Порыв
Над лагерем висела тёмная, звёздная ночь. Но, несмотря на поздний час, здесь было шумно. Горели костры. Солдаты жарили дичь и рыбу, насаживая их на вертела, а то и прямо на мечи и копья. Кое-где пили вино, добытое из захваченных подвалов.
Серого коня Жанны увидели ещё издали. Все повставали. Её зазывали то к одному, то к другому костру. Она подъехала туда, где было больше людей. И не ошиблась. Здесь грелись и ужинали её приближённые и несколько знакомых и незнакомых солдат. Ей помогли сойти с коня, усадили поближе к огню, обступили плотной стеной. Предложили жареных перепёлок. Она отказалась, взяла рыбу. Кто-то протянул кружку вина. На него цыкнули.
- Ты видела дофина, Жанна? - спросил де Олон.
- Что он тебе сказал? - поинтересовался Пуланжи.
- Дофин растерян. Он попросил вельмож высказать мнение о дальнейших походах. Они все против продолжения войны и похода на Реймс.
- Как? Против? - удивился один солдат.
- Почему?
- Отчего?
- Не может быть!
- Да, - повторила Жанна, - вельможи против! Они говорят, что в армии нет послушания, солдатам нечем платить. В казне пусто!
- Как же это так? - удивился какой-то солдат.
- Разве мы не слушали тебя, Жанна?! - спросил другой.
- Разве мы не ходили с тобой рядом на штурм?!
- Или мы плохо сражались?!
- Неужели мы ослушались тебя хоть раз?!
Жанна подняла вверх руку.
- Я не могу сказать что-либо против. Вы сражались со мной рядом и всегда слушались меня. Может быть, такое бывало в других отрядах - не знаю. Вы честно служили мне! Тем горше мне сообщить вам, что дофин не дал мне ни одного су, чтобы я заплатила вам жалованье.
- Не надо нам денег, Жанна! Ты только скажи, куда нам идти, и мы пойдём! - сказал один солдат и обернулся к товарищам. - Или не так?!
- Так! Так!
- Веди нас, Жанна!
- Не надо нам денег!
- Будем бить англичан, а они нам за всё заплатят! - крикнул один, а другие засмеялись и подхватили. - Верно! Заплатят!
К Жанне пробился пожилой, грузный, огромного роста, седовласый, одноглазый солдат из другого отряда.
- Жанна, мы тут из разных отрядов. Хотим служить у тебя. Нам ничего не надо, только будь нашим командиром, и мы побьём англичан!
- Возьми нас, Жанна, веди куда захочешь, - прохрипел другой.
- Пропустите меня! Пропустите! - кричал кто-то, пробираясь к ней.
Перед ней оказались два молодых ремесленника.
- Жанна, я Ирминон, а это Гийом. Из Парижа мы. Возьми нас к себе на службу. Нас тут много! Мы ещё никому не служили.
- И все из Парижа? - удивилась она.
- Отовсюду! - пробился вперёд молодой крестьянин. - Я из Нормандии! Деревенских много! Возьми нас! А! Возьмёшь? Служить будем не хуже, чем тот хрипатый.
- Не хвались чужой кобылой! - подал голос тот.
- Не клянись чужим мечом! - поддержал его товарищ, тоже старый солдат.
- Не хвались, идя на бой. Уцелеешь - песни пой! - зашумели другие солдаты. - А ребята хорошие, возьмём их, Жанна?
- Возьми нас, Жанна!
Она подняла руку вверх.
- Хорошо, хорошо! Беру всех! Дофин велел нам - капитанам прийти к нему завтра с последним словом! Будьте и вы завтра утром все у замка Сюлли!
- Будем!
- Придём!
- Приползём!
- Пришкандыбаем!
- Будем вовремя!
В Сюлли-сюр-Луар
Утром по дороге, ведущей к замку коннетабля, ехали в телегах, скакали верхом, шли пешие солдаты, крестьяне и ремесленники. Туда же, обгоняя их, промчались верхом и в каретах капитаны, вельможи и придворные.
Наконец, когда съехались все, кого коннетабль пригласил на охоту, дофин обратился к собравшимся:
- Монсеньёры, наверное, сегодня нам с вами предстоит обсудить и решить ещё что-то очень важное. Вокруг замка собралась огромная масса простолюдинов. Они ничего не требуют, но надо полагать - потребуют. Однако, прежде чем перейти к этому вопросу, давайте решим вчерашний. Итак, я слушаю вас, - Карл кивнул коннетаблю.
Тот выпятил живот, обхватив его руками.
- Ваше величество, зачем нам рисковать тем, что уже имеем? Впереди, если мы продолжим войну, нас ждут новые испытания, новые жертвы и, конечно, - затраты. Если мы пойдём на Реймс, нам предстоит пройти около сотни лье с тяжёлыми боями. На пути к Реймсу мы должны будем штурмовать три сильные, хорошо укреплённые крепости, которые по мощи не уступают, а превосходят Жоржо, Менг и Божанси вместе взятые. В общем, я - против. Во всяком случае, сейчас.
- А когда же, по-вашему, мы сможем возобновить военные действия? - спросил дофин.
- Не раньше осени, - ответил коннетабль.
- Почему? - не отставал Карл.
- Раньше нам не собрать денег.
- Только новый урожай даст нам новые поступления в казну, - вставил слово Президент счётной палаты Симон Шарль.
- Монсеньёр Симон Шарль без сомнения прав. Не менее прав и сир Ла Тремуйль. - Вытянул шею граф Гокур. - Действительно, даже если прибегнуть за помощью к Генеральным штатам, раньше осени из них нам не вытряхнуть. А вот если провести заём сейчас, мы сможем выступить и через месяц, а то и раньше.
- Граф, насколько я понял, у вас денег нет? - поспешил с вопросом на ответ коннетабль. Так вот, у меня тоже сундуки пусты.
- У меня - тем более! - Алансонский закинул нога на ногу, скрестил на груди руки, пожал плечами и наклонил голову вперед. Я, как и многие из вас, живу на одно жалованье.
- Всё, что я мог бы дать, я смогу не раньше прихода в Реймс, - проскрипел де Шартр. А сейчас у меня нет и старого экю.
- Сеньор дофин! - громко сказала Жанна, и все присутствующие вздрогнули.
Граф Виндом криво усмехнулся и, склонившись к уху Гаривеля, тихо сказал:
- У этих деревенских все наоборот: у себя в деревне наследника называют королём, а попав во двор, - дофином.
Гаривель хихикнул.
- Это первое слово, которое они узнают здесь. Деревня!
Бурбон шепнул Маше:
- Она уже полгода при дворе, а до сих пор не знает этикета. Лезет, не дожидаясь, когда дофин обратится к ней.
- Выскочка, - ответил прелат.
Ла Тремуйль чуть повернулся к де Шартру.
- На его месте я не заметил бы её слов.
Старый прелат-политик оскалился и кивнул.
- Я тоже.
Губы Ла Тремуйля ревниво искривились, а сухое белое лицо де Шартра побагровело, когда дофин, вместо того, чтобы пропустить её обращение мимо ушей, вдруг нашёл её глазами в толпе придворных и откликнулся:
- Что, Жанна?
- Ваше величество, - Жанна вышла на середину зала, - если у вас нет денег, не беда - все рыцари, герольды, солдаты, пажи и простолюдины согласны служить мне и вам в этом походе без жалованья. Они говорили мне, что пойдут за мной куда угодно. Я клянусь, ваше величество, что приведу вас и ваше войско в Реймс, где вы будете коронованы. Все, кто вызвался идти со мной в поход, пришли сегодня под стены этого замка, чтобы высказать преданность и поддержку вам. Давайте, ваше величество, выйдем и объедем собравшихся.
С видом именинника дофин оглядел приближённых.
- Пойдемте все, - предложил он и первым направился к выходу.
Когда дофин и Жанна в окружении свиты выехали из ворот Сюлли на конях, они были встречены радостным и раскатистым возгласом:
- Vive-e-e! Viva-a-a-at! Viva-a-a-a-at!!!
Так под ликованье многотысячной толпы они объехали вокруг замка и вновь въехали в ворота.
Осер
Через несколько дней в полдень армия остановилась под стенами Осера.
- Месье Паскерель… Мои помощники учат меня военному делу, помогают мне составлять военные послания. Герольды переводят речь английских пленников. Почему же вы не обучаете меня наукам? Я не против того, чтобы научиться читать и писать, - сказала Жанна своему капеллану.
- Я тоже не против этого, просто мне казалось, что ещё не прошло время. То есть некогда.
- Времени у нас не будет никогда, поэтому заниматься грамотой будем между боями.
- Что ж, тогда прямо сейчас и начнём.
- А с чего?
- Вообще-то начинают всегда с алфавита…
- А это ещё что такое?
- Алфавит - есть свод знаков, из которых состоят слова.
- Тогда давайте начнём сразу со слов, точнее, покажите мне, как пишется моё имя.
- Вот так, - Паскерель взял дощечку и углём вывел на ней два слова: "Жанна-Дева".
Занятие прервал подошедший солдат.
- Жанна, меня послали спросить, что же это за война на голодное брюхо? Со вчерашнего дня ничего не ели, а сегодня уже полдень…
- Потерпите ещё немного, прошу вас, я ведь тоже ещё ничего не ела. Обозы опаздывают.
Подъехал Мишель Картуш, с выборным горожанином городя Осера. Тот протянул Жанне письмо. Она взяла и передала его Паскерелю.
- Читайте.
Капеллан развернул скрученный в трубочку лист.
- "Сеньора Жанна-Дева! Мы, мэр города Осера Рауль де Маске и архиепископ Альфонс де Кюли, получили и прочли ваше письмо, посланное из Буржа. Удовлетворить ваше требование в полной мере, к сожалению, не можем! Город принадлежит брату дофина Карла герцогу Бургундскому Филиппу-Красивому, с которым нам ссориться ни к чему, тем более, что в городе стоит гарнизон из бургундцев и англичан. Сеньора Жанна-Дева, мы не испытываем ненависти ни к вам, ни к дофину Карлу и хотели бы сохранить нейтралитет. Поэтому просим вас не проливать крови. А мы со своей стороны готовы оказать посильное снабжение вашей армии".
Жанна выслушала и повернулась к выборному.
- Продайте нам провианта и фуража. Но не дорого.
Затем повернулась к оруженосцу.
- Жан, пошлите за президентом счётной палаты и казначеем королевства.
- А много ли вам надо? - осторожно спросил парламентёр.
- Мессир Бертран, - Жанна обернулась к Пуланжи, - сколько нам сейчас необходимо?
- На сегодня и ближайшие дни похода до Труа - двадцать быков, двадцать возов хлеба и столько же возов овса. Желательно недорого, чтобы не вызывать взаимного раздражения. И ещё, сверх всего, десять возов пороха.
- Хорошо, я тотчас передам и думаю: мы осилим такую контрибуцию, - ответил горожанин и, поклонившись, отъехал к группе горожан, ожидавших его возле городских ворот.
Подъехали Симон Шарль и Эдмонд Рагье. Жанна сказала им, показав на городские ворота:
- Мы выставили им наши пожелания, они готовы недорого продать нам продовольствие и фураж.
Опять возвратился парламентёр.
- Мы согласны поставить вам то, что вы требуете, и сверху пять возов пороха под видом овса. Но всё бесплатно.
- Сколько времени ожидать? - спросила Жанна.
- Нисколько, - ответил горожанин и махнул рукой.
Ворота Осера открылись, и из города навстречу армии Жанны направился караван телег, запряжённых быками.
- Монсеньёры, принимайте обоз. И проверьте, чтобы порох не был подмочен, - сказала Жанна и обернулась к помощникам. - А вы готовьте письмо коменданту Труа с требованием о сдаче крепости.
Труа
Труа встретил армию суровым молчанием озарённых вечерним солнцем башен.
К Жанне, окружённой её свитой, подъехал всадник и доложил.
- Жанна, нас никто не встречает.
- Подождём герольдов. А сейчас не будем терять время. Разворачиваем лагерь и кухню. Надо накормить людей. Ставьте шатры. Рубите и собирайте дрова. Несите их ко всем воротам крепости. Из крепости никого не выпускать. И в крепость - тоже. Не теряйте времени. Сейчас же забрасывайте ров. Надо готовиться к осаде. Труа хорошо укреплён. Здесь большой гарнизон из бургундцев. И труанцы чувствуют за собой силу.
А в обозе королевский двор устроил совещание.
- Я прошу вас, монсеньоры, трезво оценить обстановку и отойти. Труа нам не взять! У нас нет с собой достаточного количества осадных орудий. А с той бомбардой, что вы взяли с собой, только гусей пугать! - стращал канцлер.
- Монсеньоры, - поднялся Буссак, - мне следовало прислушаться к голосу его преосвященства и не соглашаться на эту авантюру. Действительно, напрасно мы поддались уговорам девчонки и позволили втянуть себя в необдуманное предприятие.
Сидевший с опущенной головой Потон Сентрайль шумно вздохнул, поднял голову и оглядел коллег.
- Господа, мы прошли половину пути. Возвращаться назад, не сделав попытки к овладению крепости, будет не меньшей, а большей глупостью, чем сам поход. Давайте подумаем над тем, что мы можем сделать для взятия Труа.
- Я не представляю, что можно сделать в условиях полной неподготовленности, - устало и раздражённо обронил Буссак.
- Положение, бесспорно, сложное, но сделать попытку мы обязаны. Штурмовать! - качнувшись в кресле, резко высказался де Рэ.
- Любая попытка потребует сил и средств, которыми не располагает ни армия, ни казна. Не лучше ли отойти и вернуться обратно, чтобы не потерять то, что осталось? - повернувшись к нему, начал говорить Жорж Ла Тремуйль и закончил, уже глядя на Карла.
Дофин помял свой длинный, вислый нос, долго оглядывал советников, наконец, встретился глазами с Ле Масоном.
- А что скажет старейший и мудрейший?
Старик с гордостью поднялся с походного стула, быстро окинул взором всё собрание и ответил:
- Предлагаю послать за Девой.
Возле Жанны и её свиты остановился всадник. Он спешился.
- Капитан Жанна, вас приглашают на заседание королевского совета.
Паж, стоявший рядом, подвёл ей коня и помог сесть в седло. Затем сам тоже вскочил на своего коня и помчался рядом с ней. Перед домом, где заседал совет, посыльный указал на крыльцо, сам же остался во дворе.
Жанна взбежала по ступенькам на крыльцо и скрылась за дверью.
Навстречу ей вышел старик Ле Масон.
- Жанна, королевский совет в сильном замешательстве из-за того, что люди не знают, как им поступить дальше.
Она отыскала глазами Карла и вышла на середину помещения.
- Будет ли угодно его величеству выслушать меня?
Дофин кивнул.
- Говори, Жанна.
- Благородный король Франции, этот город - ваш. Если вы пробудете под его стенами ещё два-три дня, он окажется в вашей власти, как и положено. Не сомневайтесь в этом.
Исполненный собственного величия, де Шартр ответил за дофина:
- Жанна, ради этого мы готовы ждать и шесть дней. Было бы не напрасно.
- Смею вас заверить: иначе не произойдёт, ожидание не будет напрасным, - ответила она, поклонилась одной головой, попятилась и вышла.
Вернувшись к своей свите, она приказала им:
- Поехали за мной.
Осаждённые, наблюдавшие со стен, видели, как по ту сторону рва наполненного водой, пустив крупной рысью огромного серого коня, мчалась без шлема девица и отдавала команды:
- Против подветренных ворот поставить бомбарду, и, когда сгорит мост, а решётка раскалится, сломаем её! Обеспечьте каждую сотню солдат двумя-тремя лестницами. В двух местах поставьте метательные устройства - попытаемся поджечь город. Смолы хватит?
- Хватит! - ответил Пуланжи.
- Хорошо! Тогда там, где не будет проходов через ров, устроить лучников. Стрел не жалеть!
- Ясно, будет сделано!
Жанна-дева
А на городской площади было шумно и жарко. Огромная толпа горожан, укрывшихся за крепостную стену, осадила ратушу. Наступила ночь, и многие пришли с факелами.
Мэр города Труа граф Анри де Грийе, а с ним несколько местных вельмож отпихивались от наседавших горожан, которых возглавили епископ Жан Легизе и монах-кармелит брат Ришар.
- Если прольётся кровь невинных, проклятие падёт на вас и ваших детей! - говорил Легизе, устремив палец на мэра и коменданта крепости капитана дю Валлона.
- Я не желаю позора на старость лет! - стараясь перекричать толпу, надрывался старый капитан. - Лучше я погибну, как солдат, но крепость не сдам!
- Вы погибнете не как герой, а как упрямый осёл! - кричал ему монах Ришар. - Вы не хотите понять, что обстановка изменилась, но продолжаете тупо упорствовать! Гибните сами и тащите за собой несчастных простых людей, которых согнали сюда, чтобы сделать их своими заложниками! Боитесь, что они могут уйти к Жанне и станут вашими противниками!
- А я не желаю позора ни себе, ни вам, ни народу! - хрипел капитан.
- Да вы уже опозорились, что сошлись с англичанами! А чего вы желаете им и их детям?! Голода? Пожара? Смерти? - метнулся к нему епископ и простёр в сторону толпы руку.
Монах поддержал своего патрона.
- Ради какой такой великой цели вы лишаете их права на жизнь? Ради того, чтобы англичане хозяйничали во Франции? Ради того, чтобы вы жирели как амбарные коты? Или чтобы этот распутник, Филипп Бургундский женился в третий раз и осыпал новую юную жену золотом из подвалов Труа?
- А тебе лучше прикусить язык! - бросил ему в ответ дю Валлон. - Мало того, что тебя выгнали из Парижа, так ты и здесь мутишь воду!
- Не выгнали, а ушёл. Потому, что мне больно смотреть на неслыханный обман. Простые люди служат вам, а в награду получают что?
- Что? - с вызовом переспросил капитан.
- Нищету! Вы дурите народ! Требуете от него смирения, скромности и соблюдения заветов, а сами жрёте, не зная постов. Вам и этого мало, вы еще обрекаете народ на верную гибель! - ответил монах.
- Ты сумасшедший! Тебя давно надо было утопить в Сене, а я уже полгода терплю здесь тебя! Ну чего ты глотку дерёшь? Можно подумать, что от Валуа ты получишь аббатство. Вот ты от него получишь! - капитан показал ему фигу.
- А мне ничего не надо. Но Валуа хотя бы свой! Ты же способен служить и царю Ироду, лишь бы тебе платили побольше. А на людей тебе наплевать! Открывай ворота! Мы пойдём на переговоры с Жанной-Девой!
- Открывай ворота! - угрожающе заревела толпа.
- Открывай! К нам пришла Жанна-Дева! Она пощадит нас! - кричал один ремесленник.
- Правильно! - поддержала его толпа.
- Открывай! Всё равно она возьмёт крепость! Она победила Тальбота и Суффолка! А ты против неё все равно, что вон та курица! - кричал другой.
- Правильно! Курица! Открывай!
- Открывай ворота, а сам можешь уходить! - кричал старый мастер.
- Правильно! Можешь уходить! - опять взревела толпа.
- Подождите, господа! - взмолился де Грийе. - Давайте выработаем какие-то условия!
- Чего там вырабатывать! Городу прощение, а гарнизону свободный проход к своим! И пускай катятся на все четыре стороны! Нам такие защитники не нужны!
- Правильно! Пусть уходят к Филиппу! - поддержала его толпа. - А нас Жанна простит.
- Счастливо оставаться! - крикнул капитан и скомандовал. - Отряд! За мной! Уходим через северные ворота!
- Хорошо, но даже эти условия необходимо записать, чтобы они имели силу договора. Пойдёмте, господа, составим письменное соглашение с Жанной-Девой, а то уже светает, и скоро начнется штурм.
Рано утром, на рассвете, ударили барабаны. Солдаты приготовились к штурму, выстроившись в местах форсирования рва с лестницами. Один воин, осенив себя крестом, побежал с факелом к огромной куче дров перед южными воротами.
В этот момент сами ворота отворились, и оттуда под белым флагом выехала группа всадников. Они объехали кучу дров и поскакали к толпе военачальников. Остановились против Карла. Сошли с коней. Поклонились. Шагнули вперёд. Но, увидев Жанну, замерли.