Поскольку же управление богатством по воле Божией совершается не иначе как при твердом бесстрастии к нему, то Господь прибавил к учению Своему: не можете служить Богу и маммоне, – то есть невозможно тому быть слугой Божиим, кто привязался к богатству и по пристрастию к нему нечто удерживает за собой. Посему если ты намерен верно распоряжаться богатством, то не порабощайся ему, то есть не имей привязанности к нему, и ты истинно послужишь Богу. Ибо сребролюбие, страстная наклонность к богатству, повсюду порицается (см. Тим. 6, 10).
14–15. Слышали все это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним. Он сказал им: вы выказываете себя праведниками пред людьми; но Бог знает сердца ваши; ибо, что высоко у людей, то мерзость пред Богом.
Фарисеи в досаде на слова Господа смеялись над Ним. Ибо им, как сребролюбцам, неприятно было слушать о нестяжательности. Так и сказано, что мерзость грешнику богочестие, а обличающий нечестивого наживет пятно себе (Притч. 9, 7). Господь, обнаруживая скрытое лукавство фарисеев и показывая, что они, хотя и принимают вид праведности, однако мерзки перед Богом за свое самомнение, говорит: "Вы представляете себя праведниками перед людьми и думаете, будто вам одним дано разуметь то, что нужно, и учить; посему вы и смеетесь над Моими словами как неразумными, желая почитаться у черни учителями истины. Но не так на деле. Потому что Бог знает сердца ваши и считает вас мерзкими за ваше высокомудрие и пристрастие к людской славе, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом. Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем (Притч. 16, 5). Посему вам, фарисеи, нужно было жить не для людского мнения, ибо рассыплет Бог кости ополчающихся (Пс. 52, 6), но лучше соделывать себя праведными пред Богом".
16–18. Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него. Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет. Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует; и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует.
Может показаться, что это отдельная речь, не имеющая ничего общего с вышесказанным, но для внимательного она не покажется непоследовательной, а, напротив, очень связанной с предыдущим. Господь учил нестяжательности и богатство назвал неправедным имением, а закон поставлял благословения и в богатстве между прочим (см. Лев. 26, 3–9), и пророки обещали в награду блага земные (см. Ис. гл. 19). Дабы кто-нибудь, подобно фарисеям, не сказал Ему с насмешкой: "Что Ты говоришь? Ты противоречишь закону: он благословляет богатством, а Ты учишь нестяжательности", – Господь говорит: "Закон и пророки имели время до Иоанна и хорошо так учили, потому что слушатели были тогда в юном возрасте. Но с того времени, как явился Иоанн, почти бесплотный по нестяжательности и нестяжательный почти по бесплотности, и проповедал Царствие Небесное, блага земные уже не имеют времени, а проповедуется Царствие Небесное. Посему желающие небес должны на земле усвоить себе нестяжательность. Поскольку пророки и закон не упоминали о Царстве Небесном, то справедливо обещали блага земные людям, еще далеко не совершенным и не способным представить себе ничего великого и мужеского. Посему, фарисеи, Я справедливо учу нестяжательности, когда несовершенные заповеди закона не имеют уже времени".
Потом, дабы не сказали, что наконец все законное отвергнуто как суетное и совершенно пустое, Господь говорит: "Нет! напротив, ныне закон еще более исполняется и совершается".
Ибо что закон начертал в тени, говоря образно о Христе или о заповедях, то ныне исполняется, и ни одна черта из того не пропадет. Что там в виде тени указано о Христе, то ныне совершится яснейшим образом. И заповеди закона, данные тогда приспособительно и сообразно с разумением несовершенных, ныне будут иметь смысл высший и совершеннейший. А что закон несовершенным говорил несовершенно, видно из следующего. Например, закон, по жестокосердию евреев, дал приговор о расторжении брака: муж, если возненавидит жену свою, имел право развестись с ней, дабы не случилось чего-нибудь худшего: ибо склонные к убийству и кровожадные евреи не щадили ближайших родных, так что закалали в жертву бесам своих сыновей и дочерей. Но это недостаток и несовершенство закона. Тогда было время такого законоположения, а ныне нужно другое учение, совершеннейшее. Посему Господь и говорит: "Всякий, разводящийся с женою своею не за прелюбодеяние и женящийся на другой, тот прелюбодействует. Посему нет ничего удивительного, если Я учу о нестяжательности, хотя закон ничего о ней ясно не говорит. Вот, закон равнодушно дал заповедь о брачном разводе для предотвращения смертоубийства у иудеев, а Я, приучая слушателей к высшему совершенству, запрещаю развод без оправдывающей причины и повелеваю так не вопреки закону, но с тем, чтобы не было убийств между мужьями и женами. И Я подтверждаю это, когда учу, чтобы супруги заботились друг о друге и берегли друг друга, как собственные члены". И закон желал этого, но поскольку слушатели были несовершенны, то он определил расторгать брак, чтобы, по крайней мере, при таком условии муж и жена щадили друг друга и не ярились один на другого.
Итак, Христос все требования закона подтвердил; а посему и хорошо сказал, что невозможно пропасть ни одной черте из закона. Ибо как бы она погибла, когда Христос исправил закон в лучшем виде?
19–22. Некоторый человек был богат; одевался в порфиру и виссон, и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях; и желал напитаться крошками, падающими со стола богача; и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий, и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его.
Эта речь стоит в связи с предыдущей. Поскольку выше учил Господь хорошо управлять богатством, то справедливо присовокупляет и сию притчу, которая примером случившегося с богачом указывает на ту же самую мысль. Речь эта есть именно притча, а не действительное событие, как некоторые думали без основания. Ибо не настало еще время ни праведным наследовать блага, ни грешным противное. Господь придал речи образность, чтобы как немилосердых вразумить, что им предлежит в будущем, так и злостраждущих научить, что они будут благополучны за то, что переносят здесь. Богача в притче Господь взял без имени, поскольку он недостоин и наименоваться перед Богом, как и через пророка сказано: не помяну имен их устами моими (Пс. 15, 4). А нищего упоминает по имени, ибо имена праведных написываются в книге жизни. Говорят же, по преданию евреев, что в то время был в Иерусалиме некто Лазарь, находившийся в крайней бедности и болезни, и что Господь о нем упомянул, взяв его в притчу как явного и известного.
Богач был во всех отношениях благополучен. Он одевался в порфиру и виссон, и не только одевался, но и всяким другим удовольствием наслаждался. Пиршествовал блистательно и каждый день; и не то, чтобы умеренно, но – блистательно, то есть пировал роскошно и расточительно.
А Лазарь был нищий и больной, и притом в струпьях, как сказано. Ибо можно болеть и, однако же, не быть в ранах, а от сих увеличивается зло. И повержен был он у ворот богатого. Новая скорбь видеть, что другие с избытком наслаждаются, а он томится голодом. Ибо он желал насытиться не роскошными яствами, но крошками от них такими, которыми питались псы. Никто не заботился и об излечении Лазаря, ибо псы лизали раны его, так как никто не отгонял их. Что же? Лазарь, находясь в таком бедственном положении, хулил Бога или поносил роскошную жизнь богача? Осуждал бесчеловечие? Роптал на Промысл? Нет, ничего такого он не помышлял, но переносил все с великим любомудрием. Откуда это видно? Из того, что, когда умер, его приняли Ангелы. Ибо если бы он был ропотник и богохульник, он не удостоился бы такой чести – сопровождения и несения Ангелами.
Умер и богач, и похоронили его… Еще при жизни богача душа его была поистине зарыта, она носила плоть как гроб свой. Посему и по смерти его он не Ангелами возводится, но низводится в ад. Ибо не помышлявший никогда ни о чем высоком и небесном достоин самого низшего места. Словами похоронили его Господь намекнул на то, что душа его получила в удел преисподнее и мрачное место.
23–26. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама, и Лазаря на лоне его. И, возопив, сказал: "отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой; ибо я мучаюсь в пламени сем". Но Авраам сказал: "чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь. И сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят".
Как Адама, изгнав из рая, Господь поселил перед раем (см. Быт. 3, 24), дабы страдание, повторяющееся при постоянном виде рая, давало Адаму яснее чувствовать лишение блаженства, так и сего богача осудил Господь перед лицом Лазаря, дабы видя, в каком состоянии находится теперь Лазарь, богатый чувствовал, чего он лишился через бесчеловечие. Почему же богатый увидел Лазаря не у другого кого из праведных, но на лоне Авраама? Поскольку Авраам был гостеприимен, а богатого нужно было обличить в нелюбви к гостеприимству, посему богатый и видит Лазаря с Авраамом. Сей и мимо проходящих приглашал в дом свой, а тот презирал и лежащего у ворот его дома.
Почему богатый обращает просьбу свою не к Лазарю, а к Аврааму? Может быть, он стыдился, а может быть, думал, что Лазарь помнит его зло, и по своим делам заключал и о Лазаре. Если я (мог он думать), наслаждаясь таким счастьем, презирал его, угнетаемого таким несчастием, и не уделял ему даже крошек, то тем более он, презренный мною, вспомнит зло и не согласится оказать мне милость. Посему-то он обращается со своими словами к Аврааму, думая, вероятно, что патриарх не знает, как было дело.
Что же Авраам? Он не сказал богачу: "Бесчеловечный и жестокий, не стыдно ли тебе? Теперь ты вспомнил о человеколюбии!" Но что же Авраам сказал? Чадо! Смотри на сострадательную и святую душу. Мудрец какой-то сказал: "Смиренную душу не возмущай". Посему и Авраам говорит чадо, давая через сие знать ему, что именовать его так милостиво даже теперь в его власти, но и только, а что более сего он ничего не властен сделать для него. Что могу, то уделю тебе, то есть голос сострадания. Но чтобы перейти отсюда туда, это не в нашей воле, ибо утверждена великая пропасть.
Ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое… Чему мы научаемся? Тому, что хотя некоторые себя осквернили злодеяниями, хотя дошли до крайней степени злобы, но когда-нибудь сделали же они одно-два добрых дела? Посему и богач имел какие-нибудь добрые дела, и так как он в благоденствии здешней жизни получил воздаяние, то и говорится, что он получил доброе свое. А Лазарь – злое. Может, и он совершил одно-два злых дела и в скорби, которую здесь претерпел, получил за них должное воздаяние. Посему он утешается, а ты страдаешь.
Пропасть означает расстояние и различие между праведными и грешниками. Ибо как произволения их были различны, так и обители их имеют большую разность, когда каждый получает воздаяние соответственно произволению и жизни. Приметь здесь и возражение против оригенистов. Они говорят, что придет время, когда муки окончатся и грешники соединятся с праведниками и с Богом, и, таким образом, будет Бог всё во всех (1 Кор. 15, 28). Но вот мы слышим, как Авраам говорит, что хотящие перейти отсюда к вам или оттуда к нам не могут сего сделать. Посему как из участи праведников невозможно кому-нибудь перейти в место грешников, так невозможно, учит нас Авраам, перейти из места мучения в место праведников. И Авраам, без сомнения, более достоин веры, чем Ориген.
Что такое ад? Одни говорят, что ад – подземное мрачное место, а другие называли адом переход души из наглядного в невидимое и безвидное состояние. Ибо доколе душа находится в теле, она обнаруживается собственными действиями, а по разлучении с телом она становится невидимой. Это-то и называли адом.
"Лоном Авраамовым" называют совокупность тех благ, какие предлежат праведникам по входе их от бури в небесные пристани, поскольку и в море заливом (лоном) мы обыкновенно называем место удобное для пристани и успокоения. Обрати внимание и на то, что в тот день обидчик увидит, в какой славе будет обиженный им, а сей, в свою очередь, увидит, в каком осуждении будет обидчик, подобно как здесь богатый увидел Лазаря, а сей – богатого.
27–31. Тогда сказал он: "так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего; ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения". Авраам сказал ему: "у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их". Он же сказал: "нет, отче Аврааме; но если кто из мертвых придет к ним, покаются". Тогда Авраам сказал ему: "если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят".
Несчастный богач, не получив облегчения своей участи, прилагает просьбу о других. Смотри, как он через наказание пришел в сочувствие другим, и тогда как прежде презирал Лазаря, у ног его лежащего, теперь заботится о других, кои не находятся при нем, и умоляет послать в дом отца своего Лазаря из мертвых, – не просто кого-нибудь из мертвых, но Лазаря, – дабы видевшие его прежде больным и бесчестным увидели теперь увенчанным славой и здоровым, и бывшие свидетелями его убожества сами сделались созерцателями его славы. Ибо очевидно, что он мог бы явиться им во славе, если бы нужно было быть ему проповедником, достойным доверия. Что же сказал Авраам? У них есть Моисей. Ты, говорит, не так печешься о братьях, как Бог, Творец их. Он приставил к ним бесчисленных наставников. А богач говорит: нет, отче! Ибо как сам, слыша Писания, не верил и слова их считал баснями, так предполагал и о братьях своих и, судя по себе, говорит, что они Писаний не послушают, как и сам он, но если кто воскреснет из мертвых, поверят. Есть и ныне подобные люди, кои говорят: "Кто видел, что делается в аду? Кто пришел оттуда и возвестил нам?" Пусть же они послушают Авраама, который говорит, что если мы не слушаем Писаний, то не поверим и тем, кто пришел бы к нам из ада. Это очевидно из примера иудеев. Так как они не слушали Писаний, они не поверили и тогда, когда видели мертвых воскресшими, и даже помышляли убить и Лазаря (Ин. 12, 10). Равным образом и после того как при распятии Господа воскресли многие усопшие (см. Мф. 27, 52), иудеи дышали на апостолов еще большим убийством. Притом если бы это воскрешение мертвых было полезно для нашей веры, Господь творил бы оное часто. Но ничто так не полезно, как тщательное исследование Писаний (см. Ин. 5, 39). Воскрешать мертвых, хотя и призрачно, умудрился бы и диавол и посему ввел бы неразумных в заблуждение, всеяв между ними учение об аде, достойное злобы своей. А при здравом нашем исследовании Писаний диавол не может ничего такого выдумать. Ибо Писания суть светильник и свет (см. 2 Пет. 1, 19), при сиянии которого вор обнаруживается и открывается. Итак, нужно Писаниям веровать, а не требовать воскрешения мертвых.
Можно понимать притчу сию и в переносном смысле, так, что под богачом обозначается народ еврейский. Он прежде был именно богат, обогащен всяким знанием, и мудростью, и речениями Божиими, от которых прибыли… больше, нежели от золота и которые дороже драгоценных камней (Притч. 3, 14–15). Он одевался в порфиру и виссон, имея царство и священство и сам будучи царским священством Богу (см. Исх. 19, 6). Порфира намекает на царство, а виссон – на священство. Ибо левиты при священнодействиях употребляли облачения из виссона. Он и веселился во все дни светло, ибо всякий день утром и вечером приносил жертвы, которые и носили название непрерывности – вечный участок (Лев. 6, 18). Лазарем были язычники – народ, бедный божественными дарованиями и мудростью и лежавший у ворот. Ибо язычникам не позволено было входить в дом Божий; вход их туда считался осквернением, как видно из книги "Деяний". Асийские иудеи с возмущением кричали на Павла, что он ввел в храм язычников и осквернил святое место сие (Деян. 21, 28). Язычники изранены были зловонными грехами и своими ранами питали бесстыдных псов – бесов, ибо язвы наши духовные для них удовольствие. Язычники желали питаться крошками, падающими со стола богача, ибо они не имели никакого участия в хлебе, укрепляющем сердце (см. Пс. 103, 15), и нуждались в пище тончайшей, немногой и разумной, как женщина хананеянка, будучи язычницей, желает напитаться крошками (см. Мф. 15, 22 и 26–27). Что же далее? Народ еврейский умер для Бога, и кости его омертвели, так как он не делал никакого движения к добру. И Лазарь, то есть народ языческий, умер для греха. Иудеи, умершие в грехах своих, сожигаются пламенем зависти, ревнуя, как говорит апостол, о том, что язычники приняты в веру (см. Рим. 11, 11). А язычники, прежде бедный и бесславный народ, по справедливости живут в недрах Авраама, отца язычников. Авраам, будучи язычником, уверовал в Бога и от служения идолам перешел к богопознанию. Посему и те, кои стали участниками в его обращении и вере, справедливо покоятся в его недрах, наследовав такую же, как и он, участь – обители и восприятие благ. Иудейский народ желает хотя одной капли от прежних законных окроплений и очищений, дабы язык его прохладился и мог смело что-нибудь сказать против нас в пользу силы закона, но не получает. Ибо закон только до Иоанна (Мф. 11, 13). Жертвы, сказано, и приношения… не восхотел (Пс. 39, 7). И Даниил предвозвестил: запечатаны были (то есть прекратились и заключились) видение и пророк и помазан был Святый святых (Дан. 9, 24).
Можно и нравственно понимать эту притчу. Именно: будучи богат злом, не оставляй ума твоего терпеть голод и, когда он создан для стремления к небу, не повергай его долу и не заставляй лежать при воротах, но вводи его вовнутрь и не стой вне, не лежи, не блуждай, но – действуй. Это послужит тебе началом для разумной деятельности, а не только для наслаждения плотского. И прочие части притчи понимай в пользу нравственности.