- Жанна, твои заявления о посещении тебя святыми, наивны. Ты искренне заблуждаешься, так как стала жертвой злонамеренного обмана, жестокой шутки или болезненного воображения. Произошла ошибка, из-за которой ты можешь поплатиться жизнью. Подумай о своих родителях и отрекись!
- Подумай и отрекись! - громко сказал Жан Эстиве.
- Отрекись, Жанна, иначе тебя ждёт костёр! - повторил Эрар, и глаза его наполнились слезами.
- Отрекись! - крикнул Никола Миди.
- Отрекись! - повторил за ним Кошон.
Жанна окинула растерянным взглядом толпу горожан. Увидела палача рядом с тележкой, явно приготовленной для того, чтобы отвезти её к месту казни.
- Пожалей родителей и отрекись! - тихо повторил Эрар, опустив голову и глаза.
"Будь послушной и не серди их", - вспомнила она голос архангела Михаила.
- Отрекись, Жанна! - крикнул пристав Мессе.
Жанна опустила лицо в ладони, но, почувствовав чьё-то прикосновение, опустила ладони и, резко отшатнувшись, метнулась к невысокому барьеру. Перед ней стоял палач, в красном балахоне, с пустыми чёрными дырами вместо глаз.
- Я отрекаюсь! Отрекаюсь! Отрекаюсь! - прокричала Жанна, едва не вывалившись за барьер.
Эрар с палачом удержали её на помосте и повели вниз.
Обратно её везли по всем улицам Руана. Возили долго. Стоящий на телеге судебный пристав Мессе, кричал горожанам:
- Жанна отреклась! Жанна отреклась!!!
А она, уронив лицо на освобождённые от оков ладони, рыдала.
Наконец её привезли в замок. Во дворе, как и на кладбище, было много людей. Горожане, кто с осуждением и укоризной, а большинство с сочувствием смотрели на неё.
Жанна медленно поднялась в башню. Села на кровать. Потом увидела свою походную одежду, лежащую на полу возле ног. Она подняла её, положив на колени. Опустила в неё мокрое от слёз лицо. Потом выпрямилась. Отложила одежду в сторону. Поднялась. Прошлась по камере. Сняла с себя женское платье, надела мужское и, подойдя к двери, приложила к нему ухо. Дверь подалась. Жанна с удивлением обнаружила отсутствие замка. Вошёл монах. Поставил поднос с хорошей едой и, поклонившись, вышел, оставив открытой дверь. Жанна вышла в полутёмный коридор. Стражи не было. Жанна побрела по коридору. Дошла до лестницы. Постояла и пошла вниз по винтовой лестнице. В нижнем коридоре было совсем светло. Дверь наружу была тоже открыта. Жанна вышла на крыльцо и ступила на залитый солнцем и заполненный народом двор.
Но толпа шарахнулась от неё в сторону. Навстречу ей выскочил какой-то священник.
- Еретичка! Ты опять надела солдатскую робу!
Толпа загудела. Со всех сторон послышалось глухое:
- Опять надела мужское платье!
- Точно еретичка.
- Зачем она это сделала?
- Ничего не боится.
- Ни чёрта, ни Бога…
- Опять обрядилась.
- Нашла же…
- Надела.
- Жанна! - услышала она за спиной оклик и обернулась.
Навстречу ей шёл Эрар.
- Жанна, что ты наделала? Ты же опять впала в ересь!
Откуда-то появились прелаты-судьи, мэтры и другие участники трибунала.
- Еретичка! Ты совершила рецидив ереси! - выкрикнул Лемэтр.
- Ты опять впала в ересь! Безбожница! - с надрывом провозгласил Курсель.
- Стража! - заорал Кошон. - Взять её!!!
Подбежали солдаты. Они схватили её.
- Принесите ей женскую одежду из камеры! - распорядился председатель трибунала.
Появился монах с охапкой женской одежды.
- Снимите с неё всё это и переоденьте! - продолжал он командовать солдатами.
Солдаты прямо при людях сорвали с неё всю мужскую одежду, облачили в женскую, завели узницу в камеру и повесили на дверь огромный замок.
Во имя господа, аминь!
Поздно вечером четыре отряда окружили Компьен. Ночью они ворвались в город, перебили англо-бургундский гарнизон, освободили пленников, вооружили их и направились в Нормандию.
Всю ночь Жанна простояла на коленях. Рано утром в камеру вошёл капитан Уорвик с монахами и солдатами. Жанну остригли наголо и надели высокий колпак. На полу, рядом с кроватью, оставили поднос с хорошей едой. Но Жанна не притронулась к пище, опять опустилась на колени и, сложив ладони, продолжила молитву.
Когда забрезжил рассвет, показалась развилка. Невдалеке виднелся замок и маленький городок. Отряды повернули к нему. Замок окружили. Ворота открылись. Капитаны въехали во двор. Им навстречу вышла хозяйка Жанна Бетюнская.
- Графиня, не подскажете кратчайшую дорогу на Руан?
- Вы от короля Карла и, наверное, идёте на выручку Жанне?
- Да, графиня.
- Вам не надо было сворачивать с той дороги. Но раз уж зашли, отведайте нашего угощения.
- Нет, нет, спасибо графиня. Мы торопимся.
И отряды опять устремились вперёд с копьями наперевес.
Вновь загремел замок и отворилась дверь. Опять в окружении монахов и солдат вошёл капитан Уорвик. На руки Жанне надели браслеты с тонкими и длинными цепями. Кузнец быстро и сноровисто заклепал их. Жанну вывели во двор и подвели к телеге.
Вдалеке в утренних лучах солнца заблестели позолоченные кресты соборов. Показались башенки и шпили замков. Отряды остановились.
- Как будем брать город? - спросил Кюлан, обращаясь к маршалу де Рэ.
- Шаванн, вы заходите с юга. Вы, капитан де Лоре, идёте с севера. Мы с Кюланом атакуем прямо в лоб. Начинаем атаку одновременно, ровно в полдень.
От весёленького шутовского перезвона колоколов, казалось, корчился весь Руан. Жанну везли на простой широкой телеге без бортов, с плоским настилом.
Колёса выбивали дробь о булыжную мостовую. Жанна была одета в длинное светло-серое платье и такую же шапочку. На руках и ногах её были цепи. Позади неё сидели двое монахов: Мартин Ладвеню и Жан Тутмуй. У каждого из них в руках было по кольцу с цепью, идущей к рукам Жанны.
На улицах города было солнечно и тесно. Свободной была только булыжная мостовая, которую плотными шпалерами оцепили солдаты гарнизона нормандской столицы. Сто двадцать всадников следовали за повозкой.
Наконец процессия выехала на центральную площадь, которую плотным кольцом окружили восемьсот дюжих англичан. Жанна увидела два помоста: один - большой - для судей, и маленький - для неё. А ещё она увидела эшафот с высоким белым гипсовым столбом, аккуратно обложенным большим штабелем дров.
Её ввели на маленький помост и поставили лицом к большому, на котором уже восседали её судьи.
Из первого ряда поднялся Никола Миди и обратился к ней:
- Жанна, ты совершила рецидив ереси. Ты после отречения надела мужское платье. Почему ты это сделала? Тебя принудили к этому?
Жанна помолчала и ответила:
- Нет, я сделала это по своей воле.
- После отречения тебя посещали святые?
- Нет, больше никто не появлялся. Наверное, святые отвернулись от меня за то, что я отреклась, чем предала их.
- Так ты жалеешь о том, что отреклась?
- Да, я жалею об этом!
- Жанна, этими словами ты вновь ввергла себя в чёрную пучину ереси. Ступай с миром, Жанна. Церковь не может более защищать тебя и передаёт светской власти, - Никола Миди вернулся на своё место.
Отряд капитана Шаванна завершил обходной манёвр незадолго до полудня и занял позицию.
- Жюль! - позвал к себе оруженосца капитан. - Сегодня солнечный день. Воткни копьё в землю, сделай замеры и проследи, чтобы мы не прозевали полдень.
- А зачем? - спросил оруженосец. - Мы же услышим полуденный набат.
- Можем не услышать. Ветерок-то западный сегодня. Действуй.
- Будет сделано.
Вперёд выступил Пьер Кошон. В руках его развернулся длинный лист приговора.
- "Во имя господа, аминь! Мы, Пьер Кошон, божьим милосердием епископ города Вове, и брат Жан Лемэтр, инквизитор по делам ереси, а также архиепископ Руана брат Рауль Руссель, а ещё с нами сто двадцать семь епископов и мэтров, объявляем справедливым приговором, что ты, Жанна, именуемая Девой, повинна во многих заблуждениях и преступлениях. Мы решаем и объявляем, что ты, Жанна, должна быть отторжена от церкви, отсечена от тела, и передана светской власти. Мы отлучаем тебя, отсекаем и покидаем, прося светскую власть смягчить приговор, избавить тебя от смерти и повреждения частей твоих".
Кошон замолчал и картинно прослезился и отступил.
Отряд Амбруаза де Лоре обошёл город с севера, разделился на три части и встал в пределах видимости, нацелившись на три улицы.
- Мишель! - крикнул капитан помощнику. - Прикажи забить в землю палку. Проследи, чтобы не пропустить полдень. Ветерок сегодня западный. Можем не услышать колокол.
Потом вышел англичанин королевский судья. Он тряхнул свитком и усталым голосом, с акцентом, начал чтение:
- "Именем короля Великобритании Генриха VI, регента Франции герцога Бедфордского и наместника короля в Нормандии графа Сомерсэта…" - он не договорил. Неожиданный и резкий порыв ветра вырвал из его рук лист и понёс над городом. Некоторое время судья стоял с протянутой к небу рукой, будто бы надеясь, что оно вернёт ему документ. Наконец он устало и вяло махнул белой рукой и крикнул:
- Сансон! Кончай своё дело!
Палач качнул головой в красном балахоне и взял горящий факел.
Солдаты спустили Жанну с её помоста и повели к эшафоту. За цепи они ввели её наверх и теми же длинными цепями привязали к белому столбу. Потом они оба спустились вниз. В воздухе по-прежнему носился весёлый, рассыпчатый колокольный перезвон. Палач обошёл эшафот, поджигая дрова факелом. Потом он, сунув факел в дрова, взял багор. На ближайшем к площади соборе тяжело вздохнул и простонал большой колокол. Над городом взмыли голуби. Когда судьи задрали головы в небо, Сансон остриём багра быстро кольнул в сердце Жанны. Она уронила голову. А в ясную синеву неба взметнулась огромная, чёрная и жаркая туча дыма.
- В городе начался пожар, - сказал де Рэ. - Во имя господа, аминь! Вперёд! - и тронул коня.
Примечания
Викарий - помощник, заместитель приходского священника;
каноник - член коллегии духовных лиц, состоящих при епископской кафедре;
официал - чиновник при епископе для ведения гражданских дел;
прелат - священник городского прихода;
кюре - священник сельского прихода;
епископ - высшее звание католического священника;
кардинал - почётное звание католического священника;
месса - обедня в католической церкви;
литургия - обедня;
коннетабль - главнокомандующий французской армией;
кузен - двоюродный брат;
сенешал - старший советник;
шамбеллан - советник;
паперть - крыльцо перед входом в церковь;
дормез - большая спальная карета для дальних перевозок;
диадема - женское украшение в форме короны;
кафедра - возвышение;
кафедральный собор - главный собор города;
аббатство - католический монастырь;
пустынь - небольшой монастырь в малолюдной местности;
риза - служебное одеяние священнослужителя;
сутана - повседневное одеяние священнослужителя;
миро - священная жидкость, предназначенная для помазания;
духовник - священник, состоящий при особе;
капеллан - армейский священник;
канцлер - начальник королевской канцелярии и архива;
монах-кармелит - член нищенствующего монашеского ордена, проповедующего отказ от личного имущества;
францисканцы - члены нищенствующего монашеского ордена;
паства - народ, прихожане;
padre - обращение к католическому священнику;
Como le о comprade, cusy ve le vendo - латинское выражение, аналогичное нашему: за что купил, за то и продаю;
By gosh! Vixen! Virgin-virago! God damn you! - He может быть! Дева! Мегера! Девчонка-ведьма! Чёрт возьми!
герольд - офицер для парламентёрских поручений;
паж - придворный юноша, выполняющий функции денщика, ординарца, порученца, знаменосца;
оруженосец - адъютант;
арбалет - старинное оружие, бьющее стрелами;
митра - служебный головной убор священника;
франк - золотая французская монета (ливр);
су (солон) - разменная монета равная /20 франка;
экю - старинная французская золотая монета;
магистр - профессор университета;
аутодафе - казнь, сожжение;
commedia dell arte - комедия масок (лат);
манипул - широкая лента с крестами в служебном одеянии священника.
Где Люба?
(мелодраматическая военная комедия)
В вечернюю тишину пустой квартиры через открытую форточку с улицы доносился шум дождя. С лёгким треском пришли в движение тяжёлые, блестящие гири напольных часов, после чего последовали семь ударов. Еле слышно лязгнул замок, и открылась дверь. Тотчас порывом сквозняка парусом вздулась штора, опрокинулась ваза с цветами; со стола, на котором стоял ещё и компьютер, снесло листы бумаги. Вспыхнул свет. Это пришла с работы хозяйка дома, Надежда Петровна Колокольцева.
Она повесила мокрый зонтик. Переобулась. Вошла в комнату. Притворила балконную дверь и принялась подбирать листы. Поставила вазу. Вытерла воду. Включила телевизор, после чего скрылась в смежной комнате.
Раздался звонок.
- Иду, иду! - она вышла в халате, на ходу завязывая пояс. Подошла к двери, мельком глянула в глазок и отворила дверь. - Забыла ключи?
- Да, нет, я с улицы вижу, свет горит. Значит, ты уже дома.
- Попала под дождь?
- Немножко.
- Ты опять уехала в институт и не закрыла балконную дверь.
- Ой, извини, мамуля. В последнюю минуту заторопилась. А что, воры побывали?
- Воры вроде бы не побывали, а вот ветер с помощью шторы опрокинул вазу и залил тебе реферат.
- Ой, мамуля, прости меня, чучело музейное, хорошо, что дискету взяла с собой, в институте распечатала.
- А я подбирала листы, краем глаза глянула, вижу: ты взяла тему тендерных отношений? Что тебя подвигло на это?
- Да, прочитала недавно статью в молодёжной газете. Автор, девушка, обмолвилась о том, что один мужик или парень не захотел развивать с ней отношения из-за того, что у неё, видите ли "видны мозги". По её рассуждениям выходит, что нормальные мужчины женятся только на дурочках, а её, такую умную бедняжку никто в упор не замечает. Так я прикинула по всем знакомым и что-то ни у одного из наших преподавателей или папиных сослуживцев не обнаружила жену трактористку.
- У моей сотрудницы муж электриком работает.
- Вот видишь, получается даже наоборот.
- Ну, что ты сделаешь, хочется девушке выглядеть умнее, чем она есть на самом деле. Может, личная жизнь не клеится.
- Не знаю, что у неё там не клеится, но журфак явно не на пользу ей. Она верхоглядка. В поисках особи натолкнулась, естественно, на ничтожество. Впрочем, не исключено, что на самом деле он умнее её и сделал ей комплимент. А ещё вернее всего, что никакого мужика или парня и в помине не было.
- Как это?
- Да, так… Она просто польстила сама себе. Ведь совершенно очевидно, что она начиталась импортной ерунды, а настоящей научной литературы по психологии и в руках не держала.
Их разговор прервал звонок.
- О, папа уже приехал. Ладно, мамочка, пойду переодеваться.
- Давай. Что-то отец сегодня рано. Не случилось ли что.
Надежда Петровна поспешила к двери. Вошёл генерал-лейтенант Иван Семёнович Колокольцев.
- Я не опоздал к ужину?
- А ты ещё не ужинал?
- Конечно, нет. А чего ты спрашиваешь?
- Я же санитарный врач. У меня профессиональный нюх.
- А вон ты, о чем! Да у нас в Министерстве обороны сегодня переполох.
- Чем же это вас бедненьких напугали?
- Да, не то, чтобы напугали, но озадачили. Министр обороны у нас теперь гражданский. Анатолий Васильевич Твердюков.
- Даже для меня, гражданского человека, новость из разряда эпохальных.
- Но не вся.
- Не томи.
- Не буду, если не будешь подгонять. Меня кинули на управление боевой подготовки. А в-третьих, сегодня через столько лет я встретил Славика Гранчакова.
- Гранчакова? Гранчаков… Гранчаков… Надо заглянуть в альбом…
- Да ты вряд ли помнишь его. И альбом не поможет. Что от меня осталось за двадцать пять лет? Ну, да ладно, дело-то не в этом. Славик тоже генерала недавно получил. Мы на триста секунд заехали к нему домой. У него сын майор. Красавец. Вот бы нашу Любаньку познакомить. Кстати, повод есть. Слава пригласил нас на день рождения жены. Его Элеоноре в следующую пятницу сорок пять. Люба!
- Папа, не надо так громко. Ты не в штабе.
- А ты здесь? Значит, всё слышала?
- Папа, по-моему, тебя слышно аж в доме, напротив.
- Ладно, не сердись. Так о чём я? Ах да… Так вот, в следующую пятницу в гости идём. Познакомлю тебя с сыном сокурсника. Майор. Красавец. И отец тоже генерал.
- Папа, не ты ли неделю назад говорил: оцени адекватно себя и своё окружение, ищи личность, а не особь. А сегодня сам уже направляешь меня в руки такой же особи. Красавчика. Майора. Да еще и сына генерала. Твоя непоследовательность настораживает. Смотри не попади под сокращение.
- Ну, ты посмотри на неё, - буркнул Иван Семёнович, садясь к столу. - И чем же это он тебе уже не личность? Высшее военное образование. Двадцать шесть лет. Уже майор.
- Ну, а чего бы ему ни быть майором, если папа генерал, - продолжала упорствовать Люба.
- А ты не умничай, тебе это не идёт.
- Хорошо, папа, не буду. Но то, что он майор, не его заслуга. Это родители ведут его по жизни за ручку.
- Генерал Маргелов послал своего сына на испытание парашютной системы для десантирования танка. Сын получил звезду Героя. Кого прикажешь упрекнуть? Отца или сына? У вас, как у всех гражданских, превратное представление об армии, которая, между прочим, не школа бальных танцев, а институт защиты государства. И потом, Люба, я ведь не заставляю тебя непременно и сейчас же выходить за него замуж. Знакомство ни к чему не обязывает. Нас пригласили. Понимаешь? Просто… По-семейному.
- Ладно, папа. До следующей пятницы ещё десять дней. Конечно, я пойду с тобой. Не переживай. Кушай. Bon appeti mon pere.
- Чего? Это ещё по-каковски?
- По-французски, папочка, означает, приятного аппетита.
- А-а-а-а… Спасибо. Мерси. И вам того же, как это… В морд апети.
- Какой в морд? Папа? Бон аппети.
- Понял. Не дурак. Бон апети. Ты лучше скажи, что у тебя в институте?
- Сегодня сдала последний предмет. Завтра вручение дипломов. Ты ничего не забыл?
- Ничего не забыл. Завтра вручение дипломов.
- И всё?
- А что ещё? Я присутствовать не смогу. Вон, есть мать.