– Как ты без нее останешься, мне все равно. А вот я без нее не хочу оставаться. Ты думаешь, мои печени и в самом деле висят на дереве? Нет, у меня всего одна печень, и та у меня внутри, где ей полагается. быть.
– Так ты, значит, меня обманула? – рассердилась медуза. – Ведь это же бессовестно! Я на тебя пожалуюсь морскому дракону. Не боюсь я твоего морского дракона. А если тебе уж так хочется получить мою печень, полезай ко мне на дерево сама. У тебя ведь четыре ноги.
Но лазить по деревьям медуза не умела.
– Послушай, – сказала она тогда, – а как же дворец морского дракона? Ты ведь собиралась на него посмотреть. А каштаны на соснах?
– Не нужны мне твои каштаны на соснах. Я люблю только каштаны с каштанов, – ответила обезьяна.
Так и пришлось глупой медузе возвращаться ни с чем. Она опять поплыла по волнам далеко-далеко на север, домой. И опять дорога показалась ей короткой: она все время думала. Думала теперь она о том, отчего эта обезьяна больше не хочет поглядеть на подводное царство.
А дома ее уже три дня ожидал дракон и все его подданные.
– Где же обезьяна? – закричали рыбы, как только увидели медузу.
– На дереве, – печально ответила медуза. – Сначала я ее обманула, а потом она меня. Я ей рассказала, что у нас на соснах растут каштаны. Обезьяне это понравилось. Она уселась ко мне на спину, и я ее повезла. Но потом по дороге обезьяна вспомнила, что оставила свою печень дома, и нам пришлось вернуться на остров. А на самом деле обезьяна меня обманула: печень была у нее с собой. Ей просто не хотелось ехать к нам в подводное царство. Она думает, что каштаны на соснах несладкие.
Морской дракон послушал-послушал медузу, потом ударил хвостом по дну и закричал:
– Бейте ее изо всей силы! Так бейте, чтобы все кости из нее выколотить! Такая дура и без костей проживет.
Били медузу, били, били ее, били – и вправду все кости из нее выбили.
С тех пор медуза и осталась без костей. И колышется она на волнах, как мягкий зыбкий комок.
На что дураку кости?
Шишка справа и шишка слева
Давным-давно жил в деревне Асано старик. Звали его Гоэмон. Это был необыкновенный старик: на правой щеке у него торчала шишка. Большая круглая шишка, похожая на хорошее яблоко.
Когда Гоэмон смотрел налево, он все видел. А когда смотрел направо, то видел только свою шишку. Это ему очень не нравилось. А вдобавок от тяжелой шишки голова у него свешивалась набок. Это тоже было неудобно.
Старик только и думал, как бы ему избавиться от шишки.
Вот раз пошел он в лес на гору нарубить себе дров. Вдруг началась гроза. Ударила молния, загремел гром, полил дождь.
"Куда бы мне спрятаться?" – подумал старик и стал смотреть по сторонам. Неподалеку он увидел большое дуплистое дерево. Обрадовался старик, побежал к дереву и забрался в дупло.
А уже стемнело. В горах не стучали больше топоры дровосеков. Было совсем тихо. Только ветер с воем проносился мимо дерева. Гоэмону стало страшно. Со страху он съежился на самом дне дупла, крепко зажмурился и стал бормотать про себя: "Кувабара, кувабара".
В полночь, когда ветер утих и капли дождя стали падать все реже и реже, с горы раздался какой-то шум – громкий топот и голоса.
Сидеть в дупле старику было так скучно, что он очень обрадовался голосам. Открыл глаза, поднялся во весь рост и осторожно высунул голову из дупла.
Что же он увидел?
С горы к дереву шли не люди, а горные чудища. Красные, синие, зеленые. У кого было три глаза, у кого два носа, у кого рог на лбу, у кого рот до ушей. А только такой шишки, как у Гоэмона, не было ни у одного чудища. Гоэмон еще больше испугался. Он присел в дупле и так съежился, что стал чуть ли не меньше своей собственной шишки.
Тем временем чудища с воем и ревом подошли к самому дереву и стали рассаживаться на траве. Главное чудище село посредине, а по бокам полукругом уселись чудища поменьше. Потом все они достали из карманов фарфоровые чашечки, рисовую водку и стали угощать друг друга, совсем как люди. Сначала пили молча, потом хором запели песню, а потом вдруг одно маленькое чудище вскочило, выбежало на середину круга и пустилось плясать. За ним пошли в пляс и остальные. Одни плясали получше, другие похуже. Когда пляска кончилась, главное чудище одобрительно кивнуло головой и сказало:
– Хорошо, очень хорошо! У нас сегодня весело. Но только вы все пляшете одинаково. Вот если бы хоть кто-нибудь сплясал по-другому, по-новому!
Старик все это слышал. Он сначала сидел в дупле и боялся открыть глаза. Но потом понемногу его стало разбирать любопытство. Он осторожно приподнялся и чуть-чуть высунул голову наружу, так что только его левый глаз был над дуплом, а правый глаз, нос и шишка оставались в дупле. А когда Гоэмон увидел, как весело чудища пляшут, он совсем забыл про страх. Ноги у него так и заерзали. Но в дупле было тесно – там не то что плясать, а и пошевелиться нельзя было.
И вдруг Гоэмон услышал, как главное чудище проговорило: "Вот если бы хоть кто-нибудь сплясал по-другому, по-новому!" Тут старику до смерти захотелось выскочить из дупла и поплясать на свободе. Нет, страшно! А вдруг съедят?
Пока он так раздумывал, чудища принялись все разом хлопать в ладоши, да так дружно и весело, что Гоэмон больше не мог утерпеть.
– Эх, чего бояться! Попляшу в последний раз, а там пускай едят!
Он оперся рукой на край дупла, перекинул ногу и выскочил прямо на середину круга.
Чудища даже перепугались. Повскакали с мест, всполошились:
– Что такое?
– Что случилось?
– Человек!
А старик, не слушая ничего, давай плясать! То подскочит, то пригнется, то сожмется, то вытянется, то направо забежит, то налево отойдет, то волчком завертится. Пляшет и покрякивает:
– Э-э, коря, э, коря…
Чудища засмотрелись на него, стали притопывать ногами, прищелкивать языком, бить в ладоши.
– Здорово!
– Ярэ!
Когда Гоэмон наконец выбился из сил и остановился, главное чудище сказало:
– Вот спасибо, старик! Мы сами любим поплясать, а такой пляски еще никогда не видели. Приходи завтра вечером, спляши нам еще раз.
Гоэмон только улыбнулся:
– Ладно! Я и без вашего зова приду. Сегодня, по правде говоря, я не собирался плясать, не приготовился. А уж к завтрашнему вечеру я припомню все, что плясал в молодости.
Тут чудище, которое сидело справа от главного, сказало:
– А может, старик задумал нас обмануть и не придет? Надо взять у него что-нибудь в залог.
Главное чудище кивнуло головой:
– В самом деле надо.
– Но что же у него взять?
Чудища зашумели. Одни кричали: "Шляпу!", другие: "Топор!"
Но главное чудище подняло руку и, когда все замолкли, сказало:
– Лучше всего взять у него шишку со щеки. Я видал людей и знаю, что такой шишки ни у кого нет. Наверно, это очень драгоценная вещь.
У Гоэмона от радости задрожали руки и ноги. Но он притворился, что ему очень жаль своей шишки.
– Лучше вырвите у меня глаз, – закричал он, – лучше выдерните язык, оторвите нос, уши, но только, пожалуйста, не трогайте шишку! Я столько лет ношу ее, я так берегу ее. Что я стану делать без шишки?
Главное чудище, услыхав. это, сказало:
– Поглядите, как он дорожит своей шишкой! Ну, если так, взять ее!
Сейчас же самое маленькое чудище подскочило к старику и мигом открутило шишку с его щеки. Гоэмон даже ничего не почувствовал.
В это время стало светать. Закаркали вороны.
Чудища засуетились.
– Ну, старик, приходи завтра! Получишь назад шишку.
И вдруг все исчезли.
Гоэмон оглянулся – никого нет. Потрогал щеку-гладко. Скосил глаза вправо – и сосну видит, и ветки, а шишку не видит.
Нет больше шишки!
– Вот счастье! Ну и чудеса бывают на свете!
И старик побежал домой, чтобы поскорей обрадовать свою старуху.
– Когда старуха увидала его без шишки, она всплеснула руками: Куда же ты девал свою шишку?
– У меня ее черти взяли.
– Ну-ну! – только и сказала старуха, и глаза у нее стали круглые.
А в той же самой деревне жил другой старик. Звали его Буэмон. Он так был похож на Гоэмона, как будто один из них был настоящий, а другой вышел из зеркала. У Буэмона тоже была на щеке большая шишка, только не на правой, а на левой.
Поэтому, когда он смотрел направо, то видел все, что хотел видеть, а когда смотрел налево, то видел не то, что хотел, а только свою шишку.
И голова у него тоже свешивалась, только не направо, а налево.
Шишка Буэмону давно надоела. Ему очень хотелось, чтобы у него не было шишки.
Вот идет он по деревне и встречает своего соседа, Гоэмона. Смотрит, а у Гоэмона правая щека стала такая же гладкая, как и левая. Будто и не было у него шишки.
– Слушай, – спросил он, – куда же девалась твоя шишка? Может, ее срезал какой-нибудь искусный лекарь? Скажи мне, пожалуйста, где он живет, и я сейчас же пойду к нему. Пусть он срежет и мою шишку.
А Гоэмон отвечает:
– Нет, это не лекарь снял мою шишку.
– Не лекарь? А кто же?
Тут Гоэмон рассказал Буэмону все, что с ним случилось в прошлую ночь.
– Вот оно что! – сказал Буэмон. – Ну, плясать-то и я умею! Сегодня же пойду к чертям и спляшу. Скажи только, где это место, куда они приходят ночью.
Гоэмон рассказал подробно, как найти дерево с дуплом, в котором он просидел ночь.
Буэмон, конечно, обрадовался и сейчас же побежал в лес, нашел дерево, залез в дупло и стал ждать чудищ.
Ровно в полночь сверху с горы послышался шум: громкий топот и голоса. К дереву с воем и ревом бежали красные, синие, зеленые чудища. Как и накануне, они расселись на траве перед деревом и начали пировать. Сперва выпили рисовой водки, потом запели хором песню.
А старик, как только увидел чудищ, забился в дупло и зажмурил глаза. Со страху он даже забыл, зачем пришел. И вдруг он услышал, как главное чудище проревело:
– Ну что, нет еще старика?
Маленькое чудище запищало в ответ:
– Где старик? Что же нет старика?
Тут Буэмон вспомнил про свою шишку и подумал: "Ну, уж если пришел, надо вылезать. Так и быть, спляшу им!"
И он кое-как выкарабкался из дупла.
Самое маленькое чудище увидело его и завизжало во весь голос:
– Пришел! Пришел! Вот он!
Главное чудище обрадовалось:
– А, пришел? Ну, молодец, старик! Ступай-ка сюда, попляши.
Чудища захлопали в ладоши. А старик от страха чуть жив: поднял он правую ногу – левая подогнулась, чуть не упал. Поднял левую – правая подогнулась, опять чуть не свалился.
Главное чудище смотрело-смотрело и вдруг рассердилось:
– Что это за пляска! Ты сегодня так скверно пляшешь, что смотреть противно. Довольно! Убирайся! Эй, отдать ему залог!
Сейчас же самое маленькое чудище подбежало к старику.
– На, получай обратно!
И шлеп! – прилепило ему шишку на правую щеку.
Теперь у старика две шишки: справа шишка и слева шишка.
Зато хоть голова не свешивается ни направо, ни налево, а держится прямо.
Деревянный Будда и золотой Будда
Жил когда-то один бедняк в услужении у богача. И был у этого богача великолепный Будда из чистого золота. День и ночь думал слуга:
"Ах, если бы у меня был такой Будда! Может быть, он послал бы мне лучшую долю. Ведь мой хозяин всегда говорил, что нет на свете ничего сильнее золота".
Но при его бедности это была пустая мечта.
Как-то раз пошел слуга в горы рубить дрова и приметил чурбан, похожий на статую Будды. Принес он его в свою каморку, начал по три раза в день ставить перед ним столик с кушаньем.
– Поешь, мой чурбанчик, а я тебе расскажу, как мне плохо живется.
Так делал слуга многие годы, и все в доме потешались над ним, а хозяин больше всех.
Бедняк был честным и работящим. Стал думать богач, как бы заставить его работать всю жизнь даром, и вдруг вспомнил про деревянного Будду.
– Придумал! – обрадовался богач и зовет слугу: – Слушай, устроим сумо между твоим божком и моим золотым Буддой. Если чурбан будет побежден, то останешься ты у меня в услужении до конца своих дней, а если мой золотой Будда даст себя победить – я отдам тебе все мое богатство.
Собрал богач всех слуг и служанок и торжественно поклялся перед ними, что сдержит свое обещание.
Пошел бедняк в свою клетушку сам не свой и говорит чурбану:
– Послушай, мой божок, какая беда над нами стряслась! Трудную задачу задал богач! Велит тебе победить его золотого Будду, а не то придется мне даром служить всю свою жизнь. Лучше я взвалю тебя на спину и убегу отсюда.
Божок ему в ответ:
– Полно, не тревожься, не падай духом! Ничего страшного нет. Я попробую одолеть золотого Будду. Неси меня к хозяину без страха.
Торопит хозяин слугу скорее устроить сумо. Нечего делать, понес бедняк свой чурбан в парадные покои. Хозяин тоже принес туда своего золотого Будду. Слуг и служанок собралось там. видимо-невидимо.
Обратился богач к божкам с такою речью:
– Дал я клятву, что если ты, мой золотой Будда, победишь, то будет мне служить этот работник даром всю свою жизнь. Если же победишь ты, деревянный божок, то твой хозяин получит все мое богатство! Помните это! – И с этими словами он подал знак начинать борьбу, взмахнув своим веером.
И – о диво! – оба Будды встали на ноги, отошли друг от друга и медленно, враскачку стали сходиться. Вот они схватились и стали бороться в обнимку. То один одолевает, то другой. Целых два долгих часа длилась борьба! Зрители кричали наперебой:
– Ара! Ара! Кто побеждает? Глядите! Глядите!
Слуги и служанки старались подбодрить деревянного Будду:
– Эй, чурбанчик, держись, не сдавайся! Не сдавайся! Не дай хозяину победить!
У хозяина глаза налились кровью. Он тоже все время кричал охрипшим голосом:
– Золотой Будда, не сдавайся! Золотой Будда, не уступай!
С золотого Будды пот катился градом. Он стал двигаться все медленнее, с трудом и, наконец, зашатался в изнеможении.
У хозяина тоже заструился пот по лицу, он побагровел и завопил:
– Золотой Будда, не сдавайся! Держись! Тебе ли не воздавали почести в моем доме, тебе ли не поклонялись? Неужели ты поддашься простому чурбану, жалкой деревяшке? Покажи всем, что нет на свете ничего сильнее золота! Ах ты жалкий трус!
И в гневе хозяин стал поносить золотого Будду бранными словами, но чем больше он бранился, тем больше слабел золотой Будда и, наконец, громко заплакал, застонал и повалился на пол.
Обрадовались слуги и стали осыпать золотого божка насмешками. Потребовали они, чтобы сдержал богач свое обещание. Нечего делать, пришлось богачу убираться восвояси вместе со своим золотым Буддой. Досталось все его богатство бедняку. Щедро оделил бедняк всех остальных слуг, и пошло веселье в доме, где раньше лились одни слезы.
Стал богач скитаться по свету. Скоро у него и медного гроша не осталось. Как-то раз заночевал он в открытом поле и начал со слезами упрекать золотого Будду:
Эх, золотой божок, зачем ты дал себя побороть какому-то чурбану? Из-за твоего малодушия я с позором изгнан из дома, и хозяйничает в нем нищий оборвыш. А я-то на тебя понадеялся! Разве не отлил я тебя из чистого золота? Золотой Будда ему в ответ:
– Напрасно ты меня винишь. Пеняй на самого себя! Вспомни, как ты кормил меня! Только два раза в год, по большим праздникам! А слуга делился всем, чем мог, со своим простым чурбаном. Вот и стал чурбан сильнее золота. Горькая моя судьба, что мне такой хозяин достался! Одно мне осталось утешение: стукать тебя по спине на каждой кочке. Узнаешь, сколько весит золото!
Пришлось хозяину нищенствовать до скончания своих дней да еще таскать на спине тяжелого золотого Будду.
Волк и собака
Как-то раз подружились волк и собака и что ни день навещали друг друга. Однажды услышала собака, что хозяева говорят про нее:
– Стара стала наша собака, никуда уже не годится. Как с ней быть? Просто выгнать или убить и содрать с нее шкуру?
Перепугалась собака и побежала к волку.
– Что мне делать? Вот что я слышала от своих хозяев. Не присоветуешь ли ты что-нибудь?
Рассмеялся волк:
– Я в горах столько лет разбойничаю и не такие угрозы слышал. Не тревожься! Я одну хитрость придумал.
– Тогда хорошо! – говорит собака. – Только ты скажи мне, что ты придумал.
– А вот что. Когда твои хозяева работают на своем горном поле, они всегда оставляют младенца поблизости. Завтра я украду ребенка, а ты беги за мной вдогонку с громким лаем. Я положу его на траву и убегу. Твои хозяева подумают, что ты совершил великий подвиг, и будут тебя кормить и беречь до конца твоих дней.
Обрадовалась собака:
– Хорошо ты придумал, волк. Спасибо тебе!
На следующий день спозаранку отправились хозяева на свое горное поле, а младенца в колыбельке оставили поблизости, в тенистом месте. Вдруг выбегает из-за горы страшный волк и хватает младенца. Закричали люди, бросились за ним в погоню, да не догнали. А вот старая собака догнала волка, отняла ребенка и целым и невредимым принесла родителям.
Удивились хозяева:
– Не думали мы, что наш старый пес на такое способен. Волка не испугался, спас нашего ребенка!
С тех пор пошло у собаки другое житье, попала она у хозяев в большую честь.
Спустя немного времени приходит волк к собаке. Стала собака благодарить волка. А волк и говорит ей с гордым видом:
– Ты теперь благодаря мне сытно живешь. Принеси-ка за это курочку, побольше да пожирнее!
– Нельзя, куры-то ведь хозяйские, – отвечает честная собака.
Разозлился волк. Он ведь и собаке-то помогал для того, чтобы после курятиной полакомиться. Но виду не подал и говорит:
– Если так, приходи ко мне завтра в горы. Я придумал еще одну хитрую штуку.
"Съест он меня!" – подумала собака. Но делать нечего, пришлось ей согласиться. На том они и расстались.
Случайно их разговор подслушала кошка.
"Попала в беду собака, – подумала кошка, – а ведь мы в одном доме живем, надо бы ей помочь!"
Пошла она к собаке. Лежит собака и вздыхает.
– Что это ты, собака, на себя не похожа? Что тебя тревожит? Уж не прибегала ли сюда с гор злая лисица? Не попала ли ты в какую беду?
Рассказала собака кошке про свою заботу. Стала кошка ее утешать:
– Не тревожься, я тебя не покину! Завтра пойдем в горы вместе.
А волк тем временем тоже призвал себе на помощь своего приятеля черта. "Давай, говорит, вместе сожрем собаку!" Вот засели они вдвоем в горной лощинке.
На рассвете отправились собака с кошкой вверх по склону горы.
А волк с чертом давно уже их поджидают. Волк даже заснул, один черт лежит, прислушивается. Торчат из ложбины кончики его длинных ушей и так и шевелятся, так и шевелятся. Увидала их кошка и подумала: "Должно быть, мышь!"
– Собака, а собака, позволь мне поймать эту мышь! Я ее съем, чтобы подкрепиться перед боем.
Прыгнула она – и хвать черта за уши! Вцепилась когтями и зубами! Перепутался черт насмерть, завопил не своим голосом: