Семьдесят третья ночь
Он говорит :
И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.
Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:
– Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!
– Я согласна, – ответила та. – И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.
Мужчина оставался в этом положении до тех пор, пока не сбежались все жители деревни.
– Что с тобой случилось? – спрашивали они у женщины.
– Я дала этому мужчине еду, – объяснила она. – Он немного поел и подавился. Он не мог вздохнуть, и у него глаза вылезли из орбит. Тогда я испугалась, что он задохнется и умрет у меня на глазах. Поэтому я позвала вас.
Все осмотрели его и увидели, что он действительно лежал бездыханно.
– Дай ему побольше воды, пусть попьет, – посоветовали жители деревни. Затем они снова разошлись и оставили его в покое.
– Ну, как тебе это понравилось? – обратилась к мужчине женщина. – Эта хитрость тоже есть в твоей книге?
– Нет же, о Господи! – простонал он. Затем гость встал, ушел от нее и сжег свою книгу. Поскольку теперь он усвоил, что коварство женщин – это такая премудрость, которую никто не может осилить.
Эту историю я рассказал тебе для того, о царь, чтобы ты не казнил своего сына только потому, что тебя убедила в его вине женщина, о которой ты даже не знаешь, говорит ли она правду или лжет!
Когда царь услышал это, он приказал, чтобы его сына не казнили.
На следующий день на восходе солнца царский сын подумал: "Это тот самый условленный день, когда придет мой учитель. До сих пор за меня каждый день говорили визири, поэтому мне надо бы поблагодарить их за то, что они сделали для меня, до того как эта дьяволица придет к моему отцу и он распорядится о моей казни". Он позвал девушку, которая его обслуживала в течение этих семи дней.
– Пойди к великому визирю и пришли его ко мне, – поручил он ей.
Когда девушка услышала, что царский сын заговорил, она очень обрадовалась, тут же выбежала из комнаты и со всех ног помчалась к визирю. Он был в своем дворце. Она вошла к нему.
– Ребенок заговорил! – сообщила она. – И просит пригласить тебя к нему.
Как был босиком, великий визирь немедленно отправился в путь и поспешил к царскому сыну. Он вошел к нему и поприветствовал его.
Тогда царский сын рассказал ему, кто запретил ему разговаривать.
– Всевышний послал мне этих визирей и через них день за днем оберегал меня от верной смерти, – добавил он. – Я никогда не перестану благодарить их за это. А сейчас пойди к моему отцу и сообщи ему, что я заговорил, и притом до того, как эта противница Господа придет к моему отцу и он отдаст приказание казнить меня.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный ее захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Семьдесят четвертая ночь
– И вот как, мой повелитель, – сказала она, – продолжается эта история.
Великий визирь отправился в путь, пошел к царю и сообщил ему о том, что его сын заговорил.
– Немедленно приведите его ко мне! – потребовал тот.
Тогда визирь и слуги царя вышли и привели сына к царю.
Едва войдя к своему отцу, он упал в его объятия и стал просить у него прощения. Тогда они вместе поплакали.
– Сын мой любимый, – обратился к нему отец, – что же мешало тебе разговаривать все эти дни, когда я собирался казнить тебя?
– Да пошлет Всевышний процветание царю и примирение, – сказал мальчик. – Это было указание моего учителя. На семь дней он запретил мне разговаривать. Затем та девушка сказала мне кое-что, что вызвало у меня такой гнев, что я забыл указание своего учителя и сказал ей: "Мне нельзя разговаривать в течение семи дней". Как только она узнала об этом, она стала всеми силами добиваться моей казни, до того как я снова смогу разговаривать и рассказать что-нибудь, что разоблачит ее. Но теперь, – добавил он, – разумнее всего, наверное, было бы, если бы царь созвал ученых и правоведов, чтобы мы могли продолжить наш разговор в их присутствии.
Когда царь услышал эти слова из уст своего сына, он очень обрадовался.
– Благодарение Всемилостивому Господу, что я не казнил своего сына! – вздохнул он.
Тут перед царем предстал Синдбад, учитель, и поприветствовал его.
– Горе тебе! – закричал на него царь. – Где ты был все эти дни, во время которых из-за твоего указания я собирался казнить своего сына?
– Хвала Всевышнему, он сохранил тебе разум, – ответил Синдбад. – Ибо ни один человек не должен поступать опрометчиво.
– Да, – сказал царь. – Благодарение Господу за это. Он смилостивился надо мной, и я не казнил своего сына несправедливо. Но теперь объясните мне, – обратился он к присутствующим, – кто был бы виновен, если бы я его казнил. Учитель? Та женщина? Или я сам? Или астролог, который прочитал по звездам о том, что мой сын должен молчать семь дней, а мне ничего об этом не сказал?
– Твой сын не был бы виновен, о царь, – постановил один из ученых, – как и его учитель, ведь царь поставил ему условие, чтобы он возвратил царевича точно в срок, и ни часом позже. Вина была бы только на царе, который приказал казнить своего сына из-за женщины, о которой он даже не знал, говорила она правду или лгала.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Семьдесят пятая ночь
– И вот как, мой повелитель, – сказала Шахразада, – продолжается эта история.
Когда первый ученый закончил свою речь, второй ученый сказал:
– Нет, вина лежала бы не на тебе, о царь, ибо мне давно известно, что нет на свете такого искушения, причиной которого не были бы женщины, так же как нет более твердой древесины, чем у сандалового дерева и камфарного лавра. Эти два вида древесины такие твердые, что высекают искры, если их ударить друг о друга.
Тогда слово взял Синдбад.
– О повелитель, – сказал он. – Все знания, которые я накопил, я передал твоему сыну, и теперь не знаю ни одного более умного юноши на всем свете. Возблагодарим за это Господа, о царь!
Тут царь обратился к сыну:
– А что скажешь ты по этому поводу?
– Нет хуже человека, чем тот, который ничему не учился, – ответил юноша. – Я хвалю Господа и благодарю своего учителя.
Услышав это, царь воздал Господу хвалу и возблагодарил его. Затем он приказал привести к нему ту девушку, которая ему лгала. Когда она предстала перед ним, царь велел ей отвечать на вопрос: "Что ты задумала? И что подвигло тебя на это?"
– Да дарует Всевышний процветание царю и примирение! – ответила она. – Ты ведь знаешь, что у человека нет никого ближе, чем он сам, и нет ничего милее, чем собственная жизнь. То, что я говорила твоему сыну, я действительно говорила, но только с намерением заставить его нарушить молчание. Когда я увидела, что он разгневался, я испугалась за собственную жизнь и боялась, что меня казнят. И тогда дьявол овладел моим сердцем. Да, я во всем сознаюсь и признаю свою вину!
Тогда царь приказал оправдать ее и простил ее. Учителю и визирям он велел выдать огромные суммы денег, и так зажили они с того времени в довольстве, досыта ели и пили самые изысканные кушанья и напитки, пока не пришел их смертный час.
История о царе и о драконе
– Люди утверждают, о царь, – продолжила рассказ Шахразада, – что жил когда-то царь, у которого были верблюды, козы, овцы и коровы. И среди этих животных была одна верблюдица, самая прекрасная и породистая в те времена. И был у этой верблюдицы прелестный верблюжонок.
Этот верблюжонок бегал в одном стаде с мелким скотом и коровами и водил за собой остальных животных. Царь его очень любил. Каждый раз, собираясь выехать верхом на прогулку, он садился на верблюдицу и первым делом отыскивал глазами верблюжонка и восхищался его красотой. Никто не осмеливался приближаться к стаду, потому что там находился верблюжонок.
Однажды верблюжонок испугался, начал буйствовать и наконец убежал прочь. Коровы, овцы, козы и верблюды побежали за ним следом.
Когда царь увидел это, он пустился в погоню с сорока тысячами всадников. Но он не отыскал ни верблюжонка, ни животных, которые побежали вслед за ним.
В огорчении возвратился царь обратно и велел распространить среди арабских племен такое воззвание: "Кто принесет мне новость о верблюжонке, тому я заплачу тысячу динаров золотом, а к этому добавлю тысячу верблюдиц в придачу".
Время шло, а царь не получал никаких известий о верблюжонке.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Семьдесят шестая ночь
– Я согласна, – сказала Шахразада. – И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.
Однажды пришли к царю двое мужчин. Они обстоятельно поприветствовали его, и он спросил их:
– Что привело вас ко мне?
– Мы принесли новость о твоем верблюжонке и об овцах, – сказали они.
– Где они? – задал вопрос царь.
– На Драконьей горе, – ответили ему. – Эта гора поросла густым лесом, богатым плодами и деревьями. Все твои животные пасутся там, и твой верблюжонок водит их за собой и охраняет. Но прежде он уничтожил всех остальных животных на Драконьей горе.
– Если все, что вы сейчас говорите, правда, – ответил царь, – то вы должны получить вознаграждение, которое я назначил.
– Мы можем пойти с тобой туда, – предложили мужчины, – но только при одном условии.
– И при каком же? – спросил царь.
– Когда мы окажемся возле этой горы, – сказали эти двое, – мы покажем тебе твоего верблюжонка и сразу же повернем обратно.
После этого царь выплатил им обещанное вознаграждение, взял в руку копье и отправился в путь в сопровождении этих двоих.
И вот они достигли горы.
– Твой верблюжонок за этой горой, – сказали мужчины. – Дальше тебе придется идти одному. Желаем удачи! – С этими словами они попрощались и тут же удалились.
Царь двинулся к горе. Подойдя совсем близко, он увидел своего верблюжонка, а вместе с ним и все стадо. Царь громко закричал от радости, и кобыла, на которой он ехал, заржала.
Услышав их крики, верблюжонок бросился к ним с широко раскрытой пастью. Его глаза сверкали. Он приближался, и когда подбежал к ним, то накинулся на царя. Верблюжонок хотел его убить!
Царь обратился в бегство, и верблюжонок последовал за ним.
До полудня гонялся за царем верблюжонок, и царь уже был уверен, что погибнет, когда вдруг лошадь завезла его в какую-то яму и стала бегать там по кругу. Это было дно подземного зернохранилища. Царь свалился с лошади и потерял сознание.
Когда он снова пришел в себя, то обнаружил, что находится в том же зернохранилище. Перед его кобылой стоял дракон.
Верблюжонок был наверху, на краю ямы. Он громко рычал, и изо рта у него текла слюна.
Тут дракон поднял голову и взглянул наверх, на верблюжонка. Затем он внимательно посмотрел на царя. Дракона охватила жалость. Он стремительно взлетел вверх и ударил верблюжонка между глаз. Верблюжонок замертво свалился в яму.
А дракон возвратился на свое место и швырнул кобылу на край ямы. Затем он протянул хвост к царю и таким же образом выбросил его наверх. При этом царь снова потерял сознание.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Семьдесят седьмая ночь
– А вот как, мой повелитель, – сказала Шахразада, – продолжается эта история.
Очнувшись от обморока, царь возблагодарил и восславил Господа. Затем он снова сел на свою кобылицу и погнал стадо прочь. Он торопился изо всех сил. Когда они удалились примерно на три мили, царь заметил вдруг облако пыли, которое клубилось над степью и разрасталось все выше. Пыль рассеялась, и появились четыре всадника. Они отпустили поводья своих лошадей и выставили наконечники копий. Следом за ними бежали десять породистых одногорбых верблюдов, нагруженных разобранной железной клеткой.
Всадники подъехали к царю и поприветствовали его.
– Брат бедуин, – обратились они к нему, – откуда ты едешь и куда направляешься?
– Я еду вон из той пустыни, что позади меня.
– Ты знаешь здешнюю местность лучше, чем мы, – сказали они. – Может быть, ты сможешь показать нам, где можно поохотиться? Причем мы хотели бы прибегнуть к хитрости.
– И на кого же вы собираетесь охотиться? – спросил в свою очередь царь.
– На драконов и на гигантских змей, – ответили они.
– Сколько вы мне заплатите, – спросил у них царь, – если я провожу вас к дракону, подобного которому я раньше никогда не видел?
– Мы бы заплатили тебе тысячу динаров, – сказали сначала всадники, но затем стали предлагать больше и больше, пока не дошли до пяти тысяч динаров.
Царь принял от них деньги, развернулся в обратную сторону и повел их к подземному зернохранилищу, где сидел дракон, который спас ему жизнь.
– Вот мы и приехали, – сказал царь. – А теперь вам придется справляться с ним самим. Желаю удачи!
– Оставайся и присоединись к нам на охоте, – предложили ему всадники. Тут один из них выехал вперед и выследил дракона, находившегося в яме.
– Это именно то, чего мы хотели! – ликовал он.
Всадники привязали своих верблюдов, поставили части клетки и закрепили крючки и скобы. Затем они достали кожаные мешки, наполненные жиром, и натерли этим жиром свои тела, все от первого до последнего человека.
После этого первый из них спустился в яму к дракону. Дракон увидел его и клюнул. И случайно попал в такое место, которое не было покрыто жиром, и мужчина в то же мгновение умер.
Потом другой велел спустить его вниз. И ему дракон также нанес удар клювом. В конце концов осталось всего лишь трое мужчин. Один из них спустился в яму и связал дракона цепями. Чудовище яростно наносило удары во все стороны, но не нашло ни одного места, не покрытого защитным жиром. Связав его, мужчина поднялся наверх к своим товарищам. Они полностью собрали клетку, все вместе затащили туда чудовище и заперли его на засов. Когда дракон увидел царя, он долго смотрел на него. И тогда царь раскаялся в том, что сделал.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Семьдесят восьмая ночь
– А вот как, мой повелитель, – сказала Шахразада, – продолжается эта история.
Пока царь размышлял о том, какое зло он причинил дракону, а дракон внимательно смотрел на него, стало жарко и их стало клонить в полуденный сон. Всадники подъехали к дереву и улеглись в его тени. Они также сгрузили клетку, из которой чудовище по-прежнему неподвижным взглядом смотрело в лицо царю. И вот все улеглись спать. Только царь не мог уснуть – судьба дракона тяжестью лежала у него на сердце. Царь встал, подошел к клетке и отодвинул засов.
Увидев это, дракон в одно мгновение вылетел из клетки, как стрела, выпущенная из натянутого лука. Он развернулся, бросился на спящих мужчин и всех убил. После этого он еще раз обернулся и резко выдохнул царю в лицо, а затем исчез наконец в пустыне.
Царь с трудом поднялся. От дыхания чудовища его лицо стало совершенно черным. Он собрал вещи всадников и погрузил их на животных. Затем и сам уселся верхом на свою кобылу и возвратился к себе на родину.
После его возвращения члены его рода вышли ему навстречу.
– Эй, ты, черный всадник! Где хозяин кобылы, на которой ты едешь? Ты его, наверное, убил? Мы думаем, что это так и есть! – Они ведь увидели черное лицо царя и потому не узнали его.
– Да это же я, такой-то и такой-то, ваш царь! – закричал он в ответ. – Где мои сыновья? – И он назвал их имена.
Когда подданные услышали это из его уст, они поверили ему. И тогда среди бедуинов началась настоящая суматоха. Они стали сбегаться к царю со всех сторон. И сыновья тоже подошли к нему и забросали его вопросами, и он рассказал им свою историю и все, что он пережил с тем чудовищем, от начала и до конца. Они изумлялись и удивлялись его рассказу.
– Что вы думаете об этом происшествии? – задал царь вопрос.
Тогда выступил вперед один старый человек. Он был шейхом своего племени.
– Но у тебя же есть двое сыновей, не так ли? – сказал он царю. – Пусть один из них отыщет для тебя лекарство, а другой отомстит за тебя и убьет дракона.
Тогда царь призвал обоих сыновей к себе и объяснил им, как обстоит дело. Он дал им подходящих верховых животных и проводил в путь.
Царские сыновья объехали страну вдоль и поперек, пока не прибыли в область пребывания другого племени. Огромные массы людей бурлили и волновались там, как море. Ничего не было слышно из-за их криков и ржания лошадей. Все мужчины были опоясаны острыми мечами и вооружены луками. Когда сыновья царя подъехали поближе, навстречу им вышли люди этого племени.
– Кто вы такие? – спросили они.
И те ответили:
– Мы сыновья такого-то и такого-то.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.