И снова он сказал: "Я клянусь тройной клятвой, что ты не потерпишь от меня зла. Будь же сострадателен и вытащи меня". Тогда дваждырожденный подумал про себя: "Если и случится несчастье из-за спасения живых существ, все же это принесет пользу". Подумав так, он вытащил его. Тогда обезьяна сказала: "О добрый человек! Вытащи и меня". Услышав это, дваждырожденный вытащил и ее. Тогда змей сказал: "О дваждырожденный! Вытащи и меня". Услышав это, брахман сказал: "Ведь люди трясутся, даже услышав твое имя. Как же тут трогать тебя?" Змей сказал: "Нет у нас своей воли. Мы не кусаемся, когда нас к этому не вынуждают. Клянусь тройной клятвой, что тебе не будет от меня зла". Услышав это, он вытащил и его. Тогда они сказали: "Каждый человек - вместилище всех пороков. Подумав об этом, не вытаскивай того человека и не доверяй ему". И снова тигр сказал: "Вон виднеется гора с множеством вершин. В северной ее части среди пещер и непроходимых мест - мое логово. Туда ты должен прийти один раз из милости ко мне, чтобы я отблагодарил тебя и, свободный от бремени неисполненного долга, вступил в будущее существование". Сказав это, он отправился в логово. Тогда обезьяна сказала: "Там у логова, вблизи водопада,-мое жилище. Приходи ко мне туда". Сказав это, она ушла. Змей сказал: "Когда у тебя будет неотложное дело, вспомни обо мне". Сказав это, он отправился туда, откуда пришел.
Между тем человек, находящийся в колодце, снова и снова кричал: "Эй, брахман, вытащи и меня!" И дваждырожденный почувствовал жалость и, подумав: "Он - сородич", вытащил его. Тогда тот сказал: "Я - ювелир я живу в Бхригукаччхе. Если тебе понадобится обработать какую-нибудь золотую вещь, приходи ко мне". Сказав это, он отправился туда, откуда пришел.
А брахман бродил, но так ничего и не нашел. И вернувшись домой, он вспомнил слова обезьяны. Он пошел к обезьяне и увидел ее. Она поделилась с ним плодами, сладкими, как нектар, и они оживили его. Затем обезьяна сказала: "Всегда приходи сюда, когда тебе понадобятся плоды". Дваждырожденный сказал: "Ты исполнила все. Теперь покажи мне тигра". Она повела его и показала ему тигра. Узнав его, тигр дал ему в благодарность искусно сделанное шейное украшение и другие сокровища и сказал: "Один царевич, унесенный лошадью, оказался рядом со мной, и я убил его. Все, что ему принадлежало, я тщательно спрятал и оставил для тебя. Возьми это и иди, куда хочешь". И взяв эти вещи, брахман вспомнил о ювелире. "Он окажет мне услугу и продаст это", - подумал он и отправился к нему. А ювелир с уважением принял его, предложил ему воду для омовения ног, почетное сиденье, еду, питье, угощения и, оказав всевозможные знаки внимания, сказал: "Пусть господин укажет, что мне делать". Дваждырожденный сказал: "Я принес золото, и ты должен продать его". Ювелир сказал: "Покажи золото". Когда тот показал его, ювелир, увидя золото, подумал: "Ведь я обработал его для царевича". Подумав так про себя, он сказал: "Оставайся здесь, а я его кое-кому покажу". Сказав так, он пошел в царский дворец и показал его царю. Увидя золото, царь сказал: "Где ты достал это?" Тот ответил: "В моем доме находится брахман, который это принес". Тогда царь подумал: "Несомненно, этот злодей убил моего сына. Так я покажу ему, что за это следует". И он приказал стражникам: "Свяжите этого негодного брахмана и, когда пройдет ночь, посадите его на кол".
И вот связанный ими брахман вспомнил о змее. И едва он вспомнил о нем, тот явился к нему и сказал: "Какую услугу оказать тебе?" Дваждырожденный сказал: "Освободи меня от этих оков". Тот сказал: "Я укушу любимую жену царя и не исцелю ее от яда, несмотря на заклинания великого заклинателя и целебные противоядия других врачей. Лишь прикосновением твоей руки я исцелю ее от яда. Тогда ты будешь освобожден". Дав такое обещание, змей укусил царицу. Тогда в царском дворце поднялся плач, и весь город пришел в смятение. Были созваны врачующие oт яда заклинатели, волшебники, люди, сведущие в тайном учении, и врачи, живущие в разных странах. Но, несмотря на все их усердие, ничьи усилия не могли освободить ее от яда. Тогда стали ходить и бить в барабан. И услышав это, дваждырожденыый сказал: "Я исцелю ее от яда". Вслед за этими словами его освободили от оков, повели и доставили к царю. Тогда царь сказал: "Исцели ее от яда". И тот, подойдя к царице, одним прикосновением руки исцелил ее от яда.
И видя, что она снова ожила, царь отнесся к нему с уважением и вниманием и почтительно спросил его: "Расскажи правду. Каким образом получил ты это золото?" Тогда дваждырожденный рассказал, как произошло все случившееся с самого начала. И узнав о происшедшем, царь наказал ювелира, подарил брахману тысячу деревень и назначил его своим министром, И приведя свою семью, окруженный друзьями и родными, вкушая всевозможные наслаждения, приобретя множество заслуг благодаря обильным жертвоприношениям и управляя с заботливостью, простиравшейся на все царство, он счастливо проводил свою жизнь.
* * *
Поэтому я и говорю: "Тигр, обезьяна и змея...". И снова Даманака сказал:
"Если родственник, друг твой, царь, учитель,
Позабыв истину, впали в заблужденье, |
Их от зла спасай, а коль сил не хватит,
Исполнять следует все, в чем есть нужда им. (249) aupa
Божественный! Он ведь изменник. И все же:
Пусть друзей своих человек достойный
От страстей гибельных вдалеке удержит. |
Ведь друзей спасать - праведных обычай,
Лишь злодей в бедствиях покидает друга. (250) aupa
Также:
Ведь любит только тот, кто от беды спасет, ||
то - подвиг, что безгрешно,
Лишь только та - жена, которая верна, ||
тот мудр, кто чтим благими, |
Тот истинно высок, кто гордости лишен, ||
тот рад, кто бескорыстен,
Тот - друг, кого не надо к дружбе принуждать, ||
тот смел, кто стоек в бедах. (251) çārdū
И также:
Пусть друг на ложе спит средь змей иль сунув голову в огонь, |
Коль верен он - боязни нет. Лишь злого друга бойся ты. (252)
Поэтому, если общение с Сандживакой приносит несчастье, то стопы божественного лишатся трех благ. Теперь божественный, обученный многим вещам, живет, как ему хочется, не обращая внимания на мои слова. И когда в будущем придет несчастье, нельзя будет обвинять слугу. Сказано ведь:
Ведь увлеченный царь || не думает о том, что надо делать.
Как опьяненный слон, || все прихотям своим он подчиняет. |
И если вслед за тем || срывается гордец в пучину бедствий,
Во всем винит слугу, || не зная, что он сам всему виною". (253) çikha
Лев сказал: "Дорогой, если так, то надо ли предупредить его?" Даманака ответил: "Разве надо его предупреждать? Что это за образ действий? Ведь:
Предупрежденный недруг
Из страха сам тебе стремится повредить. |
Нет пользы здесь в речах, -
Предупреждай его делами". (254) ār
Пингалака сказал: "Он ведь поедает траву, а я - мясо. Как же сможет он мне повредить?" Даманака ответил: "Это так. Он питается травой, божественный - мясом. Он является пищей, божественный - пожирателем. И все же, если сам он не причинит зла, то заставит сделать это другого. Сказано ведь:
Коль сил не хватит у злодея,
Пошлет другого он, чтоб нанести удар. |
Не режет камень ничего,
Но может наточить он грозный меч". (255) ār
Лев спросил: "Как же?" Тот ответил: "Ведь от сражений с многочисленными слонами, пьяными от страсти, гайялами, буйволами, кабанами, тиграми и пантерами тело твое все время покрыто ранами от их клыков и когтей. А он, постоянно живя рядом с тобой, оставляет навоз и мочу. Со временем в них заведутся черви. И, находясь около тебя, они проникнут через раны внутрь твоего тела. Тогда ты и погибнешь. Сказано ведь:
Не следует давать приют тому, кто не знаком тебе. |
Так вошь Мандависарпини погибла по вине клопа". (256)
Тот спросил: "Как это?" Даманака рассказал:
Рассказ десятый
"В покоях одного царя стояло несравненное ложе, наделенное всеми достоинствами. И там в одном месте покрывала жила вошь по имени Мандависарпини. Окруженная многочисленным потомством и наследниками - сыновьями, детьми сыновей, дочерями, детьми дочерей, -она все время питалась кровью спящего царя. И от нее она стала упитанной и приметной. Так она жила там, и вот однажды занесенный ветром клоп по имени Дундука упал на это ложе. И увидя это необычайно мягкое и благоуханное ложе, покрытое превосходным тончайшим покрывалом, с двумя подушками и подобное широкому песчаному берегу Джахнави, он достиг высшей радости. Прикосновение к нему похитило его разум, и как-то, бродя взад и вперед, он по воле судьбы повстречался с Мандависарпини. Она сказала: "Как ты попал в это жилище, предназначенное для царя? Скорей уходи отсюда". Тогда он ответил: "Почтенная! Не говори мне так. И вот почему:
Огонь дваждырожденный чтит, брахмана - касты низшие, |
Супруг - в почете у жены, пришельца каждый должен чтить. (267)
А я - твой гость. Ведь, разного рода кровью наслаждался я: брахманов, кшатриев, торговцев и шудр. Она у них соленая, слизистая и не насыщает. Напротив, у того, кто находится на этом ложе, кровь, несомненно, услаждает сердце и подобна нектару. Он ведь не страдает от болезней, ибо постоянно и усердно принимает лекарства и другие целебные средства, предписанные врачами, и ветры, желчь и флегма у него не несут ущерба. Он полон сил благодаря приятным, жидким, искусно приготовленным кушаньям, крепким от примеси сахара, граната и трех приправ и состоящим из превосходного мяса обитателей земли, воды и воздуха. Впитавшая все это кровь кажется мне подобной жизненному эликсиру. Потому я и хочу отведать ее по твоей милости: ведь она приносит радость и насыщение, благоуханна и сладка". Та ответила: "Невозможно это для тех, кто, обладая, подобно тебе, огненным ртом, живет благодаря укусам. Сказано ведь:
Кто места, времени,
Других, себя и дел своих не знает |
И поступает безрассудно,
Тот не достигнет счастья никогда". (258) ār
Тогда, упав к ее ногам, он снова начал умолять ее. И с великой милостью она сказала: "Да будет так!", выразив этим свое согласие. Потому что, когда царю читали однажды рассказ Карнисуты, она, находясь на своем месте в покрывале, услышала, что ответил Муладева на вопрос Девадатты. А именно:
Кто не почтил просителя коленопреклоненного, |
Тот Брахме, Хари и Шамбху не оказал почтения. (259)
И вспомнив эти слова, она согласилась и сказала: "Но ты не должен приближаться к нему для питания в неподходящем месте и в неподходящее время". Он спросил: "Каковы же подходящие место и время? Я только что пришел и не знаю этого". Она ответила: "Когда телом царя овладеет опьянение, усталость или сон, ты можешь осторожно кусать его ноги. Вот - место и время". И он согласился с ней. И вот как-то вечером, не зная подходящего времени и мучимый голодом, он укусил едва задремавшего царя в спину. А тот, словно обожженный раскаленным камнем, словно ужаленный скорпионом, словно тронутый головней, мгновенно вскочил, схватился за спину и сказал, повернувшись: "Ой! Кто-то укусил меня. Изо всех сил ищите в кровати это насекомое". Услышав слова царя, испуганный Дундука убежал и залез в щель кровати. Тут пришли исполнители царских приказаний и, по приказу господина, взяв светильник, изо всех сил стали искать. Волею судьбы они настигли Мандависарпини, спрятавшуюся в шерсти одежды, и убили ее вместе с родственниками.
* * *
Поэтому я и говорю: "Не следует давать приют...". И кроме того, не подобает стопам божественного покидать своих наследственных слуг. Ведь:
Кто, бросив родичей своих, себя чужими окружил, |
Тот, как глупец Чандарава, идет дорогой гибели". (260)
Пингалака спросил: "Как это?" Тот рассказал:
Рассказ одиннадцатый
"Жил некогда шакал по имени Чандарава, обитающий в пещере в окрестностях города. Однажды, бродя с исхудавшей от голода шеей в поисках пищи, он, дождавшись ночи, вошел в город. Живущие в городе собаки искусали все его тело остриями своих зубов, и с дрожащим от их страшного лая сердцем он пустился в бегство, спотыкаясь на каждом шагу, и вбежал в дом какого-то ремесленника. Там он упал в большой котел, наполненный индиго, и свора собак вернулась назад. А он из последних сил выбрался из котла с индиго и ушел в лес. И когда все живущие поблизости стаи зверей увидели его тело, выкрашенное индиго, то сказали: "Что это за существо незнакомого цвета?" И жмуря глаза от страха, они убежали и рассказали остальным: "Увы! Откуда-то явилось незнакомое существо. Неизвестно нам, каковы его повадки и какова его сила. Поэтому давайте уйдем подальше. Сказано ведь:
Благоразумный человек не должен доверять тому, |
Чьи силы, поведенье, род совсем ему неведомы". (261)
А Чандарава, видя, что страх привел их в смятение, сказал им: "Эй, эй, дикие звери! Почему вы дрожите и убегаете, завидя меня? Ведь узнав, что у диких зверей нет господина, Акхандала помазал на царство меня, чье имя Чандарава. Живите же счастливо, огражденные моими лапами, подобными громовым стрелам". Услышав эту речь, стаи львов, тигров, пантер, обезьян, зайцев, газелей, шакалов и других зверей склонились перед ним и сказали: "Господин! Укажи, что нам делать". Тогда он поручил льву должность министра, тигру - охрану ложа, леопарду - шкатулку с бетелем, слону - должность привратника и обезьяне поручил держать зонт. А всех своих сородичей шакалов, бывших там, он выгнал в шею. Так наслаждался он радостью царствования, в то время как львы и другие звери приносилв добычу и клали ее перед ним. А он раздавал ее, по-царски деля между всеми.
Так проходило время, и однажды, придя в царское собрание, он услышал воющую неподалеку стаю шакалов. Волоски поднялись на его теле, глаза его от радости наполнились слезами, он поднялся и завыл пронзительным голосом. Тогда львы и другие звери, услышав это, подумали: "Это - шакал" и, на мгновенье склонив головы от стыда, сказали: "Ох! Ведь шакал этот властвовал над нами. Так надо его убить". А он, услышав это, захотел бежать, но был разорван тигром на куски и погиб.
* * *
Поэтому я и говорю: "Кто, бросив родичей своих...". Пингалака сказал: "Как же я узнаю, что он замышляет зло? И каким способом он сражается?" Тот ответил: "Обычно он приближается к стопам божественного с расслабленными членами. Если же сегодня он станет боязливо подкрадываться, намереваясь нанести удар остриями своих рогов, то пусть знает божественный, что он замыслил зло".
Сказав это, Даманака поднялся и пошел к Сандживаке. Медленно подойдя к нему, он сделал вид, что полон нерешительности. Тогда тот сказал: "Дорогой, хорошо ли тебе?" Он ответил: "Как может быть хорошо подчиненному? По какой причине?
У царских слуг нет радости, тревога в сердце вечная, |
И даже в жизни собственной у них уверенности нет. (262)
Также:
Родиться - зло великое, затем - страдать от бедности |
И жизнь трудом поддерживать. Увы! Все это - бедствий цепь. (263)"Больной, бедняк, глупец, слуга и на чужбине кто живет |
Даже при жизни - мертвецы", - так Вьяса говорит о них. (264).Нет бодрости в нем после сна, и пища не приносит сил, |
Не говорит, что хочет он, - так жизнь свою влачит слуга. (265).Поистине ошибся тот, кто службу с жизнью пса сравнил: |
Где хочет, может пес бродить, слуга - лишь там, где царь велит. (266)Спит на земле всегда слуга, худ и воздержан, как аскет, |
Но тот вкушает плод заслуг, а он - страдает за грехи. (267)Как может счастлив быть слуга, когда своих желаний нет, |
Коль мыслям следует чужим и тело продает свое? (268)
Когда слуга, || внимательно следя, ||
к властителю подходит,
Чем больше он || приблизится к нему, ||
тем больше будет страха. |
Огонь и царь || названием одним ||
отличны друг от друга:
Ведь жар от них || лишь издали терпим, ||
вблизи же - нестерпимый. (269) mandā
Пусть ароматно лакомство, пусть сладкое и нежное, |
Но нет ведь пользы от него, коль службой ты его добыл. (270)
И во всяком случае:
"Где место, время, где друзья, где прибыль, где лишения? |
Кто я и много ль сил во мне?" - Все время думать надо так". (271)
Услышав речь Даманаки, скрывающего в сердце свои замыслы, Сандживака сказал: "Дорогой, поведай, что тебе хочется сказать". Тот ответил: "Ты ведь - мой друг, и мне необходимо сообщить нечто полезное для тебя. Ведь наш господин Пингалака разгневан на тебя. Сегодня он сказал: "Убив Сандживаку, я смогу насытить всех плотоядных". Услышав это, я глубоко опечалился. Поэтому делай теперь то, что следует делать". И услышав эту речь, подобную удару грома, Сандживака глубоко опечалился. Слова Даманаки всегда внушали ему доверие, и от этого сердце его сильно обеспокоилось. Сандживакой овладел величайший страх, и он сказал: "Хорошо ведь говорится:
Цари негодных любят,
А женщины доступны для порочных, |
Текут богатства к жадным людям,
И льется дождь на горы и моря. (272) ār
Увы! Горе мне, горе! Что же со мной случилось?
Когда владыка, пользуясь почетом,
Добра исполнен, - странного здесь нету. |
Но вовсе недоступно пониманью,
Когда к слуге он ненависти полон. (273) upa
И также:
Кто никогда в гнев не впадает без причин,
Того легко снова на милость ты склонишь, |
Но как бы смог ты угодить тому царю,
Чье без причин сердце способно гневаться? (274) vaṁçaКогда злодей полон вражды без повода,
То у кого страха не сможет вызвать он? |
Из уст его речи невыносимые
Всегда текут, с ядом змеиным схожие. (275). vaṁça