В холодности есть своя красота и в горячности, в огне есть своя красота, но вы - ни то, ни это, вы прохладны, вы безразличны. А безразличная жизнь - очень убогая жизнь. Вы не знаете, что такое интенсивность, глубина, что такое тотальность. Вы не знаете ни одного мгновения, когда бы вы полностью утонули, совершенно бы растворились в чем-либо. Если бы вы узнали такой миг, вы узнали бы молитву. Утонув, опьянев, полностью растворившись - вы бы узнали молитву, ваша жизнь изменилась бы. Вы бы стали новым человеком, вы могли бы возродиться.
Если бы вы узнали абсолютное одиночество, вспоминание - абсолютное вспоминание, просто осознание и больше ничего, стопроцентную осознанность, когда ничто не упускается - тогда вы узнали бы, что такое медитация, и это могло бы изменить вас.
Молитва означает полностью раствориться, полностью утонуть, полностью сдаться, когда ничего не остается позади, когда вы отдаетесь этому на сто процентов - чему угодно - и это становится молитвой. Если вы можете на сто процентов уйти в танец, он становится молитвой. Если, занимаясь любовью, вы можете раствориться в этом на сто процентов, это становится молитвой. Все что угодно! Не имеет значения, что именно... Молитва приходит тогда, когда вы абсолютно забываете себя. Молитва - это пьянящий путь, путь любовников - тех, кто может забыть о себе, кто может раствориться, кто готов исчезнуть. Это путь доверия. Но девяносто девять процентов - бесполезны, и даже девяносто девять и девять десятых - этого недостаточно. Должно быть сто процентов.
А другой полюс - это медитация - стопроцентное вспоминание, ясность ума, осознанность, вы - чистый свет. Это - путь бдительности, осознанности, свидетельствования, вы - наблюдатель. Это - путь одиночества.
Для молитвы нужны двое - любящий и возлюбленная. Вот почему суфии называют Бога "Возлюбленный". В дзен нет никакой идеи Бога. Будда говорит, что Бога нет, что в нем нет необходимости. На пути медитации Бог не нужен, потому что медитация - не отношения, не то что молитва. Молитва - это общение. Медитация - это абсолютная свобода, одиночество, полет от одиночества к одиночеству. Другого нет, поэтому вопрос о растворении себя в ком-то не стоит, но потребуется стопроцентная осознанность - иначе вы не изменитесь. Трансформация случается только тогда, когда вы живы на все сто процентов.
Но в своей обычной жизни люди никогда и ни в чем не выкладываются на сто процентов. Они похожи на рагу, на солянку, в них всегда все перемешано: одна часть движется на юг, другая - на север, и они находятся в постоянном напряжении. Они не могут ни противостоять, ни уступить. А это два пути к совершенству: или противостоять - это путь медитации, или полностью сдаться - это путь любви. Но люди остаются половинчатыми, разделенными. А дом, расколотый изнутри, обречен на падение, рано или поздно.
Бог, ты бы спас его, раскрыв ему глаза...
Это чрезвычайно важное утверждение. Важное потому, что Пифагор не останавливается на нем. На этом заканчивается суфизм, на этом заканчивается путь любви. Пифагор же идет дальше. Он упоминает его, но он не человек молитвы - он медитативный человек. Он - Будда, а не Бахауддин. Он - Маха- вира, а не Мира. Однако он упоминает об этом, он напоминает:
Бог, ты бы спас его, раскрыв ему глаза...
Человек молитвы остановился бы здесь. Ему нет нужды идти дальше. Если бы эти стихи были написаны человеком молитвы, эта сутра была бы последней - тогда больше некуда идти. Молитва - это конец. Весь смысл - в молитве. Это молитва:
Бог, ты бы спас его, раскрыв ему глаза...
Что еще можно сделать? Можно молиться Богу: "Отрой наши глаза. Открой глаза этим людям - они не родились слепыми, но ведут себя так, как если бы они были слепы..."
Путь любви - это молитва, обращенная к существованию: "Только ты можешь что-то сделать. Мы - маленькие, ничтожные частички, сами мы не можем ничего". Но тогда человек должен полностью, тотально зависеть... и это случается. Тогда человек не должен делать совершенно никаких усилий, тогда он должен просто сдаться. И именно в этой сдаче - это случается. Именно в этой сдаче - трансценденция.
Это не значит, что, когда вы сдаетесь, сдача станет причиной, а трансценденция - ее следствием, нет! В тот момент, когда вы сдаетесь, все случается одновременно. Сдача и трансценденция происходят одновременно, сразу, в один и тот же момент. Между ними нет промежутка.
Но Пифагор - не человек молитвы. Он должен идти дальше. Он говорит:
Увы, лишь люди из божественного рода
могут видеть заблуждения и истину от фальши отличать.
Кажется, он был недостаточно бдителен, когда сказал это:
Бог, ты бы спас его, раскрыв ему глаза...
Как будто бы он потерял бдительность, когда говорил эту фразу. Это чуждо его духу. Или, возможно, он сказал это просто для того, чтобы напомнить: это - тоже путь. Но это не его путь, и поэтому он тут же отвергает его. Он говорит:
Увы, лишь люди из божественного рода
могут видеть заблуждения и истину от фальши отличать.
"Нет, мы не просим тебя, мы не можем тебя просить. Даже если я попрошу, пожалуйста, не делай этого. Мы должны сделать это сами. Мы должны сделать все возможное, чтобы очиститься. Мы должны выкопать глубокий колодец в своем существе, чтобы открыть источник жизни. Пожалуйста, не вмешивайся. Не делай этого".
Будда никогда не молился. Махавира никогда не молился. Молитва не была частью их пути. Они приложили все усилия, какие только может приложить человек, - сто процентов. Они рисковали всем, и через этот риск они пришли к осознанности. Они омылись, очистились. Их бессознательность исчезла, они стали чистым сознанием. В этой сознательности - трансценденция. Они вспомнили себя.
Пифагор принадлежит тому же пути, что и Махавира, Будда, Патанджали, Лао-цзы, Чжуан-цзы. Он не идет по другому пути: Кришны, Заратустры, Иисуса, Магомета, Миры. Но оба эти пути истинны, действенны, и каждый должен выбрать свой собственный путь, каждый должен решить, к какому типу он относится. Каждый должен заглянуть в себя и определить, к чему он склонен.
Есть люди, для которых любовь так естественна, что медитация будет очень трудна. Они будут идти против течения, против своей природы. Не нужно! Для любящих достаточно быть в любви с существованием, быть в молитвенном состоянии с существованием, быть глубоко признательным, благодарным и предоставить все Богу - быть в состоянии отпускания и позволить действовать Богу. И это происходит: если часть позволяет, целое немедленно берет верх. Но это случается также и на другом пути: если усилия части абсолютны, происходит то же самое.
Но помните: это не значит, что медитирующий не получает от существования помощи, нет. Помощь приходит без просьб. Помощь приходит всегда. Она приходит и к любящему, но приходит через просьбу. Вот почему Иисус говорит: "Просите, и дано будет вам. Стучите, и дверь откроется вам". Помощь приходит через просьбу: любящий приглашает, любящий призывает, молит, плачет, кричит. Он как маленький ребенок, взывающий к матери.
Помощь приходит и к медитирующему, но без просьб.
Увы, лишь люди из божественного рода
могут видеть заблуждения
и истину от фальши отличать.
"Тебе не нужно вмешиваться, - говорит Пифагор. - Мы все сделаем сами. Ты дал нам достаточно энергии, ты дал нам достоинство, чтобы добиться этого. Ты дал нам достаточно силы, чтобы открыть себя. Просить твоей помощи неправильно - ты уже дал нам ее, нам осталось только понять это. Ты уже устроил так, что, если мы постараемся, мы узнаем. Поэтому мы не можем просить больше. Это неправильно, это нечестно". Хотя:
Природа служит им...
Он говорит: "Мы не просим, но, несмотря на это, природа всегда служит тем, кто сам прилагает усилия, не прося о помощи. Существование помогает тому, кто помогает себе сам".
Вопрос не в том, спрашивать или не спрашивать. Позвольте мне рассказать вам: существование помогало Будде точно так же, как и Иисусу, ничуть не меньше. Оно помогало Махавире точно так же, как и Мире, ничуть не меньше. Мира просила об этом, Махавира не просил никогда. Путь Махавиры - это путь мужского ума, путь Миры - путь женского ума. Мира просит, и она восприимчива. Махавира не просит никогда, это ниже его достоинства, это противоречит его складу ума. Он будет трудиться сам. Но помощь будет та же самая. Она приходит к тем, кто просит, она приходит к тем, кто не просит.
На самом деле, когда вы выкладываетесь на сто процентов, это - просьба без просьб. Когда целое видит, что вы работаете изо всех сил, напряженно, тотально, вы вознаграждаетесь.
Природа служит им...
Неважно, через любовь или через медитацию... Пифагор говорит:
Ты, кто понимает это,
о, мудрый и счастливый человек,
останься в этой гавани.
Но соблюдай мои законы,
воздержись от глупостей,
которых душа должна страшиться;
различай их ясно,
и пусть твой разум правит телом...
Он говорит: "Каким бы ни был твой путь..." Две последние сутры - для тех, кто подошел очень близко... близко к себе.
Эта сутра:
Ты, кто понимает это...
Вы постигли это, вы узнали это. Это стало ясным для вас.
...о, мудрый и счастливый человек...
Мудрость и счастье идут рука об руку. Глупость не может быть счастливой. И помните: под "глупыми людьми" я подразумеваю не только неинтеллектуальных. Интеллектуалы тоже имеются в виду. И интеллектуальные, и неинтеллектуальные люди постоянно избегают разумности, понимания.
Разумность, понимание приходят только через любовь или медитацию. Через любовь понимающим становится сердце, через медитацию понимающей становится голова - но это одно и то же понимание. Конечно, его местоположение различно. Вот почему люди молитвы, любящие, всегда говорят, что божественное ощущается в сердце. И они правы - именно там они впервые ощущают пробуждение понимания. Это любовное понимание, оно окрашено любовью, потому что оно достигнуто через любовь.
Но Патанджали говорит, что Сахасрара, запредельное, открывается в голове, тысячелепестковый лотос раскрывается в голове. Это приводит людей в замешательство: "Где же это на самом деле происходит? В голове или в сердце?" Если вы слушаете Патанджали, это происходит в голове, в макушке. Если вы слушаете Бахауддина, Руми, Мансура, Миру, Чайтанью, святого Франциска, Терезу - тогда это случается в сердце, лотос раскрывается там.
Это приводит людей в большое замешательство, смущает их, но смущаться не нужно. В вас существуют две возможности: если вы следуете путем медитации, первая вспышка понимания возникнет в голове, а затем пламя распространится по всему телу. Но первый огонь зажжется в голове. Потом он охватит вас целиком. Первый опыт чрезвычайно важен, вот почему он запоминается. А на пути любви первое открытие случается в сердце, загорается первый огонь. Это то же самое пламя! Затем это пламя охватывает все тело.
Но первое переживание этой необычайной красоты, первый глоток нектара запомнится навсегда. Вот почему об этих двух центрах говорят уже столько веков. И те, кто не практиковал ни тот путь, ни другой, приходят в замешательство, они не понимают: "Это должно происходить в одном месте. Так в каком же центре - в сердце или в голове?" Но вопрос не в том, в каком центре это происходит, вопрос в том, по какому пути вы шли. Если вы следовали путем медитации, ваше понимание вспыхнет в голове. Или, если следовать путем любви, первый огонь зажжется в вашем сердце. Но затем огонь понимания распространяется повсюду, вы сами становитесь им.
...о, мудрый и счастливый человек...
Но каким бы ни был ваш путь...
Ты, кто понимает это,
о, мудрый и счастливый человек,
останься в этой гавани.
Вы стали мудрым, вы стали счастливым, пришло время отдохнуть. Но это все же не высшее, не запредельное, потому что вы еще здесь. Счастливый и мудрый - но вы все еще здесь. Последнее, самое последнее, едва различимое эго осталось. Теперь вы счастливы. Вы еще можете сказать: "Я счастлив". Теперь вы можете сказать: "Я мудр". Но "Я" все еще здесь, очень тонкое, совсем прозрачное, как чистое стекло... Его никто не видит, но оно все еще здесь.
И даже прозрачное стекло, самое прозрачное стекло - это препятствие. Вы можете смотреть сквозь него, вы можете увидеть сад, вы можете смотреть на цветы и птиц, вы можете увидеть солнце и облака, все будет открыто, как будто нет никакого препятствия. Но если вы попытаетесь проникнуть в этот сад, вы внезапно обнаружите, что препятствие все же есть - вы все еще отделены. Сначала вы были глупцом, и вы были отделены. Теперь вы мудрец, и, тем не менее, вы отделены, потому что существует "Я". Раньше вы были несчастны, теперь вы счастливы, но "Я" существует. Поэтому Пифагор говорит:
Но соблюдай мои законы...
Тем не менее, не отбрасывайте законы. Вы еще не до конца превзошли эго.
Но соблюдай мои законы,
воздержись от глупостей,
которых душа должна страшиться;
различай их ясно,
и пусть твой разум правит телом...
Помните: оставайтесь бдительным, оставайтесь понимающим, потому что еще предстоит сделать последний шаг. Будьте бдительны, наблюдательны, потому что вы все еще можете сбиться с пути, можете упасть - ведь вы есть! Поэтому вы все еще можете упасть. Вы не сможете упасть лишь тогда, когда вас не станет. И вот - последняя сутра.
Чтоб, восходя в сияющий эфир,
среди бессмертных сам бы стал ты Богом.
Вы мудры, вы счастливы - еще один шаг, чтобы вы сами стали богом, еще один шаг, чтобы вы исчезли и в вас осталась только божественность.
Чтоб, восходя в сияющий эфир...
Последняя частичка эго все еще привязывает вас к земле. Это уже не железная цепь, это золотая цепь. Но цепь есть цепь. Раньше к земле вас привязывали ваши глупость, посредственность, тупость; раньше вы были привязаны к земле уродливыми цепями несчастья, страдания. Теперь вы привязаны прекрасной цепью счастья - золотой цепью, усыпанной алмазами. Она больше похожа на украшение, чем на цепь, поэтому вы должны быть особенно бдительным - ведь вы можете слишком привязаться к своей мудрости, к своему счастью. И эта привязанность может стать еще более губительной: чем выше вы поднимаетесь, тем страшнее падение, помните! Когда вы приближаетесь к вершине, всего один неверный шаг - и вы упадете вниз, обратно в долину.
Вы знаете игру в лестницу и змею? На самом деле, эту игру придумали христианские мистики. Она символична, это метафора: вы поднимаетесь по лестнице, и вдруг змея хватает вас, и вы падаете. Змеи нет только на последней ступеньке - даже на предпоследней ступеньке она есть. Пока вы не достигнете вершины, вы можете упасть. С отметки "девяносто девять" вы можете возвратиться к нулю.
Чем выше вы поднимаетесь, тем осторожнее вы должны быть, потому что высшие наслаждения больше привязывают, это естественно. В них нет отравы, они так чисты, что вы не можете даже заподозрить, что в них может быть какой-то яд - настолько они утонченны, изысканны. Очень легко увлечься ими и застрять на какой-то стадии роста. Это часто происходит.
Люди могут с легкостью оставить деньги, деньги очень грубы. Но если вы обретаете какие-то особенные, психические силы, например, можете читать чужие мысли, - отбросить это будет очень трудно. Ваше эго будет так довольно, оно получит такое удовлетворение - вы настолько экстраординарны, что можете читать мысли.
Я слышал...
Ученик одного мастера дзен пришел к другому мастеру и сказал:
- Мой мастер может творить чудеса. А вы можете? Мой мастер умеет делать удивительные вещи. Однажды он велел мне встать на берегу реки, а сам отправился на другую сторону. Он сказал мне взять листок бумаги, и я держал его в руке. Издалека, с другого берега, он начал писать на этом листке своим карандашом. Расстояние было так велико, но, тем не менее, появлялись надписи. Умеете ли вы делать что-нибудь подобное?
Мастер рассмеялся и сказал:
- Если твой мастер может только творить чудеса и еще не способен не совершать чудес, то он не просветленный.
Потому что высшее чудо - это способность не совершать чудес. Очень трудно не поддаться искушению, когда вы можете делать что-то особенное, чего никто больше не умеет делать. Если вы можете материализовывать предметы, или летать, или читать чужие мысли, или исцелять людей одним прикосновением, вы не сможете устоять.
Здесь это случается почти каждый день: медитирующим открывается многое - например, дар исцеления - и тогда они тут же приходят ко мне, поскольку они стали сознательными. У кого-то болела голова, они прикоснулись к этому человеку, и головная боль тут же исчезла, как будто ее и не было. И стоит им осознать это, как они приходят ко мне и говорят: "Ошо, ко мне пришла большая целительная энергия. Что мне делать? Следует ли использовать ее? Нужно ли становиться целителем?"
Это очень соблазнительно, но это опасно. Нужно сознательно не пользоваться этими способностями, иначе вы застрянете и никогда не подниметесь к вершинам. И по мере вашего движения наверх вам откроются удивительные тайны, которые сделают вас необычайно могущественным. Вам может понравиться пользоваться этими силами, но это будет напрасной тратой вашей энергии, и вы упадете, и падение будет очень болезненным.
Вот почему Патанджали в своих йогических сутрах просит всех йогов осознать это: остерегайтесь всех сидхис, всяких своих сил, потому что любая сила искушает. И чем она выше, тем соблазнительнее. И чем она выше, тем больше она ублажает эго. А если эго начинает получать от чего-то удовлетворение, вы никогда не достигнете запредельного, вы никогда не станете богом.
Чтоб, восходя в сияющий эфир,
среди бессмертных сам бы стал ты Богом.
Берегитесь, даже если вы стали мудрым. Когда вы смотрите с последней вершины, даже мудрость - это глупость; она лучше, чем обыкновенная глупость, но все же - это глупость, потому что вы все еще здесь, и это - величайшая глупость.
Ученик пришел к мастеру и сказал:
- Мастер, я выполнил то, чего вы ждали многие годы: я познал ничто.
Мастер сильно ударил его. Ученик надеялся, что на этот раз его не будут бить, поскольку мастер много раз повторял: "Пока ты не принесешь ничто, я буду бить тебя". А он сказал правду - он действительно испытал ничто - так что он был счастлив, он прибежал, танцуя. Многие годы он ждал, чтобы мастер улыбнулся ему, благословил его. Но мастер больно ударил его, еще сильнее, чем раньше.
Ученик сказал:
- Я не понимаю. Говорю вам, я испытал ничто!
Мастер ответил: