Атеист в моем понимании: о смысле диалога
Прежде всего мне не совсем понятно, кто такие "настоящие атеисты" и где их – днем с огнем – необходимо искать. Что касается "чучельного атеиста" – ни разу с таким образом не сталкивался. Кроме того, давайте сразу внесем ясность в утверждение, что атеист – тоже верующий человек. Никакого пренебрежения к атеистам, никакой примитивизации здесь нет. Речь идет о том, что мировоззренчески людей можно разделить на тех, кто верит в существование Бога, и тех, кто в Него не верит.
Не буду сейчас углубляться в анализ того, чем вера теиста отличается от неверия атеиста (а они, конечно, отличаются. Атеизм – это не "такая же вера", а другая). Замечу лишь вот что. Диалог между атеистом и верующим имеет смысл лишь тогда, когда они оба – один верит, другой не верит – в одного и того же Бога. Этот пункт весьма важный, и я на нем собираюсь настаивать со всей силой, позволительной в наше политкорректное время. В противном случае у нас нет и не может быть никакого предмета для спора, разговора, диалога и проч. Иными словами, если я верю в будущее России, а мой оппонент не верит в будущее Грузии, вряд ли мы поймем друг друга – чтобы понимать, нужно, как говорят ученые, договориться о терминах. А поскольку атеизм – логически и исторически – есть реакция на теизм (сначала люди верили, а потом стали сомневаться в наличии предмета своей веры), то представления о Боге придется заимствовать у верующих, а не у атеистов.
Поэтому наша полемика с Иосифом Соломоновичем будет иметь смысл, если мы обсудим мою веру в Бога-Творца, Который, говоря евангельскими словами, есть Любовь, а не чьи-то представления о бородатом и уставшем (или скверном) дедушке, летающем на облаке по межпланетному пространству. В такого Бога я лично никогда не верил, не верю и не поверю, даже если все атеисты мира начнут меня убеждать в обратном, то есть в том, что именно этот пожилой тучеводитель и есть объект моей веры.
Атеист в жизни: что это такое
Я готов допустить, что мой уважаемый оппонент в этой жизни "все видит и все воспринимает". Я даже готов рассматривать приводимого моим оппонентом анонимного атеиста как некий идеальный тип, находящийся в оппозиции к другому идеальному типу – православному христианину. Именно идеальный, потому что в реальной жизни, увы, среди тех, кто считает себя атеистами, равно как и среди тех, кто относит себя к христианам, радуются жизни далеко не все.
Однако со следующим выражением я не согласен категорически: "Атеист вовсе не считает, что ему все известно… его система ответов на вопросы научна". Причем не согласен я не как православный христианин, а как культуролог, как преподаватель, наконец. Из атеизма нашего идеального типуса никак не следует то, что система его взглядов научна. Это типичная методологическая ошибка, характерная для недавних советских времен, когда атеизм провозглашался научным.
Поэтому повторю с настойчивостью римского сенатора, твердившего о необходимости разрушения Карфагена: атеистическая, равно как и теистическая мировоззренческие установки не могут быть окончательно рационально доказаны. Поэтому методологически правильно противопоставлять не религию науке, а безрелигиозное мировоззрение – религиозному. Науку же логичнее противопоставлять псевдонауке, то есть тому, что претендует на подлинное и именно научное знание, таковым не являясь (например, астрология, история по Фоменко ит.д.).
Внешне может казаться, что атеист более научен, ибо он рассуждает примерно так: "Наука никак не свидетельствует (и не может свидетельствовать) о том, что находится за пределами рационального познания. Значит, и говорить здесь не о чем. Значит, и Бога никакого нет". Рассуждения верующего человека будут почти такими же, вплоть до последнего предложения, которое прозвучит так: "Значит, языком науки говорить о Боге нельзя".
Повторяю, я ни в коей мере не подвергаю сомнению то, что мой уважаемый оппонент хорошо знаком и прекрасно владеет научным инструментарием, но сей факт следует исключительно из его научной подготовки, но не из его атеистического мировоззрения. И уж коль Высшая аттестационная комиссия присвоила мне степень кандидата наук, смею надеяться, что и мне знакомы основы научной методологии.
Что же касается выражения "научный атеизм", то оно есть не что иное, как оксюморон, то есть сочетание несочетаемого, как "живой труп" у Толстого. Ничего обидного для атеизма и атеистов в этом утверждении нет – просто существуют разные способы познания мира и отношения к нему. Есть способ веры, а есть способ знания. И атеизм, и теизм есть способы веры. (Просто вера теиста основана чаще всего на особом опыте, а неверие атеиста – на научных данных, которые этот опыт измерить не может, поэтому отказывает ему в объективности). Иными словами, атеист может быть ученым (равно как и верующий), но атеизм быть научным не может. Атеист может исходить из научных данных, но это не делает атеизм наукой.
Я также готов согласиться с моим уважаемым оппонентом, что у религиозного человека (христианина) на все один ответ: "Так хочет Бог". Но только в том случае, если Иосиф Соломонович признает правоту Венедиктова – что у нерелигиозного (атеиста) этот ответ звучит как "Потому что Бога нет". Если же мой уважаемый оппонент говорит о многообразии ответов атеиста, то, простите, почему мне, человеку верующему, отказывают в праве цветного восприятия жизни? Гилберт Честертон писал по этому поводу: "Я не хочу, чтобы мне приписали дикое нелепое мнение; я не считаю, что наши взгляды и вкусы зависят только от обстоятельств и никак не соотносятся с истиной. Прошу прощения у свободомыслящих, но все же позволю себе мыслить свободно". Впору обвинять антиклерикалов в создании образа "чучельного христианина". Однако это уже получается цитирование. Честно признаюсь, не невольное.
Что касается ссылки на глубоко уважаемого мной Карла Поппера, то и здесь я вынужден разочаровать Иосифа Соломоновича. И вновь не как православный христианин, а как культуролог. Принцип фальсифицируемости научного знания, к которому апеллирует мой уважаемый оппонент, действительно был введен Карлом Поппером в философию науки с целью разграничения научного и ненаучного знания. Но Поппер-то утверждал, что только научное знание может быть в принципе фальсифицируемо! А ненаучным жестко признавал то, которое фальсифицировать нельзя!
Если чуть подробнее: в отличие от своих предшественников-позитивистов, считавших, что научное знание истинно, а критерием научности является эмпирическая подтверждаемость (верификация), Поппер полагал, что научное знание не может претендовать на истинность. Это лишь один из типов знания (наряду с бытовым, религиозным и т. д.). Этот тип весьма специфичен и должен быть отличаем от других. В качестве критерия Поппер и вводит вышеназванный принцип. Смысл его заключается в том, что научной может считаться лишь та теория, которая способна сформулировать условия, при которых она окажется ложной. В силу такого отношения к научному знанию Поппер был абсолютно убежден в том, что любая научная теория с неизбежностью окажется ложной в (не)далеком будущем. И ученым придется находить новое логическое объяснение когда-то объясненным фактам. Эта принципиальная фальсифицируемость научного знания и есть, по Попперу, способ развития науки. Если же условия, при которых тезис окажется ложным, сформулированы быть не могут, то такое знание не является научным.
Это совсем не означает, что такое знание следует заклеймить как плохое. Возьмем тезис: "Лондон – столица Великобритании". При условии, если будет доказано, что Лондон не находится на территории Великобритании или что такого города нет, наше утверждение о капитальных притязаниях Лондона окажется ложным. Что, по Попперу, является свидетельством того, что данный тезис может быть рассмотрен как научный. Возьмем другой тезис: "Бог есть". Можем ли мы сформулировать условия, при которых наш тезис сам себя опровергнет? Если не считать, что Бог вращается на околоземной или прочих орбитах, а исходить из христианского понимания Бога как трансцендентной (иноприродной миру) Личности, то такие условия сформулированы быть не могут. Что с неизбежностью выводит представления о Боге за границы научной компетенции. То есть научное знание не способно ни подтвердить, ни опровергнуть существование Бога. Что и требовалось доказать.
Атеист действительно не агностик
Я, очевидно, не гожусь в клерикалы, поскольку не вешаю на атеиста ярлыка агностика. Конечно же, атеизм и агностицизм – это очень разные подходы. Мир агностика представляется мне менее четким и ясным, но не менее честным, чем мир наших идеальных атеиста и теиста: ну не считает человек возможным знание о Боге. И честно об этом говорит. А вот почему атеист, не зная всего, наверняка утверждает, что Бога нет, – для меня загадка. Это, если хотите, один из величайших парадоксов человеческого сознания. Именно, почему – точно знает? Ведь в начале своей статьи мой
уважаемый оппонент явно возмущался представлением об атеисте как о человеке, который верит только в то, что можно пощупать руками и посчитать на калькуляторе. То есть, наверное, верит он и в нечто другое. И точно знает, что не все ему известно. Откуда же тогда уверенность в том, что "Бога точно нет"?
Окончание диалога. "Фома" 6 (29) 2005 г.
Почему я атеист
Иосиф Ласкавый
Причины этого можно разделить на три группы.
1. Логические. Вся совокупность знаний (геология, археология, палеонтология, астрономия, биология) говорит о том, что религиозные учения – миф. Ну не было дедушки на небесах, который пять с лишним тысяч лет назад сказал: "Да будет свет!" На всемирный потоп не хватило бы воды на Земле, в ковчег не влезли бы все нынешние животные и т. д. и т. п. до бесконечности.
2. Этические. Бог иудеев и христиан – злобный, мелочный, мстительный – мне противен.
Представьте: он всемогущ и всеведущ, то есть может все сделать хорошо, но строит Адаму и Еве ловушки. Как бы вы отнеслись к человеку, который оставил детям спички и сказал: "Не смейте их зажигать!" Пожалуй, сказали бы: "Да он, дурак, спички-то надо убрать!" Ну а если бы он точно знал, что они эти спички возьмут и зажгут?! Со всемирным потопом то же кино – Бог сам создал людей плохими и сам же их (а заодно и невинных зверей) утопил. В общем: "Я леплю из пластилина кукол, клоунов, собак. Если кукла вышла плохо – назову ее "дуреха", если клоун выйдет плохо – назову его "дурак". Помните, что сказали два брата героине песни? "Ты сама и виновата, а никто не виноват". Однако бог (публикуется в авторской редакции. – Прим, ред.) ведет себя как хронический бракодел, и послепотопные люди его тоже не устраивают. Что же придумывает бог для исправления положения? Посылает на землю своего сына, который ни в чем не виноват, но его распинают, и поэтому все виноватые, которые в него поверят, будут прощены!
Простите меня, верующие люди, но такому человеку, как ваш бог, я бы руки не подал.
И еще одно. Вам нравится быть чьим-то рабом, например, рабом божьим? Мне – нет. Я и полупринятого сейчас обращения "господин" не признаю. Никому я не господин, но никому и не слуга, тем более не раб. Конечно, я – часть природы и живу по ее законам, но хозяина у меня нет, я не раб!
3. Эстетические. Не нравится мне система оценок – что хорошо, что плохо в больших религиях, все хорошее в них – грех, то есть вина перед богом. Поел в свое удовольствие – грех, выпил – грех, честно гордишься каким-то своим достижением – грех. Поглядел на красивую женщину с желанием – грех. И такая замечательная вещь, как секс, – тоже грех. Идеальный человек с точки зрения религии монах, столпник, для меня – просто зануда. Есть еще много вещей в религии, которые атеисту просто смешны. К примеру – почитание мощей, т. е. сушеных (мумифицированных) трупов "святых" и их частей. Скажем, адмирал Ушаков был замечательный флотоводец, как Нельсон у англичан. Но с чего взялась его святость? Стоит только посмотреть на реставрированный Герасимовым бюст адмирала, как любому сразу ясно – кротости и смирения в нем как в питбуле. Ну да ладно, для церковных иерархов важно, чтобы святой бил конкурентов. Александр Невский бил католиков – святой. А что он резал пленным носы и уши, спал с женой брата – мелочи. Ушаков бил турок-мусульман – святой. Впрочем, это не мое дело – судить о святости; признали его святым, и ладно, но вот как делить "мощи" – сушеные кусочки трупа адмирала?
Реальная церковь
Теперь я хочу поговорить о не совсем простой вещи. Всякому понятно, что священник – пьяница, развратник или вор – не аргумент против Церкви, так же как взяточник – секретарь райкома не был аргументом против КПСС. Но вот повторяющиеся факты, системность пороков – это уже аргумент против организации. Что мы знаем о современной РПЦ? Из хорошего – ее благотворительную деятельность. А из плохого? Целую кучу разного! Торговля табаком и водкой, выброшенные на улицу книги, суды с музеями, которые в коммунистические времена сохраняли церковное имущество.
За последнее время к этому добавились и попытки выселить обычные детсады и создать на их месте сады православные; попытки протащить в государственную светскую школу Закон Божий, маскируемый под историю религий. Заметна и борьба с преподаванием сексологии в школе, доходящей до борьбы с преподаванием физиологии. При этом законы России для клерикалов ничего не значат.
Приведу пару примеров. Вы, может быть, помните истеричную кампанию против демонстрации фильма "Последнее искушение Христа". Кстати, по-моему, фильм был не антихристианский, просто скучный. Но вот как с ним боролись? Казалось бы, самое простое средство – обратиться к своей пастве и призвать ее не смотреть этот вредный фильм. Но на самом деле в некоторых районах во время демонстрации этого фильма по телевидению клерикалы выключили электричество… Вскоре после этого, кажется, по 6-му каналу была передача, где поп, мулла и раввин отвечали на вопросы зрителей. Вопрос о выключенном электричестве был задан как раз священнику. Я думал, он ответит, что во всякой организации бывают экстремисты, и церковь за их действия ответственности не несет. Но поп полностью одобрил действия этих людей. Сказал, что они правильно сделали, помешав показу этого "богохульного фильма". Ему и в голову не пришло, что это нарушило права людей, живущих в районе. И не только право смотреть любые телепередачи (а не один лишь этот фильм), но и все другие права, связанные с использованием электричества, в том числе с правом на жизнь. Я не знаю, сколько людей застряло в остановившихся лифтах, были ли среди них сотрудники "скорой помощи", спешившие к больному, во всяком случае, такое могло быть, но это не остановило руку клерикалов на рубильнике. А священник их одобрил. Вообще дикость клерикалов границ не знает. Чего только стоит их отказ получать индивидуальный налоговый номер под предлогом того, что в нем может быть комбинация цифр – 666.
К сожалению, административные и правоохранительные органы России – МВД, прокуратура – ведут себя как подголоски клерикалов. Это особенно проявилось в деле выставки "Осторожно: религия" в Сахаровском музее. Сразу скажу, что я против издевательства над тем, что дорого людям, в том числе над иконами. Я не был на выставке. Если ее экспонаты оскорбляли верующих, то я их не одобряю и считаю, что религиозные люди могли бы выразить свой протест каким-нибудь законным способом, например пикетированием выставки. Однако если даже устроители выставки и виноваты, то вина их только моральная, а перед законом они не виноваты. Вот те, кто выставку разгромил, испортил ее экспонаты, – виноваты перед законом. Прокуратура же все поставила с ног на голову, прекратив дело против тех, кто разорил выставку, и возбудив дело против работников музея Сахарова. Да еще предъявив обвинения в разжигании межрелигиозной и межнациональной розни.
Может быть, эти экспонаты и были оскорбительны для РПЦ (я видел только фотоматериалы), но уж вражду к ней они точно не разжигали. Что же до вражды межнациональной, то тут следует обратить внимание на любимый трюк клерикалов – смешение религиозных и национальных проблем. Клерикалы пытаются говорить не от лица верующих своей конфессии, а от всей нашей нации, всего народа. Поэтому во время переписи населения основные церкви были против внесения вопроса о вероисповедании – он сразу бы разрушил миф о высоком проценте верующих среди населения.
Не затягивая разговор и не множа примеры, можно сказать: если адепты учения (верующие) и его служители все время ведут себя как дикари и негодяи, то и само учение неладно. Но тут я слышу голос моего молодого друга Ильи Егорова и других моих верующих друзей: "Иосиф, брось ты цепляться к мелочам! Церковники еще не вся Церковь, а Церковь не вся религия! Важно не это". Я никогда не говорил с моими верующими друзьями на эту тему – не хотел их смущать и обижать. Но теперь позволю себе задать эти острые вопросы. Вы, как и я, не верите в дедушку на облаках, который пять тысяч лет назад сказал: "Да будет свет!"? Вы, как и я, знаете о миллионах лет эволюции жизни? Вы считаете, что не в церковной процедуре дело? Что она не важна? В чем же тогда дело? Что важно? Ядро иудейско-христианской этики? Но ведь в главных чертах эта этика и дохристианская, и доиудейская. Она – общечеловеческая!
Где тогда граница между религиозными и нерелигиозными хорошими людьми? Выходит, их отличает лишь то, что религиозные верят в нелепицы (но не во все?). И тогда еще вопрос: "Признает ли церковь их своими членами, если они верят не во всю эту чушь – абсолютно?" В отличие от них, у меня, атеиста, миропонимание непротиворечивое, цельное.
Ради объективности следует ответить на следующие вопросы. Когда религия полезна? Есть люди, которые понимают, как себя надо вести, но внутренних сил заставить себя вести правильно у них нет. Они нуждаются во внешней опоре, и если такой опорой является религия, то она полезна – ведь честный верующий лучше вора-атеиста. Есть также вообще очень хорошие люди, изначально воспитанные в религиозной морали, мотив их поведения – религиозный.
Когда верующему легче, чем атеисту? Религиозный человек верит в "вечную жизнь", в "загробную встречу с близкими и любимыми". Это облегчает его жизнь. Для нас же, атеистов, ушедшие близкие живы только в памяти. Это, правда, не мешает нам мысленно посоветоваться с ними, получить их оценку наших действий.
О конце жизни. Одна моя знакомая говорила, что она религиозна потому, что перед смертью атеист превращается в дрожащую протоплазму. Это не факт. Я был с моим отцом до последнего его вздоха – он не боялся. Не знаю, как я себя поведу в мой смертный час, но если мой мозг будет здоров, то я постараюсь, чтобы и моему Васе за меня не было стыдно.
Почему при одинаковом поведении атеист лучше верующего? Это просто – побуждения атеиста чище, красивее. Он не боится загробного наказания и не рассчитывает на загробную награду – он бескорыстен. Вдобавок у атеиста есть еще одно преимущество – он может быть, как и верующий, лжецом, скрягой, преступником, но не может быть сатанистом или сектантом-изувером.