Я спросил его, действительно ли он думает, что Мескалито имеет ко мне расположение. Мой опыт был устрашающ. Я чувствовал, что чуть не умер от страха. Дон Хуан сказал, что Мескалито дал мне урок. Я спросил, что это был за урок и что он значит. Он сказал, что на такой вопрос будет невозможно ответить, потому что я был слишком напуган, чтобы знать точно, о чем спрашивал.
Дон Хуан посоветовал мне постараться вспомнить, что я говорил Мескалито перед тем, как он показал мне сцену на руке. Но я не мог вспомнить. Все, что я помнил, это то, что я упал перед ним на колени и начал "исповедоваться". Дону Хуану, казалось, было неинтересно продолжать разговаривать со мной. Тогда я спросил:
- Ты научишь меня словам песни, которую ты пел?
- Нет. Эти слова только для меня. Защитник сам научил меня им, поэтому я не могу пересказать их тебе.
- Почему ты не можешь?
- Потому что эта песня - связующее звено между мной и защитником. Я уверен, что когда-нибудь он обучит тебя твоим собственным песням. Подожди когда это случится. И никогда не повторяй песен, которые принадлежат другому человеку, и не спрашивай о них.
- А что это было за имя, которое ты называл? Ты можешь это сказать?
- Нет. Его имя никогда не должно произноситься вслух, за исключением ситуации, когда тебе нужно его позвать.
- Что, если я захочу позвать его?
- Если он когда-нибудь примет тебя, он скажет тебе свое имя. Это имя будет только для тебя одного. Для того, чтобы звать громко, или чтобы произносить спокойно про себя. Может, он скажет, что его имя - Хосе. Как знать?
- Почему нельзя произносить его имя, говоря о нем?
- Ты видел его глаза? Ты не можешь заигрывать с защитником. Вот почему, кстати, я не могу обойти стороной тот факт, что он играл с тобой.
- Как он может быть защитником, если он причиняет вред некоторым людям?
- Ответ очень прост. Мескалито является защитником, потому что он доступен каждому, кто его ищет.
- Но разве не верно, что все в мире доступно любому, кто этого ищет?
- Нет, это не верно. Силы олли доступны только для брухо, но любой может встретиться с Мескалито.
- Но почему же тогда он некоторым приносит вред?
- Не все любят Мескалито, однако многие ищут его, в надежде выгадать что-то, не затрачивая при этом трудов. Разумеется их встреча с ним будет ужасна.
- Что происходит, когда он полностью примет человека?
- Он является ему как человек или как свет. Когда кто-то добьется этого, Мескалито постоянен. Он никогда после этого не меняется. Может быть, когда ты встретишься с ним опять, он будет светом, может быть он возьмет тебя в полет, чтобы открыть свои секреты.
- Что мне следует делать, чтобы достичь этой точки, дон Хуан?
- Тебе надо быть сильным человеком и твоя жизнь должна быть правдивой.
- Что такое правдивая жизнь?
- Жизнь, прожитая в полном сознании и с полной ответственностью, - хорошая, сильная жизнь.
5
Время от времени дон Хуан спрашивал о состоянии моего растения дурмана. За год, который прошел с тех пор, как я посадил корень, растение выросло в большой куст, принесло семена, а семенные коробочки успели высохнуть, и дон Хуан решил, что для меня пришло время узнать больше о траве дьявола.
Воскресенье, 27 января 1963 года.
Сегодня дон Хуан дал мне предварительную информацию о второй порции корня дурмана - о втором традиционном шаге в учении. Он сказал, что вторая порция является действительным началом учения; первая, по сравнению с ней, была детской игрой. Вторая порция должна быть в совершенстве освоена, ее следует принять, сказал он, по крайней мере, двадцать раз, прежде чем переходить к третьей. Я спросил:
- Что дает вторая порция?
- Вторая порция травы дьявола используется для видения, с ее помощью человек может летать по воздуху, чтобы увидеть, что происходит в любом месте, какое он выберет.
- Разве человек действительно может летать по воздуху, дон Хуан?
- Почему нет? Как я тебе уже говорил раньше, трава дьявола для тех, кто ищет силу. Человек, который освоил вторую порцию, может с помощью травы дьявола делать невообразимые вещи, чтобы получить еще больше силы.
- Какого рода вещи, дон Хуан?
- Этого я не могу сказать - каждый человек различен.
Понедельник, 28 января 1963 года.
Дон Хуан сказал:
- Если ты успешно завершишь второй этап, то я смогу тебе показать только еще один. В процессе учения о траве дьявола я понял, что она не для меня и не пошел по ее пути дальше.
- Что заставило тебя так решить?
- Трава дьявола чуть не убивала меня каждый раз, когда я пытался использовать ее. Однажды все было так плохо, что я подумал - со мной все кончено. Но я все же смог избежать несчастья.
- Разве есть способ избежать несчастья?
- Да, способ есть.
- Это что, заклинание, процедура или еще что?
- Это способ подхода к вещам. Например, когда я учился о траве дьявола, я был слишком жаден до знания. Я хватался за знание, как дети хватаются за сладости. Но трава дьявола - всего лишь один путь из миллионов. Ты всегда должен помнить, что путь - это только путь, и если ты чувствуешь, что что-то идет не так, ты не должен оставаться на нем ни при каких обстоятельствах. Для того чтобы иметь такую ясность, ты должен вести дисциплинированную жизнь. Лишь в этом случае ты будешь знать, что любой путь - это всего лишь путь и что нет никакой абсолютной преграды ни для тебя самого, ни для других, чтобы бросить его, если это велит сделать тебе твое сердце. Но твое решение остаться на этом пути или бросить его должно быть свободно от страха или амбиции. Я предупреждаю тебя об этом. Смотри на любой путь прямо и решительно. Испытай его, столько раз, сколько найдешь нужным. Затем спроси себя, и только себя одного. Этот вопрос таков, что лишь старые люди задают его себе. Мой бенефактор рассказал мне о нем однажды, когда я был молод, но моя кровь была слишком горяча для того, чтобы я его понял. Теперь я его понимаю. Я скажу тебе, что это за вопрос: имеет ли этот путь сердце?
Все пути одинаковы - все они ведут в никуда. Они ведут либо в кусты, либо через кусты. Я могу сказать, что в своей жизни я прошел длинные-длинные дороги, но я не нахожусь где-либо. Вопрос моего бенефактора сейчас имеет для меня смысл. Имеет ли этот путь сердце? Если он его имеет, то этот путь хороший. Если он его не имеет, то толку от этого пути нет. Оба пути ведут в никуда, но один имеет сердце, а другой - нет. Один путь делает путешествие по нему приятным столько, сколько ты по нему идешь, - ты с ним одно целое. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь делает тебя сильным, другой - ослабляет тебя.
Воскресенье, 21 апреля 1963 года.
Во вторник днем, 16 апреля, мы с доном Хуаном отправились в холмы, где росло его растение дурмана. Он попросил оставить там его одного и подождать в машине. Вернулся он почти через три часа, неся с собой нечто, завернутое в красную тряпку. Когда мы поехали назад к его дому, он показал на сверток и сказал, что это его последний дар мне.
Я спросил, не собирается ли он бросить учить меня? Он пояснил, что имеет в виду только то, что у меня теперь есть полностью зрелое растение и мне не понадобится использовать его растение.
В конце дня мы сели в его комнате. Он принес хорошо выделанную каменную ступку и пестик. Чаша ступки была примерно пятнадцати сантиметров в диаметре. Он развернул большой узел, полный свертков маленького размера, выбрал из них два и положил их на соломенную циновку рядом со мной; потом он добавил к ним еще четыре свертка такого же размера из узла, который принес с собой. Он сказал, что это семена и что я должен растереть их в мелкий порошок. Затем он развернул первый узел и высыпал его содержимое в ступку. Семена были сухими, круглыми и похожими на желтую карамель по окраске.
Я начал работать пестиком; через некоторое время он поправил меня, сказав, что надо сначала упереть пестик с одной стороны ступки, а затем вести его через дно и вверх по другой стороне. Я спросил, что он собирается делать с порошком. Он не захотел об этом разговаривать.
Первая порция семян оказалась очень твердой. У меня ушло четыре часа на то, чтобы их растереть. Мою спину ломило из-за положения, в котором я сидел. Я лег и собирался тут же уснуть, но дон Хуан открыл следующий мешок и положил часть его содержимого в ступку. Эти семена оказались слегка темнее и они были слипшимися вместе. Остальное содержимое мешка напоминало порошок из маленьких и круглых темных гранул.
Я хотел что-нибудь поесть, но дон Хуан сказал, что если я хочу учиться, то я должен следовать правилу. А правило таково, что я могу только немного попить воды, узнавая секреты второй порции.
Третий мешочек содержал горсть живых черных семенных жучков, а в последнем мешочке были свежие белые семена, мягкие, почти как каша, но волокнистые и трудно поддающиеся растиранию в тонкую пасту, которой он от меня добивался.
После того, как я закончил растирать содержимое четырех мешков, дон Хуан, отмерил две чашки зеленоватой воды, вылил ее в глиняный горшок и поставил горшок на огонь. Когда вода закипела, он добавил первую порцию растертых семян. Он помешивал в горшке длинным острым куском дерева или кости, которую достал из своей кожаной сумки. Как только вода снова закипела, он добавил одну за другой все остальные субстанции, следуя той же процедуре. Затем он добавил еще одну чашку зеленоватой воды и поставил смесь париться на малом огне.
После этого он сказал, что пришло время раздробить корень. Он осторожно извлек длинный кусок корня дурмана из мешка, который принес с собой. Корень был примерно 40 сантиметров в длину. Он был толстый, около 2,5 сантиметров в диаметре. Дон Хуан сказал, что это и есть вторая порция. Он вновь отмерил ее сам, так как это был все еще его корень. Он сказал, что в следующий раз, когда я буду испытывать траву дьявола, я должен буду сам отмерять корень.
Он пододвинул ко мне большую ступку, и я начал дробить корень тем же самым способом, каким готовил первую порцию. Он руководил моими действиями. Мы снова оставили измельченный корень вымачиваться в воде, выставленной на ночной воздух. К тому времени кипящая смесь в глиняном горшке загустела. Дон Хуан снял горшок с огня, положил его в сетку и подвесил к потолку в центре комнаты.
Примерно в 8 часов утра 17 апреля мы начали, как и в прошлый раз, "отмывать" экстракт корня водой. Был ясный солнечный день, и дон Хуан истолковал хорошую погоду, как признак того, что траве дьявола я нравлюсь. Он сказал, что рядом со мной может только вспоминать, какой плохой погода была для него.
Процедура промывания экстракта корня была той же самой, которую я наблюдал при приготовлении первой порции. В конце дня, после того, как верхняя вода была слита в восьмой раз, на дне чаши осталась ложка желтоватой субстанции.
Мы вернулись в его комнату, где еще оставались два мешочка, которые он не трогал. Он открыл один из них, засунул в него руку, а другой - обернул края мешочка вокруг запястья. Он, казалось, кого-то ловил, судя по тому, как двигалась его рука внутри мешка. Внезапно, быстрым движением он стянул мешок с руки, вывернув его как перчатку, и поднес свою руку прямо к моему лицу. Он держал ящерицу. Ее голова находилась в считанных сантиметрах от моих глаз. Было что-то странное с ее ртом. Я глядел на нее секунду, а затем невольно отшатнулся. Рот ящерицы был зашит грубыми стежками. Дон Хуан велел мне держать ящерицу в левой руке. Я схватил ее. Она извивалась вокруг моей ладони. Я почувствовал тошноту. Мои руки начали потеть.
Он взял последний мешок и, повторив те же движения, извлек другую ящерицу. Я увидел, что у нее были зашиты веки. Дон Хуан велел мне держать эту ящерицу в правой руке. К тому времени, как обе ящерицы оказались у меня в руках, я был почти в обмороке. Я чувствовал большое желание бросить ящериц и убежать отсюда.
- Не задави их, - сказал дон Хуан, и его голос придал мне чувство облегчения и направленности. Он спросил, что со мной неладно. Он пытался быть серьезным, но не смог сдержаться и рассмеялся. Я попытался облегчить свою хватку, но мои ладони так сильно вспотели, что ящерицы начали выскальзывать из них. Их маленькие острые коготки царапали мне руки, вызывая невероятное чувство отвращения и тошноты. Я закрыл глаза и стиснул зубы. Одна из ящериц уже вылезла на запястье. Все, что ей оставалось сделать, чтобы освободиться, так это вытащить свою голову, зажатую у меня между пальцами.
Я испытывал непреодолимое отвращение, ощущение физиологического отчаяния и высшего неудобства. Я простонал сквозь зубы, чтобы дон Хуан забрал от меня проклятых созданий. Моя голова непроизвольно тряслась. Он смотрел на меня с любопытством. Я рычал, как медведь, сотрясаясь всем телом. Он положил ящериц обратно в мешочки и начал хохотать. Я хотел тоже засмеяться, но в животе у меня было неспокойно. Я прилег.
Я объяснил ему, что такой эффект произвело на меня царапанье их коготков. Он сказал, что есть множество вещей, способных свести человека с ума, в особенности, если он не имеет устремленности, необходимой для учения. Но если человек имеет ясное несгибаемое намерение, то никакие чувства и ощущения не могут быть препятствием, потому что он способен их контролировать.
Дон Хуан некоторое время подождал, а затем, повторив все предыдущие движения, вручил мне ящериц снова. Он велел держать их головками вверх и мягко поглаживать ими по своим вискам, спрашивая у них все, что я хочу узнать.
Сначала я не понял, чего он от меня добивается. Он вновь велел мне задавать ящерицам любые вопросы, какие я не могу решить сам. Он привел мне целый ряд примеров. Я могу узнать о людях, которых обычно не вижу, о потерянных вещах или о местах, где я не бывал. Тогда я понял, что он говорит о ясновидении и сделался очень возбужденным. Мое сердце заколотилось. Я почувствовал, что у меня перехватывает дыхание.
Он предупредил, чтобы в первый раз я не задавал личных вопросов; он сказал, что мне лучше подумать о чем-либо, прямо ко мне не относящемся. Я должен думать быстро и отчетливо, потому что потом не будет возможности изменить свои мысли.
Я лихорадочно стал придумывать, что бы такое мне хотелось узнать. Дон Хуан подгонял меня, и я был поражен, поняв, что не могу ничего придумать, о чем бы "спросить" ящериц.
После мучительно долгих поисков я кое-что вспомнил. Не так давно из читального зала одной библиотеки было украдено значительное количество книг. Это не было личным вопросом, но все же меня интересовало кто это сделал. При этом, я не имел никаких предварительных соображений относительно лица или лиц, взявших книги. Я потер ящерицами виски, спрашивая кто был вором.
Немного погодя, дон Хуан убрал ящериц в мешки и сказал, что нет никаких особых секретов относительно корня или пасты. Пасту изготавливают, чтобы получить направленность, а корень делает вещи ясными. Настоящее чудо - это ящерицы. В них секрет всего колдовства со второй порцией. Я спросил, являются ли они каким-нибудь особым видом ящериц. Он кивнул. Их следует ловить в тех местах, где находится растение колдующего. И они должны быть его друзьями. А для того, чтобы ящерицы стали друзьями, нужен долгий период ухаживания. Необходимо развить прочную дружбу с ними, давая им пищу и говоря им добрые слова.
Я спросил, почему так важна их дружба. Он ответил, что ящерицы позволяют поймать себя только, если они знают человека, и любой, кто всерьез занимается травой дьявола должен и ящериц принимать всерьез. Он сказал, что ящериц следует ловить тогда, когда паста и корень уже приготовлены. Их следует ловить в конце дня. Если ты не на дружеской ноге с ящерицами, можно потратить несколько дней на безуспешные попытки поймать их. Паста хранится только один день. Затем он дал мне подробнейшие инструкции относительно того, что следует делать с пойманными ящерицами.
- Как только ты поймаешь ящериц, посади их в отдельные мешочки. Затем возьми первую и поговори с ней. Извинись за то, что причиняешь ей боль и попроси ее помочь тебе. Деревянной иглой зашей ей рот. Для шитья используй один из видов растения чойа и волокно агавы. Стежки затягивай туго. Затем скажи то же самое второй ящерице и зашей ей веки. Все должно быть готово до наступления ночи. Возьми ящерицу с зашитым ртом и скажи ей, о чем ты хочешь узнать. Попроси ее пойти и узнать это для тебя; скажи ей, что ты вынужден был зашить ей рот, чтобы она спешила назад и ничего никому не разболтала по дороге. Помажь пастой ее голову, и пускай она сама вымажется в пасте, а затем опусти ее на землю. Если она побежит в счастливую для тебя сторону, то колдовство будет удачным и легким. Если же она побежит в противоположную сторону - колдовство не удастся. Если ящерица побежит к тебе (на юг), то ты можешь ожидать необыкновенной удачи, но если она станет убегать от тебя (на север), то колдовство окажется ужасно трудным. Ты можешь даже погибнуть. Поэтому, когда ящерица бежит прямо от тебя - это самое подходящее время, чтобы отступить. Если ты сделаешь так, ты потеряешь возможность командовать ящерицами, но это лучше, чем потерять жизнь. С другой стороны, ты можешь решить продолжить колдовство, несмотря на предупреждение. Если так, то следующим шагом будет взять вторую ящерицу и попросить ее о том, чтобы она послушала рассказ сестры и пересказала его тебе.
- Но как может ящерица с зашитым ртом рассказать мне, что она видит? Разве ее рот был зашит не для того, чтобы она не говорила?
- Зашитый рот не даст ей возможности рассказать свою повесть незнакомцам. Люди говорят, что ящерицы болтливы. Они повсюду задерживаются поболтать. Как бы то ни было, следующим шагом будет нанесение пасты на ее голову (на затылок). Затем ты должен будешь потереть ее головой свой правый висок, ни в коем случае не позволяя пасте попасть на середину лба. В начале ты можешь привязывать ящерицу за середину туловища к правому плечу. Тогда ты не потеряешь ее и не покалечишь. По мере твоего продвижения в учении, когда ты лучше познакомишься с травой дьявола, ящерицы научатся повиноваться тебе и будут смирно сидеть на плече. После того, как ты ящерицей нанес себе пасту на правый висок, опусти пальцы обеих рук в горшок. Сначала разотри пасту на обоих висках, а затем нанеси ее на обе стороны своей головы. Паста высыхает очень быстро и ее можно накладывать столько раз, сколько необходимо. Каждый раз начинай с того, что используй при нанесении пасты голову ящерицы, а затем уже свои пальцы. Рано или поздно, та ящерица, которая убежала смотреть, вернется и расскажет своей сестре все о путешествии, а слепая ящерица перескажет это тебе, как будто ты одного с ней вида. Когда колдовство будет закончено, отпусти ящерицу, но не смотри, куда она побежит. Выкопай глубокую яму голыми руками и зарой все, что использовал.
Около шести часов вечера дон Хуан выбрал из горшка экстракт корня на плоский кусок сланца - набралось меньше чайной ложки желтоватого крахмала. Половину его он выложил в чашку и добавил немного желтоватой воды. Покрутив чашку в руке, чтобы растворить субстанцию, он вручил ее мне и велел выпить. Смесь была безвкусной, но оставила горьковатый привкус во рту. Вода была слишком горячей, и это раздражило меня. Мое сердце начало сильно биться, но довольно скоро успокоился.