Мудрец подтвердит, что все это так; глупец будет все отрицать, ибо не понимает он, что творится, и все, что творится, кажется ему превосходным.
Вот что сказал Ипусер фараону, владыке земли.
Наставления писцу
Поучения Хати, сына Дуауфа, своему сыну Пепи
Хати, сын Дуауфа, плыл вверх по Нилу в столицу чтобы отдать своего сына Пепи в "Дом обучения письму", дабы он обучался там вместе с сыновьями знатных людей искусству письма. И вот что говорил Хати своему сыну:
– Я видел побои, насмотрелся я на избитых! Обрати же свое сердце к книгам, ибо только они освобождают людей от повинностей – я это знаю. Нет ничего выше искусства письма! Кто постиг его, подобен рыбе в воде.
Загляни в конец книги "Египет". Там увидишь ты изречение, в котором сказано: "Писец, имеющий место в столице, не узнает в ней бедности!" Усвой эту мудрость, иначе ты раскаешься.
Я видел писцов, я знаю искусство письма, о котором сказано в той же книге: "Возлюби письмо больше, чем родную мать. И будет благодать над тобою!" Ибо искусство письма превыше любого другого. Ничто не сравнится с ним на земле.
Если с детства писец прилежен, все его приветствуют, все его посылают с важными поручениями, и уже никто не посмеет его призвать, чтобы надеть на него фартук ремесленника.
Я не видел, чтобы вот так посылали скульптора, я не видел, чтобы так посылали ювелира. Зато видел я, как трудится медник, склоняясь над пылающим горном. Руки его жестки, как кожа у крокодила, и смердит от него, как от рыбьих отбросов.
Еще хуже граверу, режущему по меди. Ему даже хуже, чем земледельцу. Поле его – из меди, мотыга его – резец. Земледелец хоть ночью свободен, а гравер кормится тем, что заработают его руки: поэтому он и ночью зажигает светильник и трудится.
Резчик по камню вечно ищет работу. Он готов резать даже по самому твердому камню. Когда он кончает свой труд, руки его обессилены, сам он измучен. В сумерках, когда он присаживается отдохнуть, колени его и спина не разгибаются.
Брадобрей тоже трудится до позднего вечера. Он бродит из улицы в улицу и ищет, кого бы побрить. Истощает он силу рук своих, чтобы наполнить свой живот. Он подобен пчеле, поедающей плоды своего труда.
Торговец плывет вниз по Нилу в Дельту, чтобы повыгоднее продать свой товар. Утомляется он сверх всякой меры. Пьют кровь его комары.
Расскажу я тебе, как страдает строитель стен, что он чувствует, когда трудится на высоте под порывами ветра. Весь закутавшись, работает он, подвязанный к высеченным из камня лотосам. Когда стройка подходит к концу, руки его теряют всю силу, одежда его превращается в лохмотья. Кормят строителя только руки его. Умывается он лишь один раз в день. Не рассказать о его страданиях! Он один кормит всю семью. А детей его бьют и бьют.
Садовник вечно таскает тяжести. С утра поливает он овощи, к вечеру – виноградные лозы. Он трудится каждый день, но живот его все равно пуст.
У земледельца нет ничего, кроме одной повязки. Его голос грубее, чем карканье. Устает он так, что нельзя рассказать. Страшно ему, как в когтях у льва. Возвращается он домой к ночи, а его зовут и вновь принуждают работать.
Ткач не выходит из мастерской. Ноги его подогнуты до подбородка, так что нечем ему дышать. Он дает подарки привратнику чтобы тот позволил ему хоть взглянуть на свет.
Но тому кто делает стрелы, еще хуже! Должен он выходить в пустыню. Нагружает он на осла все, что нужно для его работы, а сверх этого еще множество всякой клади. И отправляется он через поля по дороге. А когда возвращается он домой, ноги его разбиты.
Гонец, когда посылают его через пустыни, завещает заранее все свое добро своим детям. Ибо страшится он азиатов и львов. А когда возвращается он домой, ноги его разбиты.
Красильщик весь день разбирает крашеные холсты. Пальцы его смердят. Одежда его – омерзение!
Сапожнику еще хуже. Вечно он попрошайничает. От голода жует он кожу.
Прачка стирает на берегу реки, в которой кишат крокодилы. Беззащитны руки его. Занятие это небезопасное.
Но еще хуже птицелову. Когда ничего он не может поймать, приходится ему погружаться в реку и, сидя в воде, приманивать птиц.
Еще расскажу я тебе о рыбаке. Ему приходится хуже, чем всем остальным. Вечно он на реке, вечно он среди крокодилов! И никто не крикнет ему: "Смотри! Крокодил!"
Смотри! Не увидишь ты никого, над кем не стояли бы управляющие. Лишь писец сам управляет другими. Если он знает искусство письма, ему говорят: "Да будет тебе за это благо!" Нет другого занятия, подобного этому, которое ты мог бы избрать.
Никто не прикажет писцу: "Трудись!"
Не пренебрегай же моими словами. Запомни то, что я говорю тебе, пока мы плывем вверх по Нилу к столице. Я делаю это из любви к тебе. Будет полезен тебе каждый день, проведенный в "Доме обучения письму", ибо знания, которые он дает, вечны, словно горы.
Смотри, нет писца, не имеющего подарков и пищи из дворца фараона, да будет он жив, здоров и могуч.
Смотри, то, что я сказал, сказано для тебя и для детей детей твоих!
Восхваление участи писца
О писец, не будь праздным! О писец, не ленись! Иначе будешь наказан жестоко. Не становись рабом наслаждений, иначе ты погибнешь!
Пусть рука твоя пишет, а уста читают и спрашивают советы у тех, кто знает больше тебя.
Поступай так, чтобы к старости стать сановником. Счастлив умелый писец, добившийся этой чести. Будь настойчив в работе каждого дня, и ты этого достигнешь.
Не проводи ни одного дня в праздности, чтобы не быть битым. Ибо знают все: ухо юноши на его спине, и он слышит тогда, когда его бьют. Сохрани слова мои в сердце своем – они тебе пригодятся!
Обезьян обучают танцам. Коней укрощают.
Коршуна приручают сидеть на руке. Соколу подрезают крылья. Человек может научиться всему.
Будь упорным. Советуйся со знающими. Не будь медлительным. Пиши! Не презирай свой труд!
Склони сердце свое к моим словам – они будут тебе полезны.
Участь писца беспутного
Сказали мне, что ты бросил писать и гоняешься за наслаждениями.
Бродишь ты из улицы в улицу, и где бы ты ни прошел, за тобою тянется запах пива. Но пиво лишает людей человеческого образа. Оно мутит душу. Ты становишься подобен судну со сломанным рулевым веслом, которое бросает из стороны в сторону. Ты уподобляешься ковчегу без святыни, дому без хлеба.
Люди видели, как сломал ты палки, которыми бьют нерадивых, перелез через стенку и сбежал. А теперь ты калечишь людей, и они бегут, спасаясь от тебя!
О, если бы понял ты, что вино – это мерзость! О, если бы поклялся ты забыть о хмельных напитках! А сейчас в твоем сердце – пивная кружка!
Обучали тебя играть на флейте, наигрывать на свирели, декламировать под звуки лиры, петь в лад с деревянной трубой. А сейчас ты сидишь в своем доме в окружении потаскух. Ты бесчинствуешь!
Ты сидишь перед девками, обрызганный ароматным маслом. У тебя на шее венок из цветов иштелен. По своему животу барабанишь ты, как по барабану. Спотыкаешься ты и падаешь на свой живот.
И весь ты замаран грязью!
Участь крестьянина
Сказали мне, что ты бросил писать и гоняешься за наслаждениями.
Ты повернулся спиною к письму, к словам бога, и вздумал заняться работой на поле. Но вспомни об участи земледельца! Червь потравил одну половину посевов. Бегемоты доели вторую. А то, что осталось, описывают писцы.
Мыши кишат повсюду. Саранча опускается на поле. Скот съедает посевы. Воробьи – и те наносят ущерб земледельцу. А то, что ему удастся собрать на току, похищают воры.
Нанимал крестьянин упряжки быков, а теперь они потеряли всякую цену: скот, измученный пахотой и молотьбой, подыхает.
А потом причаливает к берегу писец и описывает весь урожай. Приходят сборщики с палками, приходят негры-стражники с пальмовыми розгами. Все они говорят: "Подавай зерно!" А зерна нет. Они бьют земледельца без жалости. Они связывают его и бросают в яму с водою, вниз головой. На его глазах связывают жену, заключают в оковы детей. Покидают его все соседи и обращаются в бегство. Они заботятся лишь о своем зерне!
А писец лишь надзирает за работой других людей. Он, владеющий искусством письма, не облагается податями. Он не платит налогов. Заметь себе это!
Участь воина
Сказали мне, будто ты говоришь: "Воином быть приятнее, чем писцом!" Что это означает?
Послушай, и я опишу тебе горестную участь воина.
Еще ребенком приводят его и запирают в казарму. Бьют его без пощады. Ударами жгута рассечена его бровь, изранена вся голова. Раскладывают его и колотят, словно папирус. Избивают его беспрестанно!
Послушай, и я опишу тебе, как отправляется воин в Сирию.
Он идет по горам. Хлеб и воду свою он должен тащить на своих плечах, нагруженный, словно осел. У него на загривке мозоль, не хуже, чем у осла. Хребет его того и гляди переломится.
Ему приходится пить вонючую воду. На привалах он от усталости засыпает на посту. И когда добирается воин до поля боя, он похож на ощипанную и обезглавленную птицу.
Когда же возвращается воин в Египет, подобен он дереву, источенному червями. Разбит он слабостью и болезнями. Везут его на осле.
Одежду его похищают воры, слуги его разбегаются.
О писец Эннана, не говори же, что участь воина лучше доли писца!
Будь писцом
Будь писцом! Это избавит тебя от грязной работы, защитит тебя от труда непосильного. Не придется тебе налегать на весло рулевое. Не придется тебе перетаскивать на плечах корзины. Не будут стоять над тобой многочисленные хозяева и бесчисленные надсмотрщики.
Едва человек выходит из чрева матери, как уже поступает под чье-то начало. Мальчик становится слугой воина. Юноша становится новобранцем. Взрослый становится земледельцем. Бедняка превращают в возницу – и начальник конюшни надзирает за ним. А в это время упряжка крестьянина простаивает на поле, жена его кормится полбой, дочь его работает на запруде, слуги его разбежались, покинув несчастного.
Когда посылают воина в Сирию, отправляется он в поход без посоха и без сандалий. От страха перед медведями и львами бредет он ни жив ни мертв. Враг затаился в тростниковых зарослях, враг подстерегает его в засаде, а воин идет и молится своему богу: "Спаси меня! Не покинь меня!"
И младшим жрецам не лучше, чем земледельцам!
Младший жрец совершает богослужения в храме. Трижды в день он спускается для омовения к реке и промокает до нитки. И уже не отличает он земли от неба.
Пекарь весь день стоит у печи и сажает хлеба в огонь. Он засовывает голову прямо в печь, а сын крепко держит его за ноги. И если сын не удержит его, пекарь падает прямо в печь.
А писец сам не делает ничего и лишь надзирает над всеми работами на земле Египта. Заметь себе это!
Восхваление Нила
Слава тебе, о Нил!
Вышел ты из земли,
Чтобы жизнь разлилась
По Египту.Воспевают тебя певцы;
Таинственны воды твои,
В темную их глубину
Не проникает свет.Созданный богом Ра,
Ты заливаешь поля,
Чтобы водой напоить
Все живое.Даже безводным пустыням,
От тебя отдаленным,
Ты влагу свою даришь
Небесной росою.Ты – любимец бога земли,
Ты – избранник бога полей,
Ибо ты заставляешь цвести
Все, что создано Птахом.О владыка рыб! Над тобой
Птицы летят на юг,
И ты охраняешь их
От знойного ветра.Ты выращиваешь ячмень,
Вызревать заставляешь полбу,
И тогда начинаются празднества
В каждом храме.Но если промедлит Нил
С благодатным разливом своим,
Замирает дыхание жизни,
И люди нищают.Уменьшаются жертвы богам,
Алчность входит во все сердца,
Голодает и стар и млад,
Гибнут тысячи египтян,
Смута вспыхивает в стране,В исступлении вся земля,
Если Нил разгневан.Но когда поднимается Нил,
Снова Хнум начинает творить,
И опять расцветает земля.
Разливается Нил, и тогда -
Все живое ликует!Веселее смотрит народ,
Люди радуются вокруг,
Всюду смех – только зубы блестят!
Насыщается каждый.Ты несешь изобилье, о Нил,
Наделяешь хлебом людей,
Ты – создатель всего прекрасного,
Ты – владыка величия,
Все, что делаешь ты, совершенно,
Ты – отец плодородия!Ты растишь траву для скота,
Жертвы взращиваешь для богов,
Для владык земли, и небес,
И подземного царства.Весь Египет – твоя земля!
Ты радеешь о бедняках,
Наполняешь зерном закрома
И просторные житницы.Все деревья по воле твоей
В изобилье дают плоды,
Ты несешь на себе суда
Через камни порогов.На тебе – корона владык,
Но нет у тебя рабов,
Как нет над тобой господ,
О Нил благодатный!Тайны Нила не разгадать,
Где родился он – не найти,
О пещерах, где он рожден,
Не написано в книгах.Нет у Нила ни алтарей,
Нет ни храмов и ни жрецов,
Но везде славословят Нил
Его дети.Восхваляют люди его,
Справедливейшего из владык,
Чьи законы для всех равны,
Чьи разливы для всех щедры,
И для Севера, и для Юга.Все, кто воду нильскую пьет,
Кто живет его добротой,
Благодарных не сводят глаз
С плодоносного Нила.В дни разлива каждый ликует!
Кто печалился – тоже ликует!
Крокодил священный ликует!
Эннеада ликует!Низвергается грозно Нил,
Утоляет жажду полей,
Заливает всю землю он,
Принося богатство одним,
А других разоряя.Но нельзя на него роптать:
Щедро Нил одаряет всех,
Ибо сила разлива его
Беспредельна.О идущий из мрака свет!
О пастух тучнеющих стад!
Нил – создатель всего, что есть;
Без него все исчезнет.Одевает людей он в лен
Со своих благодатных полей;
Хеджихотеп, сам бог ткачей,
Ему служит.Нил творит, как могучий Птах,
Словно мудрый бог передал
Силу книг своих, и молитв,
И бессмертия тайный дар
Водам Нила, несущим жизнь
Из окутанных мглой пещер
К Дельте, где разливается Нил
Богом животворящим.Но когда замедлит разлив,
Убывает число людей,
И взывает каждый тогда
К оживляющим водам.Тревожится даже богач,
Бедняк оружье берет,
Каждый думает лишь о себе
В это время.Ароматного масла нет,
Не видно ярких одежд,
Не слышно ночных бесед,
Не носят своих украшений
Благородные юноши.Только Нил в людские сердца
Вложит правду и доброту,
Ибо сказано: "Нищета
Порождает злодейства!"Если Нил благодатный сравнить
С Великим Зеленым морем,
Не подвластным богу полей,
То даже птицы пустынь
Выберут воды Нила.Зеленое море дает
Слитки золота и серебра,
Драгоценности и лазурит.
Но кто станет есть лазурит?
А Нил благодатный несет
Жизнь и пищу.Люди славят тебя, о Нил!
Арфисты хвалу поют,
В ладоши радостно бьют
Даже малые дети.Шлют люди к тебе гонцов
И уносят с твоих берегов
Драгоценную ношу плодов,
Земли украшенье.Все больше твоих кораблей,
Все тучнее твои стада,
Благословляешь ты
Жен плодоносные чрева.Когда разливаешься ты
Возле града правителей, Фив,
Плодами твоих полей
Насыщаются люди.Расцветает прекрасный лотос,
Расцветают цветы и травы,
И несут их в охапках дети,
Рассыпая у каждого дома
Этот дар лугов плодородных.Вся земля ликует!
В дни разлива чествуют Нил.
В жертву Нилу колют быков,
Режут птиц, благовония льют,
Убивают в пустыне львов,
Возжигают священный огонь
Всесожжения.В дни разлива славят богов.
В жертву им приносят быков,
Всякий скот и откормленных птиц,
И огонь возжигают.Но не может никто из богов
Воплотиться в великий Нил,
Утоляющий жажду Фив,
Ибо суть его непостижима.Так пускай же все люди земли,
Почитающие Эннеаду,
Восславят сына ее,
Могущественного владыку,
Заставляющего зеленеть
Берега Египта!Так восславим же:
"Благоденствуй, Нил!"
Так восславим же:
"Благоденствуй, Нил!"Так восславим же:
"Благоденствуй, Нил,
Жизнь дающий стадам и людям!"
Так завершается в мире и благополучии вословие Нилу.
Примечания
ПОТЕРПЕВШИЙ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
Древнейший из дошедших до нас в единственном экземпляре литературный текст, обнаруженный в фондах Эрмитажа в 1881 году известным русским египтологом B. C. Голенищевым, который впервые издал и перевел его. Этот иератический папирус восходит к началу XII династии (около 1900-х гг. до н. э.). Он превосходно сохранился и ныне находится в Государственном Эрмитаже. Начало, необходимое для логического вступления, дополнено переводчиками. Настоящий перевод сделан по изданию B. C. Голенищева: Les papyrus hieratiques Nos 1115,1116 Aet 1116B de l'Ermitage Imperial de St.-Petersbourg. Publ. par W. Golenischeff. St.-Petersbourg, 1913.
ИСТОРИЯ СИНУХЕТА
Судя по количеству сохранившихся списков, это одно из самых распространенных литературных произведений. До нас дошло от XIX–XI вв. до н. э. по крайней мере пять иератических папирусов и около двадцати глиняных черепков – остраконов, хранящихся в различных музеях мира, с более или менее значительными отрывками или частями этого произведения. Один из этих папирусов, датируемый XIII в. до н. э., так называемый папирус Голенищева, находится в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. К сожалению, ни один из папирусов не содержит полного текста повести. Его можно восстановить только при помощи двух папирусов: так называемого Берлинского (XIX в. до н. э.) и Рамессейского (XVIII в. до н. э.), из которых у первого отсутствует начало, а у второго конец. Настоящий перевод сделан по изданию: А. Н. Gardiner, Notes on the Story ot Sinuhet, Paris, 1916.
КРАСНОРЕЧИВЫЙ КРЕСТЬЯНИН
Так же, как и "История Синухета", сохранился в четырех различных списках конца XIX–XVIII вв. до н. э., позволяющих полностью восстановить текст. Глиняный черепок – остракон Рамессидского времени (XII–XI вв. до н. э.), сохранивший, правда, не совсем точную цитату из этой сказки, доказывает, что ее не забыли и много веков спустя. Таким образом, оба эти произведения принадлежали к числу наиболее распространенных в эпоху Среднего Царства, во всяком случае во второй ее половине. Не исключена возможность, что сама сказка возникла несколько раньше – около XXI в. до н. э., когда, вероятно, и происходят описываемые в ней события. Перевод сделан по изданию: F. Voge 1 sang, Kommentar zu den Klagen des Bauern, Leipzig, 1913.