И, придя домой, Душтабуддхи попросил отца: "Батюшка! Эти динары - в моих руках. Теперь они ждут одного лишь твоего слова. Поэтому сегодня ночью я незаметно посажу тебя в дупло дерева шами, находящегося вблизи того места, откуда я раньше вырыл сокровище. Утром в присутствии судей ты должен будешь представить свидетельство". Тогда отец сказал: "Сын! Мы погибнем, потому что это - неверный путь. Хорошо ведь говорится:
Коль думаешь о пользе ты, подумай также о вреде. |
У глупой цапли на глазах съел ихневмон всех родичей". (393)
Душтабуддхи спросил: "Как это?" Отец рассказал:
Рассказ двадцать седьмой
"В окрестностях одного леса росла смоковница, служившая приютом для стаи Цапель. И там в дупле жил черный змей, который проводил время, поедая детенышей цапли, прежде чем у тех отрастали крылья. И вот одна цапля, уставшая от жизни, потому что змей поедал ее детенышей, подошла к берегу пруда и остановилась там с опущенной головой, проливая горькие слезы. Бидя ее в таком состоянии, один рак спросил ее: "Тетушка! Отчего ты сегодня так плачешь?" Цапля сказала: "Дорогой! Что мне делать? Я несчастна. Змей, живущий в дупле смоковницы, поедает моих детенышей и детей моих родственников. Вот я и плачу, опечаленная этим горем. Поэтому скажи мне, какое есть средство, чтобы погубить его?" Услышав это, рак подумал: "Ведь она - прирожденный враг нашего рода. Поэтому я дам ей такой полезный и в то же время вредный совет, чтобы погибли и другие цапли. Сказано ведь:
Пусть, словно масло, будет речь, а в сердце жалость пропадет, |
И так наставишь ты врага, что он с потомством встретит смерть". (394)
И он сказал: "Тетушка! Если так, то разбросай куски рыбьего мяса от входа в нору ихневмона до змеиного дупла, чтобы, идя этим путем, он погубил злого змея". Когда это произошло, ихневмон, следуя по дороге, где лежали куски рыбы, убил того злого змея, а затем постепенно съел и всех цапель, живущих у этого дерева.
[Окончание рассказа двадцать шестого]
Поэтому я и говорю: "Коль думаешь о пользе ты...". А Душтабуддхи, не обратив внимания на речь отца, тайно посадил его ночью в дупло того дерева. И вот утром Папабуддхи, омывшись и надев чистую накидку, подошел, сопровождаемый Дхармабуддхи, вместе с судьями к тому шами и громким голосом произнес:
"Солнце, и месяц, и огонь, и ветер,
Земля, вода и небо, сердце, Яма, |
День, ночь, рассвета час, вечерний сумрак
И Дхарма знают все дела людские. (395) upa
Блаженное лесное божество! Скажи, кто из нас вор?" Тогда находящийся, в дупле отец Папабуддхи сказал: "О! Дхармабуддхи похитил это богатство". Услышав это, все царские слуги вытаращили от удивления глаза. И пока они размышляли, какому бы наказанию, установленному согласно закону за кражу имущества, им подвергнуть Дхармабуддхи, тот вложил в дупло шами горючее вещество и поджег его. И когда разгорелся огонь, из дупла шами выскочил, жалобно крича, отец Паппабудхи с наполовину сожженным телом и полопавшимися глазами. Тогда все они спросили: "Эй! Что это?" На это он ответил: "Все это - проделки Папабуддхи". Тогда царские слуги повесили этого Душтабуддхи на ветке шами и прославили Дхармабуддхи, порадовав его царской милостью и другими дарами.
* * *
Поэтому я и говорю: "Известны оба мне они...".
И когда рассказ был окончен, Каратака продолжал: "Тьфу, глупец! Излишней мудростью ты погубил собственный род. Хорошо ведь говорится:
Семью погубит сын дурной,
А реки гибнут от воды соленой. |
Сердца родных - от женских ссор,
И тайны от измены гибнут. (396) ār
И кроме того, кто доверится человеку, у которого в одном рту два языка! Сказано ведь:
Два языка таящие, жестокие и грубые |
Уста злодея и змей приносят всем один лишь вред. (397)
Поэтому даже во мне возник страх от твоего поведения. Потому что:
Злодеям знаю я цену и им не стану доверять: |
Как ни прислуживай змее, всегда готова укусить. (398)
И еще:
Пусть служит топливом сандал - не перестанет жечь огонь. |
Пусть родом славится злодей - злодеем он останется. (399)
И такова ведь природа негодяев. Сказано ведь:
Осуждать хотят всех других они
И свои качества восхваляют лишь. |
Ведь судьба сама предназначила,
Чтоб служил разум их на погибель всем. (400) viyoВоистину алмазу
Подобен тот язык, который |
На сто частей не разорвется,
Когда клевещет злобно на других. (401) ārПусть зла избегнет тот герой,
Который счастлив услыхать о радостях других, |
И чей язык всегда приучен
Молчать о недостатках ближних. (402) ār
Поэтому, во всяком случае, вступать в общение следует, произведя испытание. Сказано ведь:
Стремись к тому, кто мудр и прям;
Кто и умен и лжив - с тем будь настороже; |
Кто глуп и честен - тех жалей;
И избегай глупцов коварных. (403) ār
Ты ведь стремишься теперь не только к гибели собственного рода, но также и к гибели господина. Для тебя, доведшего господина до такого положения, другое существо - все равно, что сухая трава. Сказано ведь:
Где может маленькая мышь сожрать весы железные, |
Там сокол унесет слона, а мальчика - тем более". (404)
Даманака спросил: "Как это?" Тот рассказал:
Рассказ двадцать восьмой
"Жил в одном городе купец по имени Надука. Истратив свое состояние, он задумал отправиться в другую страну. Ведь:
Кто, все богатства потеряв, желает в том же месте жить, |
Где прежде он в довольстве жил, - тот самый низкий из людей. (405)
А также:
Кто жить остался бедняком там, где он долго перед тем |
В веселье время проводил, - тот всеми порицается. (406)
А дома у него были весы, сделанные из тысячи пал железа, доставшиеся ему в наследство от предков. И, отдав их на хранение начальнику купцов Лакшмане, он отправился в другую страну. Долго бродил он по собственному желанию в других странах и, снова вернувшись в свой город, обратился к тому начальнику купцов: "О Лакшмана! Верни мне весы, отданные на хранение". Тогда Лакшмана ответил: "О Надука! Твои весы съели мыши". Услышав это, Надука сказал: "Не виноват ты, Лакшмана, в том, что их съели мыши. Таков ведь круговорот этой жизни. Ничто здесь не вечно. Однако я пойду к реке совершить омовение. Так пошли со мной своего сына по имени Дханадева, чтобы он понес принадлежности для омовения". А этот Лакшмана, обеспокоенный своим мошенничеством, сказал сыну Дханадеве: "Дитя! Этот Надука, брат твоего отца, пойдет к реке совершить омовение. Иди же вместе с ним, захватив принадлежности для омовения". Да! Хорошо ведь говорится:
Никто не делает добра, одной любовью движимый, |
Без страха, искушения иль без особых поводов. (407)
А также:
Где без особенных причин забота проявляется, |
Там надо быть настороже, чтоб избежать опасности. (408)
И вот обрадованный сын Лакшманы пошел вместе с Надукой к реке, захватив принадлежности для омовения. А Надука, омывшись в реке, посадил сына Лакшманы Дханадеву в горную пещеру, загородил вход в нее большим камнем и вернулся в дом Лакшманы. Тогда Лакшмаиа спросил его: "О Надука! Скажи, где остался сын мой Дханадева, который ушел с тобой?" Надука ответил: "О Лакшмана! Сокол унес его с берега реки". Лакшмана сказал: "О лживый Надука! Как мог сокол унести Дханадеву, который велик телом?" Надука сказал: "О Лакшмана! Неужели мыши съели весы из железа? Так верни мне весы, если тебе нужен сын". Так, споря, оба они подошли к воротам дворца. Там Лакшмана громким голосом произнес: "Увы! Несправедливость, несправедливость совершается! Этот Надука похитил у меня сына Дханадеву". Тогда судьи сказали Надуке. "Эй, верни сына Лакшманы". Надука ответил: "Что мне делать? На моих глазах сокол унес его с берега реки". Они сказали: "О Надука! Неправду ты говоришь. Как может сокол похитить пятнадцатилетнего мальчика?" Тогда Надука сказал, смеясь: "О, послушайте мои слова:
Где может маленькая мышь сожрать весы железные, |
Там сокол унесет слона, а мальчика - тем более", (409)
Те спросили: "Как это?" И Надука рассказал им историю с весами. Услышав ее, они со смехом вернули одному весы, а другому - мальчика.
* * *
Поэтому я и говорю: "Где может маленькая мышь...". И Каратака снова сказал: "Глупец! Ты сделал это, не будучи в силах выносить милости Пингалаки к Сандживаке. Потому что хорошо ведь говорится:
Всегда готов ругать незнатный человек ||
того, кто славен родом,
Мошенник - честных всех, несчастливый в любви - ||
любовников счастливых. |
Ругает храбрых трус, красивого - урод, ||
корыстолюбец - щедрых,
Страдающий от бед - удачливых людей, ||
и глупый - просвещенных. (410) çārdū
Также:
Дурак не любит умного, бедняк - обогащенного, |
Порочный - благонравного, распутница - стыдливую. (411)
Также:
Все люди благородные и все живые существа |
Своей природе следуют. Что толку в наказаниях? (412)
Того следует наставлять, кто с первого раза схватывает сказанное. А ты, словно камень, бессердечен и отличаешься косностью. Зачем же тебя учить? Да с тобой, глупец, и жить-то вместе не следует. Еще как-нибудь связь с тобой принесет и мне несчастье. Сказано ведь:
Коль в доме, в городе, в стране живешь ты вместе с дураком, |
Пусть избегаешь встречи с ним, - все ж может горе принести. (413)Уж лучше в море утонуть, сойти в могилу, в ад, в огонь, |
Но не общаться с дураком, совсем лишенным разума. (414)
Общенье с разными людьми
В нас доброе иль злое порождает. |
Так ветер с мест различных
В себя вбирает смрад иль ароматы. (415) ār
Хорошо ведь говорится:
Одна у нас на свете мать, один отец нас породил, |
Но я с отшельниками жил, а он - к охотникам попал. (416)
Охотников одних он слышал речи,
А я, о царь, всегда внимал аскетам. |
Теперь ты ясно видишь, как общенье
Достоинства родит в нас и пороки". (417) upa
Тот спросил: "Как это?" Каратака рассказал:
Рассказ двадцать девятый
"В одном месте на горе самка попугая положила яйца, и у нее родились два попугая. И однажды, когда она отправилась за пищей, охотник унес обоих птенцов. Одному из них по воле судьбы кое-как удалось улететь. Другого же посадили в клетку и стали учить говорить. Между тем первого попугая увидел странствующий отшельник. Он взял его, принес в свое жилище и вскормил. И вот с течением времени некий царь, унесенный лошадью от своего войска, достиг того места в лесу, где жили охотники. Увидев приближающегося царя, сидящий в клетке попугай тотчас поднял беспокойный крик: "Эй, эй, господин мой! Приближается какой-то всадник. Так свяжи его, свяжи! Убей, убей!" Услышав эти слова попугая, царь быстро погнал коня в другую сторону. И достигнув другой отдаленной части леса, царь увидал жилище отшельников. И там сидящлй в клетке попугай произнес: "Подойди, царь, подойди! Отдохни! Отведай прохладной воды и сладких плодов. Эй, эй, отшельники! Окажите ему достойный прием под этим деревом, дающим прохладу, и поднесите ему воды для омовения ног". Услышав это, царь широко раскрыл глаза и, изумившись, подумал: "Что это?" И он сказал попугаю: "Ведь в той части леса я видел еще одного попугая, похожего на тебя. Вот что сказал он с жестоким видом: "Свяжите его, свяжите! Убейте, убейте!" И услышав эти слова царя, попугай рассказал ему о случившихся с ним событиях.
* * *
Поэтому я и говорю: "... Общенье достоинства родит в нас и пороки". Итак, нехорошо даже общаться с тобой. Сказано ведь:
Пусть лучше будет умный враг, чем друг, лишенный разума. |
Вор отдал жизнь за жертв своих, царь обезьяною убит". (418)
Даманака спросил; "Как это?" Каратака рассказал:
Рассказ тридцатый
"Был у одного царя сын, друживший с сыном торговца и с сыном ученого. Они радостно проводили каждый день, прогуливаясь по площадям и садам и предаваясь веселью, развлечениям и играм. И день за днем царевич пренебрегал искусством стрельбы из лука, ездой на слонах и конях, не правил колесницей и не развлекался охотой. И однажды отец высмеял его и сказал: "Ты отвернулся от занятий, приличных царю". Тогда он рассказал своим друзьям об обиде, нанесенной его достоинству, и они ответили: "Также и нам, забросившим свои занятия, отцы постоянно болтают чепуху. Осчастливленные дружбой с тобой, мы столько дней не замечали этого горя. Теперь же, видя, что и ты опечален этим горем, и мы сильно опечалены". Тогда царевич сказал: "Ведь не подобает, чтобы мы, будучи унижены, оставались здесь. Поэтому, опечаленные общим горем, уйдем все отсюда и направимся в какое-нибудь другое место. Ведь:
Ученость, силу, преданность, отвагу, благочестие |
Проявит гордый человек, оставив родину свою". (419)
Вслед за тем они подумали: "Куда же следует идти?" Тогда сын купца сказал: "Нигде ведь нельзя достигнуть желанного, не имея денег. Отправимся к горе Рохана. Достав там сокровища, мы насладимся всем желанным". Все согласились с этим подходящим планом и отправились к горе Рохана. И там по воле судьбы каждый нашел по бесценному и несравненному камню. Тогда они начали размышлять: "Как нам сохранить эти драгоценности, когда мы отправимся по лесной дороге, изобилующей опасностями?" Тогда сын ученого сказал: "Я же сын советника. Вот я и придумал способ. Понесем их, отправив в свои желудки. Так мы не привлечем к себе внимания караванщиков, воров и других людей". Решив так, они положили их в куски пищи и проглотили во время еды. А пока это происходило, некий человек, отдыхавший у подножья горы и незамеченный ими, увидел их и подумал: "Да! Много дней и я искал драгоценности на горе Рохана, но, лишенный удачи, ничего не нашел. Пойду-ка я вместе с ними, чтобы, когда они заснут в дороге от усталости, разрезать им животы и унести все три драгоценности". Решив так, он спустился с горы и, следуя за ними по пятам, обратился к ним: "Эй, эй, почтенные люди! Не могу я один перейти этот большой страшный лес и достичь своей страны. Поэтому я присоединюсь к вашему обществу и пойду с вами". А они, желая увеличить число друзей, согласились и пошли вместе с ним.
А в этом лесу находилась деревушка Бхилла, расположенная возле дороги в окрестностях непроходимых гор. В доме начальника этой деревни держали для забав разного рода птиц, и, когда путники проходили мимо, одна старая птица, сидевшая в клетке, издала крик. Тогда этот начальник деревни, разбиравшийся во всех птичьих голосах, поразмыслил над тем, что мог означать этот крик, и, ощутив радость в сердце, сказал своим слугам: "Ведь вот что, несомненно, говорит эта птица: "У этих путешественников, идущих по дороге, находятся сокровища огромной ценности. Возьмите же их, возьмите!" Поэтому задержите и приведите их". И когда это было исполнено, начальник деревни сам усердно обыскал путников и ничего не нашел. Он отпустил их, и они отправились в путь, прикрытые лишь повязкой вокруг бедер. Тогда та птица снова издала тот же самый крик. Услышав это, начальник деревни снова вернул их и, со всей тщательностью обыскав, снова отпустил. Но когда они пошли, та птица еще громче произнесла то же самое, и, слыша это, начальник деревни спросил их: "Ведь птица эта всегда была достойна доверия и никогда не лгала. Она говорит, что у вас есть драгоценности. Где же они?" Тогда те ответили: "Если бы у нас были драгоценности, неужели вы не нашли бы их даже после тщательного обыска?" Начальник деревни сказал: "Если птица эта снова и снова говорит об этом, то, несомненно, драгоценности находятся в ваших животах. Теперь уже наступили сумерки. Утром я обязательно распорю вам животы, чтобы найти драгоценности". Произнеся эту угрозу, он бросил их в тюремное помещение.
Тогда вор подумал: "Несомненно, когда начальник деревни распорет им утром животы и обнаружит такие драгоценности, то этот злодей, исполненный жадности, обязательно распорет живот и мне. Тогда, что бы ни случилось, я погиб. Что же мне теперь делать? Сказано ведь:
Кто жизнью бренною своей приносит пользу ближнему, |
Тому, великодушному, как нектар, будет смерть сладка. (420)
Так лучше я первый дам ему распороть свой живот и спасу тех, кого сам хотел убить. Ведь когда этот злодей, тщательно осмотрев сначала мой распоротый живот, ничего в нем не найдет, то исчезнет его уверенность в существовании драгоценностей, и, несмотря на свою бессердечность, он из жалости, естественно, не станет распарывать им животы. Когда же это произойдет, я, даровав им жизнь и даровав богатства, прославлюсь в этом мире за благодеяния и удостоюсь чистого рождения в другом мире. Ведь такая смерть по собственному побуждению в надлежащее время походит на смерть мудреца".
И когда прошла ночь и настало утро, начальник деревни приготовился распарывать им животы. Тогда грабитель, сложив ладони, обратился к нему: "Я не могу видеть, как будут распарывать животы моим братьям. Будь же милостив: пусть мне первому распорют живот". Тогда начальник деревни согласился из сострадания к нему и, когда живот того был распорот, не нашел в нем никаких драгоценностей. Тогда он стал сокрушаться: "Горе! Увы, горе! В своей жадности, укрепленной одним лишь размышлением о птичьем крике, я совершил великое зло. Как у него в животе, так и у остальных, я ничего не найду". Сказав это, он отпустил их невредимыми, и быстро пройдя лес, они достигли одного города.
Поэтому я и говорю: "Вор отдал жизнь за жертв своих... Пусть лучше будет умный враг".