Две девушки помахали рукой третьей и удалились. Оставшаяся девушка, ангел с льняными волосами, зеленые глаза которой изумрудами вспыхивали в солнечных лучах, останови' лась, взглянула вправо и влево, а потом, улыбаясь, побежала прямо к моему убежищу. "Черт побери!" - воскликнул я, не зная, что мне делать, наполовину испуганный тем, что она найдет меня здесь, и наполовину жаждущий того, чтобы это случилось.
Она проскользнула в пещеру, увидела меня, застывшего передней, словно окаменевший лунатик. Ее глаза встретились с моими и расширились. Сейчас она закричит!.
- Я… - торопливо начал я, но мои слова прервало ее восклицание.
- Дэн! - радостно вскрикнула она и кинулась мне на грудь.
Мой ум был совершенно пуст, и в нем раздавались всего три слова: "Спасибо Тебе, Господи!"
Нами полностью овладела страсть. Мы смеялись, что-то кричали, мы потерялись друг в друге. Я не знаю, что произошло с нашими одеждами - мы сметали все, что только попадалось на нашем пути. Шло время, но я не осознавал этого. Мы слились в объятиях, катались по листьям на постели, а потом заснули друг у друга в объятиях, но совсем не надолго.
Когда я открыл глаза, она стояла передо мной, облаченная в широкую накидку из цветов. Ее лицо ангела, обрамленное шелковыми волосами, излучало небесное сияние. Она позволила накидке сползти с плеч, и ее светящаяся кожа была нежной, как у младенца.
На мгновение в моей голове возник вопрос: "Кто она и стоит ли мне все это делать?", но я тут же забыл об этом и обо всем вокруг.
Она опустилась на колени и начала целовать мне лоб, щеки, грудь и губы. Во мне вновь взорвалась сексуальная энергия, фонтаны которой заставили меня затрястись, как в лихорадке. В моей голове завертелись бесконечные картины, земные чувственные образы, а где-то в глубине своего тела я услышал пульсирующий бой барабанов. Она целовала меня, пока все мое тело не превратилось в барабанную дробь. Весь мир унесло прочь, как сухие листья скрываются вдалеке ветреным осенним днем.
Я сжал ее в объятиях, мы вновь опрокинулись на постель, и я вернулся к дарам ее обильной любви. Очень скоро уже не было ни меня, ни ее - только мы и наше общее чувство.
Я вспомнил, что в редкие моменты испытывал это чувство и раньше, когда предавался ничем не скованным сексуальным играм. Это было ощущение освобождения ума и открытости сердца. Но сейчас оно было многократно усилено - не потому, что она была такой желанной, но потому, что я стал полностью открытым… Лишь недавно я смотрел в глаза мучительной и страшной смерти, но сейчас я праздновал жизнь и все, что она несет в себе. Монах во мне превратился в греческого гедониста и между мной и жизнью уже не было никаких преград!
Ощущение открытости все усиливалось с каждой волной удовольствия, с каждым пульсирующим кольцом, прокатывающимся не только по моим бедрам, но по каждой клеточке моего тела. Я был ошеломлен, когда увидел, что занимаюсь любовью с мужчиной. И этим мужчиной был я сам - Дэн!
В шоке я вскочил с постели и глянул на свои руки, ноги и полную грудь - я стал женщиной! Я чувствовал эту женщину внутри себя, ее эмоции, ее энергию - мягкую, но непреодолимую. Эта энергия текла по моему телу не совсем так, как я привык, но в этом состоянии я испытывал гораздо большую и чувствительную эмоциональную ауру. Я почувствовал себя совершенно счастливым - я достиг завершенности и совершенства.
Мы вновь обнялись, и теперь я потерял какое-либо ощущение разделенности. Я был ею, я был им, я был мужчиной и женщиной одновременно!
Я стал телом. Я доверял ему. Я превратился в обнаженного младенца, совершенно раскрепощенного, свободного от всех правил приличий и морали. Я стал кожей, нервами и кровью - трепещущими, дрожащими, наслаждающимися этой полнотой ощущений, целиком пребывающий в этом царстве удовольствия. Контуры тела, прикосновение, влажность пота, толчки и поглаживания, пульсация, гладкая кожа) тепло… Я погрузился в настоящее, в текущее мгновение_
Слившихся в единое целое, нас несло на гребне приливной волны к берегу, когда девушка исчезла "Нет!" - зарыдало мое тело, жаждущее ее. Подавленный желанием и тоской, я осознал ловушку второго этажа.
Я задыхался от горя и чувствовал, что сейчас взорвусь - энергия бурлила во мне, металась, как дикий зверь в тесной клетке, билась о стены, безумно стенала и рвалась наружу. Может, все-таки высвободить ее самому? Сейчас у меня не было никаких моральных сомнений в допустимости этого. То, что я испытал, заходило бесконечно далеко за привычные догмы безжизненных традиций.
Но нечто все же остановило меня - интуиция. Возможно, сыграло свою роль обучение у Сократуса и та самодисциплина, которой я тогда научился. В удовольствии не было ничего дурного, но время наслаждений закончилось.
Мне нужно было использовать эту энергию, научиться направлять ее, а не только выплескивать. Хватит сражаться со своим телом и отрицать его силу. Я начал дышать глубоко и медленно, пока сила желания не повысилась от моего паха вверх, по позвоночнику, и не распространилась по всему телу, вплоть до кончиков пальцев рук и ног. Наконец она достигла центра мозга.
Мой разум просветлел. Врата открылись. Теперь я ощущал, что энергия приходит из самой земли и пронизывает меня, струясь по позвоночнику. Потоки энергии, которые раньше останавливались на уровне бедер, теперь свободно поднимались вверх. Я испытывал чистоту бытия. Мое тело было наэлектризовано и пело, как струна.
Однако я не был полностью готов или натренирован для этого. Несмотря на благие намерения Сознательного Я, у моего Базового Я были свои представления и планы. Волны прибывающей энергии становились все более мощными, и теперь я уже не мог их остановить. В моей голове вновь замелькали фантазии эротических сновидений, переплетенные части тел, сладостные вскрики. Я беспомощно испытал, как - внезапно и неизбежно - пульсирующая волна энергии словно разбилась о берег и медленно растворилась в мокром песке.
Через некоторое время я поднялся на ноги. Я испытывал мягкую тягостную грусть, чувство потери. Это ощущение рождал не разум, а само тело. Оно оплакивало исчезновение той яркости, чистоты и энергии. Девушка исчезла, предмет моей страсти испарился, как и все вокруг, кроме резкого ветра, со свистом разгуливающего среди увядших деревьев. Я скорбно смотрел на эту картину, пока за моей спиной не возникла Мама Чиа, вернувшая меня к тому, что считается реальностью - в своем нынешнем состоянии я уже не был уверен, что именно может заслуживать этого имени.
Я стоял перед Мамой Чиа обнаженным. Она видела мое тело и мой разум. Она знала обо мне абсолютно все, и это было единственным ощущением, которое я сейчас испытывал. И она приняла меня таким, каков я есть. Во мне исчезли последние остатки смущения. Я стоял перед ней, нагой и безмятежный, как дитя. Нет ничего" постыдного в том, что на тебя смотрят. Нет ничего позорного в том, что ты человек.
На первом этаже я разорвал паутину страха. Сейчас я преодолел барьер стыда. До конца своих дней, сколько мне ни отпущено в этой жизни, я позволю энергии свободно течь в моем теле. Я научусь ее мудрому использованию, тому, как направлять ее в нужное русло. Я буду полностью наслаждаться жизнью, не истощая ее изобилия. Я еще не был мастером работы с энергией, но, в любом случае, я стал целеустремленным учеником этого искусства.
В короткий миг произошли сразу две перемены: я заметил, что уже полностью одет, а обстановка вокруг меня - пещера и яблоневый сад вокруг нее - замерцали и исчезли. Ни одно из событий меня ничуть не удивило.
В следующую секунду я уже стоял на высокой скале где-то в горах. Ветер шумно свистел в узких каменистых расщелинах, почти полностью заглушая слова Мамы Чиа.
- Пошли, - сказала она. - Нам пора.
- Раньше я был одинок. Почему сейчас со мной вы? - спросил я, и мой голос странно исказился, отражаясь от утесов, нависших над бездонным ущельем. \
- Раньше одиночество было тебе необходимо, но теперь ты вступил во взаимоотношения с миром. Кстати, это тоже сон, но он наступил без моей помощи. Добро пожаловать на третий этаж!
Мы начали подниматься вверх, и я черпал силы из земли, по которой брел, из камней, по которым карабкался, из деревьев и ветра - все это стало плотью от плоти моей. Мне больше не придется сражаться с собственным телом. Я принял все его физические недостатки, я познал его сильные стороны, я научился доверять своей человеческой природе. И я испытывал тесную связь с землей.
Мы нашли небольшое озеро, вошли в него и поплыли в прохладной воде, а потом улеглись на теплых камнях, чтобы обсохнуть. Мое тело было открыто миру природы - я чувствовал спокойствие озера, силу реки, устойчивость гор и свежесть ветра.
Мама Чиа разглядывала меня.
- В этом месте я чувствую то, что чувствуешь ты, - сказала она, - и я становлюсь тобой. Только что ты смещал форму. По крайней мере, впервые попробовал это сделать.
- Правда?
- Да. Смещение формы начинается с воображения, с любопытства и удивления: на что это похоже, быть скалой, озером, птицей или камнем? Позже ты начнешь на самом деле резонировать с частотами этих предметов и существ. Мы способны делать это, потому что в конечном счете все мы сотворены из одних и тех же элементов, - заключила она.
- Раз уж мы заговорили о смещении формы, то, я думаю, ты понял, что я была настроена на тебя, когда ты был в той пещере на втором этаже. Ну и приключение! - улыбнулась она. - Я снова почувствовала себя такой молодой!
- Я думаю, вы всегда останетесь юной, Мама Чиа.
- Это точно, - сказала она, - до того самого дня, когда я умру…
Прервав ее, я заявил:
- Во всяком случае, меня-то вы наверняка переживете.
Она молча заглянула мне прямо в глаза и снова улыбнулась, но эта улыбка была иной и вызвала у меня печаль, хотя я не понимал ее причины. Ее глаза были исполнены любви, но в них было и что-то еще. У меня возникло чувство обеспокоенности, интуитивное предчувствие, но я не смог разобрать, что именно было не так.
Мама Чиа развеяла мои смутные заботы, поднявшись и вновь отправившись в путь. По дороге она напоминала мне уроки второго этажа:
- Теперь у тебя есть свой собственный опыт, Дэн, подобный тому, какой ты приобрел на первом этаже. Ты испытал именно то, что было необходимо.
Энергия одинакова для всех людей, но различен их опыт и умение с ней обращаться. Каждый сам выбирает свой отклик и средства распределения энергии. Одни ее накапливают, другие растрачивают. Воин направляет потоки жизненной энергии мудро, как крестьянин, орошающий свои посевы.
На первом этаже, одинокий и сражающийся за выживание, ты трусливо копил энергию жизни, как старый скупец, трясущийся над своим богатством. Но когда энергия блокируется, она начинает причинять страдания и боль.
На втором этаже ты открыл взаимоотношения с жизнью и другими людьми. Ты познал активность и равновесие мужского и женского начал.
Второй этаж связан не столько с Сексом. Это царство празднования энергии жизни. Энергия есть Дух, она священна. Те, кто использует ее неграмотно, относятся к энергии как к деньгам, и жизнь превращается для них в шумную ярмарку или в парк развлечений.
Ты выбрал другой путь, Путь Мирного Воина, чтобы стать подлинным человеком, владеющим своей энергией.
Сутью мифа о ящике Пандоры является не предупреждение об угрозе чертей и демонов, освобожденных из заточения. Это притча о правильном отношении к жизненной энергии. Когда энергия растрачивается случайным образом, человек ощущает пустоту жизни, глубокое чувство печали и разочарования.
Страх представляет собой обратную сторону первого уровня. Обратной стороной второго этажа является печаль.
- А третьего? - спросил я. - Что вы приготовили для меня теперь?
Глава 14
Полет на крыльях из камня
Ничто реальное не может быть угрожающим,
ничто нереальное не существует.
В этом заключается спокойствие Бога.
"A Cource in Miracles"
Я ничего для тебя не готовлю. Ты сам прокладываешь свой путь, а я просто следую за тобой, - сказала Мама Чиа.
- Как в танце?
- Да, - улыбнулась она и сделала реверанс.
- И все-таки, что дальше?
- Ничего особенного - просто символический опыт. Сократус неплохо подготовил тебя к нижним этажам, так что это не должно стать большой проблемой.
Она вела меня по скалистому каньону, туннелю, образованному нагромождениями камней, а потом мы поднялись по узкой тропинке и прошли по самому гребню горного хребта. Наконец мы остановились, и она сказала:
- Посидим немного.
Мама Чиа присела и закрыла глаза. Мне не хотелось прерывать ее отдых вопросами, так что я последовал ее примеру. Впрочем, других занятий здесь просто не было; по крайней мере, мне так казалось.
Когда я открыл глаза, солнце уже садилось за далекую западную цепь гор, названия которых я не знал. Одновременно открыла глаза и Мама Чиа. Она порылась в своей неиссякаемой сумке и вынула кукурузу и немного орехов.
- Поешь. Тебе это нужно.
- А зачем нужно есть? Ведь это сон, да? Подумайте сами, - улыбнулся я. - Хотя этот этаж действительно выглядит намного реальнее, чем остальные. Но ведь все-таки это видение7.
Она словно не услышала моих вопросов:
- Третий этаж связан с властью. Не с властью над другими людьми - это его негативная сторона, - но с личной властью над импульсами Базового Я и над желаниями эго. Здесь ты столкнешься с дисциплиной, чистотой намерения, долгом, целеустремленностью, ответственностью, сосредоточенностью, решимостью и волей - именно эти качества вызывают самые большие проблемы у людей.
Теперь, когда ты очистил второй уровень и обрел ощущение связи с другими людьми, твое осознание освободилось и готово к восприятию высших импульсов. Тебе станет намного легче принимать во внимание нужды окружающих, хотя подлинный альтруизм третьему этажу не присущ. Базовое Я все еще играет большую роль в твоей жизни, но сейчас оно более дисциплинировано. То, что ты делаешь для окружающих, диктуется долгом и ответственностью. Но любовь тебе все еще недоступна.
- Вы имеете в виду, что я не способен по-настоящему любить? - спросил я, обеспокоенный ее заявлением.
- Существует множество форм любви, - ответила она, - точно так же, как существует много направлений музыки, кино, бесконечное число рецептов еды и напитков. Есть любовь первого этажа, которая ограничена самыми примитивными, нередко даже оскорбительными сексуальными столкновениями. Любовь второго этажа связана с полнотой жизни и наслаждениями, поэтому подразумевает внимательность к партнеру. Любовь третьего уровня - это искусная и добросовестная практика половых отношений.
- Я ведь спрашиваю вас о любви, а не о сексе.
- Пока ты не доберешься до четвертого этажа, любовь для тебя всегда будет связана с сексом.
- В таком случае, я хочу дойти до четвертого уровня поскорее.
- Нет смысла торопиться, ведь представление о более высокой любви у тебя уже есть.
- Каковы формы любви на высших этажах?
- Об этом мы поговорим, когда ты будешь готов, - ответила она. - Сейчас я только хочу подчеркнуть, что окружающий мир отражает твою собственную степень осознанности. Подобное стремится к подобному. Людей, пребывающих на уровне первого этажа, привлекают соответствующие этому этажу музыка, книги, фильмы, напитки, пища, виды спорта и так далее. То же справедливо для второго и третьего этажей. До тех пор пока твоя осознанность не перейдет к четвертому уровню, в область сердца, все твои побудительные причины неизбежно будут исходить из личных соображений, из идеи самообслуживания.
- Может быть, именно поэтому Сократус так и не сделал свою бензоколонку станцией самообслуживания! - шутливо предположил я. - Так вы говорите, что, когда я доберусь до четвертого этажа, я перестану быть таким эгоцентричным?
Мама Чиа хихикнула:
- Нет, этого не произойдет вплоть до последнего, седьмого этажа, когда твое Я растворится в Единстве. До тех пор веемы "эгоцентричны", Дэн. Основной вопрос звучит так: "На каком Я ты сосредоточен?" Сейчас ты пребываешь в процессе сознательного перехода от детских и капризных желаний Базового Я к высшим мотивам своих действий. В этом и заключается прыжок от третьего к четвертому уровню, Великий Скачок.
- Но как это связано с этим местом? - поинтересовался я, обводя рукой горные пики, окружающие нас со всех сторон.
- Хороший вопрос, - сказала Мама Чиа. - Чтобы преодолеть третий уровень, тебе нужно сделать одну небольшую вещь.
Она жестом пригласила меня следовать за ней. Мы миновали нагромождения огромных валунов и остановились перед узкой, довольно ровной тропой, которая тянулась примерно на пятьдесят метров.
- И что мне предстоит сделать? - спросил я.
- Для начала - пройти по этой тропе столько, сколько удастся, и увидеть все, что ты сможешь увидеть.
- Дверь номер четыре?
- Вроде того, - коротко ответила она.
Я кивнул и тут же направился к мосту. Я ступил на казавшиеся предательски ненадежными камни, сделал несколько десятков осторожных шагов и остановился на самом краю пропасти - здесь дорожка обрывалась. Я глянул вниз: ущелье действительно было бездонным; по крайней мере, я видел внизу только серую мглу, так что высота была не меньше полукилометра. Прямо у моих ног начинался отвесный обрыв. Я невольно отступил на шаг от этой головокружительной высоты и посмотрел на противоположную стену. До нее оставалось метров тридцать, и нас разделяла бездна. Стена выглядела такой гладкой и ровной, словно гору разрезали пополам одним махом гигантского ножа.
Из-за спины неожиданно послышался голос Мамы Чиа, и я обернулся.
- У Сократуса и во время своих занятий гимнастикой ты в значительной степени научился самоконтролю. У тебя достаточно сильная воля, и она уже помогла тебе преодолеть много препятствий. Дверь там, - она махнула рукой, показав на небольшое углубление, единственное нарушение идеальной глади стены по другую сторону пропасти, под которым был едва заметен узкий карниз. Как ни странно, по форме углубление действительно напоминало дверной проем. - Все, что тебе нужно сделать, - прыгнуть вперед.
Я еще раз оценил расстояние. Очевидно, стена была недосягаемой. Слишком далеко даже для чемпионского прыжка. Я посмотрел в глаза Мамы Чиа, пытаясь понять, не шутка ли все это, но ее лицо было очень серьезным. Она не шутила.
- Это невозможно! - запротестовал я. - Во-первых, тут не меньше двадцати пяти метров, а я никогда не упражнялся в прыжках в длину. Даже если какое-то чудо поможет мне прыгнуть так далеко, маловероятно, что я смогу уцепиться за тот карниз. Я просто ударюсь о гладкую стену и соскользну в пропасть.
- По крайней мере, тебе не страшно, правда? - спросила она.
- В общем, нет, не особенно. Но я не идиот. Это просто самоубийство.
Она смотрела на меня с ироничной ухмылкой.
- Я не буду этого делать! - повторил я. Она молчала и ждала.
- Мне кажется, это совсем не сон, - взмолился я. - Вы сами говорили, что человек не может превратиться в птицу!
- Это, - спокойно сказала Мама Чиа, показывая на дверь, - можно сделать.
Потом она развернулась и направилась назад. Я пошел за ней, торопливо объясняя: