Это было как пощечина. Джио никогда не был таким злым. Вивьен почувствовала страх. Что с ним случилось?
- Как ты смеешь?
- Прости.
Он отвернулся, его плечи были напряжены.
- Но ты просто не понимаешь.
- Чего я не понимаю?
Повисла долгая пауза. Она боялась, что за ней последует нечто безапелляционное, например: Меня. Ты не понимаешь меня. Но он молчал. Я понимаю тебя, - хотелось прокричать ей, - но посмотри, что она с нами делает! Посмотри, в кого ты превратился!
- Не важно, - в конце концов сказал он, - забудь об этом.
Как будто она могла.
- Неужели наш брак ничего не значит? - прошептала она. - Не значит, что ты должен быть на моей стороне в первую очередь? Ты клялся защищать меня, Джио. Нужно было уточнить, что в первую очередь защита потребуется от твоей сестры.
Он смотрел ей прямо в лицо. Но вместо сожаления в его глазах был гнев.
- Разве ты сам не видишь? - Вивьен решила пойти дальше, пути назад у нее не было, - она все время копает под меня - в Хэллоуин, в первый наш год, на твой день рождения, - а как она давит на прислугу…
- Как тебя остановить? Ты потеряла рассудок.
- У Изабеллы свои методы. Она умнее, чем ты думаешь.
Но Вивьен уже не сомневалась, что Джио прекрасно знал, насколько Изабелла умна - и даже больше. Она сомневалась в себе, не раз по ночам обнаруживая пустое место там, где должен был спать ее муж, и слыша сквозь стену смех женщины, представляя себе, как они говорят и не могут наговориться, и кто знает, что еще они делают там, у нее на чердаке, а потом обнаруживала его на другой стороне пропитанной потом постели и убеждалась, что он здесь, всегда здесь.
Может, он прав? И она действительно сходит с ума?
Джио что-то говорил в ответ, но она уже ничего не слышала. Не хотела слышать. Все, что он говорил, было в защиту сестры. Она больше не могла выносить этого. Не могла так жить. Ему нужно было принять решение.
- Я или она, Джио. Я серьезно.
В комнате повисла тишина. Выражение лица Джио разрывало ей сердце, их когда-то искренняя любовь уничтожена кознями Изабеллы. В ту же минуту она захотела забрать свои слова назад. Без Джио у нее не будет ничего. Все, что у нее есть, - здесь. Он. Барбаросса.
- Не делай этого, Вивьен.
Она открыла рот, но не издала ни звука. Это был его ответ.
Вивьен открыла дверь спальни и бросилась вниз по лестнице, на террасу, по дороге, она продолжала идти - куда глаза глядят, лишь бы убраться отсюда.
* * *
Всю неделю она избегала встречи с мужем. Это было несложно - Джио уходил на рассвете и возвращался затемно. Пару раз он пытался поговорить, но она не могла: рана еще не зажила. Если он только не собирался сказать: "Белла ничего для меня не значит, я люблю только тебя, и, если ты хочешь от нее избавиться, я сделаю это", - разговоры ничего не могли изменить. Даже в мыслях это звучало невозможно, как будто речь шла о любовнице.
Она его сестра.
Его сестра.
Ирония заключалась в том, что, если бы Джио сказал это, искренне сказал, у нее больше не было бы проблем с Изабеллой, да и, собственно, не было бы никакой необходимости в отъезде Изабеллы. Но Джио ни разу не сказал ей, что она важнее, что в случае катастрофы он бы спасал ее, свою жену, в первую очередь. Или она хотела слишком много? Она не знала.
Она лишь понимала, что ей больно.
Вивьен оставила их. Она позволила брату и сестре вновь погрузиться в выдуманный в детстве мир, позволила им обедать наедине за огромным столом, гулять в саду после наступления темноты, сидеть плечом к плечу у каменного фонтана.
Какой яд Изабелла влила ему в уши?
Вивьен жила в комнате для прислуги, она строила планы от смелого решения вернуться в Голливуд до не менее смелого поехать одной в опасное путешествие в дальние страны, возможно в Индию или Египет, но мечты сводились к одному: Джио невыносимо соскучится и вскоре признает свою ошибку. В ее мечтах Изабелла пыталась сделать его счастливым, но у нее ничего не вышло, она показала свое истинное лицо, совершив какой-то подлый поступок, и Джио упал к ногам Вивьен, увидев наконец правду и ужасно сожалея о том, что сделал. Затем он отправлялся искать ее по всему земному шару, а когда находил, она успокаивала его, говоря, что никогда не переставала любить, и теперь наконец они начнут все сначала…
Дни шли за днями, но планы не осуществлялись, а фантазии не сбывались. Но и их было достаточно. Вивьен обнаружила, что смогла создать в голове альтернативную реальность, настолько убедительную, что в другой просто не было необходимости. Она фантазировала о том, как избивает Изабеллу, или как Изабелла живет в нищете и умоляет ее о прощении. Она представляла себе, как ее выставили из этого дома и она больше не имеет отношения к их семье.
Адалина и Сальваторе беспокоились из-за ее поведения, но они были достаточно деликатны, чтобы не совать нос в хозяйские дела. Раньше Вивьен стыдилась того, как ее изгнание выглядит в чужих глазах, но потом ей стало все равно. Сальваторе был воплощением учтивости, вставал, когда она входила, обращался к ней, соблюдая все формальности, и, казалось, не обращал внимания, когда находил Вивьен на кухне в одиночестве и в полной тишине глядящей на огонь. Адалина тем временем готовила еду на всех, но ей приносила отдельно, не задавая вопросов. Однажды, увидев кроткую благодарную улыбку на лице Вивьен, получившей порцию запеченных баклажанов, она задержалась у двери и спросила:
- Могу я сделать для вас что-то еще, синьора?
Вивьен посмотрела в тарелку. От вида баклажанов скрутило живот. Для нее можно было сделать миллион вещей, но ни одна из них не была во власти Адалины.
- О, Лили…
Она больше не могла притворяться. Нет, с ней не все в порядке. Нет, она не в норме. Нет, она проводила время за пределами замка не потому, что в это время года в некоторых комнатах сквозняк. На протяжении большей части своей жизни она изображала беззаботность, как будто хорошая мина при плохой игре могла привести ее к выигрышу. Она чувствовала усталость. С того самого вечера, когда произошла их с Джио ссора, она чувствовала усталость от всего. Она проснулась утром в сиреневой комнате, забыв, а потом снова вспомнив, что Джио нет рядом, и почувствовала такое изнуряющее утомление души и тела, что понадобились все ее силы, чтобы просто встать с постели. Доброта в голосе Адалины снова воскресила это чувство.
- Я так люблю его, - сказала она горничной, - но… - Она задумалась, что сказать, но решила говорить правду. - Но я ненавижу ее. Я знаю, что с ней произошло, и мне жаль, но почему я должна расплачиваться за это своим браком? Она сделала мою жизнь несчастной с тех пор, как появилась в ней. Я пыталась, Лили. Ты веришь мне? Я пыталась. Я знаю, как много она значит для Джио. Но я так больше не могу, не могу!
Адалина села рядом с ней. Она успела поработать в нескольких поместьях, в которых секретов было столько же, сколько и комнат. То, что счастья не дают ни деньги, ни положение в обществе, было правдой, она хорошо это знала. Хозяйка дома была кинозвездой. Но в то же время человеком.
- Она испытывает то же самое по отношению к вам, - мягко проговорила она. - Мы многое замечаем, Сальве и я.
- Тогда вы должны видеть, в какое посмешище она меня превратила.
- Вы не посмешище.
- Правда? - Вивьен вытерла слезы. - Мне не нужно было пускать ее в нашу жизнь. Нужно было сразу сказать: "Нет, Джио, я так не могу, я не могу делить тебя с ней!"
- А вы пробовали говорить со своим мужем?
- Да, - Вивьен всхлипнула, - и из-за этого я здесь. Он не может смотреть на меня после того, как я поставила его перед необходимостью выбора. Конечно же, он выбрал ее.
- Он так сказал?
Вивьен сглотнула.
- В этом не было необходимости.
Адалина притихла на минутку.
- Могу я говорить откровенно, синьора?
- Единственное, чего я сейчас хочу, - откровенность.
- Я думаю, вам стоит осознать, какой властью вы наделены в этом доме. Вы жена синьора Моретти. Он выбрал вас, когда женился на вас. Вы - главная женщина в его жизни, и, если уж говорить откровенно, вам нужно начать вести себя соответствующе, вместо того чтобы прятаться здесь с нами. Поступая так, вы позволяете сопернице победить.
Сопернице…
- То есть ты согласна? - Вивьен повернулась к ней. - Ты согласна, что она вела против меня войну? Что мне это не показалось? Джио считает, что я сошла с ума, что я все выдумала.
- Я думаю, что дело касается вас и вашего мужа. При чем здесь она?
- При том, что она настроена против меня, - горько сказала Вивьен. - Она сделает все, чтобы разлучить нас. Она ждет не дождется нашего разрыва.
- Разве не это она видит сейчас?
Вивьен задумалась.
- Ступайте к своему мужу, - посоветовала Адалина, - вы любите друг друга, а остальное приложится. Ваша любовь не касается больше никого.
Вивьен снова посмотрела на свой обед. Ее больше не тошнило. Она взялась за ложку: вкус был немного странным, но не неприятным.
- Лучше?
- Кажется, - прошептала Вивьен и улыбнулась горничной.
* * *
Тем вечером Вивьен вернулась в замок. После разговора с Адалиной она задумалась. Слова горничной придали ей решимости не только вернуть себе позиции хозяйки Барбароссы, но и уверенности, что у нее появилась крепкая союзница, готовая встать на ее сторону. Адалина была подругой, которой ей не хватало, - мудрой, великодушной, обладающей терпением и интуицией. Вивьен могла полностью ей доверять. Она знала, что будет не просто сделать то, что она задумала, но с помощью Лили у нее получится.
Осталось лишь помириться с Джио. Поцеловать его, обнять и сказать все, что должна.
Странное чувство посетило ее у фонтана. Она остановилась, оперлась на камень и перевела дух.
Отливающая серебром рыба с открытым ртом глазела на нее. Ее всегда беспокоило, что вода не вытекала ровной струей из ее окаменевших губ, но брызгала и бурлила, будто что-то попало существу в горло. Вдруг у нее закружилась голова, земля ушла из-под ног. Желчь поднялась к груди, затем отступила.
Через минуту все прошло.
Инстинктивно Вивьен приложила руку к животу. Солнце выглянуло из-за облака, вода посветлела и заискрилась.
Она знала.
Глава двадцать пятая
Ожидание возвращения Джио было мучительным. Она пыталась отвлечься: убиралась в и без того сверкающих чистотой комнатах, писала письма, в конце концов даже принялась смахивать пыль с коллекции подаренных им на прошлое Рождество картин, зарисовывать ветви роз, обвивавших ее скамейку в Овальном саду. Ничто не могло ее отвлечь. Она считала минуты до прихода мужа.
В шесть вечера, раньше обычного, Вивьен услышала, как к дому подъехала его машина. Она бросилась вниз по лестнице ему навстречу, на его лице она увидела облегчение, тут же превратившееся в довольную улыбку, как только он увидел ее. Старый добрый Джио. Тот, в которого она влюбилась.
Он простит меня. Он любит меня.
Только это и волновало ее. Даже Изабелла, выходящая из машины, несмотря на то что Вивьен считала, что та весь день провела наверху, не могла испортить ей настроение. Джио прикоснулся к ее волосам.
- Я скучал по тебе, - пробормотал он. - Так сильно скучал.
- Я тоже по тебе скучала. - Она обвила его шею руками и поцеловала. Заметив унылый взгляд Изабеллы, она только добавила страсти в поцелуй.
- Прости, - прошептал Джио ей в плечо.
- И ты меня, - Вивьен поймала взгляд Изабеллы. - Но все это больше не имеет никакого значения.
Провожая его в дом, она спросила:
- Как прошел день?
Ей хотелось вести непринужденную беседу: она боялась, что в противном случае сразу выболтает все новости. Этот разговор должен был стать особенным, он был предназначен только для них двоих. Ответ Джио она даже не запомнила. Отчасти потому, что, как всегда, это был бессмысленный набор ничего не значащих фраз, которыми он обычно отделывался от нее, а отчасти потому, что снова переживала момент, происшедший с ней ранее, изменивший ее жизнь навсегда. Она наслаждалась им, зная, что будет вспоминать его много лет спустя, предаваясь сладкой ностальгии.
Девушка разочаровалась в тестах - слишком часто они преподносили ей плохие новости - и давно спрятала их, но сейчас ей предстояло найти их и убедиться в том, что их еще можно использовать. Сегодня эта неприятная процедура не вызывала привычного беспокойства. Она чувствовала уверенность, она знала ответ. Минута, две, и все готово. Настанет момент чистой радости. Мыльный пузырь волнений и тревог, в котором она прожила последние недели, в одну минуту лопнет. Я беременна.
Сама мысль о том, что внутри ее зарождается новая жизнь, казалась ей волшебной. Если не обращать внимания на такие пустяки, как легкая тошнота, которая то появлялась, то исчезала, Вивьен не чувствовала никаких перемен. А чего она ожидала? Что Земля сойдет с орбиты? Или звезды покинут небосклон? Все происходящее было еще более невероятным из-за своей простоты и обыденности. Она представляла себе, как отдельные клетки в течение девяти месяцев постепенно соединятся в единое целое - их дочь или сына, ребенка, о котором она так мечтала. Ее сердце переполняла любовь и предвкушение чего-то особенного. Внутри нее расцветала надежда и зарождалась новая жизнь.
- …Белла поехала со мной. Я подумал, ей не повредит выйти из дома.
Джио завершал рассказ, и последняя фраза вернула Вивьен к реальности. Она взглянула на Изабеллу, и та поспешила ретироваться.
- Пойдем со мной, - сказала Вивьен, взяв мужа за руку. - У меня есть кое-что для тебя.
Оказавшись в спальне, Джио толкнул ее на кровать:
- Ты об этом?
Его руки ласкали ее тело, грудь, бедра. Разлука обострила его желание.
- Perdonami, Вив, прости меня. Я не хотел тебя расстраивать. Никогда. У нас ведь все в порядке?
- Даже лучше. - Она обхватила лицо мужа ладонями, чтобы посмотреть в его разноцветные глаза. - Джио, ты знаешь, почему я вышла за тебя замуж?
- Мне нравится думать, что знаю.
- Тогда мне не нужно об этом говорить. Но все же скажу, что я согласилась быть с тобой в радости и в горе, приняв тебя всего, со всем, что для тебя важно, включая твою семью.
Джио накрыл ее губы своими. Как же я люблю этого мужчину, - думала она.
- И нашу семью, - прошептала она.
Он отстранился:
- Что ты сказала?
- Я сказала, что теперь у нас есть своя семья. - Вивьен положила его ладони на свой живот.
Его глаза расширились - один черный, другой зеленый. Будут ли у их ребенка такие же?
Вивьен кивнула, исполненная радости, ясной, чистой радости, которую чувствовала впервые за несколько лет. Джио поцеловал ее вновь, на этот раз с порывом, который говорил больше, чем простые слова. Все шло просто прекрасно.
* * *
На следующее утро Джио разбудил ее. Он принес ей завтрак в постель. На подносе стояла вазочка с розой, а рядом с ней самые разные угощения - сахарная выпечка, апельсиновый сок, капучино.
Вивьен приподнялась, опираясь на подушки, и сонно улыбнулась мужу в знак приветствия.
- Обедаем мы тоже вместе, - сказал Джио. - Только мы вдвоем в "Зеферелли".
Это было ее любимое место.
- Великолепно.
- Ну, тебе предстоит есть за двоих. - Он поставил поднос и поцеловал ее в губы. - Нужно ведь поддерживать силы.
Запах капучино вызвал тошноту.
- Я попрошу Адалину сделать тебе чай, - сразу же предложил Джио, поднимаясь, но она его остановила.
- Давай лучше насладимся этим моментом подольше, - сказала Вивьен.
Он сел рядом, наблюдая за тем, как она ест, и рассуждая о том, мальчик у них родится или девочка, каким будет ребенок. Обсуждали, унаследует он тягу к творчеству от Вивьен или научный склад ума Джио. Будет он светловолосым, как мама, или темненьким, как папа? Пойдет ростом в Джио или будет миниатюрным, как Вивьен?
- Не могу дождаться встречи с ними. - Вивьен сияла.
- С ними? - Джио делано удивился.
- Это ведь могут быть близняшки… - дразнила его жена, и Джио начал рассказывать историю об идентичных близнецах, с которыми ходил в школу, и о тех узах, которые связывают братьев и сестер.
- Кстати, - добавил он, - я сказал Белле. Надеюсь, ты не против. Я подумал, что в нашей ситуации будет лучше, если она узнает об этом от меня. И дело в том, Вив, - он понизил голос, - что она рада за нас. Она сказала мне, что ей приятно это слышать, ведь она знает, как долго мы пытались и как тебя это расстраивало.
- Она это сказала?
- Я могу показать тебе, она это написала для меня. Я думаю, это доказывает, что вы сможете поладить, правда? - Его оптимизм причинял ей боль. - Мне действительно кажется, что вся эта ситуация вышла из-под контроля. Белла хочет быть тебе другом. Пройдет время, и она захочет стать твоей сестрой. Она просто не может дождаться, когда станет тетушкой.
Тетушкой.
Мысль о том, что Изабелла будет тетей ее ребенка, казалась Вивьен ужасающей. Но что она могла поделать? Изабелла привыкла к тому, что брат всегда рядом, и не знала, как жить по-другому. Вивьен решила промолчать, чтобы ссора не омрачила их счастье. Ей нужно было просто принять, что Изабелла всегда будет рядом с ее мужем и это никогда не изменится. Единственное, что она могла сделать, - убедиться в том, что она и ребенок будут для Джио на первом месте. Для этого ей нужно просто быть любящей женой и матерью.
Вивьен скрыла свои опасения.
- Я тоже не могу дождаться этого.