Сходные идейные позиции занимало образовавшееся в Петербурге в 1992 г. и ныне сошедшее с политической сцены "Русское освободительное движение" (РОД), которое боролось за создание "чисто русского" государства с исключительно русской по крови бюрократией. Своим символом оно избрало "знак Перуна" – изображение трехпалой свастики (любимый символ расистов бывшей ЮАР). Перспективу это движение видело в установлении жесткого диктаторского режима, опирающегося на военную диктатуру внутри страны и ведущего агрессивную внешнюю политику. В соответствии с логикой развития радикального русского неоязычества это движение также стояло на ярко выраженной антисемитской платформе (Максимов, Генералов 1992).
Его история достаточно симптоматична своей тенденцией. Движение РОД возникло на основе Духовного союза "Тезаурус", тесно связанного с Ленинградским мужским клубом. Создателем этого союза был врач С. П. Семенов, разработавший на рубеже 1970-1980-х гг. учение "Аутентизм" и читавший воскресные проповеди в Ленинграде с 25 июля 1990 по 22 декабря 1991 г. Целью своих проповедей, или медитаций, Семенов провозглашал достижение гармонии ради физического и духовного оздоровления, чему и был посвящен созданный им курс "Русские веды". Вместе с тем, в отличие от "Союза венедов" его интересовало не прошлое, а будущее, и он провозглашал: "Жизнь – целеустремленное Бытие и коренится в будущем; не в прошлом, как думают иные, а в будущем". Ведь прошлая цивилизация переживает глобальный кризис и близится к неизбежной гибели. Поэтому для него человеческая история начиналась именно в будущем, и он грезил о новом типе социальной организации, основанной на "Планетарном Разуме", что и означало возникновение "Богочеловечества" (Семенов 1990: 4; 1991б: 4).
На практике же его проповеди строились на оживлении славянского языческого наследия, и он взывал к языческим богам (Ярило, Лада, Дажьбог, Велес и др.), пропагандировал языческие праздники, объяснял их суть, учил правильному ритуальному поведению во время их проведения. При этом его проповеди предназначались не абстрактному человечеству, а, прежде всего, русским людям, и он убеждал их воспрянуть от векового сна, излечиться от лени и эгоизма и вспомнить о великом предназначении Руси как "страны-богоносице", призванной принести миру воскресенье. Одновременно он обличал недругов Руси, среди которых он равным образом числил "космополитов, интернационалистов, сатанистов и развратников". Так как эти определения могли показаться чересчур абстрактными, он включал сюда и "инородцев, культуртрегеров", что предоставляло "народному гневу" более точную мишень. Он красочно живописал, как они захватили СМИ и целенаправленно разрушают Россию и русский народ (Семенов 1991в: 6–8). Им он предрекал горестный конец: "те, кто ратует за уничтожение русских, как нации, сами обречены гибели" (Семенов 1991а: 7–8). В частности, он с явным неодобрением относился к "иудео-христианству" и считал, что оно без всякой надобности облекает национальные духовные представления в универсальные "иудео-христианские ризы" (Семенов 1991б: 5). В то же время, полностью себе противореча, он все же искал основу для универсальной общечеловеческой "духовной традиции" и находил ее не в славянском язычестве, а в неоиндуизме! (Семенов 1991б: 10).
Постепенно взгляды Семенова получали все более русоцентристский характер, и уже в 1994 г. он объявил свое учение "Аутентизм" идеологией возрождения и укрепления России. К середине 1990-х гг. в идеологии Семенова общепланетарные мотивы уже отошли на второй план, и он заявлял, что "нас, прежде всего, интересует судьба русской нации" (Семенов 1995а: 18). Любопытно, что теперь и он стал обращаться к русской истории, взяв за основу концепцию, согласно которой русский народ сложился на основе славяно-русов, широко расселявшихся по стране и ассимилировавших местные иноязычные группы (Семенов 1995б: 6). К этому времени вокруг него возникли две политические организации – "Гуманистическая партия России" (ГПР) во главе с В. В. Богомоловым и "Партия русской государственности" (ПРГ) во главе с К. Н. Кондратьевым. ПРГ и возглавила "Русское освободительное движение" (РОД). Обе партии, как заявлялось, основывали свое мировоззрение на учении "Аутентизм", обе ставили своей целью установление в стране "русского порядка", обе видели своего главного врага в "транснациональной финансовой олигархии", основу которой, как заявлял Семенов, составляли евреи (Семенов 1994: 1, 13 сл.; 1995а: 6). Впрочем, РОД энергично отмежевывался от антисемитизма, хотя подчеркивал свой сознательный "антисионизм", причем сионизм понимался однозначно как "еврейский национализм" (Семенов 1995а: 18, 23).
В отличие от многих других идейно-политических неоязыческих течений, движение Семенова имело, во-первых, четко выраженную экологическую ориентацию, а во-вторых, отличалось некоторым либерализмом и не позволяло себе открыто выражать восхищение Гитлером или Сталиным. Поэтому это движение пользовалось у прочих национал-патриотов недоброй славой либеральных "умников" и осуждалось. Между тем, в своем отношении к меньшинствам движение РОД особой толерантностью не отличалось; его представители неоднократно призывали очистить учебные заведения от преподавателей-инородцев. Кроме того, именно по инициативе РОДа в свое время был сформирован "Русский легион" (Мороз 2001).
Другое одноименное политическое движение "Русское освободительное движение" (РОД) было создано Доброславом 22 июня 1997 г. на очередной сходке представителей ряда симпатизирующих язычеству политических организаций. Идеологическим манифестом этого движения служила запрещенная сегодня брошюра Доброслава "Природные корни русского национального социализма". Доброслав пользуется высоким авторитетом в мире русских неоязычников, в особенности тех, кто ориентируется на "языческий социализм" (Казаков 1999).
Еще одно "Российское общенародное движение" (РОД) было основано в Омске в конце 1994 г. как "Движение за возрождение казачества" и вначале объединяло бизнесменов, заявлявших о своем казачьем происхождении. Но летом 1995 г. оно на своем съезде приняло новое название, а его штаб-квартира переехала в Москву. Это была достаточно пестрая организация, включавшая объединения православных, мусульман и буддистов (но не иудеев!), ряд воинских и ветеранских организаций, в том числе Союз казачьих войск России и Зарубежья, а также "афганцев", и др. Своей задачей РОД считал "объединение народов России и бывшего СССР" в рамках единого экономического пространства и оборонного союза и… боролся с "разрушителями Великой Державы" посредством "российской соборности". В начале XXI в. РОД заявил о полной поддержке политики Путина. Он также обозначил свою "евразийскую позицию", приверженность традиционным религиям и установку на новое "воссоединение народов СССР". Своей главной задачей РОД ставил охрану "духовной безопасности России". Руководили РОДом медик и экономист А. В. Баженов (Омск), генерал В. К. Платонов (Саратов) и казачий атаман В. В. Мошняков (Волгоград). Так как РОД стоял за "восстановление истинной истории Отечества", то при нем имелся научно-культурологический центр, которым поначалу руководил П. В. Тулаев, а затем бывший киевский археолог Ю. А. Шилов; оба – большие любители "арийских идей" (Шилов 2000: 57–58, 78–79). При этом РОД уделяет большое внимание помощи монастырям и приходам Русской православной церкви, что противопоставляет его язычеству, на которое ориентировались руководители его научно-культурологического центра.
Взаимоотношения неоязыческих политических движений с нынешними коммунистами парадоксальны. Еще в апреле 1991 г. на втором инициативном съезде Российской Коммунистической Партии, состоявшемся в Ленинграде, перед собравшимися выступила ближайшая помощница "деда венедов" Безверхого, Н. И. Талдыкина, призвавшая их отказаться от "маркс-ленинизма" как "нерусской, талмудистской идеологии" (Родные просторы, 1991, № 3). Тогда возмущенные слушатели даже не дали ей закончить речь. Однако позднее петербургские коммунисты резко изменили свое отношение к венедам. В 1990-е гг. Талдыкина совмещала должность "Блюстителя здравомыслия" в "Союзе венедов" с идеологической работой в Ленинградском горкоме КПРФ, а советник председателя "Союза венедов" В. Комков был заместителем секретаря Выборгского райкома РКРП. Некоторые другие руководители этого "Союза" (до 10 человек) также считали себя коммунистами и входили в различные компартии (КПРФ, РКРП и т. д.). Эта смычка с коммунистами не оставалась без взаимности, и одно время "Союз венедов" пользовался поддержкой лидера петербургской организации КПРФ Ю. Белова (Челноков 1996а). В 1995 г. газета "Молния", орган ЦК и МК РКРП, издающийся руководителем движения "Трудовая Москва" В. Анпиловым, опубликовала статью, прославляющую русское язычество и отождествляющую советскую идеологию с неоязычеством (Федоров 1995).
Накануне октябрьских событий 1993 г. делегация петербургских "венедов" навестила председателя КПРФ Г. А. Зюганова и с удовлетворением узнала от него, что концепция марксизма-ленинизма была неверной, а проблемы Российской Федерации были связаны с отсутствием в правительстве русских людей. Эта беседа произвела на "венедов" неизгладимое впечатление (см.: Родные просторы, 1993, № 3: 4, 18. Об этом см.: Челноков 1996а). Затем между ними как будто бы наметились трения (см.: Родные просторы, 1995 № 1: 19), но вскоре их отношения вновь потеплели. Безверхий стал превозносить Зюганова как "выдающегося русского геополитика XX в., стоящего на пути державности". Бывший главный редактор "Родных просторов" А. Бойков приветствовал отход КПРФ от принципов КПСС и видел в первой основную политическую опору "патриотов". В декабре 1995 г. "венеды" выдвинули установку на сближение с КПРФ, и руководство "Союза венедов" почти в полном составе пополнило ряды этой партии (Челноков 1996а). И не случайно один из них, заместитель старейшины Совета венедов Д. Ф. Евсеев, удостоился благодарности от Ленинградского обкома КПРФ (Родные просторы, 1998, № 2: 2). Также неслучайно съезд Национально-республиканской партии, происходивший 10 февраля 1996 г. в Санкт-Петербурге, решил поддержать Зюганова на президентских выборах в июне 1996 года (Глезин 1996). К тому же призывала газета В. И. Корчагина "Русские ведомости" (Почему 1996), а также волгоградская черносотенная газета "Колокол", выделявшая Зюганова как человека "русской крови" и знатока "сионистского вопроса" (Корнев 1996). Венеды и позднее подчеркивали свое уважение к КПРФ, хотя стремление называть "жида Ленина русским гением" вызывало у них протест. Но особые симпатии они во второй половине 1990-х гг. стали испытывать к президенту Беларуси А. Г. Лукашенко, в лице которого увидели представителя "порабощаемой цивилизации" и которому предрекали в скором будущем лидерство в восстановленном Союзе (Родные просторы, 1997, № 2: 1–2). Одновременно венеды поддерживали тесные отношения с питерским отделением РНЕ.
Аналогичные взаимоотношения складывались у коммунистов с баркашовцами. Хотя сам Баркашов неоднократно заявлял о своих антикоммунистических настроениях, изучение практической деятельности его партии показывает, что она легко находила понимание и поддержку у коммунистов. Например, в Орле баркашовцы неоднократно действовали рука об руку с местными коммунистами (Менделевич 1998: 50–52). То же самое наблюдалось и в ряде других регионов.
Сращивание коммунистов с неоязычниками достигло своего апогея в деятельности петербургской группы "Мертвая вода", которая впервые заявила о себе в самом начале 1990-х гг. В группу входили Е. Г. Кузнецов, В. М. Зазнобин, Ю. И. Слащинин, М. Н. Иванов, С. А. Лисовский, В. В. Матвеев и др. Руководил ими генерал-майор военно-космических войск К. П. Петров (1945–2009), известный среди язычников как волхв Мирогор. А главным идеологом был Кузнецов. Петров четыре года работал заместителем начальника космодрома Байконур, затем – заместителем начальника Центра управления полетами космических аппаратов, а закончил службу в должности заместителя начальника Военно-космической академии им. А. Ф. Можайского, откуда он был досрочно уволен в ноябре 1995 г. за "постороннюю научную деятельность".
Некоторые из членов группы принадлежали к активу ряда коммунистических партий, другие – к военной верхушке. Свою деятельность эти петербургские неоязычники-неокоммунисты начали изданием в 1992 г. анонимного сборника "Мертвая вода", распространявшегося с 1989 г. в самиздате и призванного придать антихристианской и "антисионистской" концепции элемент наукообразия. Этот сборник они стремились пропагандировать на всех патриотических конференциях, проходивших тогда в Петербурге. Затем под псевдонимом "Внутренний предиктор СССР" они выпустили к 2010 г. около тридцати различных изданий, объединенных общей идеей, которую группа называет Концепцией общественной безопасности России "Мертвая вода" (КОБР). Скрываясь за этой вывеской, авторы предпочитали славу коллективного жреца, носителя Божественного откровения. Они всемерно почитали миролюбовскую Троицу "Явь-Правь-Навь" и верили в существование изначальной древнейшей славянской письменности, "ВсеЯСветной грамоты". Русский язык они представляли сакральным, данным Богом, а умение пользоваться им связывали с даром всемогущества, способного оказать существенное влияние как на природу, так и на человечество в целом. Они сохранили верность коммунизму, но призывали очистить его от марксизма, – точь в точь как в свое время некоторые немецкие протестанты эпохи нацизма призывали очистить Библию от "семитизма" (Евгеньев 1999; Мороз 2005; Куликов 2000). В 1995 г. М. Н. Иванов был избран в Госдуму по списку ЛДПР и начал активно распространять издания КОБР среди парламентариев. Благодаря этому, в Думе в ноябре 1995 г. даже прошли слушания, посвященные этой концепции.
В первой половине 1990-х гг. идеологи КОБР пытались оказывать влияние на национал-патриотические партии – вначале на "Русский национальный собор" генерала А. Стерлигова, затем на "Русскую партию", но полного взаимопонимания не получалось. В 1996 г. группа КОБР сблизилась с "Российским общенародным движением" (РОД), но этот союз оказался непрочным и вскоре распался. Тем не менее, группа пыталась распространять свои материалы парламентариям, губернаторам, мэрам городов и даже членам правительства.
В апреле 1997 г. эти коммуно-языческие идеологи учредили движение "К Богодержавию", которому удалось открыть отделения в 70 городах России. С 1997 г. оно выпускает газету "Знание – Власть", которой руководит подполковник запаса Службы внешней разведки В. А. Задерей, имевший большой еще советский опыт службы в разведорганах. Эта газета занимается поиском всевозможных козней тайных "антирусских сил" и находит их в мировом "сионо-масонском заговоре". Идеологию этого заговора она ищет в Ветхом и Новом Завете, занимая, тем самым, откровенно антихристианскую позицию. Главной опасностью для мира КОБР объявляет Глобальный Предиктор, якобы "наследующий египетскому жречеству", чьим инструментом служит "мировое еврейство". Газета вслед за В. Емельяновым рисует князя Владимира "внуком раввина" и "иудеем-миссионером", добавляя от себя, что он положил начало спаиванию русского народа. Мало того, газета прямо обвиняет православную церковь в том, что та будто бы "сдала народное хозяйство на откуп ростовщическим кланам еврейства…" (Давать… 1998). При этом создатели КОБР объявляют ее "инструментом воинствующего атеизма". Таким странным образом современное русское неоязычество, смешанное с эзотерикой и конспирологией, смыкается с постсоветским атеистическим коммунизмом.
Хотя концепция "Мертвая вода" пользуется большой популярностью в российских силовых структурах (армия, МВД и др.) и среди российских чиновников, у населения она интереса не вызывает. В политической мозаике современного Петербурга деятельность этого движения остается периферийной. Это не случайно, так как его костяк составляют пожилые люди, живущие воспоминаниями о когда-то успешно проведенной борьбе с "космополитами" и мечтающие лишь о том, чтобы вернуть то благословенное для них время (Евгеньев 1999). Тем не менее, движение КОБР сумело сформировать концептуальную политическую партию "Единение", участвовавшую, пусть и неудачно, в парламентских выборах в ноябре-декабре 2003 г.
Сдвиг всех этих национально-ориентированных и фактически безрелигиозных интеллектуалов к антисемитизму или даже расизму вряд ли должен вызывать удивление, ибо, отказавшись от идеологии интернационализма и марксизма, они, тем самым, отрезали себе все остальные пути к "торжеству разума и справедливости", кроме национал-социалистического. Ведь еще в начале XX века была замечена тесная связь между патриотическим социализмом и фашизмом. Так, Жак Валуа, основатель фашистского движения во Франции, выдвинул в 1925 г. простую формулу: "национализм + + социализм = фашизм". Позднее нечто подобное отстаивал и лидер английских фашистов Освальд Мосли (Sternhell 1976: 320–321, 326–327). И это – не случайные совпадения. По некоторым данным, в начале 1980-х годов в высших эшелонах советского руководства проснулся подозрительный интерес к фашистскому наследию Германии и Италии (Стрельников 1998). По словам экспертов, есть все основания связывать благожелательное отношение властей к обществу "Память" с тем, что становление праворадикальных движений с конца 1970-х – начала 1980-х гг. находилось под контролем и в теснейшей связи с деятельностью КГБ (Яковлев 1998; 2001: 440, 536; Шубин 2001: 370). Это продолжалось и в 1990-е годы. Как свидетельствовал А. Н. Яковлев, "из тайных фондов бывшего КГБ по хорошо отработанной цепочке подкармливаются многие экстремистские газеты и журналы, выпускаются книги, оплачиваются передачи" (Яковлев 2001: 434).