Считается, что "оленные камни" связаны с различными поминальными сооружениями: курганами, плиточными могилами, херексурами, оградками и выкладками. Однако можно встретить и отдельно стоящие камни, например посреди степи, что дополнительно указывает на их культовое значение. Кроме того, зафиксированы случаи, когда "оленные камни" располагались с внешней стороны "оградки" или плиточной могилы. Не исключено, что сами "оленные камни" могли многократно выкапываться и переноситься на новые места племенами, позднее появляющимися в областях их расположения. Весьма интересно, что из "оленных камней" в ряде случаев составлялись сложные комплексы в виде кромлехов. Это в какой-то мере находит свои параллели в мегалитической культуре Европы. Торчащие из земли головы каменных истуканов-божеств, образующие сакральный круг, – символ солнца – это явно способствовало возникновению мистических настроений у присутствующих. Возможно, что в стародавние времена в центре этого мегалитического круга располагался жертвенник. Весьма интересно, что в Монголии на реке Катык был обнаружен и исследован сложный комплекс, состоящий из каменных выкладок, мощеных дорожек, круглых жертвенников, символизирующих солнце, и отдельно и прямо стоящих камней. Посредине этого сложного сооружения стоял основной жертвенник, окруженный прямоугольной оградой. На стенах этой ограды помимо обычных "оленных" мотивов были нанесены изображения солнца, а также солнца, украшенного бараньими рогами. Кроме прочего, узкие грани камней, символизирующих лицо с выступающим нависанием, практически всегда были обращены на Восток, т. е. в ту сторону, откуда восходит солнце.
Сакраментальный вопрос о предназначении "оленных камней" пока остается в центре дискуссий. Таинственный ореол окружает эти камни и благодаря тому обстоятельству, что окружающие камни-комплексы, как правило, не раскапывались. Известно по этому поводу немногое, например то, что под Иволгинским камнем в Забайкалье был найден скелет лошади без головы. Это может быть расценено как свидетельство жертвоприношения с ритуальным отрубанием лошадиной головы. Подобные ритуалы, согласно летописным и мифологическим источникам, совершались у священного камня в древности у индоевропейцев. Это соответствует ритуалу принесения в жертву белого коня у индоариев. Очень может быть, что у скифов и славян существовал обычай принесения в жертву белого коня в день летнего солнцестояния на Лысой горе подле жертвенника. У балтийских славян праздник летнего солнцеворота назывался Лиго и сопровождался почитанием солнца, всеобщим весельем, а также просьбами, обращенными к богам, о плодородии и охране скота от напастей и злых духов. В скандинавской мифологии существовал юный бог из асов Бальдр, который был связан с культом солнца. Он так же, как солнце, ясен, светел и благостен. Его белые ресницы сравниваются со священными растениями. Однако Бальдру с некоторых пор стали сниться зловещие сны, что он скоро умрет. Узнав об этом, остальные боги решили оградить солнечного Бога от напастей. Один отправляется в царство мертвых, чтобы узнать судьбу Бальдра. Там он узнает от разбуженной им от вечного сна провидицы вельвы, что Бальдр скоро умрет. Тогда Боги решили взять клятву со всех существ и вещей на земле, что они не причинят вреда солнцеликому Бальдру. И лишь прут омелы такой клятвы не дал. Боги же веселятся и ликуют, они развлекаются тем, что стреляют из лука в Бальдра, и он уклоняется от всех стрел, летящих в него. И тут злокозненный бог Локи подсовывает одному из богов стрелу, изготовленную из прута омелы. Эта стрела и поражает Бальдра в самое сердце. Боги переносят тело Бальдра к морю и кладут на ладью, затем убивают белого коня Бальдра и тоже переносят на эту ладью. Затем умирает от горя супруга Бальдра, и ее также кладут на ладью. После чего боги поджигают ладью, отпихнув ее от берега. После чего брат Бальдра Хермод на волшебном коне Одина отправляется в царство смерти, дабы вызволить из него своего брата. Хозяйка страны мертвых Хель готова отпустить Бальдра с условием, что его будут оплакивать все на земле. Все боги плачут. Однако злокозненный Локи радуется, и Бальдр остается в царстве смерти.
В этой древней скандинавской легенде, быть может, отразились мотивы, связанные с почитанием и нечаянным убийством солнечного божества, а также с его последующим возрождением к жизни. Эти мотивы мы встречаем не только в мифологиях славян и Причерноморских скифов, а также и в древневосточных мифах, связанных с культом плодородия. Не исключено, что подобные мифологемы были в ходу и у сибирских скифов, почитавших "оленные камни". Опираясь на эти мифологемы можно понять и предназначение самих "оленных камней". Быть может, они изображают лик солнечного бога?
Интересно и то, что на реке Юстыд в Горном Алтае археологами был раскопан сложный комплекс, включавший в себя более тридцати "оленных камней". В расположенных вокруг них кольцевых выкладках были обнаружены следы кострищ и прожженные кости, что дополнительно указывает на культовый характер этого и подобных комплексов, связанных с местами жертвоприношений.
Кто знает, быть может, гигантская каменная голова, обращенная лицом на Восток, символизирует солнечного бога, а жертвоприношения коня подле нее является постоянно воспроизводимым мифом о ритуальной неотвратимой гибели с последующим воскрешением солнечного божества.
Минусинские стелы также исполнены намеками на древние индоевропейские мифологемы, связанные с культом плодородия. Так, на вершине минусинских стел обычно располагается женская фигура с чашей, которая является праобразом тюркских "каменных баб". Более мелкие сидящие фигуры расположены по боковым сторонам стел. Вместе фигуры образуют как бы незамкнутый круг. Очевидно, это изображение поминок по умершему. На боковой стороне можно видеть иногда изображение летящей птицы. Вероятно, эта птица является символом "отлетевшей" в царство мертвых души и свидетельством распространенной веры в реинкарнацию. На стеле, найденной у реки Нении, можно видеть изображение культового кубка и котла для жертвоприношений. Большие, на 200 литров, общинные котлы скифского типа, а также кубки и чаши использовались в ритуале жертвоприношения и андроновцами, и скифами, и тюрками. С восточной стороны многих стел также находят кости жертвенных животных и следы кострищ.
Весьма интересно было бы хотя бы ретроспективно рассмотреть дальнейшее развитие и трансформацию культовых стел, когда на смену бронзовому веку Южной Сибири приходит железный век. Племена, населяющие Минусинскую котловину, продолжают традицию изготовления антропоморфных и зооморфных изваяний, являющихся составной частью поминальных комплексов. Вероятно, определенное культовое значение отводилось и знаменитым таштыкским маскам.
В таштыкское время (II век до н. э. – V век н. э.) появляется традиция изготовления погребальных масок. Эти маски, вероятно, занимают промежуточное положение между монументальным изображением умирающего и воскресающего бога и изображением реальных умерших царей, военачальников. Маски уже исполняют утилитарную роль; они призваны увековечить образ почившего. Через какое-то время такая маска трансформируется в "глиняную голову", соотносимую с круглой скульптурой или бюстом. Подобная "глиняная голова" была найдена на территории кургана № 6 Шестаковского могильника в Кемеровской области, который датируется I веком до н. э. По реконструкции А. И. Мартынова, эта голова принадлежала манекену, олицетворявшего покойного. Сооружение погребального комплекса происходило так: посреди будущего кургана делалась площадка из обожженной глины, окруженная земляным валом с входом с южной стороны. Здесь выставлялись манекены умерших в полный рост или в сидячем положении. В центре кургана возводилась крыша из бересты. В этом родовом склепе помещались изображения умерших людей, при этом прах умерших, вероятно, сжигался. Через какое-то время все сооружение предавалось огню.
В связи с этим возникают любопытные параллели с последним пристанищем почившего в 210 году до н. э. императора Китая Цинь Шихуанди. В колоссальной гробнице императора были обнаружена в 1975 году китайскими археологами целая армия глиняных воинов с колесницами и конями, призванных защитить своего правителя на том свете. Если деревянные части колесниц истлели за давность лет, то глиняные фигуры воинов и коней рядами шествуют в подземельях гробницы до сих пор. Воины и кони искусно вылеплены из глины, а воинские доспехи и оружие отлиты из бронзы. Масштаб воинства впечатляет: только одних солдат в полный человеческий рост, с индивидуальными чертами лица, вылеплено свыше 7-ми тыс. Воины обращены лицами на север, именно туда, откуда могла исходить постоянная угроза империи. Китайский император за время своего правления повелел укрепить северные рубежи империи Цинь дополнительным возведением "китайских стен". Вероятно, это помогло оградить империю от вторжения северных кочевников.
Можно предполагать, что традиция изготовления глиняных фигур умерших в то время была широко распространена и за пределами Китая. Быть может, таштыкские племена, принесли ее с юга и на территорию Южной Сибири. Нельзя исключать и обратное влияние с севера – на юг.
О чем думал богатырь, глядя на камень
Любопытная вещь – в русских сказках можно встретить весьма распространенный сюжет: богатырь или Иван-царевич подъезжает к большому камню, врытому в землю, на котором сидит вещий ворон и читает выбитые на камне письмена: "Пойдешь направо – коня потеряешь, налево – голову сложишь, а прямо – голову сложишь и коня потеряешь". В сказках встречаются различные варианты этой словесной формулы. Что бы это значило? Если иметь в виду, что каменный столб или плита, врытая в землю, обращена лицевой стороной к востоку, то надо думать, что царевич или богатырь, стоящий в раздумье перед этим камнем, обращен лицом на запад. Таким образом, у нас появляется линия – Восток-Запад, соответствующая расположению Великой евразийской степи. Та сторона, откуда восходит солнце, ассоциируется с вечной молодостью и возрождением, а та сторона, где заходит солнце, ассоциируется со смертью и подземным миром. Понятно в связи с этим, что Европа ассоциировалось на Востоке с преисподней, куда, однако, бесстрашный богатырь направляет своего коня. Двум смертям не бывать! Походы в Западную Европу, особенно лесную ее часть, поначалу могли ассоциироваться у европеоидов с путешествием в страну смерти. И в самом деле, леса Европы еще в неолите были населены племенами, враждебными индоевропецам. По оценке М. М. Герасимова, там обитали дравидоиды, лапоноиды, потомки кроманьонцев, а также смешанные в расовом отношении племена и пришлые монголоиды. И это при всем при том, что сами лапоноиды уже являлись, по-видимому, метисами между древними палеоевропейцами и монголоидами. Дравидоиды по определению своему являются переходной расой между экваториалами и европеоидами. И в самом деле, по реконструкции Герасимова, негроидный элемент в лесной зоне Европы в неолите ощущается еще довольно явно.
На колесницах в леса не въедешь да и врага не увидишь издали, как это имело место в степи. Да и не всякий конь приучен по лесу шастать, яко волк или медведь. От выпущенной стрелы и от кинутого копья можно спрятаться-схорониться за деревьями. В общем, воевать на просторах степи, это совеем не то, что в лесу, тем более в труднопроходимом лесу. Вот почему лесная Европа ассоциировалось у европеоидов с царством смерти: и коня потеряешь, и сам пропадешь. Сгинешь, если не в болотах, то от руки и зубов злокозненных местных лесных каннибалов – великанов, с коими, вероятно, ассоциировались "последние из магикан" – высокорослые кроманьонцы. Легенд о людоедах-великанах в европейском фольклоре предостаточно. Быть может, низкорослые лапоноиды отождествлялись с добрыми карликами и гномами, кто знает…
Былинный богатырь, если "сворачивал направо" от степной сибирской "магистрали", также рисковал очутиться в зоне непроходимой тайги, изобилующей болотами. Если богатырь "сворачивал налево", то он оказывался в условиях труднопроходимых гор, через которые, быть может, и удалось бы ему перебраться, но коня своего он точно бы там потерял. Поэтому единственный приемлемый путь для мифологического богатыря – это миграция по бескрайним просторам евразийской степи. Евразийцы гнали свои бесчисленные стада то на восход солнца, то на закат. И всюду в этой степи были разбросаны молитвенные "оленные камни", у которых евразийцы могли исполнить древний обряд и попросить у богов покровительства и защиты.
Весьма интересно, что "оленные камни" довольно часто сочетаются на Алтае с керексурами-курганами. Само слово керексуры, вероятно, указывает на связь с солнечным культом. Быть может, оно родственно и имени древнеславянского божества солнца Хорсу. Это слово сохранилось в монгольских языках: хэрэгсуур обозначает небольшой каменный курган, высотой от 30–40 см до 1,5–2 м. Эти небольшие курганы, как правило, окаймляют круглые или квадратные оградки из камней.
Керексуры встречаются и поныне на Алтае, Туве, Монголии, Забайкалье, Бурятии и Читинской области. Например, в бассейне реки Юстюд на Алтае то здесь, то там на склонах сопок встречаются керексуры, наполовину заросшие травой. От рукотворного каменного пирамидального основания во все стороны разбегаются выложенные из камней лучи, которые упираются в каменные круглые оградки. Керексуры сопровождают небольшие жертвенники. Именно поэтому некоторые археологи считают керексуры своего рода "храмами солнца" под открытым небом. У керексуров стоят в немом почтении "оленные камни". Головы исполинских первопредков – сынов солнца – взирали некогда на проводящиеся здесь богослужения и жертвоприношения.
Можно предположить, что древние жрецы, молитвенно внимавшие воле божественных предков во время богослужений, получали по наитию свыше ответ на вопрос, мучивший не одних только большевиков-коммунистов: "что делать?" или "куда ехать?".
Часто в керексурах нет никаких захоронений. Это может быть свидетельством того, что в былые времена это и в самом деле были святилища, а не могильники. Нередко в керексурах обнаруживали более поздние захоронения. По сути дела, эта была распространенная практика: пришельцы использовали мегалитические сооружения для приспосабливания их к новым культам и помещали в них умерших. Так, в "Долине царей" под Абаканом в прошлом веке археологами был раскопан исполинский Салбыкский курган. В нем ученые обнаружили более позднее захоронение скифского вождя. Рост вождя был феноменальный. Он составлял 210 см. Настоящий великан! Ныне череп этого вождя хранится в музее им. Мартьянова в Минусинске.
Весьма интересно, что керексуры, "оленные камни" и наскальные изображения были во множестве обнаружены в Китае, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. К концу прошлого века количество выявленных "оленных камней" перевалило за четыре десятка. Они локализованы в основном в китайской части Монгольского Алтая. Расположены они в межгорных котловинах и ущельях с восточной стороны возле курганов, что указывает на культ солнца. Символические каменные стелы, изображающие богов, героев и воинов выявлены не только на Алтае, но и на северных склонах китайского Тянь-Шаня. Эти каменные изваяния переделаны по древнетюрским образцам. Такое раньше случалось. Так, в музее Синьцзян-Уйгурского автономного района экспонируется древнетюркское изображение, изготовленное из более древнего "оленного камня". Как считают ученые, эта и подобные ей стелы соответствуют каменным стелам, в обилии встречающимся в Забайкалье и Монголии.
В Синьцзяне имеются стелы, созданные еще в эпоху бронзы с изображениями быков с направленными вперед вогнутыми рогами. Позднее эти стелы были переделаны скифами, а затем и тюрками с учетом современных им культов.
В Синьзцяне также открыты и исследованы памятники "афанасьевкой культуры". Так, в северном Синьцзяне расположен могильник Кээрмуци. В нем найдены яйцевидные, бомбовидные, баночные и сдвоенные сосуды и курильницы на поддоне, кремневые наконечники стрел, литейные формы для отливки копий и кельтов и прочие предметы. Это, по мнению исследователя Ю. А. Заднепровского, находит прямые аналогии в памятниках афанасьевской культуры Сибири 3-го – начала 2-го тысячелетий до н. э. На озере Лобнор был обнаружен могильник Гумугоу, который также, по мнению исследователей, принадлежал к афанасьевской культуре. Кроме прочего, в Синьзцяне обнаружена керамика афанасьевского типа с орнаментами в виде наклонных "лесенок" и "елочек", оставленными штампами. В Осинкинском могильнике Синьцзяна найдены "митровидные" круглодонные горшки. Похожие горшки были найдены в селе Озерном на Алтае. Таким образом, ареал распространения афанасьевской культуры оказался намного шире, чем предполагалось.
Кроме прочего, в Синьцзяне было найдено много предметов и вооружения, относящихся к более позднему времени – к андроновской, скифской, карасукской культурам. Особенно много карасукских кинжалов с изображениями козлиной головы. Подобные кинжалы обнаружены и в Минусинской котловине и в Восточном Казахстане.
Уйгуры, проживающие в Синьзцяне, а также в Восточном Туркменистане, Казахстане и Памире относятся к переходной южносибирской расе, возникшей в результате интенсивных контактов европеоидов и монголоидов в середине 1-го тысячелетия до н. э. У представителей этого этноса довольно широкое и высокое лицо, нос прямой, иногда с выпуклой спинкой, переносье средней высоты. Волосы темные, оттенок кожи светлый и смуглый. Уйгуры – тюрки, борющиеся за свою независимость на протяжении многих веков. Таким образом, уйгуры, наряду с другими тюркоязычными народами – казахами и киргизами могут считаться наследниками афанасьевцев, андроновцев и других евразийских этносов Сибири.
По всей видимости, афанасьевцы, андроновцы и сибирские скифы "забредали" не только на территорию нынешнего Китая. На Памире, Гиндукуше, на территориях современного Афганистана и Ирана проживает немало народностей, сохранивших европеоидный облик и по сей день. Взять хотя бы пуштунов Афганистана, кафиров-нуристанцев из Восточного Гундукуша, которые относятся к евразийской индо-средиземноморской малой расе. Индусы также относятся к той же расе. Другое дело, что арийское путешествие в Индию и Иран и интенсивные контакты с местным населением не могли не отразиться на облике ариев. Современные индусы в целом имеют смуглую кожу и некоторые антропологические особенности экваториалов и аборигенов Индостана.
Вероятно, евразийцы регулярно "забредали" и в Тибет. Это совсем не обязательно было связано с арийским "путешествием" на юг в середине 2-го тысячелетия до н. э. Такие путешествия могли происходить и раньше, и позже. Но факт остается фактом: некоторые народности Тибета сохраняют черты, присущие европеоидам. Об этом еще в свое время писал французский исследователь Мишель Пессиль в своей книге "Золото муравьев". Например, у народности минаро, живущей в Гималаях и на Тибете, светлая кожа, высокие переносицы и выступающие носы. Пессиль считает, что минаро – родственники дардов, живущих на стыке Индии, Пакистана и Афганистана.