КАК ПИСЕЦ ПАНИН ДАВАЛ ИМЕНА ЗАОНЕЖСКИМ ДЕРЕВНЯМ
Против Козыревского селения есть остров, длиною в две версты и шириною в сто пятьдесят сажен, коим издавна владели крестьяне Мальковы. В старину, говорят, много было здесь гадов всякого рода. Но вот появился писец Панин на этом острове; увидав из лодки землянику, он вышел на берег и стал было брать ее, но тотчас же был змей против его руки.
- Вон, проклятый, с сего острова, - закричал Панин, и с тех пор будто бы не стало здесь ни одного гада (…).
По слову мирскому избран был писец Панин налагать имена и прозвища на этыи села в Заонежье. На Кижском подголовке был он во время лета.
Приехал в Сенную Губу; увидал человека, мужчину, с женою - сено кучат. "Быть этой волости, - сказал он, - Сенная Губа".
Поехал он к Спасу Белому; подъезжает к деревушке, хотя собрать народ в суём (в сход), вдруг видит - человек в кузнице кует косы. "А не надо, ребята, - говорит он, - беспокоить народу, собирать в один дом, пущай названье деревне - Кузнецы".
Переехал дале, полверсты места - другая деревушка, дворов семь. Как назвать? Вышел на берег писец Панин; видит - ребята балуют, берестяна коробка на воду пихнута. "Пусть же, - сказал он, - эта деревушка по названью - Корба".
Отъехал полверсты вперед, увидал - куёк (гагара) в губы: "Пущай же эты домы называются - Куй-губа (Гагарья губа)".
Вперед деревня; идет человек берегом. "Середкою-путем идет человек, - заметил Панин, - пущай же эта деревня - Середка".
Вперед он тронулся; смотрит, идет женщина близ берега. "Как тебя зовут, голубушка?" - спросил Панин. "Таней". - "Пущай же эта деревня, - сказал он, - Потановщина".
Пихнулся дале, полверсты места, до Святого наволока; остановился тут писец Панин. "Что же называют Святым этот наволок, ребята?" - спросил он. "Во времена древности шел святой в этот наволок, - отвечают ему эты люди, - а на другой стороне, за сто сажен от Спасителя, жил человек темный; вдруг святой приходит на берег, и этот темный человек явился на другом берегу. "Смоль, речет ему святой, - перевези меня". - "Ну, святой, я тебя перевезу: твой сан выше меня", - ответил этот темный человек… И с тех пор один наволок - Свят-наволок, а другой - Смолев-наволок".
Вперед пихнулись оны три-четыре версты от Свят-на-волока, вдруг на ельях сидят воробьи. "А что, ребята, - сказал Панин, - в эту деревню нам идти нечего: пущай этой деревне названье - Воробьи".
Вперед сто сажен от Воробьев, три двора деревушка: смотрит Панин, идет человек полем, и глаза смутивши в нем; призывает он его поблизости к лодке. "Двинься сюда, сей человек, - сказал он, - пущай ваша деревня будет Магары".
Вперед тронулись от этих Магаров в наволоки; вышел на берег, видит, под ногою у него заглебала земля: "Пущай же эты два дома - Глебовы".
Дале тронулся пятьдесят сажен; один дом стоит. "Как его назвать, ребята?" - спросил он. Вдруг видит, ошевни стоят у ворот. "А пущай, - сказал он, - этот дом - Ошевень".
Вперед двинулся с версту; деревня семь дворов; смотрит Панин, идет человек, заскавши волосы. "А нечего этта на берег выходить; пусть будет, - говорит, - Гивес-наволок".
Вперед пихнувши полторы версты около наволока, приехал под деревню, три двора: "Ну что, ребята, как назвать?" Дектярь клюет дрова под окном: "Пущай же это - Дектярево".
Вперед пятьдесят сажен до деревни; видит Панин, человек гонит лошадь с воли, ажно курево идет. "Пущай же, - говорит, - это Курилово".
Оборотя назад, отправились оны в путь: стоит деревня на хорошем месте, на мягкой сельге. "А пущай она - Косельга", - сказал Панин.
Вперед до деревни верста; сходили туды: "Пущай эта деревня - Войнаволок"; стоит она об Онего, и губа протянувши от запада в Онего - воет тут от Онега.
Оборотя назад от Войнаволока, пихнулись к Спасителю, вперед от Спасителя деревня пять дворов; приезжают против этой деревни; видит Панин, что выросли дудки на берегу. "А что, ребята, - говорит, - пусть это - Дудкин-наволок".
Вперед тронулись две версты до деревни, а деревня та была большая, когда литва была; выходит Панин на берег, увидал у крестьянина ольху, лежащую под окошком. "Пущай же, - говорит, - этой деревне название - Ольхино".
Вперед тронулись полторы версты; кряж такой огромный, и три жителя на кряжу: "Как, ребята, назвать эту деревню?" - спросил Панин. Вдруг, смотрит, выходит из ней человек в одеянии солдатском. "Пущай же, - сказал он, - это Солдатово".
Дале чрез губу ворота, стоит деревушка пять домов; увидал Панин на берегу лежащую шляпу. "Пущай же, - сказал он, - эта деревня - Шляпино."
Вперед от этой деревушки две версты, стоит деревня три двора; видит Панин, человек выходит на улицу, весь белый, сединой изукрашен. "Не нужно, - сказал, - собираться нам вместе; пущай это селение - Морозове".
Двинулись еще сто сажен; идет человек по деревне. "Как тебя зовут?" - спросил Панин. "Софрон", - отвечал этот. "Пущай же эта деревня - Насоновщина", - сказал Панин.
Вперед сто сажен до Петра и Павла, до часовни; улица гладкая: "А назвать ю Посад".
Оборотя к востоку полтораста сажен, не доходя до деревни, попадается кость; взял Панин в руки эту кость. "Ребята, - сказал он, - ведь это китовы уста; пущай же эта деревня - Китово".
Оборотя назад версты полторы, вдруг (видит), мужик переяривает на лошадке землю: "Пущай же, - говорит Панин, - это селение - Рогово".
Вперед деревня, за версту места; видит Панин, идет мужчина и вслед за ним женщина. "Пущай же, - сказал он, - это - Еглово".
Потом назад, до деревни, версты полторы; наискось губы ельник огромный стоит. "А пущай эта деревня Подъельник", - сказал Панин.
Вперед за версту места, деревня четыре дома. "А не надо, - говорит Панин, - выбираться нам, ребята, на берег; вот на берегу лежит зуб; пущай же она - Зубово".
Вперед три четверти версты деревня: идет человек берегом этой деревней. "Остановись, человек!" - крикнул писец Панин, но тот не слышит и вперед идет. "Когда так, - сказал Панин, - пущай же это - Пустой Берег".
Вперед деревня семь дворов; стоит человек на берегу. "Откуда ты, братец?" - спросил Панин. "Из Ояти", отвечал тот. "Пущай же, - продолжает Панин, - эта деревня Оятовщина".
Вперед через версту деревушка; видит Панин, у крестьянина рыба на стены сохнет, язи. "Пущай же, - говорит, - деревушка эта - Язнево".
Вперед верста, стоит деревня семнадцать дворов. Приказал Панин собрать суем. Собрались крестьяне, смотрит Панин на сход крестьянской, и вот идет один молодец, убравши хорошо, в шапке с козырем. "Пущай эта деревня, - сказал Панин, - Козыревцы".
Вперед три четверти версты; смотрят, идет человек необыкновенный, плечами широк, а задом узок. "Пущай, говорит Панин, - названье этой деревне - Клиновы".
Вперед тронувши немножко, попадается на берегу колоколка. "Пущай же, - говорит Панин, - это - Мальково".
Дале двинулись сто сажен; деревня десять дворов, новорасселенная; в это время сгрубела погода, и думал Панин, как назвать эту деревню; вдруг раскинуло на небе, солнышком накрыло, и Панин сказал: "Пущай же это Жаренково".
Вперед нихнулись четверть версты около наволоков, приезжают к берегу и видят, ходят малые телята в стороне. "Пущай же, - говорит Панин, - это - Телятинково".
Вперед тронулись полторы версты, встречают двух человек, оба тонки, убравши хорошо, головы кверху. "Пущай же, - продолжает он, - эта деревня - Сычи".
Дале Панин поехал до Толвуи. В поезде будучи путем-дорогою, он назвал первую деревню от Сычев - Сиговым затем, что тут сиги ловили.
Вперед три версты, до Здвижения часовни, Панин назвал это селение Березки, потому Березки, что кругом берез стоит.
Вперед три версты, деревня поперек губы, двадцать дворов; вышел Панин на берег и встретил прохожего. "Как зовут тебя, почтенный?" - спросил Панин. "Ихтор", - отвечал тот. "Пущай же ваша деревня - Вигово", - рек Панин.
Вперед три версты к северу, ко храму ко Алексею человеку божью, деревня, которую Панин назвал Тарасы, потому что человека, вышедшего к нему навстречу, звали Тарасом.
Вперед ход еще до иной деревни; подъезжая, увидел Панин жеребца в поле. "Пущай же, - сказал, - эта деревня - Жеребцовская".
Далее десять верст к западу, к Миколаю угоднику, - волость, где живут ловцы; приходит Панин в эту деревню и видит: у одного крестьянина много рыбы нажарено. "Не для чего, ребята, - говорит он, - собирать и беспокоить народ, пущай же эта волость - Вегорукса (жареная рыба)".
Вперед три версты, деревушка семь дворов, долгая, сама узкая: "Пущай же это - Устрека".
Вперед три версты, грунт земли низкой, в середине деревни ламба, и потому Панин назвал эту деревню Дамбой.
Затем полторы версты пролив; идет человек из кожевни, как будто опухши. "Нечего, ребята, выходить на берег, сказал Панин, - пущай это - Чечулине (сердитый, затем что опухшие сердиты)".
Вперед десять верст, видят, на поле козы: "А нечего этта людей собирать, ребята, видно, что зде - Козмозеро".
Отсюда ездил Панин к Палеострову, к Варвары (…). В проезд он увидал на берегу кузов и самую деревню назвал - Кузарандой.
До Толвуи ехал берегом: подъезжая, видит, толкаются люди на улице. "Пущай же, - сказал он, - это будет Толвуя".
Затем он ночью прибыл в деревню за семь верст; слышит, в коноплянике кричит птичка-выткальница ("выдь, спящий народ, из деревни"), "Пущай же, - сказал он, - это селение - Вырозеро (затем что из него выдут вон)".
В Толвуе писец Панин пожил несколько времени и потом возвратился в Новгород.
ПОЧЕМУ НАШИ СЕЛА ТАК НАЗЫВАЮТСЯ
Близ села Ермолове расположены села Дмитриево, Побединка, село Городецкое. Раньше на месте этих сел были непроходимые болота и леса. Здесь-то и поселился со своей семьей казак Городец. Жили они на пригорке: сзади был густой лес, а впереди расстилалось широкое озеро.
На Рязанские земли напали татары, надо было бежать казаку, не хотел он оставаться у татар. Тогда Городец переплыл озеро и на том берегу остановился. Старший его сын занялся строительством. На этом месте выросло большое село, которое потом и назвали Городецким. Два меньших сына его ушли еще дальше, на север, и там расселились на большом расстоянии друг от друга.
Названия сел Побединка и Дмитриево связаны с именем Дмитрия Донского. Там, где сейчас Побединка расположена, будто бы Дмитрий Донской одержал победу в битве с татарами. С этого места он двинулся дальше на юг. В одном месте у него произошла сечь с татарами. Много их пересекли, потом на этом месте стали селиться люди, образовалось село, которое и назвали Секирино. По дороге Дмитрий Донской потерял чулок, его долго искали и нашли, а место это в честь найденного чулка назвали Чулково. В битве Дмитрий Донской был ранен и пролежал шесть дней в монастыре, который был построен на горе. Затем там начали селиться. Эта деревня стала называться Дмитриево. Таково преданье.
ОТКУДА ВЗЯЛОСЬ НАЗВАНИЕ "БАЙКАЛ"
Русские давно слыхали, что где-то посреди Сибири есть огромное озеро. Но как оно называется, никто про то не знал. Когда русские купцы, а потом казаки за Урал перевалили и стали к большим рекам Оби и Енисею подходить, они узнали, что около озера, которое денно и нощно кипит, вокруг него люди живут. Узнали те русские, что то озеро богато рыбой, а по берегам разные звери ходят, да такие дорогие, которых в свете больше нигде нету.
Стали казаки и купцы торопиться к тому морю-озеру. Шли не спали, коней не кормили, не знали, когда день кончается и когда ночь начинается. Каждому охота была первому к озеру попасть и посмотреть, какое оно есть и почему оно кипит без отдыху. Шли те купцы и казаки к морю долго, - несколько лет, много их дорогой поумерло, но живые все-таки дошли и видят перед собой Шаманский камень. Он им дорогу перегородил, свет закрыл. Ни вправо, ни влево от него отвернуть нельзя, кругом такие горы, что закинешь голову - шапка слетает, а верхушки не видно.
Покрутились казаки с купцами около Шамана-камня и подумали, что не пробраться им к морю, а сами слышат, как оно шумит, вздымается и о скалы бьет. Загоревали купцы, опечалились казаки, - видать, вся их длинная дорога пропала ни за понюшку табаку. Отъехали они назад, шатер разбили и остановились с тяжелой думой думу думать: как же им Шаман-камень перевалить или горы объехать. Горы им не объехать, много лет надо на то потратить. Шаман-камень не перевалить - море проглотит. Так остановились казаки с купцами и стали жить недалеко от моря-озера, а на берег никак не попадут.
Долго ли им тут пришлось жить, может быть, и кости там их сгнили бы, но тут на их счастье подошел к ним неведомый человек и назвался бурятом. Русские начали его просить, чтобы он их провел на берег, обвел вокруг моря и показал им дорогу на землю, где они еще не были. Ничего бурят им не сказал, он сложил свои ладони в трубочку, потом поднес их к лицу и пошел в лес. Русские не стали его задерживать, отпустили с богом.
Снова опечалились купцы и казаки, как же дальше быть, не миновать, видно, смерти им. Так жили они долго ли, мало ли, никто ни дни, ни месяцы не считал. Отощали и осунулись купцы с казаками, хуже прежнего горе их обуяло. Хотели они уж с последними силами собраться и назад идти, но тут снова пришел тот бурят и сына своего привел, сказал:
- Не обойти мне с вами Байгала, стар я стал, не обогнуть мне Шаман-камень - года давно ушли, берите сына, у него глаза светлее, а ноги оленьи.
Ушел старик в тайгу, а сын повел русских новой дорогой, вывел их на берег моря и сказал:
Байгал.
Русские спросили его, что это такое, он им ответил:
- По-нашему значит огненное место, здесь раньше сплошной огонь был, потом земля провалилась - и стало море. С тех пор мы зовем наше море Байгалом.
Русским это название понравилось и тоже стали называть это море "Байкалом".
СПОДВИЖНИКИ ЕРМАКА - ОСНОВАТЕЛИ ДЕРЕВЕНЬ
Когда Ермак утонул в Иртыше - его дружина рассеялась и расселилась, основала ряд деревень, которые и называются по имени основателей, дружинников Ермака. От Даура - Даурская, Голища - Голещихина, Костаря - Костырева, Завьялова - Вялова, Толмача (переводчик был у Ермака) - Толмачево.
Так эти деревни и называются. Они и теперь вот тут стоят.
Об аборигенах края
ЧУДЕСНАЯ СТРАНА
(…) Много веков назад новгородцы, плававшие по Студеному морю, видели на берегу чудесную богатую страну, но из-за непогоды не могли приблизиться к ней. Им слышалось, что люди неведомого племени стучат в горы, отделяющие их от мира, но не могут пробить эту преграду и дарят каждому, кто поможет им сделать лишнюю брешь, драгоценные меха, жемчуг и рыбу.
Новгородцы уплыли в глубь веков, скалы остались непробитыми…
ДИВЬИ люди
Дивьи люди живут в Уральских горах, выходы в мир имеют через пещеры. В заводе Каслях, по Ауньевской железнодорожной ветке они выходят из гор и ходят между людьми, но люди их не видят. Культура у них величайшая, и свет у них в горах не хуже солнца. Дивьи люди небольшого роста, очень красивы и с приятным голосом, но слышать их могут только избранные. Они предвещают людям разные события. Рассказывают, что в селах Белослудском, Зайковском и Строгановке в полночь слышится звон; слышали его только люди хорошей жизни, с чистой совестью. Такие люди слышат звон и идут на площадь к церкви. Приходит старик из дивьих людей и рассказывает о событиях и предсказывает, что будет. Если приходит на площадь недостойный человек, он ничего не видит и не слышит.
ДИВИИ НАРОДЫ И АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ
Жил на свете царь; имя его было Александр Македонский. Это было в старину, давно-давно, так что ни деды, ни прадеды, ни прапрадеды, ни пращуры наши не запомнят. Царь этот был из богатырей богатырь. Никакой силач в свете не мог победить его. Он любил воевать, и войско у него было все начисто богатыри. На кого ни пойдет войною царь Александр Македонский - все победит. И покорил он под свою власть все царства земные. И зашел он на край света и нашел такие народы, что сам, как ни был храбр, ужаснулся их: свирепы пуще лютых зверей и едят живых людей; у иного из них один глаз - и тот во лбу, а у иного три глаза; у иного одна только нога, а у иного три, и бегают они так быстро, как летит из лука стрела. Имя этих народов было: Гоги и Магоги.
Однако ж царь Александр Македонский от этих дивиих народов не струсил; начал он с ними воевать. Долго ли, коротко ли он с ними вел войну - это неведомо; только дивии народы струсили и пустились от него бежать. Он за ними, гнать-гнать, и загнал их в такие трущобы, пропасти и горы, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Там-то они и скрылись от царя Александра Македонского. Что же сделал с ними царь Александр? Он свел над ними одну гору с другою сводом, и поставил на своде трубы, и ушел назад в свою землю. Подуют ветры в трубы, и подымется страшный вой; они, сидя там, кричат: "О, видно, еще жив Александр Македонский!" Эти Гоги и Магоги до сих пор еще живы и трепещут Александра, а выйдут оттудова перед самою кончиною света.
ПЛЕМЯ ОДНОНОГИХ
Легенды такие болтали, что где-то жили люди с одной ногой, одноногое племя (…), а где жило, не скажу, не знаю; передвигались так, что схватятся за руку двое и пошли. Это даже не дудушка Петр Леонтьевич, а его отец Леонтий знал.
НАРОД БЕЗ БРОВЕЙ
Дедушко рассказывал, что на базаре, будто бы ему люди говорили, народ был без бровей, узды продавал. Нельзя было рядиться. Станешь рядиться, придешь домой, на лошадь узду оденешь, а она лычна или берестяна. А не рядишься - узда как узда.
ПЕРВОПОСЕЛЕНЦЫ ХОЛМОГОРСКОЙ МЕСТНОСТИ
Говорят, будто бы одно семейство чудского племени расселилось в окрестностях Холмогор. На Матигорах жила мать, на Курострове - Кур-отец, на Курье - Курья-дочь, в Ухтострове - Ухт-сын, в Чухченеме - Чух - другой сын.
Все они будто бы перекликивались, если что нужно было делать сообща, например, сойтись в баню.
ЧУДИН ЛИСТ - ОСНОВАТЕЛЬ ДЕРЕВНИ ЛИСЕСТРОВ
Название Лисестрова произошло от коренного жителя, чудина Листа. Этот Лист жил на острове вроде наместника или тиуна и собирал хлебные и денежные доходы.
(…) Чудь имела красный цвет кожи, (…) она скрылась от новгородцев на Новую Землю и ныне там пребывает в недоступных местах.
ВЛАДЕНИЯ ЧУДСКОГО КНЯЗЯ НА РЕКЕ ВЫЕ
Мыза, что напротив деревни Горы (…) - резиденция князя, против нее - на левом берегу Выи находится Княж-поле. Там на яромине паслись княжьи лебеди и гуси, которых он бил прямо от себя, с мызы, из лука.
Князя этого потеснили новгородцы, он вынужден был отступить и во время отступления был убит. Взвыли без князя оставшиеся, почему и реку будто бы чудаки назвали Выей (…).
И до сего времени обитателей деревни Чудиново, прозываемых Нифагичи, считают потомками чуди, хотя они носят фамилии Зуевых и Сосниных (…).
В ста саженях от реки Выи, около деревни Окуловской, несколько в стороне, находится могильник - чудское кладбище.