- Все, что ни делается, делается к лучшему, - прошептала девушка…
- О, как мало времени нам дано для любви, - сказал халвафруш, и прекрасная дочь падишаха оказалась в его жарких объятиях.
- Ночь соединяет влюбленных, - отвечала она и прильнула к халвафрушу.
Обнимая и целуя друг друга, они всю ночь предавались радостям любви.
Когда заря, покинув прибежище ночи, приподнялась над горизонтом, и рассвет вот-вот должен был обернуться утром нового дня, а влюбленные пребывали в крепких объятиях друг друга, приоткрылась дверь, и вошел Абу-али-сина. Он прочитал заклинание, и влюбленные разъединились.
Открыв глаза, дочь падишаха увидела себя в своей комнате, в своей постели. Она удивилась и испугалась. "Если о случившемся узнает отец, - подумала она, - а потом слухи дойдут и до народа, худая молва может распространиться о дочери падишаха. Так не лучше ли самой рассказать обо всем отцу…"
С такими мыслями девушка решительно взяла перо и бумагу и написала отцу обо всем, что произошло с нею в эту ночь. Служанка передала письмо падишаху. "О, великомудрый отец мой! - читал падишах. - Неожиданное происшествие случилось со мной. Вечером я отдыхала в своей комнате и вздремнула. Но когда я приоткрыла глаза, я вдруг увидела, что нахожусь в неизвестном доме. Там сидели дервиш и прекрасный юноша. Я слышала, как дервиш сказал юноше: "Помни, если ты ослушаешься меня и оскорбишь прекрасную девушку, большие беды падут на тебя и даже головы можешь ты лишиться". И дервиш вышел. До самого утра я оставалась наедине с юношей, и не хватило сил моих и воли моей удержаться от радостей любви с ним. А наутро я снова оказалась в своей комнате. Где тот дом, в котором провела я эту ночь, что за люди - дервиш и юноша, - я не знаю. Злые ли это духи или добрые джины? Как ни просила я юношу ответить на этот вопрос, ничего он мне не сказал. Великомудрый падишах, отец мой, ты могуч и силен. Что стоит тебе установить, кто эти люди и где тот дом, в котором я неожиданно очутилась?" Так кончалось письмо дочери падишаха.
Гневом загорелось сердце падишаха, когда он прочитал письмо дочери. Тотчас собрал он всех ученых мужей, мудрецов и полководцев. Каждый занял отведенное ему место. Прослушав письмо дочери падишаха, все были поражены случившимся. Одни говорили, что это дело злых духов, другие утверждали, что добрых джинов. В конце концов, порешили для разгадки этого чуда собрать всех служанок и рабынь в комнате дочери падишаха, а всех слуг с ружьями и обнаженными мечами поставить снаружи для охраны этой комнаты.
Так и сделали. Служанки и рабыни к вечеру тесным кольцом окружили постель дочери падишаха в ее комнате, слуги с ружьями и обнаженными мечами встали возле комнаты, а вокруг дворца в полной боевой готовности расположилось несколько до зубов вооруженных полков. Охрана дворца была такой, что даже муха не смогла бы проникнуть туда незамеченной.
Наступил вечер… Звезды вспыхнули на небе, и снова влюбленный халвафруш обратился к Абу-али-сине с мольбой еще хоть раз привести к нему дочь падишаха. И снова Абу-али-сина не смог отказать юноше в просьбе. Он прочитал заклинание…
…И в тот же миг служанки и рабыни увидели, как дочь падишаха встала и направилась к двери. "Ой! Ай! Куда ты? Держите ее, держите!" - закричали женщины, бросились к девушке со всех сторон, цеплялись за нее, пытались удержать, но куда там. Бессильной оказалась охрана - девушка исчезла, словно растаяла в тумане.
Испугались слуги и служанки, весь дворец обежали. Но все двери были закрыты, все замки были на запоре, и стены дворца стояли нерушимыми. А девушки нигде не было…
И поднялся во дворце переполох. "О великий аллах, не людских рук это дело", - подумал каждый. Но лишь рассвет обернулся утром нового дня, дочь падишаха, как ни в чем не бывало, вновь оказалась в собственной постели. Служанки и кормилица стали ее расспрашивать. Громко рыдая от стыда и смущения, девушка воскликнула: "Найдите средство, чтобы оградить меня от этой страсти, иначе я покончу с собой…" И она рассказала, что снова всю ночь провела вместе с юношей в том же доме.
Горю и гневу падишаха не было границ, и он едва не лишил себя жизни. "Надо что-то предпринять! - вскричал он, - иначе много бед обрушится на ваши головы".
Потрясенные мудрецы отозвали девушку за занавеску и спросили ее:
- Согласна ли ты помочь нам узнать, где находится этот дом, в котором ты была?
- Согласна, - сказала дочь падишаха.
Тогда решили, что вечером, когда девушка пойдет в свою комнату отдыхать, она обмакнет свои руки в шафран, и если она снова перенесется в тот дом, где провела две последние ночи, то след шафрана непременно останется на ручке двери того дома. А наутро, обойдя все дома города, можно будет обнаружить след шафрана, а по этому следу - дом, где бывает дочь падишаха, и тех, кто обитаете нем.
Возле комнаты дочери падишаха слуги поставили приготовленный шафран…
Кончился день. Солнце покинуло небосвод, скрывшись за горизонтом, и уступило место звездам, засверкавшим алмазной россыпью.
И снова влюбленный халвафруш обратился к Абу-али-сине с мольбой привести к нему дочь падишаха. Ничего не сказал ему Абу-али-сина, только прочитал заклинание…
…И в тот же миг неведомая сила подняла девушку, и сердце ее устремилось к возлюбленному. Но она успела окунуть руки в шафран, и след ее пальцев остался на ручке двери той комнаты, куда ее перенесли невидимые слуги Абу-али-сины, выполняющие любую его волю. Эти слуги, невидимые никем, кроме самого Абу-али-сины, были и около дома халвафруша и во дворце падишаха. Они знали обо всем, и обо всем знал Абу-али-сина. Узнал Абу-али-сина и о шафрановом следе. Прочитал он заклинание, и на всех ручках всех дверей домов города появились шафрановые следы пяти пальцев руки дочери падишаха.
Когда птица-солнце расправила свои золотые крылья-, лучи и стала склевывать с небосвода зерна звезд, и лишь последняя звездочка исчезла в ее клюве, слуги Абу-али-сины вернули девушку во дворец падишаха, а сам Абу-али-сина, перебирая четки и вознося хвалу аллаху, принялся за свои обычные дела.
Наутро снова собрал падишах людей дивана и сказал;
- Ну, вот теперь мы узнаем виновника наших волнений. Позвать сюда су баш а!
Когда субаш предстал пред очами падишаха, тот приказал ему проверить все дома в городе, обойти все лавки и лачуги и, если на двери какого-либо дома будет обнаружен шафрановый след пяти пальцев, хозяина дома, кто бы он ни был, немедленно доставить во дворец. Субаш выслушал грозный приказ падишаха, призвал к себе помощников и направился выполнять волю своего властелина. Падишах с нетерпением ждал, кого же приведет ему субаш.
Но недалеко ушел субаш. Первый шафрановый след от пяти пальцев он увидел уже на дверях дворца. И в какой бы дом ни заходил субаш с помощниками, шафрановый след от пяти пальцев встречал их на каждой двери. Не зная, кого же вести к падишаху, растерянный субаш вернулся во дворец и обо всем доложил своему господину. От злой обиды, что не удалось поймать оскорбителя чести его дочери, падишах стал жевать свою бороду, а потом, приказал хоть весь город перевернуть, но за 40 дней найти виновника. И сорок дней продолжались розыски и в городе и за его пределами, но даже приблизительно не удалось узнать того места, где находился дом, в котором проводила каждую ночь дочка падишаха. Жители города терялись в догадках, кого это ищут слуги падишаха. А сам падишах был готов умереть от горя, негодованием горело сердце бедного отца, но ничего он не мог поделать, и его красавица-дочь каждую ночь исчезала из дворца, и каждую ночь халвафруш вкушал сладкие плоды прекрасного сада любви.
Долго ли, коротко ли продолжал пребывать в тревожной неизвестности бедный падишах, но однажды доложили ему, что в городе Багдаде есть мудрец по имени Абульхарис, и мудрость его столь велика, что величают его не иначе, как Платоном нашего времени. И еще рассказали о том, что построил он великолепную баню с сорока куполами - и якобы за одно мгновенье, и о том, как дочь падишаха Сабы попала не без его помощи в Багдад - и тоже якобы за одно мгновенье, и о многих-многих чудесах, на которые способен мудрый Абульхарис, услышал падишах Каира.
И сказали падишаху его советники: "О великомудрый властелин, не велишь ли направить послов к багдадскому падишаху, чтобы прислал он своего мудреца и чтобы помог нам мудрец этот снять груз тревоги с души твоей и освободил тебя от горя?"
И велел падишах приготовить подарки богатые и направить в Багдад достойного и умного посла - с письмом падишаху Багдада. А в письме рассказывалось обо всем, что случилось в Каире в последнее время. И направилось посольство в Багдад на выносливых и быстрых верблюдах.
Не долгим был путь на быстрых верблюдах от Каира до Багдада. Принял падишах Багдада дары, присланные падишахом Каира, прочитал письмо и веял просьбе несчастного отца.
И сказал падишах Багдада Абульхарису:
- О самый мудрый из живущих ныне, у моего друга, падишаха Каира, случилось несчастье, причины которого так загадочны, что никто не в силах разгадать их. Никто, кроме тебя, о мудрый! Если ты отправишься в Каир и сможешь раскрыть тайну происходящего там, то поможешь тем самым другу моему, падишаху Каира, и я буду очень рад этому.
И ответил Абульхарис:
- Твоя воля - мое желание, великий падишах. Я готов выполнить любое твое поручение.
По велению падишаха Багдада был снаряжен караван со всем необходимым для далекого путешествия. Когда караван с посланцами падишаха Каира и Абульхарисом покинул Багдад, Абульхарис подумал: "Где ты, Каир?" - и через день они уже были в Каире.
Как только падишах Каира узнал о прибытии мудрого Абульхариса, он выслал ему навстречу всех людей дивана, воздал ему почести и с большим уважением велел препроводить гостя в отведенный для него дворец. Все было исполнено по слову падишаха… Отдохнув, Абульхарис направился во дворец падишаха, и уже сам падишах, проявляя уважение к гостю, вышел ему навстречу. Три дня продолжался пир в честь Абульхариса, мудреца из славного Багдада. И хотя падишах Каира пировал со всеми гостями, но даже самое сладкое вино казалось ему горше яда.
Через три дня на четвертый обратился падишах Каира к мудрецу Абульхарису:
- О самый мудрый из живущих ныне, страшное горе обрушилось на наши головы. Непонятны его причины, но не тебе, о мудрый! Выслушай печаль нашу. Дочь мою, красавицу из красавиц, драгоценный алмаз души моей, каждую ночь неведомые силы уносят из ее постели, с рассветом - она снова дома. И какую бы охрану я ни ставил, ничто не помогает. И никто не может узнать, что за силы уносят дочь мою каждую ночь, где она пребывает в это время. Думали над этим мои мудрены, головы ломали, но не смогли разгадать ужасной тайны. Вот почему я позволил себе побеспокоить тебя, о, мудрый, и пригласить в Каир, и я счастлив приветствовать тебя в своем дворце. Раскрой эту ужасную тайну, и ты окажешь мне неоценимую услугу.
Изложил свою просьбу падишах Каира, и Абульхарис решил помочь несчастному отцу.
Взял мудрец свою волшебную доску, развязал волшебный мешочек, прошептал названия месяцев, топнул негой о землю - и отрешился от всего земного, погрузившись в глубокие, как море, раздумья. Повсюду искал он то загадочное место, где бывала дочь падишаха: мыслью прошелся с Востока на Запад, побывал на небесах и в подземном царстве, всюду проникала его всевидящая мудрость.
Но Абу-али-сина, узнав от своих невидимых слуг, что падишах Багдада прислал на помощь Абульхариса, прочитал заклинание и направил мысль Абульхариса по неверному следу.
И увидел Абульхарис, что тот дом, в котором дочь падишаха проводит каждую ночь, находится на большом острове посреди океана, и объят этот остров бушующим пламенем со всех сторон. Но как ни старался Абульхарис, не смог он определить, в каком океане находится этот остров. Хотя и были Абульхарис и Абу-али-сина родными братьями, хотя вскормила их одна мать и воспитал один отец, хотя в одной школе они учились, хотя в одной пещере провели они одинаковое время за чтением мудрых книг, но знания Абульхариса были каплей в море по сравнению с бесконечным морем мудрости Абу-али-сины. Во всем превзошел Абу-али-сина своего брата - ив знаниях, и в умении.
И сказал Абульхарис падишаху:
- Чтобы разгадать эту тайну, мне надобно поговорить наедине с твоею дочерью, о, падишах, если это возможно.
И велел падишах привести дочь, и уединилась она с Абульхарисом. Расспросил он ее обо всем, и она подробно рассказала Абульхарису о своих приключениях. И тогда дал ей Абульхарис в руки злого волшебного коршуна и сказал: "Держи крепко этого коршуна, а как только ты попадешь в тот дом, где бываешь каждую ночь, выпусти его из рук. Этот коршун выклюет сердце у хозяина этого дома, хозяин дома погибнет, и вы освободитесь от несчастья, которое на вас свалилось. И запомни еще: когда будут тебя угощать, незаметно прихвати что-нибудь со стола. Я узнаю, что это за еда, где такую готовят, и решу, что делать дальше".
И снова наступил вечер… А когда неведомые силы понесли девушку из дворца на свидание с халвафрушем, она крепко держала в руках злого волшебного коршуна.
Слуги Абу-али-сины и на этот раз обо всем доложили своему хозяину, и дал Абу-али-сина халвафрушу платок и сказал: "Не одна придет к тебе сегодня твоя возлюбленная. Будет в руках ее злой коршун, готовый выклевать твое сердце. Будь внимательным и расторопным. Лишь только они появятся, тотчас накинь платок на коршуна, и тогда беда обойдет тебя стороной".
Как всегда, к прибытию дочери падишаха в доме приготовили угощение. Но на этот раз Абу-али-сина выставил на стол редкую рыбу филь, которая водится только у берегов далекого острова в Индийском океане.
И мясо у этой рыбы красное, я кости красные. Индусы из костей этой рыбы делают бусы, и такие бусы купцы во множестве привозят в Каир. И еще Абу-али-сина сделал так, чтобы дочери падишаха привиделось, будто и дом халвафруша находится на острове в Индийском океане.
Недолго ждал халвафруш красавицу. Она вошла, и коршун взлетел было из ее рук, но халвафруш опередил взмах его крыльев, набросил на злую птицу платок Абу-али-сины, и коршун замертво упал на пол. И сказал халвафруш с горечью: - О повелительница сердца моего! Зачем желаешь ты моей смерти, зачем шлешь на меня погибель? Разве не тебя первой коснулся огонь любви? Разве не искра твоей любви воспламенила мое сердце? Не я заметил тебя, но ты меня. Ты пригласила меня во дворец, а для продавца халвы бедой может обернуться любовь дочери падишаха. Добрый волшебник помогает утолить нам с тобой жажду любви и позволяет встречаться каждую ночь в моем доме. Разве не таково и твое желание? За что же ты решила погубить меня? Прости, если в чем-нибудь я виноват перед тобою.
И халвафруш склонил голову к ногам прекрасной дочери падишаха.
Девушка, увидев, что ее замысел не удался, отвечала, чтобы успокоить халвафруша:
- О милый, ты хорошо говоришь. Но как мне быть, если до сих пор я не знаю, где ты живешь и кто ты: джин или пери, или простой человек. Твои действия дали повод плохой молве обо мне среди народа. Я не знаю, что у тебя на уме. Если ты хочешь доставить мне горе, считай, что цель твоя достигнута. Если же ты хочешь жениться на мне, проси руки моей у отца. Как знать, может быть, он согласится, и мы будем жить вместе…
И сказал халвафруш своей возлюбленной:
- Любимая, развей свои сомнения. Я не джин и не пери, я такой же человек, как и все. Как и ты, я сын своего отца. Я люблю тебя. Может быть, ты - фея, потому что с одного взгляда обожгла любовью мою душу. Я ходил по городу, продавал халву и не ведал никаких забот. Ты пригласила меня во дворец, покорила нежностью лица своего, движением ресниц приоткрыла угольки глаз своих, и я потерял покой. Дервиш, которого ты видела, мудрый, как Платон. Он - мой учитель. Это он приводит тебя ко мне.
Халвафруш пригласил дочь падишаха к столу, и они продолжали беседовать уже за едой. И увидела дочь падишаха, что необычная на этот раз еда на столе, не встречала она такой в Каире. И тарелки тоже необычные - все из кости рыбы филь. А в тарелках красная рыба.
"Ах, какая вкусная еда", - воскликнула девушка и, сделав вид, что кушает, спрятала кусок рыбы в карман.
Она любила халвафруша, но душу ее угнетали пересуды людей, а дурная молва была страшна для дочери падишаха.
И она сказала: "О возлюбленный мой! Твой учитель великомудр, как Платон. Для него нет ничего невозможного, он сделает все, что захочет. Пусть же он обратится к отцу моему, чтобы мы смогли пожениться по закону религии нашей. Как знать, может быть, отец не ответит отказом, может быть, даст он свое согласие. И взошло бы солнце над нашей любовью, и стали бы мы хозяевами своих чувств".
И ответил халвафруш:
- О светлое отраженье моей души, я не раз говорил об этом учителю своему и один ответ слышал от него: "Всему свое время…" Многое нам предстоит еще пережить, пока наступит это время, но нет другого пути, как терпеливо ждать своего счастливого часа.
До самого рассвета разговаривали влюбленные. Вернувшись во дворец, девушка рассказала обо всем, что видела, и выложила кусок рыбы филь.
Увидев рыбу, Абульхарис обрадовался;
- Ну вот, наконец-то стало известным, где находится этот таинственный дом. Есть в Индийском океане остров Мосакия. Нигде, кроме этого острова, не водится рыба-филь. И на своей волшебной доске я тоже видел этот остров. Нет никаких сомнений, что таинственный дом находится на острове в Индийском океане. Абульхарис снова взял свою доску, чертил и писал на ней, делал рисунки и, уверенный в правильности своих выводов, поделился ими с падишахом.
Посоветовался падишах с мудрыми людьми дивана и решил направить письмо индийскому падишаху с просьбой обследовать таинственный остров. Немедленно было снаряжено посольство и во главе с умным послом оно отправилось в Индию, захватив с собою богатые подарки.
В Каире стали ждать их благополучного возвращения. Но Абу-али-сина и на этот раз все предусмотрел…