* * *
Дорога пролегала через каньон, обсаженный можжевельником. Поглядывая на грозовые тучи, нависшие над горизонтом, Фрэнк наконец преодолел узкую грунтовую дорогу, что вела к небольшому глинобитному зданию монастыря на берегу реки Чама.
Они вышли из машины; вокруг не было ни души.
Ветерок набирал силу, шуршал ветвями деревьев. А в остальном…
- Тихо тут, - сказала Дебби.
- Такое впечатление, что тут нет никого. Люди приехали, а никто даже не выглянул.
- Я, кажется, что-то слышу.
Дебби повернулась к церкви.
- Господу помолимся, - донеслось изнутри.
- Господь, услышь наши молитвы, - вторили ему другие голоса.
- Не стоит сейчас врываться. Давай подождем, пока закончится служба, - сказал Фрэнк.
Они с Дебби тихо стояли, присев на капот джипа, и любовались видом красноватых скал с одной стороны и вздувшейся от дождей реки с другой.
Облака становились все мрачнее.
- Кажется, скоро все равно придется войти внутрь, хотим мы того или нет, - сказала Дебби.
Тут дверь монастыря открылась. Из нее вышел бородач в монашеском облачении. Он заметил Фрэнка с Дебби и подошел к ним. Лицо его было хмурым, но глаза выдавали то же внутреннее смирение, что у Ричарда.
- Я брат Себастиан, - сказал он. - Я могу вам чем-то помочь?
Фрэнк и Дебби тоже представились.
- Мы живем в Санта-Фе, - сказал Фрэнк. - Прошлым вечером случилось нечто странное, и мы надеялись, что вы сможете помочь нам найти объяснение этому происшествию.
Заинтригованный, брат Себастиан попросил их продолжать.
- Вчера… - Дебби мялась, глядя на свои руки. - Правда, что местный монах погиб вчера в автокатастрофе?
Взгляд брата Себастиана помрачнел.
- Я недавно приехал с опознания. Мы молились за упокой его души. Я так жалею, что он получил разрешение.
- Разрешение?
- Видите ли, мы бенедиктинцы. Мы посвящаем себя молитвам и работе и дали обет жить здесь до конца дней своих. Но это не значит, что мы разорвали все связи с внешним миром. У некоторых из нас даже есть водительские права. При наличии особого разрешения мы можем иногда покидать монастырь - например, чтобы съездить к врачу. Или - вчера, например, - брат Ричард получил разрешение на поездку в Альбукерке, где живет его друг, часто нас навещавший, чтобы отвезти его в оперу. Опера на религиозную тематику, мы решили, что это принесет определенную духовную пользу.
- Она не была особо духовной, эта опера, - заметила Дебби.
Она описала суть сюжета и перешла к главному:
- Вчера вечером, в оперном театре, мы познакомились с человеком по имени Ричард, который сказал, что является монахом этого монастыря. С ним был его пожилой друг Александр, которого Ричард якобы привез из Альбукерке.
- Да, друга брата Ричарда звали Александром.
- Они сидели за нашим столиком во время ужина перед оперой, - продолжала Дебби. - Потом оказалось, что их места в зрительном зале - в том же ряду, в двух шагах от наших. Потом мы решили уехать пораньше и столкнулись с ними на парковке. Их машина стояла рядом с нашей. Все это очень странно.
- А самая главная странность, - подхватил Фрэнк, - что полиция штата утверждает, будто брат Ричард и его друг Александр погибли без двадцати минут семь южнее оперы. Так как мы могли встретить их в театре и потом увидеть, что они едут на север?
Внутреннее смирение брата Себастиана сменилось тревогой:
- Может, вы что-то перепутали?
- Я уверен, что один из них сказал, что живет в этом монастыре, - ответил Фрэнк.
- Тогда возможно, в газете неверно указали место и время аварии? Она случилась после спектакля?
- Нет, - сказал Фрэнк. - Я звонил в полицию. Они подтвердили информацию: катастрофа произошла в шесть сорок.
- Тогда вы не могли встретить в опере брата Ричарда и его друга.
- Нам тоже так кажется, - согласилась Дебби. - Но это сводит нас с ума. Если у вас есть фотография брата Ричарда, вы не могли бы показать нам ее, чтобы мы успокоились и перестали думать об этом?
Брат Себастиан внимательно посмотрел на них.
- Суеверие не то же, что вера.
- Поверьте мне, мы не суеверны, - сказал Фрэнк.
Брат Себастиан долго раздумывал, буравя их глазами.
- Подождите здесь, пожалуйста.
Через пять минут он вернулся. Ветер усилился, он трепал коричневую рясу монаха и поднимал в воздух клубы красной пыли.
- Прошлым летом сюда приезжал журналист из Санта-Фе, делал репортаж о нас. Мы не были против, учитывая, что это могло побудить людей, которые ищут мира и покоя, посетить нашу обитель.
Брат Себастиан развернул газету и показал Фрэнку и Дебби цветную фотографию человека в рясе, стоящего у церкви.
Фрэнк и Дэбби подошли поближе. Фотография успела выцвести, но ошибки быть не могло.
- Да, - сказал Фрэнк. - Это его мы видели вчера в опере.
У него по спине пробежал холодок.
- Нет, - ответил брат Себастиан. - Если только полиция не ошибается насчет места и времени аварии, то, о чем вы говорите, произойти не могло. Суеверие не то же, что вера.
* * *
- Меня не волнует его приверженность логике, - сказал Фрэнк по дороге из монастыря. - С нами что-то произошло. Помнишь, какая буря началась вчера, когда мы уже были дома?
- Да. Хорошо, что она не застала нас в пути.
- Именно! Буря бушевала до полуночи. Весь дом трясся. Если бы мы не уехали из оперы вовремя, то обязательно попали бы под нее. В газете писали: из-за нее было много аварий.
- Это ты к чему? - спросила Дебби.
- Если бы меня сейчас слышал брат Себастиан, он бы сказал, что я точно суеверен. Тебе не кажется…
- Просто скажи, что думаешь.
Фрэнк с трудом заставил себя продолжать:
- Александр и брат Ричард подали нам идею уехать пораньше. Мы ей последовали. Как бы дико это ни звучало, просиди мы в опере до конца, по дороге домой попали бы в бурю. И могли бы погибнуть.
- Ты хочешь сказать, что они спасли нам жизнь? Два призрака?
- В твоих устах это звучит не так убедительно.
- Невозможно знать наперед, что случилось бы с нами, если бы мы ехали домой позже, - настаивала Дебби.
- Правильно. Что же касается призраков…
Джип добрался наконец до асфальтированной дороги. Весь путь до Санта-Фе Фрэнк молчал.
* * *
Через год он снова встретил Александра и брата Ричарда.
Это произошло в конце августа. Утром в пятницу они с Дебби решили съездить в центр Санта-Фе, на рынок, купить овощей. И вот когда они, нагруженные пакетами, уже шли к машине, ожидавшей их в переулке, Фрэнк вдруг заметил невысокого хилого старичка, с седыми волосами и седой бородкой, а рядом с ним - крупного, крепкого парня с темными волосами и квадратной челюстью. Для утренней рыночной суеты они были неподходяще одеты: темные костюмы и белые рубашки. И глаза у них были очень ясными.
- Видишь тех двоих? - сказал, резко остановившись, Фрэнк.
- Кого? - спросила Дебби. - Где?
- Вон, рядом с лавкой булочника. Старик и молодой парень. Их ни с кем не спутаешь - они в черных пиджаках.
- Не вижу я никого…
- Они прямо на нас смотрят. Я их, кажется, где-то видел. У них такое…
- Что "такое"?
- Такое свечение. Боже мой, это ведь… Ты же помнишь тех людей из…
Фрэнк пошел в их сторону, но они развернулись и растворились в толпе. Он пошел быстрее.
- Что ты делаешь? - крикнула Дебби ему вслед.
Фрэнк снова заметил мелькнувший в толпе черный пиджак, но, как он ни старался, приблизиться к цели ему не удалось.
- Подождите!
Не обращая внимания на недоуменные взгляды окружающих, Фрэнк смотрел, как черные костюмы исчезают в толпе. Он уже не знал, в какую сторону идти.
Наконец его нагнала растерянная Дебби.
- Те двое, из оперы, - сказал ей Фрэнк. - Это были они.
- Из оперы?
- Ты что, не помнишь?
Вокруг сновали люди с сумками и пакетами. Фрэнк влез на деревянный ящик и озирался поверх голов, надеясь увидеть двух мужчин в черных пиджаках, но на всех были шорты и футболки.
- Черт возьми, у меня ведь было столько вопросов!
Дебби странно на него посмотрела.
Вдруг где-то рядом завизжали покрышки, раздался удар, скрежет металла и звон разбитого стекла. Кричала женщина.
Фрэнк побежал к переулку. Сквозь толпу они увидели останки своего джипа. В него влетел пикап. Неподалеку на проезжей части лежала женщина, а рядом с ней валялся велосипед. Его колеса еще крутились.
- Я все видел, - сказал им один из зевак. - Этот пикап мотало, видимо, водитель пьяный. Он резко вывернул, чтобы не врезаться в девушку на велосипеде, и врезался в припаркованную машину. Счастье, что никто не погиб.
* * *
- Если бы я их не заметил, - признался Фрэнк, когда эвакуатор увез их разбитый вдребезги джип, - если бы они меня не отвлекли, мы бы успели сесть в машину. Они спасли нас. Спасли во второй раз.
- Я их не видела. Опера? Каким образом они могли тут оказаться?
* * *
В третий раз Фрэнк увидел их через пять лет. Четверг. 10 декабря. Семь вечера. Дебби как раз приходила в себя от выкидыша, четвертого за пятнадцать лет их брака. Они пытались смириться с тем, что у них не будет своих детей, и подумывали об усыновлении. Когда Дебби оправилась достаточно, чтобы выходить из дому, Фрэнк решил поднять ей настроение, сводить в недавно открывшийся ресторан, где, по отзывам, потрясающе кормили.
Ресторан находился недалеко от старинной площади в Санта-Фе, поэтому они, припарковав машину, сделали небольшой крюк, чтобы полюбоваться рождественскими гирляндами на деревьях и живописными зданиями, которые строили еще испанские колонисты.
- Боже, как я люблю этот город, - сказал Фрэнк.
Пошел снег.
- Тебе тепло?
- Да. - Дебби подняла капюшон куртки.
- Опять эти двое. Не может быть.
- Где?
- Вон. Около музея. На них лишь черные костюмы.
Фрэнк увидел, что один из них был невысокий хилый старичок с седыми волосами и седой бородкой, а второй - крупный, крепкий парень с темными волосами и квадратной челюстью.
- Господи, это они, - сказал он.
- Кто?
Даже на расстоянии их глаза были необычайно пронзительными.
- Эй, - крикнул Фрэнк. - Подождите! Я хочу поговорить.
Они повернулись и пошли прочь.
- Стойте!
Они растаяли в снегопаде.
Фрэнк помчался за ними, свернув с площади на тихую улочку. Снегопад усилился.
- Фрэнк! - крикнула Дебби.
Он оглянулся.
- Они пошли к ресторану!
- Фрэнк.
Это сказал уже Александр. Они с братом Ричардом ждали Фрэнка у входа в ресторан.
Он шагнул к ним и почувствовал, что его ноги скользят по льду, припорошенному снегом. Падая, он выгнулся назад и раскроил себе череп о фонарный столб.
* * *
Стоя рядом с Александром и братом Ричардом, Фрэнк наблюдал, как Дебби рыдает на коленях у его обмякшего тела. Где-то вдалеке завыла сирена. Из ресторана высыпали люди.
У Фрэнка было странное ощущение - отсутствие ощущений. Он не чувствовал ни холода, ни падавших на него хлопьев снега.
- Я умер?
- Да, - сказал старик.
- Нет.
- Да, - сказал парень.
- Я не хочу оставлять жену.
- Мы понимаем, - сказал Александр. - И у нас были люди, которых мы не хотели оставлять.
Снег постепенно укутывал Дебби, которая плакала над телом Фрэнка. Вокруг собирались зеваки.
- Лед под снегом? - спросил Фрэнк. - Я умер из-за какой-то нелепой случайности?
- Все в жизни случайность.
- Но это же вы меня туда заманили. Вы отвлекли меня, чтобы я шел по снегу быстрее, чем должен был. Я говорил Дебби, что вы нас охраняете, но она не поверила.
- Она права. Мы не ангелы-хранители.
- Тогда кто вы?
- Спутники. Мы не дали тебе умереть, когда время еще не пришло, и помогли сделать это, когда наступил твой час, - сказал Александр.
- Мы расстались с жизнью, когда вы проезжали по шоссе мимо нашей разбитой машины, по дороге в оперу, - продолжил брат Ричард. - В подобных случаях возникает связь с кем-то, кто находится рядом в момент твоей смерти. И тогда твоя задача - помочь этому человеку умереть в назначенное для него время и помешать погибнуть раньше, чем ему предначертано. Всему свое время.
- Опера?
- Ты не должен был туда попасть. Грозы, задержки рейсов из Лос-Анджелеса - все это должно было заставить тебя остаться. Но когда ты все-таки добрался до Санта-Фе и поехал на представление, нам пришлось убедить тебя уехать по-раньше.
- Вы хотите сказать, что если бы мы с Дебби остались до конца оперы, то погибли бы в автокатастрофе?
- Да. Авария во время грозы. Но только ты. Жена бы выжила.
- А на рынке?
- Тебя бы убил пикап, объезжавший велосипедистку.
- Только меня?
- Да. Твоя жена уцелела бы.
- Я не хочу оставлять ее одну, - сказал Фрэнк.
- Все когда-нибудь умирают. Но в твоем случае ты ее не оставишь. Она была рядом, когда ты скончался, поэтому теперь ты ее спутник.
Фрэнк медленно осознавал их слова.
- Я могу быть с ней до самой смерти?
- Пока ты не сделаешь так, что она умрет в правильное время, - ответил брат Ричард. - Через восемь месяцев она умрет, упав со стремянки. Если ты ее не остановишь. Потому что это не ее время. Через шесть лет она погибнет в огне. Если ты не помешаешь ей остановиться в том отеле. Опять же, потому что ее время еще не пришло.
- А когда придет ее время?
- Через двенадцать лет. Рак. Это естественные причины, твоей помощи тут не понадобится.
Сердце Фрэнка разрывалось.
- К тому времени Дебби снова выйдет замуж. Она и ее новый муж усыновят ребенка, маленького мальчика. Ты ее любишь, поэтому ее радость станет и твоей. А потом она сама станет чьим-то спутником.
- А когда мы выполним свой долг? - спросил Фрэнк.
- Тогда мы сможем обрести покой.
Фрэнк смотрел на плачущую жену, сгорбившуюся рядом с его телом. Из раны на его черепе текла кровь, тут же сворачиваясь на морозе.
- Когда-нибудь я смогу поговорить с ней, как говорю с вами?
- Да.
- Но до этого она успеет полюбить кого-то еще и усыновить ребенка?
- Да.
- Пятнадцать лет я был ее спутником. Я хотел лишь, чтобы она была счастлива. Даже если я не смогу разделить с ней этого счастья…
Фрэнк наконец смог что-то почувствовать: по его щекам катились слезы.
О рассказе "Спутники"
Я задумал "Спутников" как перевертыш идеи рассказа Рэя Брэдбери "Толпа". История получилась очень личной. Все, что происходило в первой части рассказа, события в оперном театре, на самом деле приключились со мной и моей женой. Это был самый сюрреалистический вечер в моей жизни: преодолевая бури и грозы, я торопился прилететь из Лос-Анджелеса, чтобы успеть в оперу, там мы познакомились со стариком и молодым парнем (он на самом деле был монахом из монастыря "Христос в пустыне"), оказались рядом в зрительном зале, решили из-за них уехать пораньше и обнаружили, что наши машины на стоянке припаркованы бок о бок. Я уж начал думать, что у меня с женой завелись личные ангелы-хранители и что ранний отъезд из оперного театра позволил нам не попасть в шторм, а сам я оказался в стране Рэя Брэдбери.
Дэвид Морелл
Встреча
(Томас Монтелеоне)
Джим Холлоуэй горел.
Пылал, сжигая неистощимое топливо юности, воспламеняемое искрами воображения. Актер, писатель, иллюзионист, изобретатель - его устремления и мечты рассыпались, как звезды по полуночному небу. Во вполне взрослом возрасте пятнадцати лет он как-то сумел сохранить ощущение чуда и удивления перед миром, как это бывает в детстве, и каждое его утро начиналось с потребности сделать что-то необыкновенное - и сегодня, и завтра, и послезавтра. Что-то новое и небывалое - до того как закончится день.
Каждый день.
В школе Холлоуэя считали белой вороной, но его это не волновало. Он выделялся запоминающимися светлыми, выгоревшими на солнце волосами и очками с толстыми стеклами в роговой оправе, но по-настоящему на него обращали внимание, когда он открывал рот. В голосе Джима звучало искреннее… благоговение, когда он говорил об окружающем мире. Его любознательность простиралась от магии жизни в капле воды до загадок и тайн Марса.
Он понимал, что жизнь - нескончаемый поиск, полный открытий и приключений, если ты сам разрешишь, чтобы так было.
Совсем один в незнакомом городе, он бродил по улицам в поисках магазина не кого-нибудь, а Маэстро магии. Объявления на последних страницах "Amazing Stories" обещали чудеса иллюзии по адресу в Провиденсе, штат Род-Айленд, и из этого волшебного места Джиму прислали по почте "Тайну восточных колец". И теперь благодаря семейному путешествию у него появилась возможность, которая бывает лишь раз в жизни - самому побывать в магазине, пройтись по его затененным проходам, обнаружить его сокровища самолично.
Он совершенно не представлял, куда идти, и только январский ветер подгонял его, направляя по незнакомым улицам. Холодный воздух вонзался в него, как нож убийцы, но Джима это не волновало. На дворе стоял 1937 год, и с Джимом Холлоуэем происходило настоящее приключение!
Он поднял воротник куртки, чтобы прикрыть шею, и, повернув за угол, вышел прямо к дворцу грез - кинотеатру "Маджестик" на Вашингтон-стрит. Величественное каменное сооружение, напоминавшее храм из ушедшей эпохи. Афиша сообщала, что в нем показывают "Облик грядущего". Джим уже видел этот фильм на премьере в Лос-Анджелесе, но столкнуться с ним здесь, в продрогшем городке Новой Англии, - это было волшебно. Даже сердце забилось чаще. "Да, - с улыбкой подумал Джим, - облик грядущего очевиден - это будет что-то хорошее, чудесное, полное магии". Он промчался мимо билетной кассы, вдохновленный своим бесконечным оптимизмом.
Но все изменилось, когда он увидел сухопарого мужчину.
Худой, как щепка, тот пытался подняться на тротуар на дальнем углу, но, лишь ступив на бордюр, повалился на землю, словно сбитое ветром пугало. Все случилось так быстро, что Джим отреагировал, не задумываясь. Он бросился к человеку, неподвижно лежавшему на земле, вывернув тонкие ноги под опасным углом.
- С вами все в порядке? - спросил Джим, наклонившись и легонько притронувшись к костлявому плечу упавшего человека.
- Я… даже не знаю, можно ли так поставить вопрос.