в присвоении чужих драгоценностей, тех, что передала ему жена хозяина гостиницы для меня в качестве отступного. За это вроде бы его и арестовали.
- А ты и в самом деле на него пожаловалась?
- Сейчас я постараюсь все объяснить. Ты ведь не знаешь, что с Кудретом я познакомилась в гостинице. А хозяин гостиницы - это, я думаю, тебе известно - был моим любовником.
- Это мне тоже не известно.
- Разве Кудрет обо мне не говорил?
- Может, говорил. Не помню.
- Так вот, жена хозяина нажаловалась на меня и на своего мужа Кудрет-бею, приняв его за важную персону. Неотесанная баба!
Теперь расхохотался Длинный.
- В этом-то вся штука! Все принимают его за важную персону. И хозяин гостиницы, и начальник полиции, и губернатор.
- Вид у него и в самом деле солидный. Одним словом, взбесилась тогда жена хозяина и закатила скандал. Кудрет-бей обещал ей взять это дело на себя. Что там говорить, я тоже приняла его за ревизора. Но не в этом суть. Главное, он мне понравился. Да еще как! А на его должность мне было наплевать! Короче, взялся он нас мирить. Я ведь была не просто любовницей хозяина, но и жила в его доме, под одной крышей с его женой! Хозяина, признаться, терпеть не могла. Противный, тощий, на щипцы похож. Я давно собиралась вернуться в Стамбул, а тут аллах послал мне Кудрет-бея. Он назначил мне свидание, и мы договорились встретиться в Стамбуле. Кудрет взял у жены хозяина браслеты, сказал, что для меня. Я не стала бы их требовать, сдержи он слово. Но он так и не встретился со мной. Я разозлилась и…
- Остальное мне известно.
- А как его жена?
- Подала на развод.
Сэма насторожилась:
- Почему?
- Считает, что арест мужа ее позорит.
- А сама чем занимается, тварь? - Она ухмыльнулась. - Вспомнить противно! Так, значит, они разводятся?
- Разводятся. Она уже в суд подала…
Если суд разведет Кудрета с женой, он избавится наконец от цепей, подумала Сэма. Но для полной свободы еще необходимо, чтобы она, Сэма, отказалась от своего иска. Как же поведет себя Кудрет, когда обретет эту двойную свободу? Однако теперь он сидит в тюрьме и, конечно, нуждается в деньгах. Надо сейчас же, не откладывая, перевести ему небольшую сумму.
- Ты не разузнала, зачем пожаловал сюда Идрис? - спросил Длинный, выводя Сэму из раздумья.
- Пока нет, но если захочу… Значит, по-твоему, не следует сейчас отказываться от иска?
- Во всяком случае, никаких заявлений Идрису в руки не давай. Раньше узнай, что его привело сюда, а там посмотришь. Вообще-то вот что я тебе скажу. Бери-ка отпуск и на курьерском мчись к Кудрету. На месте во всем и разберешься.
- Ты прав. Так, пожалуй, будет лучше всего.
- И знаешь что… Давай-ка съездим вместе!
- Великолепно!
- Соединим приятное с полезным. А то, чего доброго, ты снова поддашься его гипнозу. Вся его сила в осанке, в уменье говорить, в манерах.
- На женщин это действует безотказно.
- Даже на приятелей. Стоит только посмотреть, как важно он вышагивает, поскрипывая туфлями. И сам он, паршивец, прекрасно это знает, вот и пользуется. Ну, значит, едем?
- Едем! - Сэма встала, пожала Длинному руку и вышла.
Так и не дождавшись чаю, Длинный, досадуя, выскочил из комнаты и в дверях столкнулся с Рамазаном.
- Не взыщи, аби! Свежий заваривал.
- Ладно, поставь…
Разносчик положил на стол чай и бублики и вышел. Помешивая сахар в чашке, Длинный не переставал думать о Кудрете; этот тип наверняка затеял новую аферу, может, и не одну. Вот Идрис и вертится около него, надеясь поживиться. Но Длинный этого не допустит. После того как Сэма откажется от своего иска и Кудрет выйдет из тюрьмы, заработает на полный ход машина по добыванию денег. Монеты потекут ручьем, и уж тогда Длинный подставит руки. А с этим Орханом Бомбой каши не сваришь: ничего у него не получается.
Сэма, торопясь на почту, тоже думала о Кудрете.
Чего только не бывает в жизни! Она пошлет ему немного денег, справится о здоровье, потом они встретятся. Ведь Кудрет разводится с женой. Бары и ночные клубы - дело ненадежное. Сейчас она еще молода, а что будет дальше? Она вспомнила день, когда впервые встретилась с Кудретом. Он влюбился в нее сразу, с первого взгляда. Сгинуть бы этим проклятым браслетам и драгоценностям! Ее погубила жадность… Впрочем, нет, не жадность. Кудрет скрыл от нее, что женат, а она встретилась с его женой в конторе и решила, что он обманщик. Ну а сейчас надо выслать Кудрету денег, потом съездить к нему и отказаться от своего иска. Неплохо бы выйти за него замуж. В нее-то, правда, пока влюбляются, а от него даже уродина жена сбежала. Можно себе представить, как ему будет приятно получить от нее весточку. Он, должно быть, здорово страдает без денег!
Сэма купила красивый, ярко разрисованный конверт, бумагу, зашла на почту и принялась писать письмо.
"Дорогой мой, радость моя, единственный мой!
Вчера вечером ко мне заходил Идрис-бей, твой друг. Он сказал, что стоит мне отказаться от предъявленного иска, и ты будешь на свободе. Если все упирается в меня, я не раздумывая это сделаю.
Чтобы из-за меня мой миленький сидел в тюрьме! Ах ты, мой сладкий! Не беспокойся. Никаких заявлений я, пожалуй, писать не буду. Сама приеду и все скажу на суде. Тебя освободят! А пока высылаю триста. Приеду - поговорим. Завалить тебя деньгами я, конечно, не могу, но нужды ты ни в чем не будешь знать.
А вообще-то хорошо, что ты в тюрьме. На свободе у тебя не было бы отбоя от баб. Потерпи как-нибудь до моего приезда. Только знай, я за это время сильно изменилась. Мужчины, правда, увиваются за мной по-прежнему. Но кроме тебя, мне никто не нужен, даже киноартисты.
Тысячу раз целую. Твоя Сэма".
Сэма отправила письмо и деньги и, очень довольная, вышла на улицу. Не съездить ли ей к жене Кудрета? При этой мысли Сэма невольно поморщилась, вспомнив, что эта липучая, словно пиявка, женщина была с ней подозрительно ласкова. Сэма знала обо всех ее делах с повитухой. Она и на этот раз наверняка скажет: "Вай, моя Сэмочка! Только я подумала о тебе, а ты тут как тут", повиснет у нее на шее и попытается затащить к повитухе. Но Сэма никуда не пойдет, просто справится о здоровье, а если та начнет приставать, пообещает заглянуть в другой раз. До полуночи Сэма свободна. Чем слоняться по городу, зайти-ка лучше к этой карге и разузнать, как обстоит дело с разводом. Может, удастся сообщить Кудрету при встрече добрую весть?
Сэма торопливо поднялась по темной ветхой лестнице на третий этаж. У дверей одной из квартир стояла молодящаяся "гранд-дама", лет шестидесяти, с ярко накрашенными губами, в очень коротком и совсем прозрачном пеньюаре.
"Сумасшедшая старуха, наверное, из бывших придворных", - подумала Сэма и взбежала на четвертый этаж. Сердце у нее учащенно билось. Как встретит ее жена Кудрета?
Не успела Сэма вторично нажать кнопку звонка, как дверь отворилась и на пороге появилась женщина средних лет.
- Вы к кому, эфендим?
- К Шехвар-ханым. Разве она не здесь живет?
- Нет, - после некоторого молчания ответила женщина.
- Тогда простите за беспокойство. Значит, они переехали.
Женщина ничего не сказала, и Сэма стала медленно спускаться вниз. На площадке третьего этажа все еще стояла, улыбаясь, "гранд-дама".
- Кого вы ищете, если не секрет? - кокетливо изогнувшись, спросила женщина.
- Шехвар-ханым…
Тень досады легла на густо напудренное лицо молодящейся старушки.
- А кем вы ей приходитесь?
- Приятельницей.
Женщина смерила Сэму взглядом с головы до ног и сказала:
- Они переехали.
- Не будете ли вы любезны сказать, куда именно?
- К одной повитухе, которая живет на параллельной улице.
- Ах вот, значит, куда они переехали!
- Она одна к ней перешла. А дети разбрелись…
- Да что вы!
- Раз вы ее приятельница, - с недоверием продолжала "гранд-дама", - то должны бы знать об их трагедии!
- Трагедии? Какой трагедии?
- С Кудрет-беем вы знакомы?
От Сэмы не ускользнуло, как просияла женщина, когда произнесла имя Кудрета, она даже помолодела на какой-то миг. Испытующе глядя на нее, Сэма ответила:
- Разумеется, знакома.
- Тогда зайдите, прошу вас! Выпьем по чашечке кофе и поговорим об этом блестящем господине!
Женщина, конечно, приглашала неспроста, и потому не следовало отказываться, но приличия ради Сэма сказала:
- Право, не знаю, удобно ли вас беспокоить.
- Что вы, эфендим, бог с вами…
И Сэма согласилась.
- Сюда, пожалуйста, эфендим. Пожалуйте в салон!
Убранство гостиной, старинная дорогая мебель говорили о знатном происхождении хозяйки, как и ее манеры. Муж ее, несомненно, был каким-то беем, беем-эфенди, а может, и пашой.
- Какой кофе вы предпочитаете, фем?
Сэма, кажется, не ошиблась в своем предположении. Дама, видимо, и в самом деле служила при дворе. Ведь недаром вместо "эфендим" она употребляла выспреннее "фем". Впрочем, может быть, ей просто нравилось изъясняться столь изысканно.
- Я предпочла бы полусладкий, но стоит ли так беспокоиться?
- Помилуйте, какое же это беспокойство, детка? Я тоже с вами выпью…
Через какие-нибудь четверть часа они уже вели беседу за чашкой кофе.
- У Кудрет-бея нет ничего общего с женой. Они как небо и земля. Правда, эфем?
- Ну конечно, правда!
- Наконец-то эта скверная женщина оставит его в покое.
- Да, эфендим. Она даже в суд уже подала.
- О аллах, аллах! Надо окончательно лишиться рассудка, чтобы развестись с таким чудесным мужем. Не так ли, фем?
- Ну конечно.
- Право же, такого мужчину можно ждать сколько угодно. Целую вечность!
- Вы правы, эфендим.
- Как он, должно быть, бедняжка, страдает в тюрьме, да еще на чужбине!
Старуха поднесла к глазам изящный носовой платок, точь-в-точь как это делают в подобных случаях молоденькие девушки, вытерла слезы и тяжко вздохнула.