Внизу проносились сверкающие, словно россыпь драгоценных камней, горные цепи, по их крутым склонам сбегали, извиваясь, огненные красно-оранжевые реки. Подобно синим водным рукавам на Земле, потоки жидкого пламени на Планете Огня служили домом для множества разных представителей термофильной флоры и фауны. Сквозь верхние слои раскалённой воды Юля видела очертания усиленно работавших длинными тонкими хвостами рыб, плывших против течения точно лососи во время нереста. То здесь, то там посреди всполохов огненных волн мелькали вытянутые угольно-чёрные головы змееобразных созданий, лениво всплывавших со дна рек, чтобы погреться в плазменных лучах солнечной короны. Их чешуйчатая кожа отражала свет звезды как отполированный до зеркального блеска агат, привлекая внимание Юли даже на большой высоте, на которую они периодически поднимались, чтобы охватить панораму пейзажей.
Горы сменялись равнинами, заросшими сверкающей белой травой и полыхающими на ветру цветами, густыми алмазными лесами и садами, большими и маленькими озёрами всех мыслимых огненных оттенков. Однажды на их пути встретилось даже голубое – крайне высокотемпературное – озеро, в его толщах могли обитать лишь невесомые, как свет, прозрачные бабочки-медузы, которые, изящно изгибая свои овальные тельца, скользили в волнах.
Пролетая над горящими просторами Планеты Огня, любуясь её пламенеющими пейзажами, Юля, как всегда, неизменно чувствовала присутствие Нараяна, а порой она даже видела отблеск его лица в золотистом сиянии воздуха. Он парил над землёй вместе с ней, как и положено бесплотному – в чужом мире – духу. Сопровождавший их сероглазый сын огненного царства держался в небе ничуть ни хуже инопланетных гостей. Его полёт был таким естественным и непринуждённым словно не требовал ни малейших усилий, будучи для него наряду с телепортацией, которую Юля и Нараян наблюдали по прибытии на Планету Огня, обычным способом передвижения, как ходьба для землян.
Припомнив, как Нараян при их первой встрече на его родной планете возник перед ней буквально из ниоткуда, а также те экстрасенсорные способности, которые он постоянно демонстрировал, Юля пришла к выводу, что, должно быть, по мере эволюции подобные экстраординарные таланы становятся нормой жизни. Эта догадка приятно взбудоражила её разум, породив желание узнать, на что ещё, помимо левитации, телепортации, телепатии и тому подобного способны жители таких высокоразвитых миров, как Планета Огня. Любопытство Юли, конечно же, не оставшееся незамеченными ни Нараяном, ни их величественным провожатым, вскоре было удовлетворено, причём результат намного превзошёл ожидания девушки.
Местность, которую можно было назвать дикой, сменилась грандиозным, ни на что не похожим городом. Здания его были расположены на значительном расстоянии друг от друга в правильной круговой последовательности так, что внешние улицы кольцом охватывали внутренние. В центральной точке мегаполиса располагалось огромное, приплюснутое строение с куполообразной зеркальной и будто бы жидкой, как ртуть, крышей, наводившее на мысль о гигантском мыльном пузыре. От него кругами разбегались внушительных размеров строения, возведённые из того же подвижного, отражавшего свет материала, что и крыша центрального дворца. Между зданиями, подходя вплотную к их стенам, росла густая трава, деревья и кустарники. И если бы не аккуратный вид заполнявшей город растительности, Юля могла бы подумать, что он давно покинут и природа снова захватывает некогда отнятую у неё территорию. В действительности же это поселение людей ничуть не ущемляло её, природы, интересов, органично сосуществуя с растительным и животным миром.
Всматриваясь в облик первого увиденного ею на Планете Огня города, Юля невольно сравнивала его с земными аналогами, а также с тем, что ей довелось увидеть в Золотом Мире. Несмотря на то, что внешне мегаполис имел некоторые общие черты со знакомыми Юле городами, он обладал и одним существенным отличием, бросавшимся в глаза, а именно – отсутствием тяжеловесности. Да, его размеры, превышавшие площадь любых населённых пунктов, известных ей, но впечатляли также, как продуманность и лаконичность его планировки. Но при этом город выглядел так, будто его составляли не монументальные сооружения, а всего лишь здоровенные зеркально-серебристые палатки, установленные посреди поросшей редкими деревьями равнины неведомыми туристами-великанами. Легко было представить, что все их можно быстро свернуть и убрать, так что от целого строя домов не останется и следа.
И снова мысли Юли не были тайной для летевших с ней радом инопланетян, и в сознании её вновь возник голос Нараяна:
– Глаза можно обмануть, но чутье никогда. Перед тобой кладбище звездолётов.
– Кладбище звездолётов? – переспросила Юля и стала тщательнее присматриваться к ртутно-блестящим крышам и стенам домов.
Тут только она заметила, что центральное купольное здание действительно очень напоминает изображения "летающих тарелок", коих полно на Земле. Да и остальные дома на самом деле были не домами, а лежащими на земле огромными яйцеобразными посудинами. С высоты это скопление авиатехники и правда походило на кладбище.
– Но почему они здесь? – удивлённо подумала Юля.
– Это своего рода мемориал – дань памяти прошлым эпохам, когда для путешествий в космосе жителям Планеты Огня требовались корабли, – ответил Нараян.
– То есть как "когда требовались"? – у Юли в голове плохо укладывалось, как можно совсем обходиться без космолётов, если речь не идёт о ментальном путешествии, вроде того, что она совершает сейчас.
– Они достигли состояния, когда могут находиться в открытом космосе в своём обычном теле, без механических приспособлений, – уточнил Нараян, ощутив её замешательство. – К тому же, любой из братьев нашего друга, – добавил Нараян, имея в виду показывавшего им планету огненного юношу, – по своему желанию способен моментально переместиться на любую другую планету.
Полёты в космосе без звёздных кораблей, даже без скафандров, в полном, что называется, "воплощении"… Что тут можно сказать? Юля была в шоке. По сравнению с этим меркла левитация и тому подобное, меркли живущие в солнечном огне звери, меркло всё, с чём она сталкивалась прежде… Постепенно, когда потрясение стало проходить, в разуме Юле выкристаллизовалось единственное, но самое соответствующее ситуации заключение: у человеческих возможностей нет границ, и с этим нужно смириться.
– Однажды и земляне будут также свободно пронзать космические пространства, – продолжал Нараян, следуя ходу мыслей Юли. – Тогда крайне полезными окажутся навыки звёздных странствий, которые ты получаешь сейчас, поскольку механизм путешествий отличаться не будет.
В этот миг небо над тремя путниками озарила неяркая голубая вспышка. Когда она угасла, на фоне белоснежного небосклона появилась крохотная мерцающая серебристая звездочка, почти незаметная из-за яростного света солнца. Она плавно спускалась к земле, рассекая воздух под углом в сорок пять градусов, постепенно приближаясь к кладбищу звездолетов. Спустя насколько секунд заметно увеличившаяся в размерах звезда оказалась как раз напротив Юли – в сотне метров от крыши центрального космического корабля на поле – и девушка смогла, наконец, как следует рассмотреть прилетевший из космоса объект.
Мерцающий предмет, принятый вначале Юлей за звезду или метеор, вовсе не был ни тем, ни другим. Серебристое сияние, походившее на звёздный свет, окружало фигуру человека – девушки – облачённую в белые одежды. Эта девушка, своей величественной красотой не уступавшая жителю Планеты Огня, свободно парила в воздухе, очевидно намереваясь приземлиться где-то за горами, примыкавшими к кладбищу звёздолётов. У Юли не было ни малейшего сомнения в том, что перед ней ещё одна инопланетянка с некой высокоразвитой планеты, способная летать в космосе без каких-либо приспособлений. Интуиция подсказала ей и то, что серебристый свет, излучаемый девушкой – это концентрированная энергия, которой она окружила себя вместо скафандра и которая создавала вокруг гостьи с другой планеты привычные для неё условия.
Как оказалось, путь, по которому Юлю и Нараяна вёл огненный юноша, лежал в том же направлении, в каком двигалась мерцающая инопланетянка. Вслед за ней они пролетели над всей равниной, усеянной памятниками минувшей эпохи космолётов, а потом и над ломаным горным хребтом, кроваво-красной стеной закрывавшим восточную окраину долины. Здесь Юлю ждало новое потрясение, пусть не такое сильное, как новость о свободных полётах в космосе без кораблей, но, тем не менее, существенное и продолжавшее ту же тему.
Девушка с копной рыжеватых волос, летевшая в облаке серебряного сияния, была не единственной инопланетянкой, самостоятельно преодолевшей сотни световых лет до Планеты Огня. На заросшем шелковистой травой берегу голубого озера, неподвижные огненные воды которого лежали у подножия высокой рубиновой горы, её уже ждала группа из трёх соплеменников. Серебристое сияние, излучаемое двумя юношами и девушкой, поджидавшими свою сестру на земле, сразу выдало в них пришельцев из другого мира. Но не только яркость сияния отличала их от жителя Планеты Огня, лицо которого, как успела заметить Юля, также было пронизано отчётливо видным внутренним светом, но и вся их внешность. Кожа и волосы пришельцев казались светлее, чем у огненного юноши, в больших фиолетовых глазах горел холодный свет, похожий на тот, что наполнял чашу овального озера, у которого они собрались. Сходство это натолкнуло Юлю на мысль, что они, быть может, прибыли из ещё более горячего мира, чем планета огня. Последовавший за этой догадкой лёгкий кивок Нараяна убели Юлю в её правильности. А из этого напрашивался вывод, что, похоже, теплового предела для жизни не существует. И новый кивок Нараяна подтвердил и эту мысль.
Рыжеволосая инопланетянка приземлилась возле своих соплеменников, и те приветствовали её самыми радушными и теплыми улыбками, какие только видела Юля в своей жизни. За приветствием последовало безмолвное совещание, в котором могли участвовать только четверо светоносных астронавтов.
Из уважения к гостям огненный юноша замер в небе на почтительном расстоянии от озера, на берегу которого они беседовали, своим примером призвав остановиться и Нараяна с Юлей. При этом он вовсе не выглядел удивлённым тем, что встретил группу только что прилетевших инопланетян в своём мире, точно подобные визиты были здесь делом ещё более обычным, чем приезд иностранцев на Земле. Житель Планеты Огня, излучая спокойствие и благожелательность, вежливо ожидал, пока инопланетная делегация закончит совещание, чтобы затем самому обратиться к ним со словами приветствия. Не прошло и минуты, как ему представилась эта возможность, когда фиолетовые глаза людей-пришельцев обратились к нему и Нараяну с Юлей.
В этот раз диалога как такового Юля не услышала, как не услышала и слов вообще. Язык, на котором общались огненный юноша и четверо инопланетян, хоть она и воспринимала его в ментальном поле, был почти полностью ей непонятен. Дело, вероятно, было в том, что пришельцы настолько превосходили в своём развитии землян, что разум Юли просто не мог расшифровать их высокочастотные мысленные импульсы и перевести в доступный ей язык. Конечно, если бы они хотели поговорить лично с ней, то могли бы сами привести свои ментальные послания в соответствие с возможностями её восприятия, но они говорили с жителем Планеты Огня, который понимал их и без этого.
И пусть Юля оказалась как бы за бортом телепатической беседы между представителем Планеты Огня и выходцами из другого высокотемпературного мира, она ничуть не огорчилась в связи с этим. Девушка прекрасно понимала, что имей их разговор к ней отношения, суть его была бы ей открыта, а расстраиваться из-за того, что не можешь услышать то, что для твоих ушей не предназначено, просто глупо. Кроме того, Юля догадывалась, что в каком-то смысле лучше ей сейчас и не стремиться поучаствовать в общении высоких инопланетян. Она ещё помнила, какой встряской для неё стало первое знакомство с телепатическим голосом жителя Планеты Огня, как его слова будто электрическим током прожигали её разум, так что боялась даже представить, какие ощущения может вызвать ментальный разговор с более развитыми пришельцами.
Когда беседа огненного юноши с рыжеволосыми инопланетянами, как казалось Юле, уже подходила к концу, перед ней вдруг возникло сосредоточенное лицо Нараяна.
– Нам немедленно нужно уходить, – быстро проговорил он, – ты должно вернуться на Землю прежде, чем тебя отвлекут. Идём!
Юля не успела даже ничего спросить, как пылающий в лучах белой звезды мир остался далеко позади, в тёмной космической пучине, а перед ней вновь оказался хорошо знакомый лик Земли. Стремительное падение сквозь облака, мелькнули оранжевые огни уличных фонарей в ночном городе, и всё погрузилось во тьму.
Очнулась Юля от писка мобильного телефона, лежавшего на тумбочке возле кровати – пришла какая-то безумная рекламная смска от одного из таксопарков с предложением самых низких цен на поездки по городу. Всё ещё витая мыслями где-то далеко, Юля выключила телефон, чтобы ничто, кроме будильника уже не смогло её побеспокоить, и опустила голову на подушку. Пытаться возобновить путешествие было бессмысленно, сон уже слишком близко подошёл к ней, и ум не был достаточно ясным для восхождения. Поэтому Юля закрыла глаза и позволила своему сознанию окончательно унестись в страну грез.
Дом Нараяна
Следующий день ничем не был примечателен кроме того обстоятельства, что это была пятница – последний день рабочей и учебной недели для Юли, а значит, и самый лучший из всех дней недели. И как бывало практически всякий раз, пятница пролетела быстро и незаметно – только наступило утро, а за ним почти сразу вечер и новый полёт к звёздам.
Ни с чем несравнимое ощущение свободы и живительной радости наполнило сердце Юли, как только её разум вновь вырвался из оков Земли в упоительно безграничный космос. Движение в освещённом мириадами солнц вакууме благодаря постоянным тренировкам стало лёгким и приятным, а планета, к которой направлялась Юля в эту ночь, будто сама тянула девушку к себе, как в первый её полёт. Путь её лёжал к Дому Нараяна, потому что сегодня, поднявшись со дна земной атмосферы, она не почувствовала его присутствия – он не встретил её.
Бриллиантовый блеск кристально-прозрачных небес, синие полотна океанов и зелёные материков – Дом Нараяна был так похож на Землю, но Землю, не загрязненную ни людской промышленностью, ни людскими мыслями. Вся поверхность планеты была покрыта садами, усеянными дивными цветами равнинами, чистыми голубыми озёрами и шумными реками, глубокими синими морями. Сознание человека видит куда лучше и дальше, чем его глаза, и, тем не менее, нигде во всём мире Родины Нараяна не увидела Юля ни одного завода, ни одной дымящей труды, ни одной автомагистрали, вообще никаких следов присутствия человека, кроме высокой спиральной башни посреди напоминавшего цветочную мандалу поля. На ночной стороне планеты не горели искусственные огни, как в укрытых тьмой земных городах, ничто не наводило на мысль о том, что там внизу могут быть люди, множество людей. Вся планета, лежавшая перед Юлей, выглядела так, словно она принадлежит одной лишь природе, растениям, животным, воде, ветру, но не человеку. В то же время, естественные проявления жизни здесь – от погоды и до геотермальной активности – не были ни резкими, ни безудержно мощными, не было в них грубой силы и необузданности, которые можно ожидать на совершенно дикой планете. Природные процессы, протекавшие на поверхности Дома Нараяна, будто были сглажены, облагорожены чьей-то невидимой рукой, приведшей их к состоянию порядка и гармонии. Ветры с силой гнали облака и морские волны, но не рождали бури, вулканы кипели в глубине, раскалённая лава текла по подземным жилам планеты, но не было взрывов и не было извержений. Времена года сменяли друг друга, в одной части света царило лето, а в другой зима, но ни изнуряющая жара, ни обжигающий мороз не захватили и гектара земли. Умеренный климат и богатая, разнообразная жизнь царили повсюду, не было пустынных или запущенных территорий, словно любящий хозяин заботливо поддерживал образцовый порядок в своём доме.
Чем ниже спускалась Юля к зелёным лугам уже казавшегося знакомым мира, тем больше она удивлялась тому, сколь незаметным и ненавязчивым может быть присутствие человеческой цивилизации на планете, когда она достигает действительно высокого уровня развития. И причина тому даже не технологии, позволяющие избавиться от грубых, тяжеловесных машин и приспособлений, служащих нуждам промышленности. Нет. Причина состоит в культуре людей, научившихся отказываться от излишеств и стремящихся жить в гармонии с окружающим миром, своей деятельностью лишь улучшая и украшая его, но не изменяя под себя.
Достигнув пологих изумрудных холмов, которые словно застывшие волны спускались к широкой, затянутой белым туманом низине, Юля стала рассматривать лежавшие в предрассветном сумраке земли. Что-то было в этом месте, что привлекло её сюда, словно звук нежной, зовущей мелодии, отголосок которой она уловила краем сознания. Здесь, в туманной долине у подножия холмов, находилось нечто такое, чего она не видела прежде… Глядя на белое облако тумана, Юля ненадолго застыла в раздумье на краю лощины, но скоро любопытство взяло верх, и девушка спустилась в прохладную мглу навстречу неизвестному.
Тем временем над горами, возвышавшимися вдалеке позади, поднялось утреннее солнце, и его тёплые лучи на несколько мгновений превратили туман в низине в лёгкую золотистую вуаль, а затем развеяли его без следа. Стоило дымке исчезнуть, как мир преобразился, наполнившись красками раскрывающихся новому дню цветов, ковром укрывавших долину. Тогда внимание Юли привлёк необычный кустарник, разлапистый и широколистный. В высоту он достигал примерно двух метров и рос в самом тёмном и влажном от росы уголке низины. Кустарник этот напомнил Юле магнолию, вроде той, что она видела возле одного из корпусов своего университета. У него были такие же изящные раскидистые ветви и крупные, пока ещё свёрнутые в бутоны цветы, отчего-то вызывавшие у девушки особый интерес. С внезапно возросшим вниманием Юля смотрела на скрученные во множество плотных спиралей цветы и с нетерпением ждала, кода они раскроются. И вот, наконец, солнечные лучи добрались и до лепестков магнолии, и те, поддавшись их ласковому прикосновению, распахнулись навстречу свету, словно десятки глаз. Невзрачный кустарник мгновенно преобразился и стал похож на переливающийся всеми цветами радуги костёр. Каждый лепесток его состоял из тонких, искрящихся разноцветных лучей, бесплотных как туман, минуту назад заполнявший низину.
Сильнейшее желание прикоснуться к этим огненным цветам пронзило разум Юли, но это было совершенно невозможно, ведь на этой планете она не была даже призраком. Лишь силой мысли она добралась сюда, и только мысль была в её распоряжении. Да, благодаря интегральному мироощущению она чувствовала эти почти эфемерные цветы так, словно могла дотронуться до них, но всё же…
– Я помогу тебе, – возник голос Нараяна в сознании Юли так чётко, будто он стоял рядом, а миг спустя девушка увидела, что так оно и есть.
Нараян, появившись, как всегда, из неоткуда, стоял возле неё и тоже смотрел на огненную магнолию:
– Я коснусь цветка, и ты почувствуешь это так, словно сама дотронулась до него, – сказал он.