- Предлагаю пойти и выбрать цветы для наших причесок, - предложила Люси, глядя на часы. - Скоро позовут к чаю, а нам нужно будет сделать прически сразу после него.
- Ты всегда была такой хорошей девочкой, - прошептала на выходе из комнаты Кэрри Ховард, обнимая Элси за талию.
Анна в тот вечер выделялась среди гостей. На ней было платье из светлого шелка, отделанное множеством оборок, многими метрами лент и кружев. Эта юная девица определенно не имела вкуса. Ее платье выглядело довольно жалко на фоне платья Элси, пошитого из самого лучшего, хотя и простого, белого индийского муслина, отделанного дорогими кружевами. На Элси было ее жемчужное ожерелье и браслеты, а также широкий шарф из дорогой белой тафты. На вырезе ее платья был прикреплен бутон розы, который не скрывали никакие другие украшения. Еще один бутон красовался в блестящих волосах. Зелень листьев розы по-особому оттеняла убранство Элси.
- Ты похожа на невесту, - сказал Герберт, с восхищением глядя на Элси.
- Правда? - ответила она с улыбкой, развернулась и легкой походкой вышла в соседнюю комнату, откуда ее позвала Люси.
Герберт проводил ее задумчивым взглядом, отразившем все его страстные чувства. Когда же Элси скрылась из вида, он печально вздохнул.
Большинство гостей приехали рано. Среди них были Уолтер и Артур Динсмор. Элси не видела Артура со времени его столкновения с мистером Травиллой. Войдя в комнату, он одарил ее угрюмым кивком, и больше не обращал на нее никакого внимания.
Некоторое время, согласно распорядку вечера, ушло на разговоры, прогулки, игру на пианино и арфе. Затем были предложены игры "Как тебе это нравится", "Последствия" и "Воспитанная леди всегда воспитана", доставившие всем много удовольствия. Герберт принимал участие в играх с большим энтузиазмом. Но любимым развлечением живущей в округе молодежи были танцы. Едва пробило девять, на помощь призвали Кадмуса со скрипкой. Стулья и столы раздвинули в стороны, начали формироваться пары.
Элси пользовалась большой популярностью. Молодые джентльмены толпились вокруг нее с настойчивыми просьбами потанцевать с ними. Однако она решительно отклоняла все приглашения.
Пока Герберт наблюдал за танцами, с его лица пропала радость.
- Моя болезнь вынуждает меня выполнять роль дамы, оставшейся без кавалера. И я считаю себя большим эгоистом, потому что радуюсь твоему решению. Ты решила не танцевать, - сказал он Элси. - Присядь рядышком со мной на софу. Полагаю, совесть не запрещает тебе наблюдать за танцующими?
- Вовсе нет, - ответила Элси, усаживаясь рядом с Гербертом.
Элси с большим интересом наблюдала за быстро сменяющимися фигурами танца. Герберт то и дело поглядывал на нее с искренним восхищением. Наконец, набравшись храбрости, он предложил Элси выйти на веранду: в комнате было слишком душно. Девочка охотно согласилась. Они выскользнули никем незамеченные и уселись бок о бок на грубой деревянной скамье.
В небе над ними сияла полная луна, наполненный ароматами цветов и сосен свежий ветерок нежно овевал их щеки, играл пышными золотистыми волосами Элси.
У них появилась прекрасная возможность поговорить. Они всегда охотно болтали, как две родственные души. Их разговоры бывали то серьезными, то веселыми. Но какую бы тему они ни обсуждали, Герберт неизменно искал глазами лицо своей собеседницы.
- Какая ты красивая, Элси! - воскликнул он наконец с такой горячей искренностью в голосе, что Элси засмеялась. Эти слова будто сами срывались с его губ. - Ты всегда хороша, но сегодня - особенно.
- Это лунный свет, Герберт. В нем есть какое-то волшебство. Он делает красивым многое, что само по себе красотой и не обладает.
- Но ведь и яркий дневной свет никогда не лишает тебя твоей красоты. Ты всегда красива, как бы ни была одета. А сегодня ты похожа на невесту. Как бы мне хотелось, чтобы ты была невестой, а я - женихом.
Элси опять засмеялась - на этот раз веселее прежнего:
- О какой ерунде мы говорим - мы, два ребенка, - сказала она и тут же вскочила на ноги, потому что часы пробили десять. - Ну вот, мне пора идти спать. Желаю тебе спокойной ночи, приятных снов и счастливого пробуждения.
- Побудь еще! - воскликнул Герберт, но Элси уже убежала.
У лестницы она столкнулась с миссис Каррингтон.
- Мое дорогое дитя, ты нас уже покидаешь? - воскликнула она.
- Да, мадам, часы уже пробили десять.
- А ты что, Золушка?
- Надеюсь, нет, - рассмеялась Элси. - Посмотрите: моя одежда нисколько не изменилась, она так же свежа и красива.
- Вполне убедительный довод! Сходство с Золушкой полностью отпадает. Но, дитя мое, только что принесли закуски, ты должна их отведать. Они должны были быть готовы на час раньше, но слуги оказались медлительны и опоздали к назначенному времени. Идем. Пойдем за стол. Десять часов - не такое уж позднее время.
- Нет, мадам. В другой день недели я смогла бы себе это позволить, но завтра день Господень. Если я не лягу спать вовремя, то буду не в состоянии исполнить завтра свой долг. Кроме того, папа приказал мне уходить на отдых именно в десять, и он не одобряет, когда я ем ночью. Он считает, что это приводит к расстройству пищеварения.
- Как жаль! Что ж, я прослежу, чтобы для тебя что-нибудь отложили. Надеюсь, ты насладишься лакомствами завтра. Спокойной ночи, дорогая. Сейчас я должна спешить к остальным своим гостям, больше не буду тебя задерживать, - добавила миссис Каррингтон. Она обняла, поцеловала Элси и поспешила в гостиную.
Элси поднялась на второй этаж, зашла в свою комнату. На туалетном столике тускло светила лампа. Элси подошла к ней и поправила фитиль. И тут же на веранде послышался легкий шум, от которого девочка вздрогнула. Французские окна были широко распахнуты настежь.
- Кто там? - спросила Элси.
- Я, - раздался грубый голос, и в комнату вошел Артур.
- Это ты? - возмутилась Элси. - Зачем ты пришел сюда? В такой поздний час здесь тебе не место.
- Это тебе нужно повежливее разговаривать со своим дядей и не указывать, что ему делать. Я пришел за деньгами, которые ты мне одолжишь.
- Я не буду одалживать тебе никаких денег.
- Тогда просто подари их мне. Это меня вполне устроит и порадует мой карман.
- Мне нечего дать тебе, Артур. В любом случае, папа строго запретил мне снабжать тебя деньгами.
- Сколько у тебя сейчас есть денег?
- Ты не имеешь права задавать мне подобные вопросы.
- Ты ведь никогда не откажешь нуждающимся, а я нуждаюсь. Поэтому дай деньги сама без лишнего шума, иначе мне придется помочь тебе.
- Ты этого не сделаешь, - ответила девочка с достоинством.- Если ты попытаешься ограбить меня, я позову на помощь.
- И опозоришь семью, дашь сплетникам хороший повод болтать о нас.
- Если тебе дорога честь семьи, то оставь меня в покое.
- Я уйду тогда, когда получу то, за чем пришел. Не раньше.
Элси сделала движение, чтобы позвонить в колокольчик, однако Артур преградил ей путь.
- Ничего не выйдет!
- Артур, - твердо и с достоинством проговорила Элси, - уйди из этой комнаты. Я хочу остаться одна.
- Да что вы говорите, мисс Динсмор! Ты полагаешь, я должен подчиняться твоим приказам? Нет! И у меня есть старый должок, который мне нужно выплатить. И в самое ближайшее время я поквитаюсь с тобой и стариком Травиллой. Оскорблять и унижать меня безнаказанно никому не позволено. А теперь дай мне деньги!
- Уйди из моей комнаты! - повторила Элси.
- Не наглей! - взревел Артур, схватив девочку за руку, да так, что она закричала от боли.
Вдруг на лестнице послышались шаги и голоса. И Артур поспешно выскочил в окно.
Элси подняла рукав и осмотрела свою руку. На ней остались синяки от пальцев Артура.
- Как же папа рассердится! - прошептала Элси и тут же быстро опустила рукав: открылась дверь и в комнату вошла Хлоя, а за ней - еще одна служанка с маленьким серебряным подносом, уставленным лакомствами.
- Миссис сказала принести это вам с ее наилучшими пожеланиями. Она надеется, что молодая леди попробует что-нибудь, - сказал служанка, оставляя поднос на столе.
- Миссис Каррингтон очень добра. Поблагодари ее от меня, пожалуйста, Минерва, - сказала Элси, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Но Минерва еще находилась под впечатлением происходившего внизу веселья и не заметила легкую дрожь в голосе Элси. Зато скрыть что-нибудь от Хлои было невозможно. Когда Минерва вышла из комнаты, она взяла свою любимицу за руки, и, глядя ей в лицо, заботливо спросила:
- Что случилось, дорогая? Что тебя так встревожило, миленькая?
- Няня, побудь со мной сегодня ночью, - прошептала Элси, прижимаясь к Хлое и пряча лицо у нее на плече. - Вообще не выходи из этой комнаты, разве только на веранду.
Хлоя очень удивилась - Элси никогда не была трусихой.
- Конечно, дорогая, - ответила она, погладив Элси по блестящим волосам. - Но чего боится мое благословенное дитя?
- Мистера Артура, няня, - ответила Элси еле слышно. - Он был здесь минуту назад. Если я останусь одна, он может вернуться.
- Что мистер Артур делал здесь в такой поздний час, хотела бы я знать? Чего он хотел? Чем так напугал мою девочку?
- Он хотел денег, няня. Папа запретил мне давать ему деньги, потому что он использует их на дурные дела.
Элси знала, с кем разговаривает. Хлоя не была обычной служанкой, ей можно было доверять.
- Ай-яй! Это просто ужасно, что мистер Артур так поступает! Но не бойся, миленькая. Мы будем вместе просить Господа, чтобы Он наставил Артура на правильный путь.
- Да, няня, давай сегодня помолимся за него. Но сейчас мне нужно приготовиться ко сну. Я не могу ложиться позже, чем папа мне разрешил.
- Не хочешь ли сначала полакомиться этими закусками?
Элси отрицательно покачала головой.
- Съешь, что захочешь, няня. А я знаю, что лучше не есть на ночь.
Глава 9
Я не забуду никогда
Ни взгляда твоего,
Ни слов при встрече.
И в памяти моей всегда
Блестящих локонов волна,
Упавшая тебе на плечи.
/Мур/
Часы над лестницей пробили девять, когда в дверь комнаты Элси кто-то тихо постучал. Хлоя встала и открыла.
- Это ты, Скип?
- Да, тетя Хлоя. Миссис говорит, что завтрак готов. Она приглашает мисс Динсмор спуститься, если та готова. Мы не звоним в колокольчик, чтобы не разбудить остальных леди и джентльменов.
Элси была уже на ногах и одета. Час она провела за чтением Библии, которую она любила не меньше, чем в дни своего детства. Она спустилась за Скипом в столовую, где уже собрались старшие члены семьи.
- Доброе утро, дорогая моя, - сказала миссис Каррингтон.- Я была уверена, что ты уже встала и одета. Остальные дети легли так поздно, что я не буду их будить, пока они сами не проснутся. Ага! Вот и Герберт. Да у нас собирается приличная компания.
- Я думала, тебе понадобится отдохнуть сегодня дольше, чем другим, - сказала Элси Герберту.
- Нет, - ответил он, краснея, - я воспользовался преимуществом своего полуинвалидного состояния и ушел спать вскоре после тебя.
- Не думай, что мы всегда так долго спим по воскресеньям, Элси, - вставил мистер Каррингтон, передавая ей тарелку, - хотя, боюсь, мы вряд ли встаем так же рано, как вы в Оаксе. Не думаю, что вечеринки накануне воскресенья - хорошая идея, - добавил он, глядя через стол на свою жену.
- Конечно, - сказала она беспечно, - но виноват только день рождения, он не выбирает, когда наступить. Хотя мы и встали поздно, мы все равно приедем в церковь вовремя. Ты поедешь с нами, Элси?
- В экипаже с мамой и со мной! - добавил Герберт с надеждой.
Если бы Элси могла руководствоваться только собственными предпочтениями, она поскакала бы верхом на пони, но, увидев в глазах Герберта немую мольбу, она с улыбкой приняла его приглашение.
- В экипаже вполне достаточно места, дорогая, - сказал мистер Каррингтон. - Отец с матерью всегда сами управляют древней кобылой, которую мы зовем старушкой Бесс. Она настолько спокойна и медлительна, что ни у кого, кроме родителей, не хватает терпения ездить на ней. Потому мы с мальчиками либо идем пешком, либо едем на своих лошадях.
Они выехали почти сразу же после того, как встали из-за стола. Не спеша проехав через сосновый лес до церкви, они прослушали превосходную проповедь и возвратились домой другим, не менее красивым путем.
Мысли Элси были переполнены истинами, которые она только что услышала, потому она очень мало разговаривала. Миссис Каррингтон и Герберт тоже были необычно молчаливы. Герберт же был вполне доволен тем, что сидит рядом с Элси. Он знал и любил ее с самого раннего детства. И с каждом годом его любовь росла и крепла.
- Ты выглядишь очень уставшим, Герберт, - сказала миссис Каррингтон, когда слуги помогали ему выйти из экипажа и подняться по лестнице на веранду. - Я уже почти жалею, что ты поехал с нами.
- Нет, мама. Я вовсе не жалею об этом, - ответил он бодро. - Несмотря на то, что остаток дня мне придется провести на своей кушетке, эта проповедь стоила тех усилий, которые мне пришлось затратить, чтобы услышать ее. - А потом он добавил уже более тихим голосом, обращаясь к стоящей рядом Элси, которая смотрела на него с искренним состраданием:
- Мне не обидно будет лежать, если ты хотя бы на некоторое время составишь мне компанию.
- Конечно, я побуду с тобой, - ответила она с улыбкой.
- Не следует слишком обременять Элси, сынок, - сказала миссис Каррингтон, которая взбила для него подушки и помогла удобно на них устроиться. - Она всегда с такой готовностью жертвует собой ради других. Боюсь, она не сможет отказать тебе в подобной просьбе. Но без сомнения, она хочет побыть с остальными девочками.
- Да, Элси, мама права. Это лишь мой эгоизм. Я и не подумал, что тебе это может быть неприятно. Я беру свою просьбу обратно, - сказал он, краснея. Но выражение глаз у него было такое печальное, что Элси ни за что на свете не смогла бы отказать Герберту.
- Слишком поздно, ведь я уже согласилась, - сказала она с озорным огоньком в глазах. - Но ты не волнуйся. Если вдруг твое общество мне наскучит, я тут же встану и уйду.
Остальные девочки уже прогуливались по веранде, одетые к обеду.
Кэрри весело окликнула Элси:
- Ты как добрая христианка поспешила в церковь и оставила нас, трех ленивых грешниц, нежиться в постели! Нам принесли завтрак в комнаты, и мы только что закончили одеваться.
- А почему бы и нет? - добавила Анна. - Мы же не претендуем на честь называться святыми.
- Элси, но ты не думай о нас слишком плохо. Когда мы пошли спать, было уже так поздно - или, скорее, так рано, - что неизбежно проспали все на свете.
- Я и не осуждаю вас, Кэрри, - мягко ответила Элси. - Это не мое дело. Я, признаюсь, хотя и легла спать намного раньше вас, встала на целый час позже обычного.
- Ты, несомненно, должна понести за это наказание, - усмехнулась Анна.
- Нет, не должна, - возразила Люси, обнимая свою подругу за тонкую талию. - Давай погуляем вместе, пока не позовут к обеду. Прогулка пойдет тебе на пользу.
Оживленная болтовня девочек показалась Элси столь неуместной в этот святой день, что она даже была рада, что может сослаться на приглашение Герберта и провести большую часть послеобеденного времени в стороне от подруг. Герберт лежал в одиночестве на своей кушетке. Он, казалось, спал, но, услышав легкие шаги Элси, открыл глаза и взглянул на нее с радостной улыбкой.
- Как я рад видеть тебя! Как хорошо, что ты пришла! - с радостью воскликнул он. - Хотя, это мой отвратительный эгоизм. Не позволяй мне слишком долго удерживать тебя от приятного времяпрепровождения с подругами.
- Мало кто считает соблюдение дня Господня приятным времяпрепровождением, - сказала она, усаживаясь в низкое кресло-качалку, стоящее рядом с кушеткой Герберта.
- Что касается меня, то этот день как нельзя лучше подходит для приятного, счастливого времяпрепровождения. Все в этот день протекает настолько тихо и спокойно, что бывает гораздо проще, чем в другие дни, обратить взор к Богу и небесам. О, Элси, я перед тобой в неоплатном долгу.
- О чем ты, Герберт?
- Разве не знаешь? Ты первая показала мне, что следует все свои неприятности и проблемы возлагать к ногам Христа. Много лет тому назад, когда мы были еще совсем маленькими, ты рассказала мне о том, какое утешение и счастье нашла в Боге. И тогда ты сказала, что и мне самому нужно это испытать.
- Ты так и поступил?
- Да, и продолжаю доверять Богу и по сей день.
- Поэтому тебе и удается быть таким терпеливым и не жаловаться.
- Если бы так! Если бы ты знала, какие ужасные бунтарские чувства порой овладевают мной. Это происходит тогда, когда кажется, будто болезнь уже ушла, а она вдруг внезапно возвращается. Я снова становлюсь таким же беспомощным, начинаются боли. Как тяжело все это переносить! Как я устаю от такой жизни! Каким непомерно тяжелым кажется мне мое бремя!
- Христос знает, - мягко прошептала Элси. - "Во всякой скорби их Он не оставлял их, и Ангел лица Его спасал их".
- Да, Он небезразличен к нашим бедам. Как же это
утешает!
С минуту они помолчали. Затем, повернувшись к Элси, Герберт сказал:
- Тебе никогда не казалось, что твои неприятности и заботы слишком мелочны для Бога? Тебе никогда не казалось, что ты докучаешь Ему своими постоянными просьбами?
- Однажды я спросила об этом папу. Я никогда не забуду, с какой нежностью и любовью он посмотрел на меня! А потом он сказал: "Доченька, разве я давал тебе повод почувствовать, будто то, что касается твоего счастья, для меня незначительная мелочь?" "Нет, папа, - ответила я. - Ты постоянно повторяешь мне, как ты рад, что я не скрываю от тебя своих мыслей и чувств. Тебе нравится, что я прихожу к тебе с любой мелочью, которая меня радует или печалит". "Именно так, дорогая, - сказал он. - И причина в том, что ты близка и дорога мне. А что нам говорит Библия? "Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его".
- Да, - произнес Герберт задумчиво. - У Исайи есть еще стих о том, что Божья любовь к нам сильнее любви матери к своему беспомощному малышу.
- А Иисус сказал: "Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц". И потом есть повеление: "Всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом". Папа напомнил мне о бесконечной Божьей мудрости и силе, о бесчисленных мирах, которые Он приводит в движение, - о солнцах и планетах других солнечных систем. А что сказать о бесчисленных крошечных насекомых, наполняющих землю, воздух и воду! И обо всех Бог заботится, и всем дает пищу. Человек не в силах вместить этого! Никто не способен познать огромный мир. И Богу неизвестны различия между большим и малым, которые проводим мы. Ему нетрудно одновременно заботиться обо всех Своих творениях, обо всех их делах.
- Да, это правда. До чего велик и благ Бог! Как дивно познать Его благость и любовь. Как хорошо чувствовать, что Он слышит молитву и отвечает на нее! Я не променял бы этого даже на идеальное здоровье и на все богатства мира.