178. Есть люди, которые, собираясь оставить мир, спрашивают сведущих и боящихся Бога, есть ли утешение в монашеском житии и можно ли с легкостью проходить сей образ жизни, – дивное бессмыслие. Ты хочешь взойти на небо, получить Царство вечное, сделаться наследником Сладчайшему Иисусу Христу и Богу нашему, с ангелами вечно славить Всесвятого Бога и спрашиваешь, есть ли труды в монашеском житии?! Миролюбцы, желая достать любимую вещь, переносят все беды и скорби и не жалеют трудов, пока не удовлетворят своего желания, а ты о деле Божием спрашиваешь, есть ли в нем утешение и льгота. И не хочешь подъять труда безмолвия, поста, молчания, бдения и всякого злострадания! Наслаждаясь ястием, питьем и сном, хочешь спасти душу свою?! Да не будет этого. Что посеет кто здесь, сторицей пожнет в страшный день Суда. Непокаявшемуся же горе, ибо муки его нескончаемы.
179. Спрошу тебя, ты же мне отвечай: если б кто взял тебя в среду бесчисленного множества людей, облеченных в златотканные одежды, и, показав между ними светлейшего мужа, с многоценным венцом на главе его, в одеянии, усеянном драгоценными камнями, обещал тебя спосадить и совоцарить с ним, то каких благодарений не воздала бы ты человеку тому и чего не решилась бы делать, чтоб только получить обещанное?
180. Проникнутый любовью к Богу и умом прилепленный к памяти о Нем и о смерти презирает все видимое, всю суету мира и само тело свое, как чужое.
181. Блажен человек, не любящий ничего тленного и привременного и все попечение свое обративший на то, чтоб представить Богу душу свою чистой.
182. Убегающий всяких похотей мирских и пребывающий в благословенном безмолвии избегает всех сетей дьявола и становится выше всякой печали.
183. Как сильно прозябшего не согревает память об огне, так желающий проходить добродетели без безмолвия и молчания не может исправить ни одной из них, сколько бы ни трудился.
184. Не оскверняй плоти своей нечистыми помыслами, и мир Божий снизойдет на тебя, неся с собой и крепкую к Богу любовь.
185. Измождай всегда плоть свою постами и бдениями, храни безмолвие, неленостно приседи псалмопению и чтению, клади сколько можно более поклонов – и вскоре узришь милость Божию на себе.
186. Смирение и злострадание, алчба и бдение, безмолвие и молитва освобождают человека от греха и делают его сыном Богу, только усердствуй о деле Божием.
187. Отвергший матерь всех грехов, то есть самолюбие, легко освобождается и от всех страстей с помощью Божией. Самолюбие же – любовь к телу, из-за которой боятся поститься, бдеть, пить одну воду и вообще ищут всякого упокоения телу, чтоб оно не заболело. Таковой душе нет спасения, как свидетельствует Евангелие, ибо она никогда не захочет смириться, а несмиренный – брат треклятого дьявола, с которым вместе и пойдет в вечный огнь.
188. Когда демоны приступят уклонять ум твой от целомудрия и окружат тебя злыми помыслами, тогда говори к Господу со слезами: Изгонящии мя ныне обыдоша мя (Пс. 16, 11), избави мя от обышедших мя, – и, благодатью Христовой, избавишься от демонов.
189. Не любите мира, ни яже в мире, – говорит Божественное Писание (1 Ин. 2, 15). Все мирское вещественно, тленно, суетно; любящие оное называются мирскими и плотскими. Потому Господь говорит: Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть (Быт. 6, 3). Видишь, как любящие вещественное и суетное удаляются от Бога. А удаляющийся от Бога будет послан с демонами в огнь кромешный, уготованный дьяволу и ангелам его, если не покается вскоре и не отвергнет всего, как порт нечистой жены.
190. Монах должен удалять ум свой от всего вещественного, терпеливо пребывая в келии в воздержании, безмолвии, молчании и всяком злострадании; иметь всегда в сердце память Божию и память смертную. Таков истинный монах, которого прославит Бог и почтут люди.
191. Если хочешь обрести путь, ведущий в живот, сиди в безмолвии, всячески уклоняясь от сообращения с людьми, и Сам Путь, Иисус Христос, сказавший: Аз есмь путь и истина и живот (Ин. 14, 6), придет к тебе. Впрочем, притрудно взыщи Его в желании и страхе, ибо мало обретающих Его; взыщи Его, чтоб, отстав от немногих, не пойти тебе со многими в вечную муку.
192. Чистый ум бывает научаем иногда Самим Богом, а иногда святым Ангелом Хранителем тому, как сделать внутреннего человека сыном Божиим.
193. Безмолвие и воздержание, молчание и молитва делают ум и душу бесстрастными.
194. Бог, обещавший даровать тебе вечные блага и давший в сердце залог Святого Духа, сказал также, чтоб внутренний твой человек был очищен от страстей и злых помыслов, если желаешь войти в Царство Небесное.
195. Внимай разумно тому, что хочу сказать тебе: если, проведя всю жизнь в монастыре, ты не стяжаешь добродетелей и через них сердечного удостоверения, что ты пришла от смерти в живот и вступила в сонм спасаемых, то не надейся наследовать Царство Небесное. А недостойный наследовать Царство Небесное пойдет в вечную муку с отцом своим сатаной и братьями демонами.
196. Если хочешь стяжать смирение, стяжи плач и имей его неразлучным сотоварищем во всю свою жизнь; смех и пустые беседы губят и отгоняют смирение и плач.
197. Не будь подобна погребающим мертвых, которые то плачут о них, то упиваются, но уподобься заключенным в темницу осужденникам, которые того и ждут, что их поведут на казнь.
198. Монах, иногда плачущий, а иногда смеющийся, – безумец, бросающий хлеб в пса блуда: он показывает вид, будто отгоняет его, а на самом деле привлекает к себе на пагубу души своей.
199. Да будет для тебя возлегание на постель образом заключения твоего в гробе, и ты будешь спать немного, со смирением. Равным образом и трапеза твоя пусть служит тебе напоминанием о горькой муке, червями неусыпающими, и ты со страхом будешь вкушать хлеб свой и пить воду свою.
200. Засыпай вечером и вставай утром с памятью о вечном огне, и скука никогда не овладеет тобой во время псалмопения.
201. Да располагает тебя к плачу и деланию добродетелей хотя бы черная одежда твоя, ибо в черное одеваются обыкновенно погребающие и оплакивающие мертвых.
202. Кто каждый день с плачем молится в келпи своей, у того каждый день праздник, а кто каждый день праздничает, пьет вино и услаждает чрево, того ожидает вечный плач в аде. Где работают чреву, вину и смеху, там нет памяти ни о Боге, ни о смерти.
203. Более всего люби молчание, ибо оно приближает к страху Божию. Когда язык воздерживается от бесед мирских, тогда Бог обитает в душе. Из молчания вырождается благоговейный помысел, благой и святой. Да даст тебе Господь вкусить блага, обретающегося в честном молчании. Восприими подвиг молчания, и какой свет, какая чистота и тишина воссияют в сердце твоем!
204. О добродетели должно нам иметь все попечение, добрая сестра моя, хотя бы, потерпев кораблекрушение, мы и потеряли груз. Будем жить так, чтоб никогда преходящих благ не считать лучшими благ будущих [С 204-й главы до конца книги идет дополнение ко второму изданию.].
205. Как совершенствующийся в добродетелях умирает для всего прошедшего, так обращающийся опять на грех теряет все прежнее (добро). Начало восхождения к добру есть уклонение от зла. Уклонися, – говорит Писание, – от зла и сотвори благо (Пс. 33, 15). Как при всходе на лестницу первый шаг – отступление от земли, так и в жизни по Богу начало преспеяния есть безмолвие и удаление от мира, то есть от всех дел житейских и, скажу даже, от самого тела.
206. Блажен, добрая сестра моя, отвергший всякую надежду мирскую и все упование свое возвергший на Господа. Как проклят человек, имеющий надежду на человека, так благословен тот, кто уповает на Бога. Бог не только не приемлет такого человека, который хочет любить мир и Бога, но даже ненавидит его, как врага, и отвергает, как дьявола. Не мое слово это, но святого апостола Иоанна, который говорит: Кто из людей хочет быть другом миру, враг Божий бывает. И что пользы, добрая сестра, иметь Бога врагом? Какая выгода, какая прибыль? Не приемлет таковых Сладчайший наш Иисус Христос. Иногда надеяться на деньги и человека, а иногда опять на Бога – это не приносит никакой пользы человеку. Бог любит и хочет, чтоб совершенно возвергли на Бога всякий совет и всякое желание. А неразумные люди и миролюбивые монахи, не зная милости Божией, блажат часто о том, что ничего не стоит: богатстве, здоровье, временной славе и красоте лиц, которая, как трава, увядает.
207. Спрошу тебя, сестра моя, что тебе кажется лучше – избрать ли привременную жизнь и через нее вечную смерть или ревностное о добродетели злострадание в подвижничестве и безмолвии, чтоб тем стяжать вечную и блаженную жизнь? Конечно последнее. Усердствуй же. Невозможно нам сделаться вместилищами Божией благодати, если наперед не очистим душ своих от страстей злобы и похоти, в которые они были погружены прежде.
208. Для всех есть Дух Святой, но в тех, которые чисты от страстей, целомудрствуют и живут в безмолвии и молчании, Он являет особую силу.
209. Невозможно при разделении ума на разные заботы совершить как должно молитву и держать безмолвно, хотя бы и старался кто о том, по слову Самого Господа: Никтоже может двема господинома работати и: Не можете Богу работати и мамоне (Мф. 6, 24).
210. Если не устранимся от плотского родства и общения житейского, так, чтобы быть как бы перешедшими в другой мир, то невозможно нам, добрая госпожа, достигнуть цели своей, то есть святой любви к Богу и блаженного безмолвия. Человек, вступивший в ангельский чин и омрачающийся страстями, подобен коже пардановой, которая ни бела вся, ни черна, но испещрена разными пятнами, и нельзя ее причислить ни к белым, ни к черным. Таков и безмолвствовать желающий, если он занимает ум свой мирскими вещами. Некто из святых сказал одному, который, выйдя из мира и вступив в монастырь, не оставлял мирских мудрований: "И монаха мы не сделали, и синклита потеряли".
211. Не одно какое-либо дело приводит к совершенству ревнителя, но он должен тщательно стремиться ко всякой добродетели. Как входящие в баню обнажаются от всякого совершенно одеяния, так и монахам, приступающим к Богу, должно пребывать в безмолвной жизни обнаженными от всего житейского. Поверь словам моим, сестра моя. Чей ум веется туда и сюда и непостоянен, подобно блудницам, которые, не довольствуясь любовью одного мужа, хотят всех уловить живыми в сети свои, тот не может стяжать ни одной добродетели, если он не свяжет непостоянного ума своего страхом Божиим, добрым безмолвием и молчанием.
212. Безмолвие и молчание есть драгоценное стяжание для того, кто имеет его, и приятнейшее и сладчайшее зрелище для тех, которые видят и слышат.
213. Срамное же и из злых злейшее дело для монаха, если он тогда, как разбирает и отстраняет вредную пищу, никакого попечения не имеет о чтении писаний, которые питают души наши, и даже презирает то. Должно привыкать все творить с тщанием, как освященное Господом, и со всяким благоговением проходить безмолвие.
214. Восставляющий падшего всячески должен быть выше того, кто пал, а падший равно и сам имеет нужду в другом, который бы восстановил его. Вверяющие же руководство свое слепым учителям сами себя лишают сладости духовного света, ибо на них исполнится Господне слово: Если слепец ведет слепца, то они оба падут в яму (ср.: Мф. 15, 14). Но когда ученики хорошо наставляемы бывают учителем, а сами не оставляют своих привычек, хотят работать более похотям плоти, нежели Господу, и не восприемлют жизни по Евангелию, то никакого нет за них нарекания учителю. Ибо в народе упорном и противоречивом мы научились слышать: Спасая спасай свою душу и чужим грехам не приобщайся, – как говорит величайший в отцах Василий.
215. Как разбойники заседают в скрытных местах, так дьявол утаевается под тенью житейских сластей, способных по себе скрывать его козни, и тайно раскидывает нам сети пагубы. Таким образом, то хотя, то не хотя, мы подаемся к врагу в страшное его тиранство и получаем смерть, влекомые скверными похотями и сластями житейскими.
216. Не услащаемый и не тревожимый похотью блудной избегнет всякого греха. Кто же избегает большей части страстей: славы, богатства, благородства и прочего, встречаемого в жизни, а одержим одной страстью, то есть страстью блуда, тот не есть воздержник, а слуга дьявола, как и здоровым не называют того, кто одной только одержим телесной болезнью.
217. Не сказать только: согрешил, а потом оставаться в грехе – значит каяться, но, по Писанию, нужно осознать грех свой и возненавидеть его. Ибо не по количеству времени, а по расположению души ценится покаяние. Но мы, люди, грех совершаем охотно и скоро, а покаяние воспринимаем медленно и леностно, хотя бывают и истинно кающиеся; также желаем Царства Небесного, а о добродетелях, через которые можно получить его, никакого не имеем попечения. Но, не подъемля никакого труда о безмолвии, молчании и делах добродетельных, в суете ума своего желаем удостоиться равной части с теми, которые до самой смерти противостояли греху. Возжгем же, хотя отныне, возжгем, добрая сестра, попечение о душах наших, поскорбим о суетности протекшей жизни, поподвизаемся ради будущих благ, убезмолвимся, пока немного еще имеем времени, возмолчим, госпожа моя и сестра, в немногие дни наши – да там возвеселимся вечно; не пребудем в лености и нерадении о благих добродетелях.
218. Скорби обличают и испытывают душу, как огонь золото. И подлинно, для хорошо приготовленных скорби есть как бы атлетическое воспитание и упражнение, возводящие подвижника к славе Божией, через противостояние им твердым терпением, ибо скорбь терпение соделывает; терпение же – искусство. Тот же, кто отвергает скорбь, сам себя лишает искусства, ибо как никто не венчается без брани и подвига, так и искусным никто не может оказаться без скорбей и трудов. Труды же ради добродетелей, добрая сестра моя, есть пост, бдение, безмолвие, молчание, молитва, великодушие, терпение, сидение в келии своей и удаление от бесед с людьми.
219. Кормчий не всегда может иметь тишину, когда хочет; ты же, если захочешь сделать несмущенным путь безмолвия, легко можешь то сделать. Как же тебе это сделать? Вот скажу тебе. Если в безмолвии будешь упражняться в посте, приседеть молчанию и пребывать в молитве и молении, то вскоре воссияет свет истинного ведения; тогда мгновенно удалятся и живущие внутри тебя звери, то есть нечистые страсти. Если же не послушаешь меня и пребудешь в житейских страстях и заботах, то будешь походить на весьма жирную птицу, которая и крылья имеет, и перья, и все нужное для полета, но летать не может по причине своей от жира тяжести. Имеешь ум совершенного и разумного человека, и ничего не достает в тебе нужного; если хочешь спасения – вот оно, готово, по слову Господа: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Так, спасение твое в воле твоей: избери лучшее и держи то.