Отвергнутая Амба
Но повелитель шалвов, ослепленный гневом, отверг царевну. Возможно, он чувствовал себя униженным, потерпев поражение на состязании. Может быть, он никогда не относился к Амбе серьезно. А может статься – и это предположение кажется наиболее вероятным, – он попросту оказался бесчестным человеком и Амба зря доверилась ему. В любом случае он был недостоин ее любви.
Сначала царь со смехом заявил, что не желает брать в жены женщину, которая была похищена Бхишмой и предназначалась в супруги другому. Затем он стал упрекать ее в том, что она якобы сама согласилась ехать в Хастинапур. Амба же уверяла царя в том, что Бхишма увез ее против воли и всю дорогу она проплакала.
Напрасно царевна уверяла жестокосердного правителя в своей невинности и целомудрии. Он остался равнодушен к ее клятвам и бросил ее, как змея сбрасывает старую кожу. Когда Амба, старшая дочь царя Бенареса, увидела истинное лицо повелителя шалвов, сердце ее наполнилось гневом.
– Пусть ты отверг меня, царь, – гордо сказала она, – моя невинность станет мне защитой, ибо правда непобедима!
Затем Амба покинула дворец и столицу шалвов.
В ту ночь униженная и оскорбленная царевна нашла приют в лесной обители отшельников, ашраме, главой которой был ее дед. Сердце Амбы разрывалось от боли, мысли путались. Ее унизили и отвергли, но чья в том вина? Кто виноват больше – Шалва или Бхишма? Порой Амба упрекала себя в том, что не отказалась тогда, на состязании, ехать с сестрами в Хастинапур. Потом она начинала винить отца, решившего устроить турнир. Затем ее мысли снова обращались к Бхишме. Если бы он не пленил ее, не увез с собой в Хастинапур, если бы он не отправил ее к повелителю шалвов, ничего этого не случилось бы. Так Амба поочередно винила себя, отца, Бхишму, но никогда даже в мыслях не упрекнула Шалву, которого с радостью назвала бы своим супругом. Несмотря на нанесенную ей обиду, Амба находила для него бесчисленные оправдания. Наконец она приняла решение покинуть мир ради аскетических подвигов. Дважды отвергнутая – ибо она не могла теперь вернуться и в Хастинапур – и слишком гордая, чтобы искать приюта в родном доме, царевна решила остаться в обители. Постепенно при поддержке мудрецов ашрама она обрела спокойствие. После долгих размышлений Амба пришла к заключению, что источником всех ее несчастий является Бхишма, и месть стала основным смыслом ее жизни.
Амба и Бхишма
Жизнь в обители отчасти исцелила душу Амбы, поскольку отшельники во главе с ее дедом относились к девушке с любовью и сочувствием. Впоследствии Парашурама, некогда бывший наставником Бхишмы, вызвал его на бой от лица Амбы. Говорят, что поединок длился много дней и конец ему положило лишь вмешательство богов. Боги испугались, что два героя, питавшие друг к другу уважение, изнурят себя в схватке. Представ перед Парашурамой и услышав об исходе боя, Амба поклонилась и поблагодарила старого воина. Никогда больше, сказала царевна, не будет она искать покровительства Бхишмы и сделает все, чтобы отомстить ему.
Парашурама, практически являвшийся божеством – покровителем воинов, улыбнулся, услышав слова девушки, которая кротким голосом обещала убить человека, которого не смог победить даже он, Парашурама. Но Амба встала и вышла с гордо поднятой головой, и на прекрасном ее лице было написано отчаяние. Боги не собирались помогать ей, она должна была рассчитывать только на себя.
С этого дня жизнь Амбы изменилась. Месяц за месяцем она изнуряла себя, совершая беспримерные аскетические подвиги. Красота утратила для нее всякое значение. Волосы царевны свалялись, она сильно исхудала. Целые дни Амба проводила в молчании и неподвижности, словно была сделана из камня, и совершила больше, чем под силу человеку.
Мудрецы, рядом с которыми она жила, и посланники от отца просили ее одуматься, но Амба никого не слушала и с удвоенной решимостью практиковала аскезу. Затем она решила совершить паломничество и пустилась в путь, переходя от одной священной реки к другой. Однажды, когда Амба совершала омовение в Ганге, богиня реки – мать Бхишмы – обратилась к ней и спросила, зачем она так усмиряет плоть. Услышав, что самое большое желание Амбы – убить Бхишму, богиня Ганга разгневалась, но Амбу это не испугало. Пока не погибнет тот, из-за которого она стала "не женщиной и не мужчиной", сказала царевна, душа ее не обретет покоя.
Затем перед Амбой явился Шива, Великий Бог, тронутый искренностью ее молитв и аскетизмом. Потрясая трезубцем, он спросил Амбу, какой милости она ищет.
– Гибели Бхишмы! – отвечала девушка, почтительно склонившись перед богом. Сердце ее наполняла радость, ибо она знала, что цель ее отчасти достигнута.
– Ты сразишься с ним и победишь его, – сказал Шива.
– Но как я, слабая женщина, смогу победить? – спросила удивленная и обрадованная Амба. – Сердце мое теперь спокойно, но прошу тебя, обещай мне, что я смогу поразить Бхишму в поединке!
– Мое слово нерушимо, – отвечал Шива. – В другой жизни ты родишься женщиной, но станешь мужчиной. Ты будешь могучим воином, и, вспомнив свою прежнюю жизнь, ты сама, своими руками, убьешь Бхишму.
С этими словами Шива исчез с глаз аскетов и Амбы. Царевна же принялась собирать хворост и разложила на берегу Джамны большой погребальный костер. Дождавшись, пока огонь разгорится, она взошла на костер и, объятая пламенем, снова и снова повторяла:
– Я делаю это ради того, чтобы погубить Бхишму! Для того чтобы обрести вторую жизнь и погубить Бхишму, взошла я на этот костер!
XI. Курукшетра
Тринадцатилетнее изгнание подошло к концу, и Пандавы вернулись в мир. При дворе одного из их союзников состоялся большой совет царей. Услышав об этом, Дхритараштра направил туда своего посла. Тот от имени Дхритараштры предложил Пандавам мир и дружбу, но о том, чтобы вернуть им царство, речи не шло. Все цари, присутствующие на совете, согласились с Юдхиштхирой, который заявил, что может дать Дхритараштре лишь один ответ: "Верни нам Индрапрастху или готовься к войне!"
Всем было ясно, что миром дело не решить. Оскорбление, нанесенное Дурьодханой Юдхиштхире во время игры в кости, можно было смыть только кровью. Дурьодхана же в течение тринадцати лет, пока Пандавы были в изгнании, наслаждался властью, заключал союзы и швырял богатства направо и налево. Теперь настало время проверить крепость заключенных союзов и верность друзей на деле. Грозовые тучи войны сгущались над соперниками, оба знали, что битва будет не на жизнь, а на смерть. Дурьодхана поручил командование своими войсками Бхишме, а Карне обещал не вступать в битву до тех пор, пока Бхишма не падет на поле брани. Армией Пандавов командовал царевич Панчалы, брат Драупади, Дхриштадьюмна. В преддверии сражения улицы Хастинапура запрудили слоны, колесницы и тысячи пеших воинов. Пандавы собирали свои силы в столице Друпады. Наконец обе армии сошлись на равнине Курукшетры, где должны были разворачиваться военные действия. Все это напоминало игру в кости, только в качестве фишек были люди, а ставкой – их жизни. Дурьодхана с самого начала сделал все, чтобы защитить своего командующего Бхишму. Узнав от самого Бхишмы, что смерть ему может грозить лишь от руки Шикхандина, Дурьодхана приказал своим воинам во время боя любой ценой отыскать Шикхандина и убить его.
Воины небольшой армии Пандавов и панчалов чувствовали воодушевление и рвались в бой. Казалось, сама мысль о предстоящем сражении доставляет им радость. Бхишма и Дурьодхана, напротив, пребывали в тревоге – их страшили дурные предзнаменования.
Битва
Наступило утро рокового дня, и две армии встали лицом к лицу под развевающимися знаменами. Зазвучали трубы, и войска двинулись навстречу друг другу, словно морские волны. Воздух наполнился криками сражающихся и звоном оружия. С львиным рыком, под звуки труб и грохот барабанов воины бросались друг на друга. Постепенно битва становилась все более ожесточенной, над полем боя стояло облако пыли. Пандавы и Кауравы дрались словно одержимые демонами. Отец шел на сына, брат на брата. Слоны наносили друг другу тяжелые раны своими бивнями. Лошади падали замертво, колесницы раскалывались. На земле валялись порванные знамена. Тучи стрел летели во всех направлениях, мечи сверкали на солнце.
Бхишма, предводитель войска Кауравов, в белых доспехах на серебряной колеснице был подобен полной луне в безоблачном небе. Он отважно сражался в самой гуще схватки. На его головой развевался стяг с золотым пальмовым деревом на белом поле. Смертоносные стрелы Бхишмы разили без промаха. С наступлением ночи командиры отвели свои войска с поля боя. И в лагере Пандавов, и в лагере Кауравов воины скорбели по павшим товарищам.
Через несколько дней Пандавам стало ясно, что Бхишма непобедим. Однако на десятый день он был смертельно ранен и командование армией Кауравов перешло к Дроне.
Кауравам казалось, что победа уже не за горами. Старый наставник умело расставлял войска и точно знал, где нужно наносить удар. Вскоре стало ясно, что основной целью Кауравов является Юдхиштхира, ибо, как говорили, Дрона поклялся захватить царя пандавов в плен. Пандавы же стремились погубить Дрону. Только Арджуна, питавший уважение к своему наставнику, хотел, чтобы его взяли в плен живым.
Хитрость Бхимы
Считалось, однако, что Дрону невозможно победить, пока жив его сын Ашваттхаман, ибо любовь к сыну придавала Дроне сил. Желая погубить Дрону, Бхима решил прибегнуть к хитрости. Выбрав одного из слонов, он нарек его Ашваттхаманом и собственными руками убил животное, а затем крикнул Кауравам:
– Ашваттхаман мертв! Ашваттхаман мертв!
Дрона услышал эти слова, и сердце его замерло. Но не сразу поверил он в страшную весть. Обратился Дрона к Юдхиштхире, и тот подтвердил гибель Ашваттхамана.
– Да, о Дрона, Ашваттхаман мертв! – трижды повторил он.
Правда, после имени Ашваттхамана Юдхиштхира тихонько прибавлял слово "слон", но Дрона, оглушенный горем, этого не слышал. Отбросив прочь свое чудесное оружие, Дрона опустился на землю и предался скорби. В этот момент Дхриштадьюмна, командующий войсками Пандавов, схватил свой меч и направился к Дроне, желая сразиться с ним. Но не успел Дхриштадьюмна приблизиться к Дроне, как душа старого наставника вознеслась на небо, и всем, кто видел это чудо, показалось, что на небе засияли два солнца. Никто не мешал Дхриштадьюмне совершить задуманное. Подняв меч, он отсек Дроне голову, затем поднял ее и швырнул в гущу войска Кауравов. Кауравы дрогнули, но тут сгустилась тьма, и изнуренные воины обеих армий отступили на свои позиции. Через несколько дней командование войском Кауравов принял Карна, но с его гибелью, последовавшей два дня спустя, стало очевидно, что победа останется за Пандавами. Дурьодхана, однако, не желал сдаваться, и только после того, как Бхима сразил его в поединке, Пандавы наконец были провозглашены победителями.
Так победой Юдхиштхиры и его братьев завершилось сражение, длившееся восемнадцать дней, а Дурьодхана и все сыновья Дхритараштры нашли свою смерть на поле брани.
Бхагават-гита
Бхагават-гита представляет собой изложение беседы между Кришной и Арджуной на философские и религиозные темы. Беседа состоялась перед битвой Кауравами и Пандавами у Курукшетры. Эта гита, или песнь, стала наиболее популярной в индийском обществе. Ни один индуистский текст не передает с такой точностью характерные особенности индийского мышления и не рисует так живо и ярко индийский идеал человека.
Бхагават-гита говорит о двух путях спасения – отречении от мира и познании Бога: любовью, трудом и знанием. Бог пребывает в двух ипостасях – явной и неявной. Как говорит Шри Кришна: "Безмерно тяжела доля тех, кто стремится познать неявное, ибо смертным это познание дается через страдания". Для тех же, кто не готов к страданиям, Шри Кришна советует обратиться к познанию себя и практике сва-дхармы – выполнению предписанных обязанностей. На примере Рамаяны мы уже знаем, что мораль или правила поведения для каждого свои: мораль йога отличается от морали воина. Шри Кришна учит, что выполнение предписанного без концентрации на результате деятельности, то есть невзирая на удачи и неудачи, есть прямой путь к познанию Бога. Тем, чей ум смущают возможные страдания, Кришна говорит: "Не следует скорбеть ни о живых, ни о мертвых, ибо жизнь смертного преходяща и конец ее неизбежен. Телесная сущность приходит и уходит, но жизнь, что проявляет себя в бессмертном и нетленном, не убивает и не может умереть" – nayam hanti па hanyate.
Когда Арджуна выказывает нежелание участвовать в битве и сражаться с родичами, Кришна отвечает ему, как Брунгильда Зигфриду:
Если сделаешь и раскаешься в содеянном, лучше бы тебе не появляться на свет.
Если сделаешь и будешь восхвалять содеянное, слава твоя угаснет.
Сделай и забудь о содеянном, тогда возвысишься
И будешь взирать на жизнь как бессмертный.
А вот как эта мысль выражена в Бхагават-гите:
Арджуна сказал:
"О Кришна, при виде родичей, готовящихся к битве, мои руки не в силах удержать Гандиву, а разум мой пребывает в смятении.
Не ищу я победы, о Кришна, не нужны мне царства и наслаждения, к чему царство, наслаждение и сама жизнь?
Те, ради кого взыскуем мы царств и наслаждений, стоят здесь, готовые к бою, отринувшие жизнь и богатство.
Я не подниму на них руки, хоть бы они и желали моей смерти. Я не сделаю это даже ради власти над тремя мирами, что говорить о земном царстве?
Что за наслаждение в кровопролитии? Грех падет на нас, если мы решимся на убийство.
Лучше бы сыновья Дхритараштры убили меня, безоружного и покорного".
Так говорил Арджуна с Кришной и заявил наконец, что отказывается сражаться.
Кришна же отвечал:
"Твои слова полны мудрости, но ты скорбишь о тех, о ком не стоит скорбеть. Мудрость в том, чтобы не оплакивать ни живых, ни мертвых.
Не было времени, когда ни Меня, ни тебя, ни любого из этих героев не было, и не перестанем мы быть и в будущем.
Как обитающий в теле переживает детство, юность и старость, так переходит он в другие тела. Стойкому духом не следует скорбеть об этом.
Прикасаясь к овеществленному, о сын Кунти, чувствуем мы холод и жар, удовольствие и боль, но ощущения наши преходящи, и потому смирись с ними, о сын Бхараты.
Воистину несокрушим тот, кто не обращает внимания на преходящее. Невозможно уничтожить неразрушимое.
Преходящи и тленны лишь тела, поэтому сражайся, о сын Бхараты".
Говоря о бессмертии, Кришна сказал:
"Нерожденный не может умереть; не существующий не может перестать существовать; нерожденный, бессмертный, вечный не погибает, когда умирает его тело.
Кто познал свою нетленность, свое бессмертие, нерожденность, не может убить и быть убитым.
Как человек сбрасывает изношенную одежду и облачается в новую, так и обитатель тела, отбрасывая прочь изношенное тело, обретает новое.
Он – неявное и непостижимое. Зная об этом, как можешь ты скорбеть?
Исполняя свою сва-дхарму, не страшись, ибо нет ничего более желанного для воина, чем праведная война".
В конце беседы Кришна являет свою сущность:
"Услышь, о дитя Притхи, о том, как познать Меня, внимай Моим словам.
Восьмикратно Мое воплощение – земля, вода, огонь и ветер; небо, разум и постижение; Я сам. Познай и другую Мою сущность – дух, объемлющий вселенную.
Знай, что эта пара порождает все сущее. Во Мне – эволюция вселенной, и во Мне ее гибель.
Я – Ом в ведических мантрах.
Я – свет пламени, я – жизнь всех живущих и аскетизм аскетов.
Узнай, сын Притхи, что я – вечное семя сущего, великолепие великолепного, разум разумного и сила сильного.
Я непостижим, и познать Меня может только тот, кто презреет мирское.
Я знаю, что было, что есть и что будет, Арджуна, но никто не знает Меня".
XII. Ложе из стрел
Итак, на десятый день великой битвы Бхишма был смертельно ранен. Вот как встретил он свою смерть.
Давным-давно, в юности Бхишма, будучи наследником престола, дал обет безбрачия, чтобы трон мог перейти сыновьям царицы Сатьявати. В благодарность отец благословил Бхишму, даровав ему способность самому избрать день своей кончины. Поэтому Бхишма всю свою жизнь воспринимал войну как игру. Битва у Курукшетры, казалось, будет длиться бесконечно. Бхишма считал, что правда – на стороне Пандавов и победить их невозможно, но сражался с непревзойденной доблестью. Своими стрелами он без промаха разил врагов из армии Юдхиштхиры. Подобно тому, как палящее летнее солнце лишает силы все живое, Бхишма лишал жизни воинов из армии Пандавов. Они даже не находили в себе силы взглянуть в лицо Бхишме, так походил он на ослепительное полуденное солнце.
Минул девятый день битвы, на землю опустилась ночь, и Пандавы собрали военный совет. Юдхиштхиру и его братьев переполняли смешанные чувства: с одной стороны, они были совершенно уверены в необходимости военных действий, с другой стороны, испытывали глубокое почтение к Бхишме. Пандавам было совершенно очевидно, что, пока Бхишма не побежден, победы им не видать. Следовательно, его нужно было убить и сделать это должен был Арджуна, пообещавший в свое время, что сам лишит деда жизни. Но как одолеть Бхишму? Никто из присутствующих не представлял, как это можно сделать. Бхишма был непобедим, смерть могла настигнуть его, только если он сам этого пожелает. Кто же должен сразиться с ним?
Неожиданно Юдхиштхире пришла в голову мысль.
– Я знаю! – воскликнул он. – Когда мы готовились к войне, дед сказал, что хоть и будет сражаться против нас, но всегда готов дать нам мудрый совет. Пойдем и спросим у него, какая смерть ему суждена. Я уверен, он даст ответ.
Эта идея показалась советникам разумной. Отложив оружие и доспехи, они покинули шатер и направились в лагерь Кауравов. Бхишма радушно принял внуков и спросил, что он может сделать для них.
Братья и Кришна стояли перед Бхишмой, не решаясь вымолвить слова. Наконец молчание нарушил Юдхиштхира.
– О воин, чей лук всегда наготове, – воскликнул он, – скажи, как мы можем убить тебя и тем остановить кровопролитную битву!
Бхишма кивнул в знак того, что понимает, чем руководствовался Юдхиштхира, произнося эти слова, а затем помрачнел.
– Да, вы должны убить меня, – сказал он, – если хотите победить в этой битве. Пока я жив, победы вам не видать. Единственный выход – убить меня как можно скорее!
– Но как? – спросил Юдхиштхира. – Скажи, как это сделать! Ибо нам кажется, что проще одолеть Индру, чем тебя!