* * *
И вот, подумав об этом, вы должны идти вместе со мной". Решив так, Рактакша, сопровождаемый свитой своих приверженцев, отправился в другую отдаленную местность.
Когда же Рактакша ушел, Стхирадживин подумал, сильно обрадованный: "Да! Счастье для меня, что ушел Рактакша. Ведь он дальновиден, а они безрассудны. Поэтому мне легко их уничтожить. Сказано ведь:
Когда у повелителей советников разумных нет, |
В наследство им доставшихся, то гибель ждет их близкая. (196)
И хорошо ведь говорится:
Врагом считают мудрецы, принявшим вид советника,
Того, кто ложный путь избрал, оставив нужные дела". (197)
Подумав так, он каждый день стал приносить к своему гнезду по одному куску дерева из леса, чтобы сжечь их пещеру. А те глупые совы не знали, что он увеличивает свое гнездо, чтобы сжечь их. И хорошо ведь говорится:
Кто с недругом начнет дружить, а друга сделает врагом, - |
Лишится друга старого, а новый друг-уже пропал. (198)
И вот, когда под видом гнезда у входа в крепость была собрана куча дерева, Стхирадживин на восходе солнца, когда совы перестали видеть, быстро достиг Мегхаварны и сказал: "Господин! Я приготовил к сожжению пещеру врагов. Поэтому иди вместе со спутниками, каждый из которых пусть возьмет из леса по одному пылающему куску дерева и бросит их в мое гнездо у входа в пещеру, чтобы все враги погибли от этого бедствия, словно в аду Кумбхипака". Услышав это, обрадованный Мегхаварна сказал: "Отец! Расскажи, что с тобой произошло. Давно я не видел тебя". Тот ответил: "Дитя! Сейчас не время для разговоров. Еще какой-нибудь вражеский лазутчик расскажет, что я пришел сюда. Тогда, узнав это, слепой удалится в другое место. Поэтому спеши, спеши! Сказано ведь:
Коль медлить станем мы в делах, нуждающихся в спешности, |
То божества, разгневавшись, разрушат наши замыслы. (199)
А также:
Когда обильные плоды сулит нам дело важное, |
То время выпьет сок его, коль медленно мы действуем. (200)
Ведь когда ты убьешь врагов, я вернусь домой и все спокойно расскажу".
И выслушав его слова, он и его спутники захватили концом клюва, каждый по одному, пылающие куски дерева и, достигнув входа в пещеру, бросили их в гнездо Стхирадживина. И тогда все совы, вспоминая слова Рактакши, получили удел, подобный аду Кумбхипака. А Мегхаварна, искоренив врагов, снова вернулся в свою крепость на баньяновом дереве.
И сидя на троне среди собрания, он с радостью в сердце спросил Стхирадживина: "Отец! Как проводил ты время, находясь среди врагов? Ведь:
Приятнее попасть в огонь тому, кто добродетелен, |
Чем с нечестивым жить врагом хотя б одно мгновение". (201)
Услышав это, Стхирадживин ответил: "Дорогой!
Коль умный человек || попал в беду, ||
то пусть своим разумом
Хороший иль дурной || отыщет путь, ||
ведущий к спасению. |
Как хобот у слона, || была рука ||
героя Киритина,
И все ж он на нее || надел браслет, ||
жене уподобившись. (202) hari
Ведь даже те, кто просвещенны и сильны, ||
мгновения ожидая,
Должны подчас общаться с низкими людьми, ||
чья речь невыносима. |
Так Бхиме самому у матсьев в поварах ||
служить пришлось однажды,
И с ложкою в руке усилья тратил он, ||
от копоти весь черный, (203) çārdū
Когда в беду || разумный попадет, ||
решить он должен в сердце,
Что в нужный миг || полезней предпринять: ||
хорошее иль злое. |
Арджуна так, || ладони чьи грубы ||
от тетивы Гандивы,
Пустился в пляс || и поясом блистал, ||
Савьясачин искусный. (204) mandā
Стремится кто успех иметь во всех делах, ||
пусть сдерживает пыл свой
И смотрит, как идут событья чередой, ||
могучий и разумный. |
Ведь так Дхарматмадже, что с Индрою был схож, ||
с Куберой и Антакой
И братьями любим, пришлось нести с тоской ||
три палки - символ нищих. (205) çārdū
Величьем наделенные и красотой блиставшие, |
Два сына Мадри мощные коров Вираты стерегли. (206)
Блиставшая красою юности своей, ||
из знатного семейства,
Прелестная, как Шри - богиня красоты, ||
несчастная Драупади, |
Должна была сандал у матсьев растирать, ||
гонимая судьбою,
И грубо все кругом приказывали ей, ||
рабыней называя". (207) çārdū
Мегхаварна сказал: "Отец! Я думаю, что совместная жизнь с врагом подобна обету "лезвие меча". Тот ответил: "Это верно. Однако нигде я не встречал такого сборища дураков. Не было там мудрых, кроме очень умного Рактакши, никем не превзойденного во многих науках. Ибо он узнал, какие у меня были замыслы. Что же до остальных министров, то это - великие глупцы, являющиеся министрами лишь на словах и лишенные истинного знания. Им даже не известно, что:
Коль вражеский пришел слуга, не надо доверять ему: |
Ведь с господином связан он и полон злобных замыслов. (208)В то время, как он ест и пьет, сидит, иль ходит, иль лежит, ||
Грозят беспечному враги, открытые и тайные. (209)Поэтому разумные должны усердно охранять |
Себя - пристанище трех благ. Беспечность гибель нам несет. (210)
И хорошо ведь говорится:
Кому ошибок не приносит дурной советник?
Кому страдания излишества не приносят? |
Кого удача не возносит, а смерть не губит?
Кого всем чувствам подчинение не сжигает? (211) vasa
Бездельник славу свою губит, неверный - дружбу,
Кто жаждет денег - добродетель, калека - род свой, |
Благополучие - корыстный, распутный - знанья,
И мощь владыки неразумный советник губит. (212) vasa
Поэтому, царь, общаясь с врагом, я словно исполнил обет "лезвие меча". То, что ты сказал, я испытал на себе. Сказано ведь:
Коль нужно это мудрому, врага несет он на плечах. |
Так смог огромный черный змей лягушек многих истребить". (213)
Мегхаварна спросил: "Как это?" Стхирадживин рассказал:
Рассказ шестнадцатый
"Жил в одной местности старый черный змей по имени Мандавиша. Мысли его были таковы: "Как бы мне легким способом добывать средства к жизни?" И вот он подполз к пруду, где жило много лягушек, и притворился, что полон нерешительности. И когда он там находился, одна лягушка приблизилась к краю воды и спросила его: "Дядя! Почему ты сегодня не бродишь в поисках пищи, как прежде?" Тот сказал: "Дорогая! Откуда может быть стремление к пище у меня, гонимого судьбой? Ведь сегодня ночью, бродя в поисках вечерней пищи, я увидел одну лягушку и поспешил за ней, чтобы поймать ее. Тогда, видя меня и страшась смерти, она скрылась среди брахманов, погруженных в чтение Вед, а я не заметил, куда она ушла. И вот рассудок мой был обманут сходством, и я укусил сына одного брахмана за большой палец, находившийся у края воды на берегу пруда. Тогда он тотчас отошел в небытие. А его опечаленный отец проклял меня: "Злодей! За то, что ты укусил моего невинного сына, ты будешь возить на себе лягушек и жить тем, что они дадут тебе по своей милости". Вот я и приполз сюда, чтобы возить вас".
Тогда та рассказала об этом всем лягушкам, а они с радостью в сердце пошли все к царю лягушек по имени Джалапада и сообщили ему это. Тогда, подумав: "Как необычайно!", он, окруженный министрами, поспешно вылез из пруда и забрался на капюшон Мандавиши. Все же остальные, стар и млад, влезли ему на спину. К чему много слов? Те, которым не нашлось места, бежали вслед за ним. А Мандавиша, стремясь насытиться, показывал им всевозможные особые приемы ползанья. Тогда Джалапада, испытывая удовольствие от прикосновения к его телу, сказал ему:
"На колеснице, на слоне, носилках или лошади |
Не так приятно ехать мне, как на Мандавише верхом". (214)
И на следующий день, чтобы обмануть его, Мандавиша стал ползти медленно-медленно. Видя это, Джалапада сказал: "Дорогой Мандавиша! Почему сегодня ты везешь не так хорошо, как прежде?" Мандавиша сказал: "Божественный! От недостатка в пище нет у меня сегодня сил возить". Тогда тот сказал: "Дорогой! Поедай маленьких лягушек". Услышав это и всем телом дрожа от радости, Мандавиша поспешно ответил: "Ведь этому проклятию и подверг меня брахман. Оттого я радуюсь твоему повелению". Так он беспрепятственно стал поедать лягушат и через несколько дней стал сильным. Тогда, радуясь и смеясь про себя, он сказал:
"Лягушки эти разные попали все во власть ко мне |
На сколько времени теперь я пищей этою снабжен?" (215)
А Джалапада, чей рассудок был обманут лживой речью Мандавиши, ничего не замечал. Между тем в то место пришел другой большой черный змей. И видя, как тот возит лягушек, он удивился и сказал: "Приятель! Те, которые служат нам пищей, катаются на тебе. Необычайно это!" Мандавиша сказал:
"Известно, что не должен я лягушек на себе возить, |
Но жду я часа своего, как притворившийся брахман". (216)
Тот спросил: "Как это?" Мандавиша рассказал:
Рассказ семнадцатый
"Жил в одном селении брахман по имени Яджнядатта. Его распутная жена, привязанная всем сердцем к другому, постоянно готовила для своего любовника пирожки с сахаром и маслом и за спиной супруга относила их ему. И как-то муж заметил это и спросил: "Дорогая! Что ты готовишь и кому ты постоянно относишь это? Скажи правду". А она, сохранив присутствие духа, ответила супругу лживыми словами: "Есть здесь неподалеку храм блаженной Деви. Совершая пост, я отношу туда жертвенные подношения, состоящие из изысканных и превосходных кушаний". И взяв это, она на его глазах отправилась к храму Деви, потому что подумала: "Благодаря этому рассказу о Деви мой муж решит: "Моя брахманка постоянно относит блаженной отборную пищу". И затем, придя к храму Деви, она спустилась к реке для омовения. Когда же она совершала омовение, муж ее, придя туда другой дорогой, стал, незамеченный, за статуей Деви. А брахманка, искупавшись, подошла к храму Деви, совершила омовение, умащивание, воскурения, жертвоприношенья и другие обряды и, поклонившись Деви, сказала: "Блаженная! Как сделать, чтобы муж мой ослеп?" Услышав это, брахман, стоявший за спиной Деви, сказал, изменив голос: "Если ты постоянно будешь кормить его маслянистыми пирожками и другими кушаньями, он скоро ослепнет". Тогда развратница с сердцем, обманутым его лживой речью, стала постоянно угощать брахмана. И вот однажды брахман сказал: "Дорогая! Я плохо вижу". Услышав это, она подумала: "Вот - награда Деви!" И тогда милый ее сердцу любовник, думая: "Что сделает мне этот слепой брахман?", стал безбоязненно приходить к ней каждый день. И вот однажды, видя, что тот вошел и приблизился к ней, брахман схватил его за волосы и до тех пор избивал дубинкой и ногами, пока тот не отошел в небытие. А ту порочную жену он прогнал, отрезав у нее нос.
[Окончание рассказа шестнадцатого]
Поэтому я и говорю: "Известно, что не должен я...". И затем, смеясь про себя, Мандавиша снова сказал: "Эти разнообразные лягушки служат мне для насыщения". Тогда, услышавши это, Джалапада подумал, сильно обеспокоенный в сердце: "Что это он сказал?" И спросил его: "Дорогой! Что за враждебные слова ты сказал?" А тот, чтобы скрыть свои замыслы, ответил: "Ничего". И так Джалапада, чей рассудок был обманут этой лживой речью, не заметил его злого замысла. К чему много слов? До того он истребил всех лягушек, что некому было даже продолжать их род.
* * *
Поэтому я и говорю: "Коль нужно это мудрому...". Так вот, царь! Как Мандавиша силой разума погубил лягушек, так и я погубил всех врагов. И хорошо ведь говорится:
Огонь, пылающий в лесу, не может корни повредить, |
А полноводная река с корнями губит дерево". (217)
Мегхаварна сказал: "Это так. И еще:
Ведь в том величье состоит достойных славы мудрецов, |
Что не бросают дел они даже в тяжелых бедствиях". (218)
Тот сказал: "Это так. Сказано ведь:
Остаток долга своего, огня, болезни и врага |
Уничтожайте до конца, чтобы несчастья избежать. (219)
Божественный! Счастлив ты, которому удается все начатое. Ведь не только отвагой достигают цели, но и то, что делается со знанием, также приносит победу. Сказано же:
Не до конца ведь поражает врага оружье:
Лишь знанье полную одерживает победу. |
Оружьем мы уничтожаем одно лишь тело,
А знанье род уничтожает, и мощь, и славу. (220) vasa
Поэтому те, кто наделен знанием и отвагой, без труда достигают своей цели. Ведь:
Коль мужа впереди || удача ждет || и труд начинает он,
То мысли у него || всегда ясны || и память надежная. |
Внимателен к речам, || когда дают || советы полезные,
И радуют его || свои дела, || награды достойные. (221) hari
Поэтому у того - власть, кто разумен в поступках, наделен щедростью и отвагой. Сказано ведь:
Достоинства в нас порождает
Общение с героем, щедрым, мудрецом. |
К достойному ж идет богатство,
А вслед за ним - почет и власть". (222) ār
Мегхаварна сказал: "Несомненно, наука разумного поведения быстро приносит плоды. Ведь действуя согласно с ней, ты проник к Аримардане и истребил его вместе с подданными". Стхирадживин сказал:
"Пусть в делах нам || твердость необходима,
Но сначала || лучше всего быть мягким. |
Царь деревьев, || самый высокий в чаще,
Срублен нами || после молитв усердных. (223) çāli
И кроме того, к чему, господин, те речи, которые не претворяются тут же в дело и не приносят счастья? Хорошо ведь говорится:
Коль речь робка и лишена решимости,
Коль сотни бед в каждом шагу ей чудятся, |
Коль никому пользы не видно от нее,
То эта речь будет у всех посмешищем. (224) vaṁça
И даже в незначительных делах разумные не должны проявлять беспечность. Ведь:
"К чему усилия? - Нетрудно мне это сделать.
Зачем внимательным здесь быть?" - так, утратив разум, |
Нередко полные беспечности рассуждают.
Увы! Об этом пожалеют они в несчастьях. (225) vasa
Поэтому, победив врагов, мой повелитель сможет уснуть сегодня, как прежде. И говорят ведь:
Спокойно можно в доме спать, когда свободен он от змей. |
Но коль змею в нем увидал, навряд ли сможешь ты уснуть. (226)
А также:
Покуда человек, исполненный надежд, ||
решительный и стойкий,
Не воплотит отважных замыслов своих ||
с умом и быстротою |
И не достигнет в мире всех желанных благ, ||
могущества, почета, -
Как может он покой почувствовать в душе ||
и отдыху предаться? (227) çārdū
Итак, окончив начатое дело, я радуюсь в сердце. Поэтому, охраняя своих подданных, в величии зонта и трона, незыблемо переходящих из поколения в поколение к сыновьям и внукам, долго наслаждайся теперь царством, свободным от врагов. И ведь:
Коль царь не охраняет слуг, то бесполезна власть его, |
Подобно бесполезному соску на шее у козы. (228)
А также:
Коль царь к добру склонен, а не к порочности,
Коль он всегда счастлив общаться с мудрыми, |
То много лет зонт с опахалом царственным
Приносят блеск счастью его великому. (229) vaṁça
И не допускай, чтобы опьянение славой овладевало твоей душой при мысли: "Я получил царство!" Ведь непостоянно царское могущество. Словно тростник, с трудом поднимается счастье царя, а падает в мгновение, и трудно удержать его тогда даже сотней усилий. Как хорошо ни охраняй его, оно обманчиво под конец. Переменчиво оно, как мысли обезьяньего племени, держится непрочно, как вода на лепестке лотоса, меняется, как направление ветра, кратковременно, как союз с неблагородным; с ним трудно обращаться, как с ядовитой змеей; оно красиво лишь на миг, как очертания вечерних облаков, недолговечно по природе, как вереница пузырей на воде, неблагодарно, как все, наделенное плотью, и мгновенно исчезает, как груда богатств, явившихся во сне. И ведь:
Когда цари венчаются на царство,
Пусть поразмыслят о грозящих бедах. |
Ведь льются при помазаньи из кружек
С водою вместе тяжкие несчастья. (230) upa
И никто не защищен от прихода несчастий. Сказано ведь:
Припомни, как пандавы скрылися в лесу, ||
как Рама жил в изгнаньи,
Как Вришни все погибли, Бали побежден, ||
как Нала власть утратил, |
Как повелитель Ланки был сражен врагом, ||
как танцевал Арджуна.
Нести должны мы всё, что нам пошлет судьба. ||
Кто сможет защитить нас? (231) çārdū
Где Дашаратха тот, || который сам ||
товарищем Индры был?
Где Сагара теперь, || поток морской ||
сковавший границами?
Где Вайнья, что рожден || был из руки? ||
Где Ману - светила сын?
Могучий Кала их || связал навек ||
и всем им глаза закрыл. (232) hari
И еще: