Вопросы и ответы
Студент: Какую роль играет язык в процессе конструирования мира?
Ринпоче: Асанга потратил некоторое время, исследуя этот вопрос. Он утверждает, что обычно люди злоупотребляют языком. Значительную часть времени, особенно в философских дискуссиях, мы используем слова, ошибочно принимая слова за вещи. Мы верим, что если есть слово, то за ним должна стоять некая вещь, но это вовсе не так. Как следствие, мы порождаем всевозможные формы заблуждения. Например, адепты йогачары утверждают, что индуистская концепция атмана совершенно лишена смысла, ведь если вы используете слово "трава", то ему соответствует реальный объект, на который слово и указывает, однако когда вы говорите об "атмане", то нет никакого соответствующего этому слову объекта. Его не существует. Вы просто используете слово, которое ни на что не указывает. Асанга советует нам соблюдать особую осторожность в том, чтобы не путать слова с вещами. Также, когда мы злоупотребляем языком, в особенности используя слова произвольным и невнимательным образом или же неточно их определяя, мы искажаем и реальность мира в том числе. Всё это относится к деятельности викальпы.
Студент: Мне тоже интересно, как язык создаёт реальность для той или иной группы. У эскимосов есть около сорока слов для обозначения снега, так что их реальность очень отличается от моей.
Ринпоче: Да, есть ещё и общие отпечатки и склонности, которые они разделяют между собой. Различные люди разделяют определённые общие отпечатки и склонности, вот почему мы видим мир каким-то определённым образом. Всех нас объединяет своего рода общий консенсус, но этот общий консенсус имеет свои ограничения. В действие вступают и индивидуальные предрасположенности в рамках той или иной группы, что соотносится с индивидуальными васанами, или отпечатками и склонностями. В более широком контексте существуют васаны, которые вы разделяете с другими людьми в рамках определённой группы. Вы можете разделять какие-то отпечатки и склонности с людьми из одного с вами региона, а какие-то – с людьми из вашей страны. Бывают отпечатки и склонности, которые разделяются людьми подобным образом, и это в действительности влияет на то, как они видят мир.
Студент: Люди верят, что граница той или иной страны на самом деле существует, так что они готовы сражаться и убивать друг друга из-за неё. Что происходит в таком случае?
Ринпоче: Это происходит из-за сильной фиксации на дуалистической идее субъекта и объекта. По сути, дело в объективации чего-то, что всецело субъективно, причём такой человек верит, что это нечто, не являющееся его собственным умопостроением. Это и есть часть процесса двойственного видения вещей. Мы столь сильно фиксируемся на этой идее, что начинаем видеть подобным образом всё вокруг. Это в действительности искажает наше понимание мира и самих себя. Иногда мы даже создаём расщепление внутри себя. Например, я думаю обо "мне" и "моём" теле, но к чему относится это "меня" и "моё"? Сторонники йогачары утверждают о необходимости полностью растворить эту идею, поскольку тогда у вашего восприятия мира повысится адаптивность, благодаря чему вы станете более гибкими и не будете видеть мир жёстко фиксированным образом. Подобная негибкость означает резкое разделение субъекта и объекта и представление, будто реальность именно такова.
Студент: В буддизме традиционно есть только два уровня реальности, но сторонники йогачары выделяют три. Почему они видят необходимость в трёх уровнях?
Ринпоче: Я думаю, что приверженцы йогачары ответили бы, что даже знаково-концептуальное имеет свою практичную реальность. Согласно йогачаре, воспринимаемый нами условный мир в действительности существует, тогда как для мадхьямаки, особенно прасангика-мадхьямаки, в условном плане феномены не существуют. Даже на относительном уровне вещей не существует. Йогачары пытаются приписать несколько бо́льшую реальность повседневному миру, чем та, которую мадхьямики готовы признать. Как следствие они и выделяют знаково-концептуальный и относительный уровни. До тех пор, пока вы не конструируете субъект и объект, относительное наделено своей реальностью. В практическом плане есть три уровня реальности, но, когда вы начинаете понимать этот момент, остаётся только одна реальность: татхата, или "идеально абсолютное".
Студент: Почему относительное выводится отдельно от знаково-концептуального?
Ринпоче: Знаково-концептуальное – это то, как существуют субъект и объект, тогда как относительное – это всё действие по созданию двойственности, деятельность ума, функционирование сознания. Двойственность создаётся относительным уровнем, тогда как знаково-концептуальное – это уже нечто созданное. Можно сказать, что знаково-концептуальное является продуктом относительного. Относительное есть деятельность ума, создающая дуальность. Этот уровень называется "относительным" ввиду того, что он зависит от причин и условий. Например, для того, чтобы созрели или актуализировались отпечатки и склонности, вам необходимы определённые ситуативные условия. Ваши отпечатки и склонности не возникают из ниоткуда. Во-первых, отпечатки и склонности сначала должны быть отпечатаны в субстрате сознавания, а затем, когда формируются подходящие условия, соответствующие им отпечатки и склонности дают всходы или оказываются актуализированы. Так работает ум, и это касается относительного уровня. Причина, почему это происходит таким образом, состоит в том, что мы создали эту двойственность субъекта и объекта. Это и есть знаково-концептуальное.
Студент: Какую практическую пользу можно извлечь из рассмотрения некоего феномена, например, такого понятия, как "еда", с точки зрения этих трёх категорий? Можем ли мы уменьшить свою алчность и привязанность, видя вещи таким образом?
Ринпоче: Еда более не будет восприниматься как нечто, находящееся "вовне", что необходимо обрести, атаковать или проглотить. Вы сможете видеть её более интимным образом. Вы начнёте осознавать, что еда существует не для того, чтобы приносить вам удовлетворение; она является частью целостного процесса. Когда вы начнёте видеть её как часть большего контекста, то станете менее своекорыстными, поскольку будете прорабатывать свои отпечатки и склонности, пытаясь понять, каким образом вся эта констелляция субъекта и объекта конструируется путём работы отпечатков и склонностей и концептуальной параферналии. Вы станете менее навязчиво желать определённых видов пищи, когда вы какую-то еду считаете съедобной, а какую-то – отвратительной. Вам необязательно придётся есть всё подряд, но в то же время вас не будут привлекать или отталкивать определённые виды пищи. Так что у всего этого есть чёткий практический аспект.
Также вы, возможно, начнёте видеть вещи с большей ясностью, ведь чем больше мы понимаем мир, тем лучше себя в нём ведём. Здесь важную роль играет практика. "Есть" значит что-то делать, но в то же время приготовление пищи или признание нюансов какого-то деликатеса – это уже что-то иное. Быть может, вы станете лучше питаться, если будете осознавать, что едите, или если вы осведомлены о том, что входит в состав блюда, неважно, приготовлено оно по французскому, китайскому или японскому рецепту. Тогда вы будете ценить каждый нюанс этого блюда. В случае же, если вы не будете осознавать всего этого, вы будете просто беспорядочно поглощать пищу.
Студент: В "Сутта-нипате", являющейся одним из самых древних собраний палийского канона, есть высказывание Будды: "Есть одна истина, второй нет". Это напрямую противоречит тхеравадинской "Абхидхарме", в которой очень чётко определяются и противопоставляются две истины. Множество истин может быть полезным инструментом, но нам не стоит путаться в этом и забывать, что именно говорил Будда.
Ринпоче: Почти все школы буддизма придерживаются доктрины двух уровней истины – относительного и абсолютного. Однако с точки зрения абсолютной истины есть только одна истина. Реальность также одна. Что же касается практической ситуации, то есть два уровня истины – или три уровня истины, – однако это не меняет того факта, что существует лишь одна абсолютная истина. Интересно то, что все школы буддизма верят в истину относительного феноменального мира. Если бы относительный мир был ничем, это не было бы истиной вообще. И сторонники мадхьямаки тоже должны иметь хоть какую-то степень убеждённости в существовании мира, ведь он, говоря с точки зрения относительной перспективы, реален и истинен.
Понятие "относительная истина" можно перевести как "практическая истина", или "функциональная истина", или что-то в этом духе, потому что она является именно этим. С абсолютной перспективы относительные феномены не реальны, но с практической перспективы у них есть своя реальность. Если вы выпьете чашку чая, она утолит вашу жажду. Этого нельзя отрицать. Но в то же время, что касается предельной реальности, это не вполне истинно. Так что "практическая истина" или "функциональная истина" может быть более хорошим переводом.
Студент: Вы сказали, что природа будды проявляется, когда мы наслаждаемся произведением искусства. Как это происходит?
Ринпоче: Она проявляется, когда нет ничего, что бы ей препятствовало. Она не проявляется из чего-то конкретного. Она в действительности раскрывается, а не возникает. Природа будды раскрывается вам в моменты, когда вы наслаждаетесь каким-то произведением искусства или занимаетесь медитацией, поскольку это мгновения, когда у вас не происходит обильной концептуальной параферналии и вы чуть более стабильны в эмоциональном плане. В таких ситуациях природа будды раскрывается потому, что её ничто не затмевает. Речь не идёт о том, что у природы будды есть активная способность возникать. Она не осуществляет своё проявление: она раскрывается, когда устраняются омрачения. Сходным образом, когда мы устраняем двойственность субъекта и объекта, тогда проявляется абсолютное, или татхата. Однако татхата, или идеально абсолютное, имеет два аспекта: с субъективной стороны – природу будды, а с объективной – пустоту. Они тесно взаимосвязаны. Тантра говорит о единстве светоносности и пустоты. Реальность мира (которая есть пустота) и реальность субъекта (которая есть светоносность, или природа будды) едины на уровне идеально-абсолютного. Обоим присущ единый вкус. Они столь интимно связаны, что их нельзя чётко отделить друг от друга с точки зрения вашего опыта.
Студент: В контексте относительного аспекта реальности создаётся ненужное заблуждение, когда предаёшься бесконтрольным метаниям ума, созерцая негативные или концептуальные аспекты как что-то реальное. Истина той или иной ситуации, вероятно, очень проста, но мы её усложняем и тем самым упускаем.
Ринпоче: Это на самом деле очень интересный момент. Причина, по которой различают два типа истины, состоит в том, что мы придаём вещам столь весомую реальность. Как говорит Асанга, мы верим в то, что что-то хорошо, и становимся очень догматичны по отношению к этому. Мы цепляемся за идею настолько сильно, что можем даже пожертвовать своей жизнью ради неё. Всё это просто практические жизненные ситуации, им не присуща какая-то предельная природа. Если вам хорошо от того, что вы пьёте сливовый сок, то это хорошо на практическом уровне. Если вы сторонитесь определённых вещей, то и продолжайте сторониться – но не потому, что им присуща какая-то реальность (тогда как мы думаем, что присуща). Чем меньше реальности мы придаём тем или иным ситуациям, тем более гибкими мы становимся, так что вещи вокруг приносят нам меньше трудностей. Вы также будете становиться более гибкими и открытыми по отношению к различным ситуациям и начнёте лучше адаптироваться к вещам. Иначе всё станет излишне плотным и застывшим.
Студент: Видна какая-то ирония в том, что по мере прозрения в природу вещей всё становится намного более простым.
Ринпоче: Как говорил Асанга, нам нужно сторониться двух ситуаций: приписывания слишком большой реальности вещам и отрицания существования реальности вообще. Именно такое отношение и развивали приверженцы йогачары. Если вы не преувеличиваете и не преуменьшаете то, что вы переживаете, вы будете переживать то, что есть. Если же вы драматизируете или же недооцениваете ситуацию, то не будете видеть её верным образом из-за своей викальпы.
Студент: Похоже, что мы способны довольно легко воспринимать истину, но не доверяем этой способности.
Ринпоче: Сторонники йогачары утверждают, что мы просто не хотим видеть. Мы хотим конструировать истину и постоянно это делаем. Мы хотим что-то создавать, что-то конструировать вместо того, чтобы по-настоящему попытаться что-то увидеть. Нельзя ничего увидеть, если продолжаешь продуцировать дальнейшую концептуальную параферналию в отношении этого, ведь такая деятельность затмевает собой то, что уже есть. Природа будды совершенно и неотъемлемо присуща нам, она уже здесь. Лишь наше нежелание встретиться с ней лицом к лицу принуждает нас всё больше отклоняться от реальной ситуации в её целостности.
Студент: Все подобные категории и подкатегории, кажется, лишь увеличивают нашу викальпу путём добавления всё большего количества информации в наши умы.
Ринпоче: Вы и так занимаетесь концептуализацией и подобными вещами, даже если не изучаете философию йогачары. Гораздо лучше научиться чему-то, что позволяет вам увидеть, как именно вы это делаете. Это позволит вам исследовать свой ум и видеть, что вы делаете. Это куда важнее, чем просто создавать произвольные концепции на тему того, куда вам следует поехать во время отпуска, или же сопоставлять и сравнивать различные ситуации друг с другом. Верно, что даже здесь вы концептуализируете, но в данном случае ваша концептуализация заключается в том, чтобы увидеть, как именно вы в действительности концептуализируете.
Студент: Каким образом можно перейти от концептуализации к действительному переживанию истины?
Ринпоче: Посредством медитации – это единственный способ. В конце концов концепции растворятся, поскольку в медитации мы просто пребываем. Вначале вы узнаёте о том, что происходит, затем садитесь, начинаете медитировать и просто пребываете. Концепции приходят и уходят, и вы просто позволяете им приходить и уходить. Когда вы занимаетесь медитацией, то у неё нет цели. Если вы считаете, что есть цель, которой надо достичь в процессе медитации, то вы будете производить дальнейшую викальпу. Вы, возможно, даже начнёте мучить себя, говоря: "Я неправильно всё делаю" или "Я не преуспеваю в этом занятии". Медитация же не является чем-то, в чём надо преуспеть. В действительности всё совсем наоборот. В каком-то смысле вы работаете в обратном направлении: просто пребываете.
В ситуациях после медитации необходим какой-то стимул, чтобы медитировать. Этот стимул может состоять в том, чтобы проработать свою концептуальную параферналию или уловить проблеск природы будды, но, когда вы действительно находитесь в процессе медитации, то вы просто медитируете. Вы не медитируете для того, чтобы в чём-то преуспеть или что-то сделать. Вы просто взираете на то, что происходит, и позволяете всему приходить и уходить. Тем самым вы уже работаете со своей концептуальной параферналией, ведь в обычной ситуации, когда возникает та или иная мысль, за ней следует множество других мыслей. Одна мысль цепляется за другую, вторая за третью и т. д. Однако если просто пребывать, то тем самым вы уже прорабатываете всю эту ситуацию.
Студент: В терминах йогачары мы имеем реальность, а затем накладываем на неё дуалистическую концепцию, вынуждающую нас иметь какое-то воззрение, – и это подпитывает представление о самосущем "я"?
Ринпоче: Да, верно: имеется реальность, но ввиду нашего невежества, нашего "первичного неведения", как сказали бы буддисты, мы испокон века занимались конструированием своего мира. Мы непрерывно продолжаем это делать. Вместо того чтобы видеть вещи как они есть, мы пытаемся их конструировать, так что оказываемся неспособны увидеть их в их естестве. Но реальность существует, равно как и наша базовая сущность. Все подобные ситуации нельзя затмить или исказить нашим конструированием субъекта и объекта. Мы можем продолжать свои грёзы вечно, но реальность всё равно продолжит оставаться реальностью, а ваша базовая сущность – вашей базовой сущностью.
Студент: Довольно легко говорить, что некий объект просто есть, и не иметь каких-либо концепций о нём; но принять то, что есть также и вы сами, но без субъекта, довольно сложно.
Ринпоче: Вы начинаете обретать большее достоинство, если оставляете идею отдельного "я" или любую другую концепцию, которая у вас есть, ибо само понимание того, кто вы есть, в любом случае постоянно меняется. Ваше понимание того, кто вы есть, – это конструкт вашего собственного ума; вы постоянно создаёте такие конструкты. Стало быть, на самом деле тут вообще не за что держаться. Порою во время медитации, когда вы действительно расслаблены и ваш ум "налегке", вы не обязательно будете испытывать радость, скорее – лёгкость пребывания наедине с собою, и тогда вы начнёте чувствовать, что вы на самом деле являетесь собою, без какой-либо надобности в мыслях, таких как: "О, теперь я и вправду чувствую себя собою". Вы начинаете чувствовать себя хорошо без необходимости как-либо концептуализировать по этому поводу. Вы чувствуете себя с собою "налегке".
Студент: Когда мы уже поняли действие викальпы и формирование васан, что ещё нам нужно узнать, прежде чем действительно пойти выполнять практику? Что ещё мы должны узнать?
Ринпоче: На самом деле вам вообще ничего не нужно знать. Ни от кого не ожидается, чтобы он или она выучили всю буддийскую философию вдоль и поперёк. Это было бы невозможно. В то же время важно знать буддийскую философию и психологию в достаточной мере, чтобы понимать, что же на самом деле происходит, дабы знать, как относиться к подобным ситуациям, даже если это в каком-то смысле интеллектуальное отношение. Как говорят буддисты, есть два типа омрачений, которые мешают нам видеть реальность должным образом: эмоциональная нестабильность и интеллектуальная путаница. Даже в интеллектуальном плане мы запутались. Мы оказываемся неспособны правильно оценить ситуацию.