− Любое семя − это в первую очередь… ну, чтобы вам было более понятно, скажем образно − это "микрочип", обладающий огромной памятью. Оно способно нести матрицу не только будущего растения, но и огромное количество другой информации. Как-нибудь позже я вам расскажу об этом поподробнее. В добавлении ко всему эти семена побывали в руках самого Иисуса Христа − Сына Божьего. Да ещё семена лотоса, всхожесть которых сохраняется на протяжении тысячелетий… Вот и делайте выводы.
Сэнсэй замолчал. А мы сидели, глядя на него, и тупо пытаясь догнать своими мыслишками "выводы", что, собственно говоря, тогда такого особенного произошло. Андрей же, очевидно, пытаясь на своём мысленном уровне свести концы с концами в беспорядочном клубке вопросов, спросил:
− А как Андрей Первозванный нашёл то место, которое указал Иисус?
− Элементарно, − просто проговорил Сэнсэй. − В "Благой вести", то есть, говоря по-гречески euangelion, Андрей описал не только жизнь Христа, но и свой поход, во время выполнения миссии. И как раз там он упоминает, что когда добрался до тех мест у реки Борисфена (а Борисфеном так раньше называли Днепр), то Андрей сразу узнал это место, ибо Христос, оказывается, описал его с детальной точностью. Создавалось такое впечатление, что Иисус хорошо знал эти горы, хотя никогда не упоминал, что здесь бывал.
− А что, Он там бывал? − поинтересовался Юра.
− Он ведь сын Божий, − с улыбкой ответил Сэнсэй. − А Бог везде. − И сделав паузу, продолжил повествование. − В общем-то, Евангелие от Андрея Первозванного потому и было отвергнуто, что никак не подходило к "кройке и шитью белыми нитками" новой религии. В основном по двум причинам. Во-первых, оно было слишком свободолюбивым, ибо там были написаны истинные слова Христа, как говорится из первых уст. Да и сам стиль изложения Учения Христа был слишком прост, мудр и доходчив. Андрей также описал подробности из реальной жизни Христа, о том, что Иисус в молодости был на Востоке, что опять-таки никак не вписывалось в церковные догмы. А во-вторых, упоминание о семени лотоса поставило их "величество рецензоров" в полный тупик. Ведь это уже попахивало такими религиями как буддизм, индуизм. Никому не хотелось примешивать в свою собственную религию чужую символику. Так что это стало ещё одним камнем преткновения, споров и распрей между теми, кто создавал религию для массовости. Поэтому убрали Евангелие от Андрея Первозванного, как говорится подальше "с глаз долой".
Были, конечно, ещё версии Евангелия Андрея Первозванного, ходившие среди различных ранних христианских групп, но это уже были в основном записи последователей Андрея Первозванного о самом Учении Христа.
− А что случилось с этим Евангелием от Андрея? Его что, уничтожили? − полюбопытствовал Костик.
− Пытались, конечно, − усмехнулся Сэнсэй, видимо вспомнив в этот момент какой-то смешной случай. − Но как говорится, такие вещи в воде не тонут и в огне не горят, даже если этого ну очень хочет глупость человеческая… Но это всё так, мелочи жизни… После того как Андрей Первозванный выполнил наказ Христа, через много лет исполнились слова Иисуса. В тех местах возник град Киев − "мать городов русских", столица колыбели объединения славян − Киевской Руси. А в месте, где были Андреем "возложены" семена лотоса через тысячу лет снизошёл сам Дух Святой в человеческом теле и обосновал там свою Обитель.
− А как это, снизошёл Дух Святой в человеческом теле? − переспросил Костик.
− Ну, проще говоря, пришёл руководитель Шамбалы в теле Агапита.
− Сам Владыка Шамбалы? − изумился Андрей.
Сэнсэй усмехнулся.
− Да. Ему приходится посещать людской мир, так сказать по долгу службы, хотя бы раз в двенадцать тысяч лет. А при важных событиях для человечества и того чаще, чуть ли не каждую тысячу лет, особенно на начальных и завершающих стадиях новой цивилизации.
Костик только было открыл рот, чтобы что-то спросить, как Сэнсэй, глядя на него, опередил с ответом:
− Имеется в виду "цивилизации" в понятиях Шамбалы… Но, пожалуй, мы немного отклонились от темы. Вернёмся к тем событиям, которые произошли через тысячу лет после Христа… Когда Агапит ушёл с Афона, через несколько лет игумену вновь было извещение от Бога. Ему явился в видении сам Архангел Гавриил и повелел отправить Антония в Русь. Было это в год 1051.
В этот раз Антоний, прибыв в Киев, уже не ходил по христианским монастырям, хотя в любом из них не отказали бы в приюте почтенному старцу с Афонской горы. Антоний целенаправленно пришёл в то место, куда велел ему Агапит перед уходом, и поселился на холме возле Днепра, в пещере. И стал жить, дожидаясь Агапита и пребывая в постоянных молитвах к Богу, особенно той, которая вела его с юных лет. И, несмотря на то, что он часто испытывал нужду в пропитании, ежедневно физически работал, углубляя пещеру, всё же он был снова по настоящему счастлив. Ибо пребывал наедине с Богом, как тогда в далёкой молодости, когда он жил в пещерах Афона.
Вскоре о нём начали узнавать местные жители. И Антоний стал прославляться среди них тем, чему учил его на Афоне Агапит − чудесами, даром прозорливости, исцелением молитвами. И люди потянулись к нему: одни за лечением, другие за благословением, третьи с желанием остаться вместе с ним, стяжаясь в духовном подвиге. Так что к приходу Агапита с Антонием уже проживали в пещере несколько человек, постриженных старцем по их просьбе в иноческий чин. К этому времени они расширили и углубили пещеру в совместных усилиях, устроив там себе кельи для жилья.
Антоний с превеликой радостью встретил своего давнишнего друга. Видя такое уважительное отношение старца к Агапиту, и остальная братия отнеслась к нему с таким же почтением. Агапит не переставал удивлять Антония своей загадочной, во многом таинственной личностью. По приходу Агапита в Киев, Антоний стал свидетелем тому, как тот имел тайную встречу с самим Ярославом Мудрым. Агапит передал для его "книгоположницы" четыре ценных рукописные книги и три манускрипта. Причём три книги были украшены дорогими камнями. А четвёртая, хоть и выглядела скромно, но, очевидно, была очень древняя книга. Антоний был поражён. Ведь каждая книга была настоящим шедевром и стоила целого состояния. А манускрипты… Даже один манускрипт по тем временам оценивался баснословно дорого. И позволить себе такой роскошный поистине царский подарок мог лишь человек, ну как минимум "голубых королевских кровей". Но тогда не только это изумило Антония. Главное как они свободно общались! Ярослав разговаривал с Агапитом так, как будто давно и хорошо его знал, словно они были добрыми, старыми друзьями и это несмотря на свою значительную разницу в возрасте и высокое великокняжеское положение Ярослава.
После той памятной встречи Антоний, потрясённый увиденным, поспешил предложить Агапиту возглавить братию, в которой был старшим. Однако Агапит пожелал оставить всё как есть, и быть у него простым монахом. Он попросил Антония никому не разглашать о его встрече с Ярославом. И пожелал быть постриженным в "иноческий чин", дабы ничем не выделяться среди остальной братии.
− Во даёт! − вырвалось у Костика. − Он же был Бодхисатвой! И пожелал стать простым монахом?!
Сэнсэй пристально на него посмотрел и чётко проговорил:
− Для Бодхисатвы любая власть − это пустой звук. Бодхисатва служит только Богу. В отличие от людей, он знает, что такое есть пребывание "здесь", и что такое есть пребывание "там".
Костик немного смутился и сконфуженно произнёс:
− Нет, ну я не в том плане… Я в смысле… − и тут он видимо нашёл подходящий довод, − я в смысле, отдыхать же надо когда-то Человеку. А то всё работа, да работа. Ведь, насколько мне известно, простые монахи же в те времена пахали как папы Карлы.
На что Сэнсэй ответил:
− Для Бодхисатвы отдыха как такового в людском понимании не существует. Он знает, что такое время и умеет его ценить. Агапит конечно был влиятельной, сильной личностью. Но он сознательно ушёл от власти, управления братией и посвятил всё своё свободное время реальной помощи людям. Кстати, позже, когда число братии увеличилось, Антоний передал правление Варлааму, а сам стал по примеру Агапита простым монахом.
− А какую помощь оказывал людям Агапит? Лечил? − поинтересовался Володя.
− Да. Агапит, помимо прочих своих достоинств был ещё и хорошим врачом. Его сердечное, заботливое отношение к больным породило о нём небывалую славу и уважение в народе, причём далеко за пределами Киева, хотя сам Агапит практически никогда не выходил за территорию монастыря. Он стал одним из самых знаменитых лекарей XI века. Люди называли его "Лечец от Бога". Он вылечивал настолько тяжёлые болезни, за которые уже никто не брался из тогдашних знаменитых врачей. Взять хотя бы такой исторически известный факт, когда Агапит исцелил находившегося при смерти черниговского князя Владимира Всеволодовича Мономаха. Врач по прозвищу Армянин, считавшийся лучшим на то время эскулапом у знатных людей, ничего не мог сделать, чтобы помочь князю. А Агапиту достаточно было передать с посыльным князя "чудодейственного зелья", приготовленного с молитвой Агапита, чтобы за считанные дни поставить Владимира Мономаха на ноги. Позже князь приходил в Печерский монастырь, чтобы отблагодарить Агапита и приносил с собою много дорогих подарков и золото. Но Агапит отверг всё это как от самого князя, так и от боярина, которого тот прислал позже от своего имени. Ибо лечил Агапит как простых людей, так и знатных с одинаковым усердием безвозмездно, за что называли его Агапитом Врачом Безмездным. Естественно, это вызвало обычную человеческую зависть, граничащей со злостью, у таких врачей как Армянин. Но если брать самого Армянина, то, в конечном счете, он осознал, Кем в действительности являлся Агапит. И именно благодаря этому Армянин впоследствии стал монахом в Печерском монастыре.
− Так он ещё и денег не брал за лечение?! − вновь удивился Костик. − А как же Агапит жил?
− Скромно. В духовном подвиге. − И улыбнувшись, Сэнсэй добавил: − Его келья вызывала жалость даже у воров. Ибо единственное, что было в ней ценным − это сам Агапит, его опыт и знания.
− А чем же он питался, святым духом что ли?
Сэнсэй просмеялся.
− Нет. Самоедством он точно не занимался.
− Так же не долго и того… ноги протянуть.
− Ну рано или поздно каждый из нас ноги протянет, − то ли в шутку, то ли в серьёз сказал Сэнсэй. − Но смысл же не в этом.
− Нет, ну понятно… Но он же не крал эти деньги, а честным трудом зарабатывал. Тем более люди сами ему несли. Почему же он не брал?
− Понимаешь в чём дело, Агапит учил монахов истинному служению Богу. Он говорил, что "золото" и "монах" вещи несовместимые. Человек не может служить двум господам: либо он служит Богу, либо богатству земному, то есть дьяволу. Третьего не дано. Монах же за все свои деяния истинно ожидает награды только от Бога в том мире, а не здесь от людей. Злато же есть сор для души и искушение для помыслов. Это есть скверна, которую жаждут многие, но которая на самом деле есть обман призрачный. Истинная ценность для монаха в молитве искренней о душе своей. Не о сытости пуза своего и здравии тела нужно заботиться. Ибо сколько бы ты не ел, рано или поздно всё равно проголодаешься. И каково бы ни было твоё здоровье, рано или поздно плоть твоя всё равно умрёт. Душа же вечна. И только она достойна заботы истинной. Как говорил Агапит, монах молится по сердечному желанию за всех людей, но весь смысл монашества − это служить Богу и вымолить у Него спасение для своей души.
Сэнсэй умолк и возникла тишина. Но вскоре её нарушил задумчивый голос Виктора:
− На такое способен далеко не каждый…
И тут в его рассуждения влез Костик со своими "умозаключениями":
− Значит, Агапит был, выражаясь современным языком, народным целителем?
На что Сэнсэй с усмешкой ответил:
− Ну, если выражаться современным языком, то Агапит скорее был академиком. Как я уже говорил, он не только в совершенстве владел медицинскими знаниями, но и другими дисциплинами. Знал несколько языков. Свободно читал трактаты-подлинники античных, древнеримских авторов. Занимался переводом книг на славянский язык. Перевёл для "книгоположницы" Ярослава Мудрого не только некоторые древне-египетские манускрипты, но и книги с Востока, языки которого на то время редко кто знал, не говоря уже о древних исчезнувших диалектах.
Позже Агапит также помогал… или лучше сказать консультировал Святослава, составлявшего "Изборник 1073 года", где помимо статей энциклопедического характера, были подробно описаны медицинские сведения. В частности способы распознавания болезней, различные советы по изготовлению и применению лекарственных растений, сведения о физиологии и анатомии человека. Эта книга потом долгое время выполняла функцию учебного пособия.
Агапит прививал культуру и жажду к познанию, естественно и среди монахов. Некоторых он обучал медицинским знаниям. Другим помогал в свободное время просто осваивать книги. Кстати говоря, впоследствии, было узаконено монастырским уставом и стало обязательным чтение книг монахами в свободное время. Именно по его инициативе была создана книгоположница Киево-Печерского монастыря.
− Книгоположница? − переспросил Руслан слово, так резавшее его слух.
− Да. Библиотека по-нашему.
− А-а-а…
− Так вот, Агапит помогал некоторым способным монахам осваивать мастерство врачевания, − продолжил повествование Сэнсэй. − В основе обучения лежали специальные молитвы, произносившиеся в особом состоянии сознания. Благодаря чему жидкость, наполнялась силой, после чего её использовали как лекарство, давая больному для употребления внутрь или же для нанесения наружно. Проще говоря, ученики Агапита учились изменять не только физические параметры жидкости, но и структуру молекул, налаживая необходимую информацию. Естественно, они до таких тонкостей не знали всего процесса, который происходил в микромире молекулы жидкостной структуры, и как именно этот процесс влиял на макрообъект. Но им это было и не надо. Монахи просто пользовались общими постулатами этих знаний, которым обучал их Агапит, как мы, к примеру, сегодня пользуемся электричеством. Энергией электрического тока люди пользуются ежедневно, хотя до сих пор никто толком так и не знает, что это такое.
Так вот, к примеру, у Дамиана, который обучался у Агапита, хорошо получалось лечить людей, особенно детей, с помощью помазывания елеем.
− Чем, чем? − переспросил Славик, видимо не расслышав.
− Елеем.
− А что это такое?
− Елей − это оливкое, деревянное масло. У христиан, к примеру, есть целый обряд, так называемый елеосвящение − таинство, которое совершается семью священниками, а если нет такой возможности, то одним священником над больным. Иначе его ещё называют соборование маслом. Суть его опять-таки заключается в том, что над больным произносят определённые молитвы и помазывают его освящённым елеем. И так проделывают семь раз.
− А почему именно семь священников, семь раз? − спросил Андрей.
− Это интерпретируется с духовной силой, с силой семи Архангелов, которые являются посредниками между Богом и людьми. А проще говоря семью Бодхисатвами… А насчёт использования елея таким способом, так это очень древний способ лечения больных, поскольку в основе процесса излечения лежат как раз те знания, о которых я вам рассказывал − о возможностях человека влиять на окружающий мир через жидкость. Поэтому подобное можно встретить в разных религиях и ритуальных обрядах народов мира.
− Да, − вздохнул Николай Андреевич. − Люди потихоньку утрачивают суть, оставляя лишь внешнюю её форму.
− К сожалению, − произнёс Сэнсэй. − Когда-то люди знали, что они делали. А сейчас всего лишь имитируют внешнюю форму этих знаний. Вот взять одно из семи таинств христианства − Крещение, которое знаменует приобщение человека к этой религии. Сегодня это торжественный многосложный обряд, основное действие которого − троекратное погружение человека в освящённую воду, чтение молитв, помазывание елеем, маслом миро. Но порой даже те, кто совершает этот обряд, не ведают, какая за всем этим внешним действием стоит огромная сила. Даже сами верующие по-настоящему недооценивают и не осознают до конца истинное действие данной намоленной воды. − И помолчав немного, добавил: − Да и сам обряд водного омовения новорожденных возник в христианстве не сразу, а гораздо позже, по мере становления и совершенствования христианской обрядности.
Истоки же Крещения уходят вглубь дохристианских культов. Такие водные обряды совершались и во многих религиях древнего мира, которые в свою очередь основывались на поверье их предков об "очистительной" силе воды. Но смысл практики Крещения, которая изначально давалась людям, лежит ещё глубже, за гранью той водной стихии, которую во внешнем видят люди.
− Интересно, интересно, и в чём же её смысл? − торопливо спросил Николай Андреевич, заинтригованный, как и мы, тематикой разговора.
− Смысл подлинной практики Крещения заключается в погружении человека в глубины своего сознания вплоть до души. Само слово "крещение" по-гречески звучит как "ваптисис", что означает "погружение". Помните, я утром упоминал за практику погружения у йогов, называемую ими "Пранаяма". На современный взгляд это кажется две совершенно различные практики, между которыми люди своими амбициями прочертили пропасть. На самом же деле и Крещение и Пранаяма и ещё ряд других практик и обрядов, связанных с водой − это всего лишь отдалённые отголоски настоящих знаний и реальных практик, адаптированных уже сами людьми для широких масс. Но в основе изначальных практик погружения лежали знания, которые изменяли состояние сознания человека и выводили его на определённую частоту, благодаря которой человек рос духовно и приходил как зрелое создание к Богу. То есть, по сути, благодаря этим практикам он формировал другую реальность. Он знал, что он делает и куда идёт.
Когда-то давно практика "Погружения" давалась людям и предназначалась для тех, кто уже находился на определённом этапе духовного развития. С её помощью человек входил в изменённое состояние сознания и обретал возможность погружения в самые потаённые глубины сознания, где он мог соединиться с Богом. Естественно, там не было места никакому Животному началу, ибо это было связано с сущностью Души. И эта практика действительно давала тайну знания, того самого знания, которое невозможно выразить словами, ибо оно обретается Душой.
И когда встречались два человека, занимающихся этой практикой, они узнавали друг друга без слов. Поскольку они чувствовали духовную силу друг друга, и погружались на уровень той частоты, той реальности, которая незаметна для обычных людей. В этом состояние сознания, они выходили на уровень души, где и происходило их истинное общение… Так, к примеру, случилось, когда на берегах Иордана встретился пророк Иоанн и Иисус Христос.
− Пророк Иоанн? − переспросил Николай Андреевич. − Он что, тоже был посвящён в эту практику?