– А я и не пытаюсь тебя убедить. Я сразу сказал – сложный ответ, его изучать надо. И привел лишь несколько фактов для размышления. Думай, как хочешь… а я – как считаю. Правильно я говорю, Вова?
Вова нейтрально пожал плечами. И, усомнившись, спросил:
– А чем ещё докажешь, что Россия была во главе всего мира?
– А легко! Берем глобус… не карту мира – глобус! Карта мира искажает очень сильно, глобус – тот точнее. Берем глобус, берем циркуль, вставляем иголочку циркуля во Владимир, что недалече от Москвы, и начинаем писать на глобусе круги! И скоро обнаружим, что многие столицы мира (и современные, а уж тем более старые) ложатся ровненько на эти окружности. Причем таких окружностей будет не много – две-три, но они четко показывают, что расстояние от Москвы, точнее от Владимира – старой столицы Руси – находятся на одинаковом расстоянии. Почему? Потому что до них ехать одинаково – можно рассчитать, сколько нужно коней, провизии, почтовых станций и всё такое, чтобы царский указ к нужному сроку доставить во все концы земли! Какая ещё из столиц мира имеет такое географическое расположение? Никакая!
– А почему Владимир? – Маша смотрела всё так же с интересом.
– Потому что столицей был, когда Москва ещё строилась, Владимир! Как переводится твоё имя, Владимир? – спросил Ефим Володю.
– "Владыка Мира", – пробурчал Вова.
– Вот тебе и ответ, Машенька!
– Интересно! – Маша закусила губу. – А я совсем другое думала.
– А я, признаться, удивлен, что ты вообще чего-то думала! – разошелся Ефим. – Девочки в твоем возрасте, я извиняюсь, конечно, – к тебе это не относится, естественно, – думают совершенно о другом! А ты молодец – ты думала.
Маша хотела надуть щеки, но передумала – её же, вообще-то, похвалили.
– Не дури девушке голову! – посоветовал Вова.
– Маша, я дурю тебе голову? – спросил Ефим, подняв брови.
– Нет! Мне интересно.
– Вот, и я про то же! Владыка Мира – вы не угадали!
Вова хмыкнул, потер нос:
– Ну-ну, продолжай, красноречивый!
– А я, собственно говоря, уже закончил! К тому же, как мне видится, наша дорога, с позволения назвать эту россыпь камней, сейчас начнет спускаться вниз. Подойдем к краю, и скоро посмотрим, что нас ждет там – в глубинах пропастей или распадков! Осталось пара километров, если моё зрение и "дальномер" меня не подводят.
– Да, – согласился Вова, – километра два, и, видимо, будем спускаться.
– Слава Богу, – прошептала Маша.
– А сколько мы прошагали? – попытался уточнить Ефим у Вовы. – Как думаешь?
– А кто его знает? Но много – это точно! Устала Маня?
– Маленько есть.
– А ты Ефима побольше слушай – дорогу и не заметишь! Хорошо, что у нас с тобой есть такое "радио" в пути – с ним не соскучишься!
– Жаль, оно музыкальные номера не исполняет! – подхватила Маня.
– Вот это ты зря! – выдохнул Вова. – Не дай Боже оно сейчас ещё и запоет!
– Обидные слова ваши, профессор! – вступил в общую игру Ефим. – Чего ж Вы меня унижаете перед дамами?! Аль я, по-вашему, петь не умею? Али голос Вам мой не по нраву? Али все здесь раскручиваются на сильную пиздячку, извиняюсь за индоевропейский сленг? Али чё-каво?!
Все засмеялись.
Вова согласился:
– Хочешь – пой, а то страшно! Напугал, особенно последним обещанием!
– Не, сейчас не буду – после сбацаю! Вы ещё узнаете меня! Еще малышня моё имя будет писать на заборах!
– Ага – типа: "Цой жив!", точнее "Фим – достал!"
– Да идите вы на фиг! Балбесы! У самих голоса нет, слуха нет – вот и завидуете мне черной завистью. А было время! Я в оперных театрах…
– Подметал! – закончил фразу Вова.
– Вот! – Ефим развел руками. – Вот, Манечка, а ты говоришь… Глушат талант на корню, как Би-Би-Си!
– Ты наш золотой за-па-ас! – сказала Маня, растягивая последнюю "А".
– Эт точно, дочка! – согласился Ефим.
В своих насквозь промокших от ручьёв и ледников, ичигах ребята стояли на краю обрыва и, вздыхая, смотрели вниз.
– Колорадо! – сказал Ефим.
– Н-да, почти, Большой каньон! – подтвердил Вова.
– А, может, как-то обойти можно? – спросила Маша.
Все посмотрели налево, потом, посмотрели направо, ничего хорошего не увидев. Зато внизу, далеко внизу росли "пушистые" деревья и сверкала довольно широкая река.
– Как думаешь, сколько здесь? – Ефим повернулся к Володе.
– Метров триста, а то и пятьсот – сверху трудно угадать!
– Как на колесе обозрения, – сказала Маша, – выше макушек деревьев.
– Это – да-а!!! – выдохнул Ефим. – Но и это ещё цветочки! Потом бурная, широкая река, потом, скорее всего, непроходимый лес! Надеюсь до самой до базы!
Противоположный берег был далеко (глубоко) внизу и густым, сплошным зеленым ковром из вековых деревьев расстилался и уходил до самого горизонта на Юг.
Вова поднял камень и швырнул его. Глянул на циферблат.
Камень долго летел, тридцать семь секунд, пока не потерялся в кронах деревьев.
– Да, метров четыреста верных.
– А в обход?
– Направо – не видно конца края, налево – и того хуже.
– А вот там, если не спустимся сегодня, нас ждет проблема!
Ефим показал на Запад.
Из-за высоких гор наползали черные тучи.
– Гнилой угол! – заметил Ефим. – Дождь будет! Здесь ночевать – радости мало, даже шалаш не построить. А спускаться…. Времени сколько?
– Времени-то хватит, ещё и семи нет, а вот веревочка у нас хилая! – ответил Вова.
– Веревочка у нас говно! – уточнил Ефим. – На ней спускаться, считай, лучше сразу прыгнуть – только время терять! Короткая к тому же! Что делать будем, бродяги?
– Подумаем, – ответил невозмутимый Владимир и отошел от края. – По-ду-ма-ем!
– Думай. Федя, думай! – Ефим тоже отошел. – Я тоже пойду, подумаю!
– У тебя и на высоту аллергия, – засмеялась Маша.
Ефим её смех передразнил:
– Хе-хе тебе! Ноги уже отмерзли, дождь будет – вообще труба – скользко, не спустишься. А затянет на несколько дней – тут замерзнем – жечь-то практически нечего, только стланик, а он не горит, почти. Кислороду мало – воздух разряженный, и ветви сырые. Плюс, ещё, где ночевать? Так что, Маня, "хе-хе" тут неуместно. Не подглядывай, кстати, я пошел вон в те заросли!
И Ефим, сбросив свою поклажу и сняв с пояса холодное во всех смыслах оружие, направился… вон в те заросли.
Вова бродил вдоль обрыва, размышляя, посматривая вниз, выискивая наиболее безопасное место для спуска: "Теперь ещё и альпинистская подготовка нужна будет. Ефим-то ладно – он умеет, Машка как?! Её на веревке большей частью спускать придется! А здесь ни тот случай – здесь веревка только для успокоения – нужно будет спускаться на своих двоих, точнее – четырех. Как? Нужно искать спуск где-то дальше – здесь лезть – прав Ефим – труба! Значит, будем обходить! Где-то, наверняка, есть звериные тропы к воде – не может же это плато длиться на сто километров в обе стороны. Десяток, пусть, пятнадцать – это семечки. Через три-четыре часа один хрен, спустимся! Здесь слазить не будем – однозначно!" Вова бродил!
А Ефим нашел в стланике подходящее место, сидел и думал, примерно, о том же, только с более нецензурными выражениями!
Потом он встал и, как водится, посмотрел на то, что он наделал.
И его пригвоздило на месте!
Из кучи его "паскудства" вытягивался зеленый (уже не совсем, но всё же) листик "загубленной" карликовой берёзки к которому был приклеен маленький бумажный красный ценник с цифрой "29"!
"Неужели ты станешь отрицать, что твой мозг способен вычислить в непроходимых джунглях листик на дереве, помеченный специально для тебя, скажем, вот такой полоской бумаги?" – пронзило память голосом Палыча.
– Да нет, уважаемый! – засмеялся Ефим. – Не мозг мой вычисляет такие наклейки, а совсем наоборот!
И он ломанулся за топором и лопаточкой из лопатки козы.
– Что случилось? – спросил Володя, видя с каким остервенением, Ефим копошится в вещах, выискивая чего-то.
– Ещё не знаю! – ответил Ефим. – Я сейчас!
И с топором и с лопаткой Ефим умчался обратно в заросли.
– Что это с ним? – спросила Маша.
– Откуда я знаю? Чего-то привиделось, наверное! Пошел закапывать своё… давно! – и Вова улыбнулся.
Маша тоже.
– Странный он какой-то!
– Это не самое страшное, Маня! Я думаю, он что-то придумал! Посмотрим.
Ефим копал не глубоко. И выкопал!
"Рюкзак! В нем две бухты шнура-десятки по сто метров! Шесть карабинов с байонетной защелкой! Один ребристый эксцентрик! Гладкий эксцентрик! Эксцентрик Абалакова! Т-образных две закладки! Три закладки "медная головка"! Девять разных гексов! Четыре стоппера "лисья голова"! Скальные крючья: вертикальные, горизонтальные, комбинированные, профильные и из высоколигированных сталей! Страховочный шнур триста метров! Две обвязки! "Небесные" крючья – три штуки! Десяток петель! Блок сигарет "Marlboro" легкие! Бутылочка виски! Соль! Мороженное! Ириски! Пистолет "Магнум" сорок пятого калибра с двумя пачками патронов! И ещё…" – размечтался Ефим, пока копал свою полуметровую яму!
Что можно раскопать под дерьмом? Вот именно! В лучшем случае, просто яму! Её-то Ефим и выкопал!
– Глупо как-то получилось! – сам себя проинформировал Ефим, когда понял, что наклеечка не сработала! – А я-то размечтался! Один – ноль, Палыч, в твою!
– Однако, твоя жопа наклейку нашла! Только никому об этом не рассказывай!
– Тебя не спросил!
– Не рассказывай! Мой тебе совет!
– А какого хера я здесь тогда копал?
– Придумай чего-нибудь!
Ефим плюнул в выкопанную яму, собрал "инструменты" и пошел к друзьям!
– Ты чего там делал? – спросил Вова.
– Говно закапывал!
– Так долго?
– Его у меня много!
Вова хмыкнул:
– Что-то не срослось?
– Не спрашивай, лучше! Лучше скажи, что Ты придумал? – Ефим бросил топор и лопатку к остальному скарбу.
Вова пожал плечами:
– А чего здесь придумывать – идем вдоль обрыва, пока не найдем спуск.
– В какую сторону?
– Я думаю, на Запад, в верховья реки. Она же поднимается, значит, обрыв уменьшается! Логично?
– "Вот так же человек – рождается и умирает – логично?" – вспомнил Ефим старый анекдот. – Согласен. Пошли, короче! Идем на грозу!
Ефим поднял свои вещи, закинул их за спину и молча пошел навстречу непогоде, в верховья реки, на Запад, куда глаза глядят, подальше от этого места, лишь бы идти и не вспоминать, как он лопаточкой раскидывал своё дерьмо по всему кедровому стланику в тайной надежде найти… пачку "Marlboro"! (За двадцать девять рублей за пачку!)
Вова и Машка, собрав свою ношу, поспешили за ним.
Дождь бил в лицо! Часа через два, это случилось. И если честно говоря, и по-русски, то дождь не бил, а …уярил в лицо, да ещё с такой силой, что казалось, будто в каждой капле собрался стакан воды – не меньше! И вот это все… и в лицо! Ефим пёр, как танк, промокший до нитки и промерзший до костей! Но пёр, как танк! Пока не услышал свист позади себя. Ефим оглянулся.
Вова стоял метрах в ста позади, держал за руку промокшую Машку и показывал пальцем куда-то на скалу:
– Вы мимо прошли, товарищ! – улыбался Вова. – Лучшего места нам сегодня не найти!
Ефим посмотрел туда, куда показывал Вова.
В расщелине между скал чернела пещера. Плоский огромный камень, упавший сверху, зацепился за старую лиственницу и край скалы, образовав над пещерой некое подобие козырька. Сама пещера, насколько было видно с этого места, была "выстлана" "ковром" из рыжих иголок лиственницы, скопившихся здесь за множество лет. Место, и вправду, очень хорошее.
Ефим, не говоря ни слова, развернулся и пошел к пещере.
– Довольно приличная дырка! – оценил он. – Лишь бы камень не подмыло, а то этот булыган нам на шарабаны свалится!
– Если будем внутри – не свалится! – Вова под камнем распаковывал вещи – там не было дождя, было сухо.
– Ночуем здесь? – спросил Ефим.
– Естественно! – Вова же уже распаковал вещи.
Машка дрожала от холода.
– Раздевайся! – скомандовал Ефим. – И укутайся в одеяло – я дров нарублю!
Он взял топор и пошел рубить старые, сухие хлысты стланика и ещё одну "угнетенную" лиственницу рядом.
Когда в пещере трещит огонь, когда накаляются камни и каменные стены "дыры", как выразился Ефим, отдают тепло, да так, что парит сырая одежда, то стук дождя за пределами пещеры только умиляет слух и не пугает своей холодностью, сыростью и…. хрен знает чем ещё, короче – не пугают!
Но это романтика, для тех, кто лежит на диване с книжицей в руках. А в пещере…
Одежда и обувь, развешенная вокруг огня, воняет, когда парит. Огонь, сука, тоже едко дымит! Но и это не беда! А вот, жрать охота! Ну, да ладно, – главное, сверху не льёт, а одеяла и бараньи жилетки спасают от зяби.
Ребята, практически голые, сидели, укутавшись в них.
Вода закипала.
– Чай? – спросил Вова.
– Первым делом! Потом, разберемся! Вяленное мясо ещё есть?
Маша покопалась в мешке:
– Есть! Ещё много…. Но воняет уже.
– Ничего! С душком – тоже нормально.
– Кошка протухла! – сказал Вова.
– Выкини её! Только – с обрыва! А то на её запах падальщики налетят! А мне сегодня боксоваться – сил нет!
Вова вытянул из мешка за лапы тушку рыси, понюхал для верности (а чего было нюхать – вонь, как на помойке!), определился, что выкинуть надо, и вышел с ней "на улицу"!
– Маня, как ты насчет секса? – спросил Ефим, ломая о колено хворост.
– Положительно! – не задумываясь, ответила Маня.
– Я так и знал! – Ефим подбросил в огонь.
– А что? – поинтересовалась Маня.
– Да так – просто спросил!
– Нет, серьезно?
– Не искушай, старушка, я в печали!
– Издеваешься?
– Нет, Маша! Не издеваюсь! Я бы тоже не прочь – вот только молода ты больно!
– Другим это нравилось.
– Другие,… – и Ефим промолчал.
– В сырой земле лежат! – за него договорила Машка.
– Я этого не говорил! – заметил Ефим.
– Ты об этом думал.
– Откуда ты знаешь?
– Да-а! Не трудно догадаться.
– Догадливая ты моя…
– Короче, ты секса хочешь?
– Маня, я просто спросил – так сказать, языком болтаю!
– Ну и дурак!
Ефим рассмеялся:
– Терпи до дому, малышка. Немного осталось!
– А что насчет августа?
– Августа?
– Насчет августа ты говорил.
– Я говорил насчет августа?
– Говорил-говорил! Когда мне восемнадцать исполнится…
– Вот в августе и поговорим.
– А сегодня? Нет?
– Сегодня – нет! – Ефим посмотрел на Машу. – Прости, милая.
– Почему? – не унималась Маша.
– По кочану! Подрасти, дочка! Вырастишь – мы с тобой таких дел наворочаем! – пообещал Ефим.
Маша подумала минутку и заявила:
– А с чего ты решил, что я малолетка?
– Так ты же сама сказала! – Ефим сморщил лоб.
– А я наврала! Девушки всегда врут, сколько им лет! Ты же сам говорил, что девушки в "моем возрасте" не думают! А я – думаю! Так может мне не семнадцать? А? Если я наврала – согласишься?
Ефим деланно засмеялся (хорошая идея).
– А чем докажешь? Паспорт есть?
– Откуда? Промежность зато есть! – Маша, чувствовалось, начала шалить!
– И что она мне докажет?
– А всё! Хочешь узнать?
– Хочу! – Ефим криво улыбался.
– Пожалуйста! – Маша скинула одеяло и слегка раздвинула…
– Чего ссоритесь? – Вова вернулся "вовремя"!
Маша мгновенно прикрылась одеялом.
Ефим громко выдохнул через губы, обтер ладонью лицо!
– Да так – об личном разглагольствуем, – сказал он.
– О сексе, что ли?
– Ты угадал! – тут же вставила Машка.
– И чего надумали?
– Машке сколько лет? – спросил Вову Ефим.
– Года двадцать два, – почему-то ответил Володя, хотя он и слышал, что Машка заявляла, что ей семнадцать почти, восемнадцать – в августе будет.
– С чего ты взял? – не понял Ефим.
– А ты на неё посмотри! В семнадцать лет девчонки такие, что ли? Подумай сам: тридцать три, сорок четыре, двадцать два – всё в елочку, и делится на одиннадцать.
Ефим посмотрел на Машку.
– У вас, правда, в бассейне ничего не было?
– В каком бассейне, Ефим? Мы на эту тему уже, по-моему, определились!
– Тогда почему… Маня, тебе, правда, сколько лет?
– Четырнадцать!
– Не пизди! – вырвалось у Ефима.
– А чего тогда спрашиваешь?
Ефим завалился на спину:
– Идите вы…
– Я серьезно, ребята! Давайте отогреемся!
– С двумя? – Ефим поднял брови! (Но кто это заметит в полумраке пещеры?)
– А чего? Каждая девушка об этом мечтает! – Маша, видимо, не шутила. – Вы же тоже мечтаете с двумя… И у вас, я не сомневаюсь, уже это было!
Ефим вспомнил, как у него и с тремя было!
О чём вспомнил Володя – нам не известно.
Но Ефим ещё не верил своим ушам:
– Каждая?
– Конечно! – Маша в отблесках костра казалась прекрасной!
– И потом ты всем будешь рассказывать?
– Конечно! Пусть завидуют!
Костер потрескивал, одежда парила, стены грели, паузу заполнило неловкое молчание… Но гром хрястнул так близко, что…
– Раздевайся! – сказал Володя.
– Я давно раздета! – Маша скинула одеяло.
Её нагота в пещере… шум дождя извне… горячие, мерцающие угли… запах женской плоти, откуда ни возьмись… усталость, нервное напряжение, которое тут же всё сдуло!.. и только увеличенные картинки тех, кто был в пещере!
– Ну, двадцать два, так двадцать два! – Ефим резко поднялся.
– Не знаю, как насчет – двадцать! Но два – легко,… как минимум! – Вова стянул с себя сырой свитер!
– Налетайте, ребята! – Маша – стерва остроумная, красиво раскинула волосы и медленно опустилась на спину. – Смелее, милые мои! Я люблю Вас!
– "Вот, сука!" – подумал Ефим (А может быть, он это и прошептал?).
– А ты – сука! – сказал Володя.
– Конечно! – подтвердила Маша, и протянула руки к обоим! – Конечно! Быстрее!
Утром ливень кончился. Они свободно нашли спуск и спустились в лес к реке. На берегу разожгли костер и стали сушить дальше свои вещи, думая как переправиться… и вспоминая, что произошло! По берегу, по мягкой зеленой травке, они ходили босяком почти нагие (в набедренных повязках, а Машка с голыми (красивыми) грудями!) и улыбались, как балбесы, друг другу. У Машки были томные глаза.
– Ладно, родственнички, – сказал Ефим. – Всё, конечно, хорошо – как переправляться будем?
Солнце жарило, Земля парила!
– Жрачки не осталось! – Вова вывалил на траву мокрые остатки вонючей пищи.
– Тут и сеть хрен поставишь! – заметил Ефим. – Может, синичек настреляем?
– Я это выбрасываю? – спросил Вова.
– Подожди! – Ефим размышлял. – Убьём кого-нибудь – потом выкинем. А пока… Подожди, брат, сейчас, что-нибудь смаракуем!